Cold~Silver
Пользователь
Отцы и дети? мои любимые
По моему Сэлинджер? вот только не помню пока, откуда...Выпалив свое сообщение, он уселся между мной и сестрой. Я рассматривал его с живым интересом. Малыш выглядел, как картинка, - в коротких штанишках из коричневой шотландской шерсти, темно-синем свитере, белой рубашке и при полосатом галстуке. На меня уставились громадные зеленые глаза.
первое - да. второе тоже да. ждём-с)По моему Сэлинджер? вот только не помню пока, откуда...
дай вспомнить, ога.
первое - да. второе тоже да. ждём-с)
"Тебе, Эсме — с любовью и всякой мерзостью"— Почему в кино люди целуются боком? — спросил он напористо.
— Боком? — повторил я. Эта проблема в детстве мучила и меня. Я сказал, что, наверно, у актеров очень большие носы, вот они и не могут целоваться прямо.
— Его зовут Чарлз, — сказала Эсме. — Чрезвычайно выдающийся интеллект для своего возраста.
— А вот глаза у него безусловно зеленые. Верно, Чарлз?
самая скандально известная вещь писателя русского происхожденияЭто было то же дитя - те же тонкие, медового оттенка плечи, та же
шелковистая, гибкая, обнаженная спина, та же русая шапка волос. Черный в
белую горошинку платок, повязанный вокруг ее торса, скрывал от моих
постаревших горилловых глаз - но не от взора молодой памяти - полуразвитую
грудь, которую я так ласкал в тот бессмертный день. И как если бы я был
сказочной нянькой маленькой принцессы (потерявшейся, украденной, найденной,
одетой в цыганские лохмотья, сквозь которые ее нагота улыбается королю и ее
гончим), я узнал темно-коричневое родимое пятнышко у нее на боку. Со
священным ужасом и упоением (король рыдает от радости, трубы трубят, нянька
пьяна) я снова увидел прелестный впалый живот, где мои на юг направлявшиеся
губы мимоходом остановились, и эти мальчишеские бедра, на которых я целовал
зубчатый отпечаток от пояска трусиков - в тот безумный, бессмертный день у
Розовых Скал. Четверть века с тех пор, прожитая мной, сузилась, образовала
трепещущее острие и исчезла.
не Набоков?самая скандально известная вещь писателя русского происхождения
— Я предала тебя, — сказала она без обиняков.
— Я предал тебя, — сказал он.
Она снова взглянула на него с неприязнью.
— Иногда, — сказала она, — тебе угрожают чем-то таким... таким, чего ты не можешь перенести, о чем не можешь даже подумать. И тогда ты говоришь: «Не делайте этого со мной, сделайте с кем-нибудь другим, сделайте с таким-то». А потом ты можешь притворяться перед собой, что это была только уловка, что ты сказала это просто так, лишь бы перестали, а на самом деле ты этого не хотела. Неправда. Когда это происходит, желание у тебя именно такое. Ты думаешь, что другого способа спастись нет, ты согласна спастись таким способом. Ты хочешь, чтобы это сделали с другим человеком. И тебе плевать на его мучения. Ты думаешь только о себе.
— Думаешь только о себе, — эхом отозвался он.
— А после ты уже по-другому относишься к тому человеку.
— Да, — сказал он, — относишься по-другому.
даст ист фантастишь... Оруэлл, 1984. фантастику фсю жисть обожал.Ок, посложнее..
тоже можно сказать классикаПоэты болтают насчет любви, — сказал Мэшин, водя свою бритву взад и вперед по ремню в постоянном и почти гипнотическом ритме, — и это о'кей. Пусть будет любовь. Политики говорят о долге, и это тоже о'кей. Пусть будет долг. Эрик Хоффер говорит о пост-модернизме, Хью Хефнер — о сексе, Хантер Томпсон — о наркотиках, а Джимми Сваггард говорит о Боге — отце Всемогущем, создателе рая и земли. Эти вещи все существуют — все о'кей. Ты знаешь, к чему я клоню, Джек?
— Да, я кажется понимаю, — сказал Джек Рэнгли. На самом деле он ничего не понимал, не имел даже ни малейшего представления об этом, но когда Мэшин был в подобном настроении, только лунатик стал бы спорить с ним.
Мэшин повернул лезвие вверх и вдруг разрезал ремень надвое. Более длинная часть упала на пол холла в бассейне подобно вырванному языку.
— Но то, о чем я говорю сейчас — это рок, — сказал он. — Потому что, в конце концов, рок все определяет.
Но, знаете, уж очень это скучно и противно. Вроде тех мух, которых сейчас
представлял господин артист. Слепились на секунду на подоконнике, а потом в
каком-то дурацком удивлении почесали задними лапками спину и разлетелись
навеки. А разводить здесь любовь?.. Так для этого я герой не их романа. Я
некрасив, с женщинами робок, стеснителен и вежлив. А они -здесь жаждут диких
страстей, кровавой ревности, слез, отравлений, побоев, жертв, -словом,
истеричного романтизма. Да оно и понятно. Женское сердце всегда хочет любви,
а о любви им говорят ежедневно разными кислыми, слюнявыми словами. Невольно
хочется в любви перцу. Хочется уже не слов страсти, а трагически-страстных
поступков. И поэтому их любовниками всегда будут воры, убийцы, сутенеры и
другая сволочь.
фантастику, мадам, фантастику...(с) нетленки не так уж и много, а писателей фантастов и того меньше. не то что сейчас...ЗЫ. Всю фентэзю помнить наизусть - равносильно тому, чтобы помнить все дамские романы...
Куприн, и по моему "Яма" ?практически из школьной программы
может, пока с классикой разберемся?
я именно про фентези говорю....фантастику, мадам, фантастику...(с) нетленки не так уж и много, а писателей фантастов и того меньше. не то что сейчас...
огаКуприн, и по моему "Яма" ?
раннесоветская классикаМеня не любят вещи. Мебель норовит подставить мне ножку. Какой-то лакированный угол однажды буквально укусил меня. С одеялом у меня всегда сложные взаимоотношения. Суп, поданный мне, никогда не остывает. Если какая-нибудь дрянь - монета или запонка падает со стола, то обычно закатывается она под трудно отодвигаемую мебель. Я ползаю по полу и, поднимая голову, вижу, как буфет смеется.
хрестоматия :blink: действительно. Олеша, да ещё Юрий и к тому же Карлович. "Зависть".я именно про фентези говорю....
поди вспомни эпизод из хрензнает какой части бесконечного цикла
а оруэлл - это выше жанров имхо,
ога
зе некст ван
раннесоветская классика
ишшоОни минуту-другую посидели молча.
-- Послушай, матросик, сегодня вечером тебе умирай,-- сказал Том
высоким фальцетом, подражая речи японцев.-- Собачий янки, сегодня я отрежу
тебе яйца!
-- Попридержи свой грязный язык,-- повернулся к нему солдат.
-- Могу поспорить, он куда храбрее и отважнее самого Эррола Флинна,--
продолжал дразнить солдата Том.-- Готов побиться об заклад, дома у него в
ящике письменного стола полно боевых медалей, но он слишком скромный солдат
и не носит их.
Солдат разозлился:
-- Послушайте, ребята, почему бы вам не заткнуться, а? Мы пришли сюда,
чтобы посмотреть фильм.
-- А мы чтобы потискаться,-- продолжал доставать солдата Том. Он
похлопал Клода по щеке.-- Ах, понимаю, вы не видите этого, увлекшись своими
любовными играми.