умница какая)) :blink: великолепная и ни на что не похожая вещь) загадывай)))Игра эндера?
умница какая)) :blink: великолепная и ни на что не похожая вещь) загадывай)))Игра эндера?
В наш век люди слишком много читают, это мешает им быть мудрыми, и слишком много думают, а это мешает им быть красивыми. Ну, однако, вам пора одеваться и ехать в клуб. Мы и так уже опаздываем.
Я смотрел на нее с удивлением, так как она была совершенно незнакома мне. Время от времени устраивали собрания, на которые собирались дети со всей округи. Тем удивительнее было видеть незнакомую девочку.
- Как тебя зовут? - Спросил я.
- Софи, - ответила она. - А тебя?
- Дэвид, - сказал я. - Где ты живешь?
- Там, - она неопределенно махнула рукой в направлении местности за песчаной насыпью.
Она взглянула на песчаную выемку, по которой я спускался.
- Это очень весело? - Спросила она с тоскливым выражением.
Я колебался - пригласить ли ее, а потом сказал:
- Да. Попробуй сама.
Так прошло минут десять; плохо одетый человек за столом все писал и писал. Жульен был до того взволнован и напуган, что едва держался на ногах; ему казалось, он вот-вот упадет. Какой-нибудь философ, наверно, сказал бы (но, оно возможно, он был бы и не прав): "Таково страшное действие уродливого на душу, наделеную любовью к прекрасному".
Человек, который писал за столом, поднял голову; Жульен заметил это не сразу, но даже после того, как заметил, он продолжал стоять неподвижно, словно пораженный насмерть устремленным на него страшным взглядом. Затуманенный взор Жульена с трудом различал длинное лицо, все покрытое красными пятнами; их не было только на лбу, который выделялся своей мертвенной бледностью. Между багровыми щеками и белым лбом сверкали маленькие черные глазки, способные устрашить любого храбреца.
Красное и черное
Я смотрел на нее с удивлением, так как она была совершенно незнакома мне. Время от времени устраивали собрания, на которые собирались дети со всей округи. Тем удивительнее было видеть незнакомую девочку.
- Как тебя зовут? - Спросил я.
- Софи, - ответила она. - А тебя?
- Дэвид, - сказал я. - Где ты живешь?
- Там, - она неопределенно махнула рукой в направлении местности за песчаной насыпью.
Она взглянула на песчаную выемку, по которой я спускался.
- Это очень весело? - Спросила она с тоскливым выражением.
Я колебался - пригласить ли ее, а потом сказал:
- Да. Попробуй сама.
- Так как теперь все принадлежит вам, то вы имеете право располагать всем по своему усмотрению. Мне хочется, чтобы вы разрешили мне прочесть все бумаги и письма Люси. Поверьте, это не праздное любопытство. Будьте уверены, у меня имеются для этого очень важные основания. Вот все бумаги. Я взял их раньше, чем мне стало известно, что все это ваше, для того чтобы до них не дотрагивались чужие руки, чтобы чужие взоры не проникли в ее душу. Я приберегу их, если вы ничего не имеете против; я даже вам не хотел бы их показывать; я буду их хорошенько беречь. Ни одно слово не пропадет, а когда настанет время, я верну их вам. Я прошу у вас почти невозможного, но вы это сделаете? Ведь правда? Ради Люси?
- Здесь грустно и одиноко. Поговори со мною, путник.
- Теперь марш!
Команда Торнтона грянула, как пистолетный выстрел. Бэк рванулся вперед, сильно натянув постомки. Все его тело подобралось в страшном усилии, мускулы выперли узлами и ходили под шерстью, как живые. Широкой грудью он почти припал к земле, голову вытянул вперед, а ноги летали как бешеные, прорезая на крепко укатанном снегу параллельные борозды. Нарты качнулись и дрожали и уже напловину сдвинулись с места. Вдруг Бэк поскользнулся одной лапой, и кто-то в толпе громко ахнул. Но нарты уже стремительно задергались и, больше не застревая на месте, толчками двинулись вперед - сперва на полдюйма... потом на дюйм... еще на два. Толчки заметно выравнивались, и когда нарты, преодолев наконец инерцию, набрали скорость, Бэк подхватил их и повёз.