Стихи

[1234567890]

Не выходи.

Лежи себе, хрипи - тихонько только, чтобы не оглохнуть.
Последний, кто с тобой хотел бы сдохнуть, ушел из твоего два эр на пи.
Не выходи: к свободе нет причин, тебе же ко всему нужны причины.
Машину смерти скоро не починят, поэтому расслабься и молчи,
не выходи - успеешь.
Почему
ты здесь застрял - вопрос не третий даже.
Запомни только: не бывает гаже
насилия, чем если ты - себя же.
За это - отправлять на Колыму.

Не выходи. На улице мороз не в первый раз твердит протагонистке:
"Тепло ль тебе? Да не стелись так низко, давай же, поднимайся в полный рост".
В ее груди замерз туберкулез - такой, что не дает задать вопрос:
"Ну почему ты не нальешь мне виски, какие в этом риски, was ist los?
Мне все равно не стать твоей предтечей - вдыхать мне очень скоро будет нечем..."

Ты хочешь знать, что у _тебя_ в груди? Вот погоди, ужо настанет вечер...

Не требуй. Не ори. Не выходи.

 

[Gertruda]

Нет ничего грустней ночного
Костра, забытого в бору.
О, как дрожит он, потухая
И разгораясь на ветру!

Ночной холодный ветер с моря
Внезапно залетает в бор;
Он, бешено кружась, бросает
В костер истлевший хвойный сор -

И пламя вспыхивает жадно,
И тьма, висевшая шатром,
Вдруг затрепещет, открывая
Стволы и ветви над костром.

Но ветер пролетает мимо,
Теряясь в черной высоте,
И ветру отвечает гулом
Весь бор, невидный в темноте,

И снова затопляет тьмою
Свет замирающий… О, да!
Еще порыв, еще усилье -
И он исчезнет без следа,

И явственней во мраке станет
Звон сонной хвои, скрип стволов
И этот жуткий, все растущий
Протяжный гул морских валов.

Иван Бунин

 

[Gertruda]

Я хочу подарить Вам звезду!
Выбирайте на небе любую!
Уже выбрали? Ту, голубую?
Пусть хранит Вас, отводит беду!
Вам дарю я на счастье звезду!
Я хочу подарить Вам цветы!
Знаю, любите Вы полевые,
Ах, не рвите, они ведь живые,
Не губите земной красоты!
Вам дарю все на свете цветы!
А еще я дарю Вам Любовь!
Пусть она Нам сердца отогреет,
Пусть поможет нам всем стать добрее,
Пусть нас всех окружает Любовь!
Вам дарю я сегодня Любовь!
Я хочу подарить Вам мечту!
Ведь она для души нашей крылья –
Нас спасает от зла и бессилья,
Помогая набрать высоту!
Вам дарю я сегодня мечту!

 

[1234567890]

никогда не пей горючку натощак
никого не собирай в последний путь
а не то придут неумные в плащах
чтобы выкрасть и зарыть кого-нибудь

ничего что не горит не делай сам
никуда не плюй и не кидай монет
низачем меня не гладь по волосам
все равно на этих змеях шерсти нет

эту песню пишут кровью по земле
чтобы мы смогли немного отдохнуть
никому не говори что нюхал клей
никогда не уходи в последний путь

впрочем если есть причины уходить
расскажи мне может даже соглашусь
но пожалуйста не вякни о любвях
это будет ни в п...ду ни в легион

***
Я помню, с утра...
Я помню, с утра мне хотелось замазать глаза
такой чистотой, чтоб не видеть ни трений, ни прений,
петь песни о тех, кто идет под огромный резак,
ломать человеков, как ветки привядшей сирени.

В пустой черепушке красиво носился Пастер,
со смехом вещая о том, сколько в воздухе смерти,
а небо белело, как то молоко из цистерн,
в котором воды ровно четверть, хотите - проверьте.

(У холода тонкие пальцы. Смотри не спугни -
бежать он не станет, а схватит за нос и колени.
Так полая кукла пускает пустоты по вене,
и память о лицах и днях растворяется в пене,
и лидер послушных убийц узнаёт об измене,
и слышишь от мамы, что стала совсем как они).

С утра мне хотелось... но что тут теперь вспоминать.
Всё так: это я, это труп, это вы, это крики.
Всё так: это он, это я, это яд, это рать
таких же, как я, только менее, что ли, великих.

С утра мне хотелось вдавить свое тело в кровать.

 

[1234567890]

Боги слышат меня едва ли: мы бы пили и танцевали, но, больные, сидим в подвале - в том, который давно исчез. Ты равняешь мой локон с пейсом и зачем-то твердишь: "Не спейся!"; я все время в таком сабспейсе, что не нужно других веществ.
Это, кажется, март. Не помню.
То погибшее не равно мне. То умершее ни в каком не восхищении нашим злом удивило нас всех, май шугар, загоревшись с истошным шумом. Дать спокойствия не прошу нам - мне просить откровенно влом. Три молитвы о тех, кто скован, знает мой ротовой осколок; он бубнил их, как Полозкова - эти ваши стихи про Грейс. Но теперь от слюны размок он - той, с которой я строю кокон. Ты опять теребишь мой локон, и опять этот мой сабспейс.
Если вкусно хрустеть на дыбе, боги сделают новый выбор и оставят тебя в живых.
Три молитвы - о тех, кто выбыл, тех, кто птица, и тех, кто рыба - прочитай за меня, --

 

[1234567890]

Судьбы ухмылку без зубов
Перекосило,
И мне на лишнюю любовь
Не хватит силы.
Пускай ползет себе ужом
Из древних басен...

Ползет в костер!
Давай сожжем!
Огонь прекрасен!

Огонь непадающих звезд,
Огонь коптилен...

Не страшен так горящий мост,
Как "или - или"!

Я выбираю "или нет",
Как божью милость...

Хотела написать сонет.

Не получилось.

 

[Gertruda]

Разлуки нас с тобой венчали
И клятв друг другу не суля,
Мы начинали все с начала,
Мы начинали все с нуля.
И были радостные ночи,
И были горестные дни.
Все было, было, было… Прочно
Влекли нас дальние огни.
И мы бросались к самолетам,
К судам, машинам, поездам.
И застывали на излете –
Прощай! Приеду! Не беда!
А слов так мало друг другу
Сказать успели… А года
Бегут, бегут, бегут по кругу.
Да это все же не беда!
Все ерунда, все повторимо.
Вся наша жизнь – короткий миг.
Одно лишь важно, вечно живо –
Любовь, зовущая двоих.

Олег Саранских

 

[Gertruda]

Бледнеют полночные тени;
Я в комнату тихо вошел…
Букет из лиловой сирени
Поставил мне кто-то на стол.

Вокруг всё полно ароматом
Весенних, душистых цветов, -
И в сердце, волненьем объятом,
Слагается песня без слов.

Какой-то мелодией дивной
Душа молодая полна, -
И слышится голос призывный,
И манит меня из окна…

Я знаю, ты спишь, дорогая,
Но слышится все-таки мне,
Как, имя мое называя,
Уста твои шепчут во сне…

Во сне ты цветы мне бросаешь,
Так сладко волнуется грудь, -
Ты нежно меня призываешь,
И хочешь меня оттолкнуть…

Томительно радостны грезы,
Ты вся – вдохновенье любви,
И льются счастливые слезы
На белые руки твои…

Но завтра, я знаю, сурово
Ты будешь себя упрекать, -
И к вечеру влюбишься снова,
А утром разлюбишь опять!

Константин Льдов

 

[1234567890]

И все-таки заткнись, душа, заткнись.
Ты не поймешь ни сна, ни крика выпи...
Понюхай табака, а лучше выпей -
стань легконогой, как богиня-рысь.

И что, что палит солнце? Ты беги,
беги по лужам лучиков лукавства,
как много лет бежала наша каста -
кошачьих, птичьих и других богинь.

По мне ты камень, для нее - стекло,
для них ты тварь, а для него - родная...
Ты - простота, которая не знает,
ты просто та, которой западло.

Что западло - решила не сама...
Но ты не думай, ты проспись сначала.
Тебя, душа, сама Звезда зачала -
что тут сказать, хватило же ума...

Маленькая еврейская девочка.
ей еще семнадцати, помойму, не было...
Каково?

 

[1234567890]

Я лежу на диване. Я стала еще безмятежней,
чем когда-то была. И, пожалуй, могла бы уснуть,
но в ключицах трепещут какие-то тонкие стержни,
да и глаз не закрыть, когда в них эта сизая муть.

Это все еще явь, хоть и стерта она до мозолей -
но еще не до крови - ботинком (наверное, "Steel");
и идет сериал в телевизоре на антресолях -
там Гефест говорит: "О любовь моя, я же простил!" -

а Харита (прошу вас не путать ее с Афродитой)
в гневе топчет цветы и противно визжит: "Перестань!" -
или все это глюки? В башке, столь искусно разбитой,
паучихи сплетут и не той еще сказочки ткань...

Все же нужно заснуть. Проблеваться смогу на рассвете.
То не ангел в окне, это просто на шторе пятно.
Мой инстинкт самоуничтожения слишком заметен,
а инстинкты у самоубийц не в почете давно.


***
Когда-нибудь - ведь нервы не железные -
скончаюсь от удара я в кино.
(Порезать вены канцелярским лезвием -
концептуально, но не так смешно).

Пока живу. И не с синдромом Дауна,
а просто с неспособностью к любви;
иду к чертям под голоса: "Куда она?!" -
но знаю, что сверну на рык: "Живи!"...

Пусть мир живет отрыжкой и распутствами!
Нет, я не против. Не святая ведь.
Да, всюду грязно, но и я... а шут с вами.
Нам на роду написано терпеть.

Мне предсказала дурочка-пророчица,
что жизнь я за учение отдам...
Пройтись бы по воде, да вот не хочется
шокировать присутствующих дам.

 

[Touareg]

Как вот с любовью: в секунду — он, никто другой. Так чтоб нутро, синхронно с бровью, вскипало вольтовой дугой, чтоб сразу все острее, резче под взглядом его горьких глаз, ведь не учили же беречься, и никогда не береглась.

Вера Полозкова

 

[1234567890]

а это сами знаете кому.

Небо звенит, будто дрогнул покой,
и, не-боясь-не-борясь,
я говорю: "Воздух чист и упруг,
где-то поют соловьи...
да?!" - и с размаху вступаю ногой
в мартенсе - в жирную грязь
с запахом крови. Вот так-то, мой друг,
вот где идеи твои.

Как опустился, едва опустев,
твой непридуманный мир!
Вот уж воистину, это кино -
не для припадочных дам:
скорченный мученик - каменный лев,
дым из сожженных квартир...
Ждешь ты ответа такого же, но
я ничего не создам.

Боги семьей сотворяли миры -
мне было пакостно лень.
Каждый из этих миров уязвим,
в каждом взрывается газ,
люди со смехом несутся с горы,
день перешел в недодень...
Что ж... Ми камоха, браток, ба-элим?
Все же ты лучший из нас.

 

[Gertruda]

В мой плен не сдавайся. Прошу, не сдавайся!
Будь стойкой к соблазнам любовных стихов.
Таинственной будь, игриво ласкайся
И лишь понемногу ты мне открывайся,
Когда я борюсь за тебя и готов

К сиянию новых просторов прекрасных
Твоей постоянно растущей души.
Мне свежестью губ твоих алых атласных
Уверенность в силах безмерных внуши.

Но если случится, другой поманившись,
Польщусь на доступность её крепостЕй,
Ты стань данаидой, меня разбудившей,
Единственно нужной, других всех затмившей.
По воле обмякшей безжалостно бей.

И стану сражаться до взрыва Вселенной
За честь быть достойным сокровищ твоих.
Мне будет за стойкость наградой бесценной
Касания тонкие рук дорогих.

 

[Gertruda]

Ты, меня любивший фальшью
Истины - и правдой лжи,
Ты, меня любивший - дальше
Некуда! - За рубежи!

Ты, меня любивший дольше
Времени. - Десницы взмах! -
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.

Марина Цветаева
12 декабря 1923

 

[Gertruda]

Они приходят к нам, когда
У нас в глазах не видно боли.
Но боль пришла - их нету боле:
В кошачьем сердце нет стыда!

Смешно, не правда ли, поэт,
Их обучать домашней роли.
Они бегут от рабской доли.
В кошачьем сердце рабства нет!

Как ни мани, как ни зови,
Как ни балуй в уютной холе,
Единый миг - они на воле:
В кошачьем сердце нет любви!

Марина Цветаева

P.S. Тут что-то она перепутала, это не про кошек. Как раз когда у нас боль - они рядом и не уйдут. У меня, по крайней мере, другого опыта нет, а он (опыт) достаточный, чтобы делать выводы))))

 

[1234567890]

My God, I'm so high. Боль ушла, и пришла эйфория.
Тепло Твое чрево, и кажется, будто внутри я.
Гляжу на ладонь свою. Снег еще тает на ней.
Убей меня, Боже, убей меня, Боже, убей!

Уйдя далеко от привычных кровавых обрядов,
я сразу решила: теперь возвращаться не надо.
Могла повернуть - и погибнуть не здесь, а в пути...
Прости меня, Боже, прости меня, Боже, прости!

Душа, растворенная в чистом, как снег, лизергине,
понятна, приятна, угодна, удобна Богине -
но мне не хватало на это ни веры, ни сил.
Спаси меня, Боже, спаси меня, Боже, спаси!

Дыханье все тише, и сердце все реже и реже,
и скалы вокруг - все чернее, все выше, все те же...
Ну что ж, я свободна от страха, страстей и вранья...
Прими меня, Боже...
А впрочем, зачем тебе я.

 

[1234567890]

Когда-нибудь ты захочешь себе проткнуть...
допустим, руку. Допустим, вот этим шилом.
Скорее - пулями спину. Плевать, не суть,
за нас Энтропия давно уже все решила.

Сейчас ты идешь не жалуясь, не скуля
о том, что железны туфли, и хлеб, и посох.
Бывает - глянешь на небо, на журавля,
и грязь течет из гляделок твоих белесых.

На скалах поют: "Возвращайся, бросай, все ложь", -
но скоро и там оставят тебя в покое.
Бывает - глядишь куда-то и глупо ржешь.
От боли, конечно, бывает и не такое.

Когда-нибудь ты вернешься, откроешь кран
и вымоешь грязь из глаз и всего, что ниже,
и будешь желать услышать меня с утра,
и будешь хотеть ослепнуть и обездвижеть.

 

[1234567890]

Сегодня я долго забивала в стену свой лоб,
а потом распевала контрмантру: "Не умер, но замер!"
и зеркало била фигуркой чекиста - чтоб
хоть ЧК меня спасла от фигуры с потухшими глазами.

Протухшими, вернее.
Вот так и дошло: я труп.
И некто подошел и сказал мне:
"Встань, дево,
ты зомби".
И был мой ответ:
"А ты богу скажи: он туп.
Почему не раздал вот таким вот, как я, по бомбе?!

Вот мне, допустим, будет уютнее в забитом гробу!
Дайте бомбу - я всех подорву!
Что еще? Благоразумие?!
О людях подумать? Вот уж точно закатайте губу!
Мне что же, разбираться еще, кто там хотел бы стать мумией?!"

Но меня оборвали:
"Заткнись
и отправляйся к друзьям.
Тебя уже заждались на речке по кличке Калка...
Бомбы - это тем, кого жалко. Я бы выдал и сам,
но ты прекрасней Эсфири,
и тебя мне ни капли не жалко".

 

[Gertruda]

Вот я вернулся с дороги
И встретил твой ясный взгляд.
Как будто вижу впервые,
Как эти глаза горят!
Вот я вернулся с дороги,
В милый наш дом вхожу...
И, словно впервые в жизни,
Руки твои держу.
И кажется мне, впервые
Я слышу твой тихий смех,
И в сотый раз понимаю,
Насколько ты лучше всех!
И в сотый раз повторяю,
Как счастливы мы с тобой,
Что вместе прожить не месяц -
Всю жизнь нам дано судьбой,
Что вместе встречать нам весны,
Рвать на полях цветы,
Что я не спешил родиться
И не опоздала ты.

Расул Гамзатов

 

[1234567890]

Дом на льду. Здесь обитает С.ка.
В остальном он безнадежно пуст.
Тишина. Не слышится ни звука,
Только иногда - негромкий хруст:

Это боль хребет ломает вору,
Влезшему зачем-то в этот дом...
С.ка знает: отравиться впору,
Только яд остался подо льдом.

На стене затравленная нимфа
Рвется с гобелена, ищет лаз.
С.ка режет руку - лезет лимфа,
Будто в цвет ее прозрачных глаз.

Поздно плакать от сырого лука,
Поздно говорить сквозь слезы "да"...
Молча доживает век свой С.ка
В доме на куске стального льда.