Стихи

[Gertruda]

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»

Она всегда была немного кошкой...
Она любила спать и молоко,
И под перчаткой каждая ладошка
Скрывала пять изящных коготков.

Когда в больших глазах ее блестящих
Луна свой отражала свет слегка,
Она казалась кошкой настоящей,
Готовой для внезапного прыжка.

Она спала калачиком под пледом,
А иногда и вовсе не спала...
Но каждый день назло дождям и бедам
Была непринужденно весела.

Не каждый мог ее погладить шерстку,
Пушистый снег ей волшебством казался,
А шоколад – лекарством от разлук.
К рассвету нежный сон ее касался,
Во сне ей снилась пара теплых рук.

...Мерцает светом лунная дорожка,
Чуть слышен звук шагов ее в ночи,
Однажды навсегда уходит кошка,
Которую не смог ты приручить...

Иной, кто часом мимо проходил,
Трепал за ушком...
Но мечтала кошка,
Чтоб кто-то добрый кошку приручил

 

[Gertruda]

Не разлей вода
Ты, возможно, не та, кем приходится дорожить.
Мы с тобой и в ненастный день не разлей вода.
Знаешь, это так безответственно друг за друга жить.
Это так неестественно… Ты понимаешь, да?

Я, возможно, не та, с кем и в койку, и на Бродвей,
Но на что-то сгожусь, ну, хотя бы, попить пивка,
Побренчать на гитаре, заочно раздать «люлей»,
Пофлудить о любви и попялиться на закат.

А ты любишь меня ни за душу, ни за стихи,
И когда я не в духе, и как паровоз дымлю.
Только кто б объяснил - за какие мои грехи
Я тебя, не так как хотелось бы мне люблю?

 

[Gertruda]

Возьми меня из пустоты подъездов,
Прозрачных стен, прокуренных насквозь,
Из суеты и грусти переездов,
Всего того, что так и не сбылось

Возьми меня из тьмы холодных улиц,
Дыханием ночного октября,
Из падших звезд, что небом обманулись,
В седых краях, где вертится Земля.

Узнай мой взгляд, читая эти строки,
Услышь мой голос в шелесте страниц...
Да! Я сейчас в одном из темных окон -
Найди меня средь миллиона лиц!

Пусть между нами бездна километров,
Пусть барабанит в окна дождь косой...
Коснись меня сейчас порывом ветра,
Тогдя я буду - Слышишь? - только твой!

 

[1234567890]

Ненавижу. Не ново. И не нова
мысль о том, как дерьмов наш мир.

Ненавижу веками копить слова,
пропуская словесный пир.
Ненавижу модельку с рабочим ртом
на плакате: "Не наш - не лезь!"
Ненавижу петь песни о том Потом,
что меня ожидает здесь.
Ненавижу артистов, кричащих: "Пусть!" -
хоть и хочется крикнуть: "Нет!"
Ненавижу... а впрочем - боюсь. Боюсь.

Это страх оставляет след.

Ненавижу еще выдавать старье,
вроде плача: "Прости... прости..."

Эту ненависть не победить. Ее
можно только перерасти.

 

[1234567890]

Забиться в сон. Удрать от ощущений.
В глазах темнеет от удара в пах...
На стены не отбрасывает тени
мой страх.

За то, что я не знаю и не верю,
Меня приговорили... просто спать.
Ну что ж, не умирать, по крайней мере,
опять!

Да я засну! Но хватит мучить, хватит!
Низ живота отчаянно болит,
И на коленях у моей кровати -
Лилит...

Вонзаясь вонью в носовую полость,
Откуда, с.ка, знаешь ты мой сон?!
Я убегаю от тебя в бесполость -
go on!

 

[Gertruda]

Слишком мало - сказать «Прости»,
Слишком много - ответить «Прощаю»,
Слишком глупо просить «Не грусти»,
И нечестно совсем - «Обещаю»,

Безнадежно звучит «Я был должен…»,
И обманчиво - «Знаешь, я тоже…»,
Непонятно - «Я думал, мы сможем…»,
Как-то робко совсем - «Быть может…»,

Проникновенно - «Сказать я хочу…»,
И с надеждой - «Не стоит, может…»,
И нежданно - «Тебя все люблю…»,
И печально - «И я тебя тоже…»,

Грустно - «Часто тебя вспоминаю…»,
И с печалью в глазах - «Я знаю»,
И вздыхая - «Мне сны снятся…»,
И в ответ - «В них тебя обнимаю…»,

Твердо - «Я во всем виноват…»,
Со слезами - «Не стоит, мы оба…»,
Горько - «Как вернуть все назад?»,
Плача - «Если бы знала, давно бы…»,

Нежно за руки взяв - «Прости…»,
Губ коснувшись слегка - «Я прощаю…»,
Крепко-крепко обняв - «Не грусти»,
И поддавшись - «Я обещаю…»,

Очень страшно услышать «Пора…»,
Слишком сложно ответить «Мне тоже…»,
И наивно - «Мы встретимся вновь?…»,
И жестоко ответить «Быть может…»,

Слишком мало - сказать «Прости»,
Слишком много - ответить «Прощаю»,
Очень страшно сказать «Отпусти…»,
Невозможно сказать «Отпускаю…»…

 

[1234567890]

Перебью всех пегасов, не вышедших мастью —
Из пегасины выйдет отличный шашлык.
Мое счастье — кривое, но все-таки счастье, —
Будет греть меня век, а сломается вмиг;
Не успею я спеть лебединую песню…
…А пока я сижу у костра на костях —
И смотрю: где-то там извивается в бездне
Тридцать первый, кто рухнул, почувствовав страх…

 

[Gertruda]

Любить так искренне,
Любить отчаянно,
Тебя веселого, Тебя печального…
Тебя то нового, Но снова прежнего…
Добрее доброго, Нежнее нежного.
Любить серьезного, Порой, беспечного,
Сильнее сильного И дольше ВЕЧНОГО....!!!!

 

[Gertruda]

Я медленно сходил с ума
У двери той, которой жажду.
Весенний день сменяла тьма
И только разжигала жажду.

Я плакал, страстью утомясь,
И стоны заглушал угрюмо.
Уже двоилась, шевелясь,
Безумная, больная дума.

И проникала в тишину
Моей души, уже безумной,
И залила мою весну
Волною черной и бесшумной.

Весенний день сменяла тьма,
Хладело сердце над могилой.
Я медленно сходил с ума,
Я думал холодно о милой.

А. Блок
Март 1902

 

[1234567890]

Разодраться в крике, исчезнуть в вопле, заглушая призрачные свирели! Где вы, сестры, сестры мои? - Утопли! Где вы, братья, братья мои? - Сгорели! Всё убили, смяли, разбили в щепки, и не тычьте в рану вонючей ваткой! Ох, у смерти руки красивой лепки, но какая хватка, какая хватка!.. А вокруг опять равнодушны лица, рожи, словно при исполненьи рэпа, я хочу запеть, я хочу молиться, но свирели стали, как Бог, свирепы! Вам проклятье, тем, кто, с болезнью кожи, собирает пыль со священных свитков! Гады! Суки!! Сволочи!!! Как так можно?!!!
...Хорошо играла? Пятьсот. Вам скидка.
Уберите ваши кривые мерки: в жизни я не сыплю совсем слезами. Я пляшу у зеркала под Berzerker, я ругаю матом Того, Кто Замер, я курю с друзьями траву рефлексий и не лягу с тем, кто ее не курит, в остальном же я без барьеров в сексе, длиннонога, как подобает дуре, награждаю каждую кошку кличкой, а людей, как правило, взглядом хлестким...
Истеричка? Правильно, истеричка. Получи-ка ты, сколько я, за слезки.

 

[Gertruda]

Она ходила по крышам домов и машин
Она забывала всех тех, кто портил ей жизнь
Она была кошкой и грацией и душой
А Город под ней был уютный и небольшой

Она ненавидела всех кобелей и сук
Она обожала птиц за свободу рук
Она не умела летать, но любила высь
Она хохотала над тем, кто шипел ей: «Брысь!»

Она признавала лишь воду и молоко
Всегда обходила то место, где глубоко
Смотрела своими зелеными сказки снов
И знала: Слова бесполезны - важно без слов

Она улыбалась, мурлыча простой мотив
Была импозантна лишь с теми, кто был учтив
А Город под ней был уютный и дорогой
Ведь Город ее понимал как никто другой

 

[1234567890]

Уснула душа моя в августе,
отчаявшись лед истолочь.
Поздравьте, добилась я благости -
и пусть ошалевшая ночь
кидается в Землю нагретыми
камнями из(черного)вне,
и грех четырьмя сигаретами
болтается в сумке на дне.

Течет через ад моя реченька,
в себе отражая луну.
Присутствие чувствую печенью.
Оставь меня. Не потяну.
А пела когда-то неистово,
и песенки мне удались...
Найти бы чего-нибудь чистого
да смыть бы с себя эту слизь.

Найти бы чего-нибудь жесткого -
не спать же на мягком, ведь так?
А в сумке - бутылка пижонского
(я так называю коньяк).
Пижонское - это для благости,
такие у нас тут места.

Уснула душа моя в августе,
когда я слетела с моста.

 

[Touareg]

Лучше йогурта по утрам только водка и гренадин.
Обещай себе жить без драм, и живи один.
Все слова переврутся сплошь, а тебе за них отвечать.
Постарайся не множить ложь и учись молчать.

 

[Touareg]

она приходит, если дело труба, и ясно, кто правит бал
неотвратимая как набат
спокойная, как аббат
в волосах бант
маленькая, грязная -- стыдоба
ненормальная худоба, трещинки на губах
когда она входит, затихает пальба, замолкает мольба
мужчины затыкают орущих баб, выключают гремящий бас
покидают кто дом, кто бар
собираются на площади у столба
или у входа в центральный банк
каждый знает: пришла судьба -- нужно не проеб@ть

они оставляют дома женщин, детей и калек
каждый из них какой-нибудь клерк,
работает в городе много лет
водит древний форд или шевроле,
ковыряется по выходным в земле
ест по утрам омлет, вечером в баре орёт "налей"
пел в группе, но после как-то поблек...
и вот они идут в тишине и мгле,
как косяк дрейфующих кораблей
травы доходят им до колен, она ведёт их сквозь сизый лес
на обочине трассы среди пыльных стеблей
каждому вручает его билет
из ближайшего города -- на самолёт

на каждом билете -- косая черта
и причудливый красный штамп
каждая точка прибытия -- именно та
где приложение сил даст невиданный результат
воплотится мечта
нужно только выйти на трасу, поймать авто
не думать о том,
как дома будут роптать
заклинать возвратиться, круги топтать
о том, какая под ребрами пустота

улетает один из ста
как всегда, только один из ста
остальные становятся белыми, как береста
теребят рукава пальто
начинают шептать
что ещё будет шанс, что жизнь едва начата
и расходятся по домам, до второго шанса
не доживает никто

© Дана Сидерос

 

[Gertruda]

Плачет небо – прожженный зонтик,
звезды тлеют из года в год.
Кошка снова по крышам ходит.
Кошка снова кого – то ждет.
Пьет мартини, клубок катает и не верит чужим рукам.
Жизни пугаными мышами разбегаются по углам.
Счетчик щелкнул на цифру девять. Цифра девять последний шанc.
Кошка учится быть добрее. Кошка делает реверанс.
Начинаю смотреть прогнозы - просыпаюсь в конце программы.
Нужно срочно забыть о «после», сделать ужин, поздравить маму.
Избегать непонятных полос. Подготовить себя к охоте.
Научиться смеяться в голос. Постараться не выдать когти.
Вместо голоса хрип и точки.
У погоды настрой паршивый. Я сворачиваюсь клубочком и залечиваю ушибы.
Под карнизами – суматоха. Над карнизами тишина.
Кошка плачет, но ей не плохо.Кошке села в глаза луна.
Кошка видит уставший город. Кошка видит его насквозь.
Люди серы в квартирах - норах. Улыбаются не всерьез.
Каждый хочет быть кошке Богом. И заглядывает в глаза.
А у кошки своя дорога. Лаской кошку не привязать...

@

 

[1234567890]

Дай мне силы своей, Боже, властью,
я шепчу, взглядом воздух изрыв...
Как рвалась я к Звезде, как рвалась я!.. -
что ж рыдать, что случился разрыв?

Я стою в кружевах, как снегурка,
ты такой не нашел бы нигде...
Как поверить, что я - лишь фигурка
на картине с табличкой: "В суде"?

В полумраке блестит моя люстра,
и не хочется знать, хоть убей,
ни о чем говорил Заратустра,
ни о том, как убить всех людей.

"С новым годом!" - и сердце под лопасть.
Из-за стенки - святая попса...
Если бросишь меня, Боже, в пропасть -
то бросай. Поскорее. Бросай.

 

[1234567890]

Глубока, словно пульс на горле,
высока, словно степень m,
снова трезвая - им в укор ли? -
не полезу я в этот слэм.

Всеобъемлюще слово это,
будто кровь моя; в нем - весь звон
черных войн - и другого цвета,
но таких же ужасных войн.

Я шатаюсь по коридорам
лабиринта чужих идей
и кричу, представляясь вором,
что забыла, где сектор чей.

Из динамиков отвечают,
чтобы шла я отсюда на х,
а не то ведь съедят же к чаю
прямо в синих моих штанах!

И в экстазе я все бросаю,
так влечет меня этот зов...
Как и ты, я совсем босая,
но бегу. Прибегу. Готов?

Я - чужая. Ты - просто рыжий.
Я готова скрестить ножи.
Я - урод. С этим можно выжить.
Я - урод. С этим нужно жить.

 

[Gertruda]

Проклятие любви
С усильем тяжким и бесплодным,
Я цепь любви хочу разбить.
О, если б вновь мне быть свободным.
О, если б мог я не любить!

Душа полна стыда и страха,
Влачится в прахе и крови.
Очисти душу мне от праха,
Избавь, о, Боже, от любви!

Ужель непобедима жалость?
Напрасно Бога я молю:
Все безнадежнее усталость,
Все бесконечнее люблю.

И нет свободы, нет прощенья,
Мы все рабами рождены,
Мы все на смерть, и на мученья,
И на любовь обречены.

Д. Мережковский

 

[1234567890]

Просто рецепт изменился немного:
Кровь больше в слезы не добавлять.

Больше не надо ни шока, ни Бога.
Я не хочу, чтоб спазмы - опять...

Отдых. Большой ли он плюс к ожиданью?
Счастлив ли дух мой? Может, он пьян?

Ты попрекаешь несобранной данью -
Я не хочу разгневать древлян.

(и снизу вверх, по-разному переставляя строки)

 

[1234567890]

Так и тянется жизнь. Восемь-девять убитых муз
(их эпоха прошла), гладиаторские бои,
пьянки, шлюхи - и письма, вот эти вот eo rus,
на которые надо ответить, конечно: i.

На арену бы, драться! Да только ты трус. Ты - трус?
Нет, ты просто не раб. Не поверят рабы - ну и?
Ты свободен и можешь на подлое eo rus
что угодно ответить - но пишешь разумно: i.

Только вот закавыка-то: ниткой цветастых бус
волокутся, одобрены многими, дни твои,
цель забылась - и, вроде, как раньше всё, eo rus,
но ты пишешь муру: "Не держу тебя, друг мой, i!"

Где ловушка, подумать никак я не соберусь:
пьянки, шлюхи и, да, гладиаторские бои...
Ты пока разузнай, для чего это eo rus
и не сдохнешь ли ты, если снова прорвется i.