Проза.
- Автор темы ШокоЛапка
- Дата начала
Single-Single
Местный
Завидую мужикам, завидую страшно. В них генетически заложено отсутствие любых комплексов. Потому что они — Мужчины, и этим всё сказано. Даже если в том мужчине весу как в зародыше канарейки, отсутствуют шесть передних зубов, и игриво торчит из носка большой волосатый палец с обкусанным ногтем.
Ничто не помешает этому роскошному самцу подойти к любой понравившейся ему женщине и предложить ей незамедлительно следовать за ним в царство удовольствий. Разумеется, в Капотню. Там, однокомнатной квартире на последнем этаже пятиэтажки вы с ним насладитесь грампластинками с песнями Розы Рымбаевой, под бутылочку Охоты крепкой.
И попробуй ещё отказать ему в незамедлительном следовании. Тебе всенепременно скажут: Дура, ты себя в зеркало-то видела, а? Тебе ж лет пятьдесят уже, и это только на морде. Сзади-то вообще все шестьдесят восемь. Ломаться ты ещё могла лет тридцать тому назад, а сейчас ты обязана вспотеть от волнения, покраснеть от предвкушения, и икнуть от восхищения. Тебя чо, каждый день мужики на свидание приглашают что ли? И заметь, с тебя даже денег за это не берут, хотя и следовало бы.
И ты стоишь такая, растерянная, как Вассерман в женском туалете, и даже не знаешь что и ответить. Тебя уже убили аргументами. И в голове даже трясётся холодцом мысль: А если он прав? Может, я чересчур в образе? Может, и впрямь он мне делает достойное предложение? Вон, сколько вокруг всяких женщин проходит, а выбрал-то он меня! Хоть и выгляжу, судя по всему, паршиво. Зря, наверное, я купила это платье за триста долларов: похоже, оно мне не идёт. И не выглядит на десять тыщ. И всё-таки, я жирная. Напрасно я думала, что мне это кажется. Не кажется. Вот и мужик незнакомый, похожий на кучу говна, говорит тебе в лицо, что ты уродина. И ведь трезвый мужик-то, что характерно.
И ещё пять новых комплексов с малиновым звоном падают в твою копилочку. Туда, где аккуратной поленницей уже сложены морщины, целлюлит, короткие ноги, маленькие сиси, и три последних неудачных романа.
А твой кабальеро, сплюнув тебе под ноги, на прощание скажет: Ой, да не делай ты такое лицо, я ж пошутил. Кому ты вообще нужна-то? Не для тебя мама орла растила.
И уйдёт прочь, продемонстрировав тебе клетчатые шорты, которые сзади наполовину зажёваны жопой.
Хорошо, что дом блинь не поджёг
И ты стоишь и думаешь: а ведь сказка про волшебника Гудвина - нифига и не сказка. Где-то реально проживает седомудый старец, который из просроченных шпрот и трёх куриных кубиков Магги варит в большом эмалированном ночном горшке волшебное зелье, дающее человеку Смелость. Такую вот прям безудержную смелость и отчаянную храбрость.
И нестерпимо хочется узнать адрес этого мага и чародея. Ибо тебе-то, например, слабо взять и сказать мужчине в лицо: ты мне нравишься, писюша-сластюша. Поехали ко мне? У меня как раз дети на дачу уехали, квартира свободна, и сегодня дали горячую воду.
Нет, ты ж будешь сидеть, мучиться, пожирать объект вожделения глазами, и посылать ему невербальные сигналы в голову. Только невербал из тебя нафиговый, и мужик так ничего и не поймёт. А твои выпученные от натуги глаза, несинхронно вращающиеся против часовой стрелки, вообще могут его напугать навсегда.
А ещё ты думаешь: Не, определённо я уже старая и страшная. И глаз больше не блестит задорно, как в девяносто третьем. Он затянулся бурой тиной и поблёк. И вообще, зря я надела эту юбку: пока в ней стоишь - ещё ничо так, а как сядешь - так сразу видно, как растеклись по стулу твои жопные уши. Мужик-то не слепой. Видит, поди, все твои уродства. К такому, блин, подойдёшь познакомиться, а он тебе скажет: Я принципиально не подаю женщинам на опохмел. Ступайте.
И как с этим потом жить? В какое окно выходить? Где взять денег на пластического хирурга и дорогого психолога? Не, лучше даже и подходить не буду. Дольше проживу.
А вот была бы я мужиком - у меня таких мыслей даже не возникало бы.
Походу, адрес волшебника Гудвина передаётся в семьях от отца к сыну, а женщины этой роскоши лишены.
Грусть-пичяль.
Л. Раевская
Ничто не помешает этому роскошному самцу подойти к любой понравившейся ему женщине и предложить ей незамедлительно следовать за ним в царство удовольствий. Разумеется, в Капотню. Там, однокомнатной квартире на последнем этаже пятиэтажки вы с ним насладитесь грампластинками с песнями Розы Рымбаевой, под бутылочку Охоты крепкой.
И попробуй ещё отказать ему в незамедлительном следовании. Тебе всенепременно скажут: Дура, ты себя в зеркало-то видела, а? Тебе ж лет пятьдесят уже, и это только на морде. Сзади-то вообще все шестьдесят восемь. Ломаться ты ещё могла лет тридцать тому назад, а сейчас ты обязана вспотеть от волнения, покраснеть от предвкушения, и икнуть от восхищения. Тебя чо, каждый день мужики на свидание приглашают что ли? И заметь, с тебя даже денег за это не берут, хотя и следовало бы.
И ты стоишь такая, растерянная, как Вассерман в женском туалете, и даже не знаешь что и ответить. Тебя уже убили аргументами. И в голове даже трясётся холодцом мысль: А если он прав? Может, я чересчур в образе? Может, и впрямь он мне делает достойное предложение? Вон, сколько вокруг всяких женщин проходит, а выбрал-то он меня! Хоть и выгляжу, судя по всему, паршиво. Зря, наверное, я купила это платье за триста долларов: похоже, оно мне не идёт. И не выглядит на десять тыщ. И всё-таки, я жирная. Напрасно я думала, что мне это кажется. Не кажется. Вот и мужик незнакомый, похожий на кучу говна, говорит тебе в лицо, что ты уродина. И ведь трезвый мужик-то, что характерно.
И ещё пять новых комплексов с малиновым звоном падают в твою копилочку. Туда, где аккуратной поленницей уже сложены морщины, целлюлит, короткие ноги, маленькие сиси, и три последних неудачных романа.
А твой кабальеро, сплюнув тебе под ноги, на прощание скажет: Ой, да не делай ты такое лицо, я ж пошутил. Кому ты вообще нужна-то? Не для тебя мама орла растила.
И уйдёт прочь, продемонстрировав тебе клетчатые шорты, которые сзади наполовину зажёваны жопой.
Хорошо, что дом блинь не поджёг
И ты стоишь и думаешь: а ведь сказка про волшебника Гудвина - нифига и не сказка. Где-то реально проживает седомудый старец, который из просроченных шпрот и трёх куриных кубиков Магги варит в большом эмалированном ночном горшке волшебное зелье, дающее человеку Смелость. Такую вот прям безудержную смелость и отчаянную храбрость.
И нестерпимо хочется узнать адрес этого мага и чародея. Ибо тебе-то, например, слабо взять и сказать мужчине в лицо: ты мне нравишься, писюша-сластюша. Поехали ко мне? У меня как раз дети на дачу уехали, квартира свободна, и сегодня дали горячую воду.
Нет, ты ж будешь сидеть, мучиться, пожирать объект вожделения глазами, и посылать ему невербальные сигналы в голову. Только невербал из тебя нафиговый, и мужик так ничего и не поймёт. А твои выпученные от натуги глаза, несинхронно вращающиеся против часовой стрелки, вообще могут его напугать навсегда.
А ещё ты думаешь: Не, определённо я уже старая и страшная. И глаз больше не блестит задорно, как в девяносто третьем. Он затянулся бурой тиной и поблёк. И вообще, зря я надела эту юбку: пока в ней стоишь - ещё ничо так, а как сядешь - так сразу видно, как растеклись по стулу твои жопные уши. Мужик-то не слепой. Видит, поди, все твои уродства. К такому, блин, подойдёшь познакомиться, а он тебе скажет: Я принципиально не подаю женщинам на опохмел. Ступайте.
И как с этим потом жить? В какое окно выходить? Где взять денег на пластического хирурга и дорогого психолога? Не, лучше даже и подходить не буду. Дольше проживу.
А вот была бы я мужиком - у меня таких мыслей даже не возникало бы.
Походу, адрес волшебника Гудвина передаётся в семьях от отца к сыну, а женщины этой роскоши лишены.
Грусть-пичяль.
Л. Раевская
Single-Single
Местный
Вот так зайдешь к незнакомой девахе на страницу, а у неё там милый постик: " - Я за поступки, ночные смс, неожиданный приезд". И невольно задумаешься, отчего я то не такая воздушно-припадочная? У меня вот всё иначе: не звони мне по ночам, да не послан будешь. Нехер появляться у меня на пороге, не согласовав это со мной. И поступков тоже вот не надо, потом позорища перед соседями не оберешься, три года будут с прищуром вспоминать, как под окнами на глазах у изумленной публики какой-то олух на крыше красной шестёрки чечетку с букетом жухлых тюльпашек плясал. Не надо мне вот этой вот всей самодеятельности!
Дoчь*Сaмурая
Местный
"Да не отогревают любовью те, кто мстят. Они действуют иначе - дистанцируются, заводят себе любовника или даже двух, начинают заниматься своими делами, троллят агрессора, игнорируют, обманывают, издеваются всеми способами, посылают матом, нанимают здоровенных парней чтоб подкараулили подонка и челюсть ему сломали в темном переулке. Вот это месть. Вот ТАК мстят. Месть это полный и окончательный разрыв своей привязанности к человеку и перевод его в статус врага. Тут не может быть речи ни о какой любви, зависимости и т.д. Если цель сделать так, чтоб валялся в ногах и умирал от любви, тут тоже не любовью действуют обычно, а дистанцией и ревностью. Но точно не постоянными прощениями, слезами, поглаживаниями, заботой и любовью. Заботой и любовью чаще себя наоборот пытаются защитить и оградить от нападок в надежде, что агрессор это съест и хоть какое-то время будет доволен, не будет пить кровь."
Дoчь*Сaмурая
Местный
Довериться - это само по себе очень важное действие. Это такое прекрасное и высокое, что это вообще не про людей.
Нам кажется, что мы доверяемся кому-то. Но у этого действия нет адреса и нет адресата. Оно самоценно.
Оно не в том, чтобы за кого-то ухватиться. Оно в том, чтобы отпустить то, за что мы держались.
Это освобождение на самом деле.
Нам кажется, что это свободное падение. А это левитация.
Сперва это получается очень ненадолго. На мгновение буквально. Сразу нащупываешь новую опору, потому что очень страшно.
Но даже это мгновение тебя меняет, ты уже другой. Потом с каждым разом можешь все дольше. И ты все дальше от себя прежнего.
Кто может вас обидеть или обмануть, когда вы заняты таким?
(с) Малка Лоренц
Нам кажется, что мы доверяемся кому-то. Но у этого действия нет адреса и нет адресата. Оно самоценно.
Оно не в том, чтобы за кого-то ухватиться. Оно в том, чтобы отпустить то, за что мы держались.
Это освобождение на самом деле.
Нам кажется, что это свободное падение. А это левитация.
Сперва это получается очень ненадолго. На мгновение буквально. Сразу нащупываешь новую опору, потому что очень страшно.
Но даже это мгновение тебя меняет, ты уже другой. Потом с каждым разом можешь все дольше. И ты все дальше от себя прежнего.
Кто может вас обидеть или обмануть, когда вы заняты таким?
(с) Малка Лоренц
Дoчь*Сaмурая
Местный
У продюсера капризной звезды есть два пути.
Можно относиться к звезде чисто инструментально. Ненавидеть ее и презирать, и хладнокровно ею торговать. Если презирать звезду достаточно энергично, есть шанс ее деморализовать. Это слабое существо с неустойчивой психикой, его можно превратить в цирковую обезьянку. Он будет бояться и слушаться. При этом он будет постоянно болеть и умирать, а это вредит бизнесу.
Можно звезде поклоняться и служить. Стать ее преданной тенью, частью ее метаболизма. Слабое существо с неустойчивой психикой всегда радо спихнуть на кого-то свою жизнедеятельность, и скоро не сможет без вас носки сменить. Такого рода симбиозы часто бывают очень продуктивны - звезда не будет ни болеть, ни помирать, но дышать за нее будете вы. Кроме того, звезда разбалуется и будет кочевряжиться, а это вредит бизнесу.
Нормальных деловых отношений с капризной звездой не построить. К ней следует относиться как к сумасшедшему, который вам нужен, потому что умеет угадывать номера в рулетке. Можно считать его животным, можно - посланцем небес. Его нельзя считать только партнером.
(с) Малка Лоренц
Можно относиться к звезде чисто инструментально. Ненавидеть ее и презирать, и хладнокровно ею торговать. Если презирать звезду достаточно энергично, есть шанс ее деморализовать. Это слабое существо с неустойчивой психикой, его можно превратить в цирковую обезьянку. Он будет бояться и слушаться. При этом он будет постоянно болеть и умирать, а это вредит бизнесу.
Можно звезде поклоняться и служить. Стать ее преданной тенью, частью ее метаболизма. Слабое существо с неустойчивой психикой всегда радо спихнуть на кого-то свою жизнедеятельность, и скоро не сможет без вас носки сменить. Такого рода симбиозы часто бывают очень продуктивны - звезда не будет ни болеть, ни помирать, но дышать за нее будете вы. Кроме того, звезда разбалуется и будет кочевряжиться, а это вредит бизнесу.
Нормальных деловых отношений с капризной звездой не построить. К ней следует относиться как к сумасшедшему, который вам нужен, потому что умеет угадывать номера в рулетке. Можно считать его животным, можно - посланцем небес. Его нельзя считать только партнером.
(с) Малка Лоренц
Дoчь*Сaмурая
Местный
Принцип ветки заключается в том, чтобы не отпускать предыдущую ветку, пока не уцепишься за новую. Типа сперва найти нового, и только тогда уже бросать старого.
Есть противоположный принцип - принцип вазы. Хочешь цветов - купи вазу, пока некуда поставить цветы - цветов не будет. Сперва брось старого, освободи место, тогда и новый найдется.
Обе стратегии правильные. И обе они не работают.
Чайник не закипит быстрее, если не сводить с него глаз. И если выйти из кухни - от этого он тоже быстрее не закипит.
Он закипит тогда, когда закипит.
Есть противоположный принцип - принцип вазы. Хочешь цветов - купи вазу, пока некуда поставить цветы - цветов не будет. Сперва брось старого, освободи место, тогда и новый найдется.
Обе стратегии правильные. И обе они не работают.
Чайник не закипит быстрее, если не сводить с него глаз. И если выйти из кухни - от этого он тоже быстрее не закипит.
Он закипит тогда, когда закипит.
Single-Single
Местный
А номер банковской карты - как символ глубочайшего презрения к белорозовым куклам-женщинам с их отталкивающей, вульгарной и пошлой сторонами жизни?
Какой лихозакрученный сюжет однако у этой прозы.
Какой лихозакрученный сюжет однако у этой прозы.
Последнее редактирование:
Single-Single
Местный
Ащета это для тебя написано, тупая штоле?
Денюх нету, чё непонятного? Перевод давай делай. Сидит она тут, годы аллочки считает.
Какие нафик аллочки на Веге.
На то всё и заточено - Ленка денюх зашлёт, и потом две недели будет писать что никаким аллочкам сабж не нужон. Потому что такой и сякой. Но это всё хрень в медовой заливке, ибо очередной финансовый транш уже в кармане)
Дунька ты Коромыслова)
Дoчь*Сaмурая
Местный
Маздам неуклюже вытащил из кармана засаленный клочок бумаги и развернул.
– «Елки-палки»? При чем тут какие-то елки?! – Он словно не верил своим глазам. – «Гори оно все ярким пламенем»? «Накрыться медным тазом»?
– Это… цивилизованные ругательства, – объяснил Профессор Спасли.
– Ну, так можешь взять их и…
– И? – Профессор Спасли предостерегающе поднял палец.
– И запихать себе в…
– Да?
– В…
– Куда?
Маздам закрыл глаза и сжал кулаки.
– Да горят эти все елки-палки ярким пламенем!
– Отлично, – похвалил Профессор Спасли. – Так гораздо лучше.
– «Елки-палки»? При чем тут какие-то елки?! – Он словно не верил своим глазам. – «Гори оно все ярким пламенем»? «Накрыться медным тазом»?
– Это… цивилизованные ругательства, – объяснил Профессор Спасли.
– Ну, так можешь взять их и…
– И? – Профессор Спасли предостерегающе поднял палец.
– И запихать себе в…
– Да?
– В…
– Куда?
Маздам закрыл глаза и сжал кулаки.
– Да горят эти все елки-палки ярким пламенем!
– Отлично, – похвалил Профессор Спасли. – Так гораздо лучше.
Дoчь*Сaмурая
Местный
Библиотекарь робко протянул потрепанный томик, Ваймс ожидал чего-нибудь побольше, но томик все равно взял. Практика показала, что с любой книгой, которую дает орангутан, стоит ознакомиться. Библиотекарь подбирал каждому человеку свою книгу. Профессиональный навык, вроде как у гробовщика: тот тоже с первого взгляда определяет рост клиента.
Дoчь*Сaмурая
Местный
- Это что? - опасливо спросил капеллан, принимая свою дозу.
- Это он! - радостно выпалил прапорщик и уставился на Причера,
будто ожидая, что тот сейчас завизжит от восторга. - Он самый!
- М-м?.. - капеллан поднес стакан к носу и осторожно нюхнул.
Потом заглянул в него.
- Да спирт! - не выдержал прапорщик. - Настоящий оружейный спирт!
Артиллерийский, для протирки оптических осей!
Причер оторвал глаза от стакана, внимательно поглядел на
Воровского, и сказал:
- Да пошли вы все в жопу!
И немедленно выпил.
Последующие несколько минут из памяти капеллана выпали напрочь. А
когда сознание немного прояснилось, то обнаружил он себя на том же
диване, с початой бутылкой лимонада в руке, дымящейся сигарой в зубах
и радостной улыбкой от уха до уха.
Более того, он говорил!
- Понимаете, Воровский, я провожу небольшое социологическое
исследование...
- Как они вас заездили, падре! - возмущался прапорщик,
разглядывая капеллана и удрученно качая головой. - Ну, уроды!
- Всем задаю один и тот же вопрос...
- Буквально пару дней назад вы были в отличной форме!
- Зачем вам бессмертие?
- У вас, извините, конечно, стали пустые глаза, падре. Но выход
есть - мы их сейчас зальем!
- Ну зачем вам бессмертие?
- Между первой и второй перерывчик не более двух минут тридцати
секунд!
- Ну что вы будете делать с этим гребаным бессмертием?!
- Давайте, падре. Na zdorovie!
- Вы же элементарно не умеете им пользоваться! - выпалил капеллан
и так лихо тяпнул полстакана спирта, будто всю жизнь в русской армии
прослужил.
Запил дозу лимонадом, пыхнул вкусным сигарным дымом, и спросил:
- А почему между первой и второй именно две с половиной минуты?
Спросил, и понял, что это уже говорит совсем другой Причер.
Умиротворенный, расслабленный, добрый. Просветленный. Все ему было по
фигу - даже мичман Харитонов, в поисках которого он, собственно, здесь
и оказался. Воспоминание о хриплом провокаторе больше не терзало душу.
Подумаешь! Мало, что ли, в армии придурков? Зашел один, покуражился,
да и хрен с ним. Как говаривал персонаж древнеамериканского эпоса
"Двадцать две уловки воина" мудрый индейский вождь Йоссариан - если тебя
что-то бесит, притворись, будто это прикол... "Так вот зачем русские
пьют спирт! - догадался капеллан. - Ай, молодцы! Только они, как
правило, не умеют вовремя останавливаться. А я сейчас возьму, и
остановлюсь. Ну, еще разок, может быть, выпью - и все".
- Это я у адмирала подцепил, - сказал Воровский. - Две с
половиной минуты - полная готовность нашего главного калибра. Захватил
цель, нажал пуск, хлопнул стакан за помин ея души, перекрестился,
закусил. В это время идет перезарядка и захват следующей цели. Нажал
пуск, выпил, перекрестился, бросил на зуб колбаски - и так далее, пока
цели не закончатся.
- И на сколько целей хватает адмирала?
Воровский завел глаза к потолку.
- На прошлой неделе была небольшая тренировка... Так, в шахматы
играли. Правда, мы пили водку, а не спирт. Но зато после каждого хода
- по двадцать пять граммов на лицо. Классическая дегустационная норма.
Где-то ходу к тридцатому я уже соглашался на ничью, но адмирал
потребовал, чтобы противник дрался. И на сорок третьем влепил мне мат.
Так и разошлись.
- Это он! - радостно выпалил прапорщик и уставился на Причера,
будто ожидая, что тот сейчас завизжит от восторга. - Он самый!
- М-м?.. - капеллан поднес стакан к носу и осторожно нюхнул.
Потом заглянул в него.
- Да спирт! - не выдержал прапорщик. - Настоящий оружейный спирт!
Артиллерийский, для протирки оптических осей!
Причер оторвал глаза от стакана, внимательно поглядел на
Воровского, и сказал:
- Да пошли вы все в жопу!
И немедленно выпил.
Последующие несколько минут из памяти капеллана выпали напрочь. А
когда сознание немного прояснилось, то обнаружил он себя на том же
диване, с початой бутылкой лимонада в руке, дымящейся сигарой в зубах
и радостной улыбкой от уха до уха.
Более того, он говорил!
- Понимаете, Воровский, я провожу небольшое социологическое
исследование...
- Как они вас заездили, падре! - возмущался прапорщик,
разглядывая капеллана и удрученно качая головой. - Ну, уроды!
- Всем задаю один и тот же вопрос...
- Буквально пару дней назад вы были в отличной форме!
- Зачем вам бессмертие?
- У вас, извините, конечно, стали пустые глаза, падре. Но выход
есть - мы их сейчас зальем!
- Ну зачем вам бессмертие?
- Между первой и второй перерывчик не более двух минут тридцати
секунд!
- Ну что вы будете делать с этим гребаным бессмертием?!
- Давайте, падре. Na zdorovie!
- Вы же элементарно не умеете им пользоваться! - выпалил капеллан
и так лихо тяпнул полстакана спирта, будто всю жизнь в русской армии
прослужил.
Запил дозу лимонадом, пыхнул вкусным сигарным дымом, и спросил:
- А почему между первой и второй именно две с половиной минуты?
Спросил, и понял, что это уже говорит совсем другой Причер.
Умиротворенный, расслабленный, добрый. Просветленный. Все ему было по
фигу - даже мичман Харитонов, в поисках которого он, собственно, здесь
и оказался. Воспоминание о хриплом провокаторе больше не терзало душу.
Подумаешь! Мало, что ли, в армии придурков? Зашел один, покуражился,
да и хрен с ним. Как говаривал персонаж древнеамериканского эпоса
"Двадцать две уловки воина" мудрый индейский вождь Йоссариан - если тебя
что-то бесит, притворись, будто это прикол... "Так вот зачем русские
пьют спирт! - догадался капеллан. - Ай, молодцы! Только они, как
правило, не умеют вовремя останавливаться. А я сейчас возьму, и
остановлюсь. Ну, еще разок, может быть, выпью - и все".
- Это я у адмирала подцепил, - сказал Воровский. - Две с
половиной минуты - полная готовность нашего главного калибра. Захватил
цель, нажал пуск, хлопнул стакан за помин ея души, перекрестился,
закусил. В это время идет перезарядка и захват следующей цели. Нажал
пуск, выпил, перекрестился, бросил на зуб колбаски - и так далее, пока
цели не закончатся.
- И на сколько целей хватает адмирала?
Воровский завел глаза к потолку.
- На прошлой неделе была небольшая тренировка... Так, в шахматы
играли. Правда, мы пили водку, а не спирт. Но зато после каждого хода
- по двадцать пять граммов на лицо. Классическая дегустационная норма.
Где-то ходу к тридцатому я уже соглашался на ничью, но адмирал
потребовал, чтобы противник дрался. И на сорок третьем влепил мне мат.
Так и разошлись.
Дoчь*Сaмурая
Местный
- Говорят, что нормальному, здоровому человеку несвойственно думать о смерти, не замечать ее неумолимого приближения. Ошибка. То, что мы принимаем за непоколебимое душевное здоровье, на самом деле обычный самообман. Человек, лишенный веры в
Господа, только через создание всяческих иллюзий спасается от кошмара осознания истинного своего положения. Положения обреченного на казнь! О, иллюзия! Она успокаивает и
убаюкивает, на самом деле обманывая и обольщая!
Нам могут возразить - а чем лучше ваше положение религиозных
людей, ведь и вы те же смертники? Между тем существует колоссальная
разница между атеистом и верующим в их отношении к жизни и смерти. Для
верующего земное существование - прелюдия к будущей, полноценной и
гармоничной жизни. Смерть для него - лишь переход от одной, низшей
стадии жизни, к другой, высшей. Для атеиста земная жизнь - все.
Поэтому смерть для него - непреодолимая трагедия, обессмысливающая всю его жизнь. В этом парадоксе самый ужасный кошмар атеизма: жизнь - все, и смерть превратит ее в ничто, в бессмысленную возню. Для верующего же трагедия смерти преодолевается
радостным сознанием бессмертия. И от этого земная жизнь приобретает огромный и глубокий смысл - подготовки к вечной жизни.
Это великое знание, дети мои. Никто так не мотивирован дышать
полной грудью, проживая жизнь земную, как верующий. Ведь
он должен суметь из сырой глыбы природной данности большим трудом, длительным подвигом высечь, как скульптор, прекрасное человеческое лицо. Воспитать в себе духовную личность и наполнить ее тем бессмертным содержанием, которое приобщит его к
Вечности....
"Помедленнее, - напомнил себе Причер. - Ты ни в коем случае не
ддолжен их гипнотизировать. Они должны расслышать каждый тезис и иметь
время сравнить его с личным опытом. Они должны осознать".
- Так почему мы жаждем бессмертия? - почти выкрикнул капеллан, и почувствовал, как весь зал тянется к нему - неподвижные внешне люди на самом деле стремились прикоснуться к священнику. - В сущности говоря, ненасытное стремление жить и есть
неосознанная жажда бессмертия. Мотивы этой жажды коренятся в самой глубине человеческой души. Это и неутомимая жажда познания, и потребность в непрестанном творчестве, и просто глубокая любовь к живой человеческой личности. Пребывая здесь, - Причер
ткнул себя пальцем в грудь, - в наших физических телах, мы не успеваем реализоваться полностью. Ведь душа человеческая внутренне бесконечна, и потому для раскрытия всех ее возможностей нужна вечность, то есть бессмертие души.
Жажду познания не утолить за одну-единственную жизнь. И творчество неразрешимо и беспредельно. Наконец, самый очевидный мотив желания бессмертия - любовь. Умереть, когда любишь, и умереть навеки, безвозвратно, это необыкновенно больно. Здесь мы
можем сослаться на признания атеистов, отрицающих Бога, но обладающих опытом живой, самоотверженной и чуткой любви. Именно на атеистов, у которых под влиянием смерти горячо любимых близких людей зарождалась вера в их бессмертие! Такие атеисты,
отрицая бессмертие умом, в то же время энергично утверждают его всем сердцем, всей душой своей!..
Зал начало потихоньку трясти. Причер действительно изо всех сил старался не загипнотизировать людей, но он все-таки акцентировал некоторые слова и фразы - и неплохо "завел" паству. Вброшенный капелланом безмолвный вопрос лег на измучившую людей
здесь, на Кляксе, неразрешимую проблему. Теперь настала пора отвечать. Единственно правильным образом. Спасти заблудших, убедить колеблющихся.
"Готовы ли они? Кажется, да. Сейчас будет самое важное. Хочется
надеяться, что в Военно-Космических по-прежнему не спят на лекциях по общей физике. Если люди хоть что-то помнят, это большая подмога".
- Как люди военные, все мы реалисты, - сказал Причер доверительно. - Наше ремесло чересчур серьезно, чтобы принимать на веру голые теории. По этой же причине нам доподлинно известно, что ни одна элементарная частица, ни одно поле, ни один вид
энергии, раз возникнув, не исчезают бесследно. Они продолжают существовать, меняя лишь форму и состояние, непрерывно трансформируясь.
На этой основе построен и известный нам всем закон сохранения
организации. Сегодня мы понимаем материю как единство вещества,
энергии и организации. И ни одна из этих частностей не может
обращаться в нуль, что означало бы потерю материей одного из ее
функциональных свойств. Превращение в нуль - фикция, реальная только с
позиции абстракции науки. Таким образом полное уничтожение чего бы то
ни было невозможно. Поэтому не-у-нич-то-жим и человек!..
По залу прошло шевеление. "Давайте, хорошие мои, вдумайтесь! -
взмолился Причер. - Поймите, что вы от рождения бессмертны. Осознайте,
что иначе и быть не может".
- Человек сохраняется по той же формуле! - заявил Причер жестко и
директивно. Зал в ответ сдержанно взвыл от восторга. - Конечно, не как тело хомо сапиенс сапиенс, а в потенции. Сохраняется код материальной системы, образовывавшей до момента гибели организм человека. Тут все понятно, да? Отлично, дети мои. Но вот
вопрос - а насколько жестко запечатлено в этом коде наше сознание? Не случится ли с ним чего после распада физического тела? Вопрос болезненный, ведь для человека самое дорогое - его личное, индивидуальное сознание, то, каким он ощущает себя.
Медицина говорит - да, это возможно. Тело и душа, сома и психика неразделимы. А значит, раз сохраняется код организации системы, образовывавшей тело, тогда, в силу неразрывности сомы и психики должно сохраняться и человеческое сознание!
- Ух ты! - донеслось откуда-то с задних рядов.
- Но в каком именно смысле оно сохраняется? - спросил капеллан, пряча улыбку. - Что останется от психики, сознания, а говоря по-христиански - души каждого из нас после физической смерти? Ну, так давайте вместе разберемся - а что такое психика,
сознание или душа человека? В чем отличия мира телесного или материального от мира психического или духовного?
Душа - носитель и источник наших чувств, желаний, представлений, мыслей и так далее. То есть проявлений самой жизни в индивидуальности человека. Следует понять разлицу между человеческим "я", самой душой, и ее проявлениями. Чувства, мысли, акты
воли имеют временную форму, они возникают и исчезают. Совсем иной характер имеет "я", то есть душа человека. У нее нет временной формы, она вечна. Чувства и мысли всего лишь проявления нашего "я". Они возникают лишь когда существует
"я", которое осознает их как свои - мое желание, моя радость, моя идея... Таким образом "я" стоит выше каждого из своих проявлений и остается свободно от времени. "Я" - сверхвременно, а не только сверхпространственно, как его проявления, всегда
имеющие временную привязку. Учтите: неподвластность человеческого "я", или души, времени - это не какое-то отвлеченное умозаключение, или гипотеза. Это факт наблюдения душевной жизни человека. Из всех заблуждений человеческого ума самое
парадоксальное - как мог дойти человек до материализма, до
отрицания души, ибо "душа" это и есть наше "я", это мы сами в сокровенной глубине нашего существа!..
Причер внимательно оглядел зал. "Зацепило, - подумал он. - Никто даже не кашлянул. И главное, они не просто слушают, а думают, размышляют вслед за мной. Отлично. Только господин полковник как с самого первого моего слова насупился, так до сих
пор брови и не поднял. Чует, к чему дело идет. Прямо жаль мне его".
- Итак, мы есть, и мы будем! - сказал Причер, вызвав в зале очередной
дружный вздох, на этот раз не изумленный, а полный удовлетворения. - Какая же именно форма бессмертия ожидает нас? Большинство людей, верующих в бессмертие, видит его как сохранение теперешнего их сознания, которое образовалось в течение их жизни.
Назовем такое сознание "простейшим", договорились? Да и как его называеть еще? Ведь оно сформировано на чувстве обособленного "я", на врожденном эгоизме, интересах и потребностях, определяемых злобой дня и борьбой за лучшее место под доступными
человечеству солнцами. Собственно, поэтому мы так цепляемся за него. Да мы скорее готовы отказаться от загробной жизни вообще, если нам не будет гарантировано сохранения этого маленького, ограниченного, примитивного сознания! Но зачем оно нам такое в
загробной жизни?! Нет, вы мне ответьте - зачем? Оно попросту для этого дела не подходит! Какая может быть вечная жизнь с таким, извините, огрызком вместо полноценного сознания?..
Зал хохотнул, и капеллану стало окончательно ясно: он может выиграть этот бой. Если кто-то где-то в дальнем углу и задремал после ночи в карауле, Причер его присутствия не чувствовал. А вот добрую волю сотен людей, их искреннее желание
приобщиться таинству - ощущал. И значит, нужно было просто досказать все до самого конца. До точки.
- Так зачем требовать, чтобы наше "простейшее" сознание отправилось с нами в вечную загробную жизнь? - спросил он. - Неужели вы думаете, что вечная жизнь за гробом есть тупое и нудное продолжение земной жизни со всеми ее мелочными заботами и
ограниченностью интересов и потребностей?
Конечно, нет! Поэтому и желание затащить с собой в царство вечной жизни свое "простейшее" сознание, на взгляд Церкви, все равно что младенцу отказаться становиться взрослым из боязни утратить тождество своей
личности. Да, "простейшee" сознание есть по существу младенчество нашей души. Мы ведь договорились не понимать под душой только обычное сознание, которое занимает в ней отнюдь не большое место, это скорее верхний слой душевной стихии. Уверяю вас,
человек вполне может стать взрослым, в корне изменить свое "простейшее" сознание, этот верхний слой души, сделав его проводником Божественной жизни. И с новым, взрослым сознанием, не похожим на "простейшее", человек способен обрести Жизнь Вечную.
Отсюда и необходимость еще здесь, во плоти, подготовить себя для
жизни в потустороннем мире. Для жизни в новых условиях, абсолютно непохожих на известные нам миры, где обыкновенно царствуют злоба, ненависть и зоологический принцип борьбы за существование. Поэтому цель и смысл жизни телесной - подготовка к жизни
вечной, приобретение нового, совершенно необыкновенного сознания. Но взрастить его в себе возможно только через таинство, чудо освобождения от духовной слепоты и глухоты, от того духовного паралича, в котором пребывает наше "простейшее" сознание.
Измениться! Измениться к лучшему!.. - с этими словами капеллан, сам того от себя не ожидая, протянул руки в зал, и тот, будто единый организм, качнулся ему навстречу.
- Если сможем, мы будем другими! - воскликнул Причер, воздевая руки к небу, будто показывая дорогу, и в голосе его звенела уверенность. - Очистившись, изменившись к лучшему, мы подготовим себя к продлению жизни с новым сознанием, не похожим на
то, которым мы пользуемся в этом мире. По большому счету человек живет трижды. Первая ступень - непрерывный сон в утробе матери, когда он, прозябая в сумерках одиночества, создает тело себе. Вторая - чередование сна и бодрствования, когда человек
живет личной жизнью и вступает в общение с другими людьми в лучах
света, озаряющих ему мир явлений. И наконец, третья ступень - вечное бодрствование, когда жизнь человека переплетается с духовной жизнью других людей для высшей жизни во Всевышнем Духе, в Котором созерцается сущность всего преходящего.
На первой ступени из зародыша развивается тело. На второй
пробуждается дух и может создать новый орган - новое сознание, о
котором мы только что говорили, для ступени третьей. И наконец, в
загробном мире развивается божественное начало, которое заложено в
душе каждого человека. Переход с первой ступени на вторую - рождение,
со второй на третью - смерть. Но еще на второй ступени божественное
иногда раскрывается в душе в отдельные моменты предчувствий, интуиции,
прозрений. Это - потустороннее существование, темное пока для нас и
ясное как день для душ, которые достигли третьей ступни бытия.
Надеюсь, вы заметили аналогию между развитием тела в утробе матери и развитием души в течение жизни человека, когда душа создает новый орган для жизни после смерти. Этот орган - "новое сознание". Мы говорили, что только чудо может освободить нас
от духовной слепоты, от того духовного паралича, в котором пребывает наше обычное, "простейшее". Да, здесь требуется чудо благодати Божией, и христианство как раз учит о том, как приобрести это новое, совсем другое, невероятное, но доступное человеку
сознание, чтобы войти в Жизнь Вечную...
Господа, только через создание всяческих иллюзий спасается от кошмара осознания истинного своего положения. Положения обреченного на казнь! О, иллюзия! Она успокаивает и
убаюкивает, на самом деле обманывая и обольщая!
Нам могут возразить - а чем лучше ваше положение религиозных
людей, ведь и вы те же смертники? Между тем существует колоссальная
разница между атеистом и верующим в их отношении к жизни и смерти. Для
верующего земное существование - прелюдия к будущей, полноценной и
гармоничной жизни. Смерть для него - лишь переход от одной, низшей
стадии жизни, к другой, высшей. Для атеиста земная жизнь - все.
Поэтому смерть для него - непреодолимая трагедия, обессмысливающая всю его жизнь. В этом парадоксе самый ужасный кошмар атеизма: жизнь - все, и смерть превратит ее в ничто, в бессмысленную возню. Для верующего же трагедия смерти преодолевается
радостным сознанием бессмертия. И от этого земная жизнь приобретает огромный и глубокий смысл - подготовки к вечной жизни.
Это великое знание, дети мои. Никто так не мотивирован дышать
полной грудью, проживая жизнь земную, как верующий. Ведь
он должен суметь из сырой глыбы природной данности большим трудом, длительным подвигом высечь, как скульптор, прекрасное человеческое лицо. Воспитать в себе духовную личность и наполнить ее тем бессмертным содержанием, которое приобщит его к
Вечности....
"Помедленнее, - напомнил себе Причер. - Ты ни в коем случае не
ддолжен их гипнотизировать. Они должны расслышать каждый тезис и иметь
время сравнить его с личным опытом. Они должны осознать".
- Так почему мы жаждем бессмертия? - почти выкрикнул капеллан, и почувствовал, как весь зал тянется к нему - неподвижные внешне люди на самом деле стремились прикоснуться к священнику. - В сущности говоря, ненасытное стремление жить и есть
неосознанная жажда бессмертия. Мотивы этой жажды коренятся в самой глубине человеческой души. Это и неутомимая жажда познания, и потребность в непрестанном творчестве, и просто глубокая любовь к живой человеческой личности. Пребывая здесь, - Причер
ткнул себя пальцем в грудь, - в наших физических телах, мы не успеваем реализоваться полностью. Ведь душа человеческая внутренне бесконечна, и потому для раскрытия всех ее возможностей нужна вечность, то есть бессмертие души.
Жажду познания не утолить за одну-единственную жизнь. И творчество неразрешимо и беспредельно. Наконец, самый очевидный мотив желания бессмертия - любовь. Умереть, когда любишь, и умереть навеки, безвозвратно, это необыкновенно больно. Здесь мы
можем сослаться на признания атеистов, отрицающих Бога, но обладающих опытом живой, самоотверженной и чуткой любви. Именно на атеистов, у которых под влиянием смерти горячо любимых близких людей зарождалась вера в их бессмертие! Такие атеисты,
отрицая бессмертие умом, в то же время энергично утверждают его всем сердцем, всей душой своей!..
Зал начало потихоньку трясти. Причер действительно изо всех сил старался не загипнотизировать людей, но он все-таки акцентировал некоторые слова и фразы - и неплохо "завел" паству. Вброшенный капелланом безмолвный вопрос лег на измучившую людей
здесь, на Кляксе, неразрешимую проблему. Теперь настала пора отвечать. Единственно правильным образом. Спасти заблудших, убедить колеблющихся.
"Готовы ли они? Кажется, да. Сейчас будет самое важное. Хочется
надеяться, что в Военно-Космических по-прежнему не спят на лекциях по общей физике. Если люди хоть что-то помнят, это большая подмога".
- Как люди военные, все мы реалисты, - сказал Причер доверительно. - Наше ремесло чересчур серьезно, чтобы принимать на веру голые теории. По этой же причине нам доподлинно известно, что ни одна элементарная частица, ни одно поле, ни один вид
энергии, раз возникнув, не исчезают бесследно. Они продолжают существовать, меняя лишь форму и состояние, непрерывно трансформируясь.
На этой основе построен и известный нам всем закон сохранения
организации. Сегодня мы понимаем материю как единство вещества,
энергии и организации. И ни одна из этих частностей не может
обращаться в нуль, что означало бы потерю материей одного из ее
функциональных свойств. Превращение в нуль - фикция, реальная только с
позиции абстракции науки. Таким образом полное уничтожение чего бы то
ни было невозможно. Поэтому не-у-нич-то-жим и человек!..
По залу прошло шевеление. "Давайте, хорошие мои, вдумайтесь! -
взмолился Причер. - Поймите, что вы от рождения бессмертны. Осознайте,
что иначе и быть не может".
- Человек сохраняется по той же формуле! - заявил Причер жестко и
директивно. Зал в ответ сдержанно взвыл от восторга. - Конечно, не как тело хомо сапиенс сапиенс, а в потенции. Сохраняется код материальной системы, образовывавшей до момента гибели организм человека. Тут все понятно, да? Отлично, дети мои. Но вот
вопрос - а насколько жестко запечатлено в этом коде наше сознание? Не случится ли с ним чего после распада физического тела? Вопрос болезненный, ведь для человека самое дорогое - его личное, индивидуальное сознание, то, каким он ощущает себя.
Медицина говорит - да, это возможно. Тело и душа, сома и психика неразделимы. А значит, раз сохраняется код организации системы, образовывавшей тело, тогда, в силу неразрывности сомы и психики должно сохраняться и человеческое сознание!
- Ух ты! - донеслось откуда-то с задних рядов.
- Но в каком именно смысле оно сохраняется? - спросил капеллан, пряча улыбку. - Что останется от психики, сознания, а говоря по-христиански - души каждого из нас после физической смерти? Ну, так давайте вместе разберемся - а что такое психика,
сознание или душа человека? В чем отличия мира телесного или материального от мира психического или духовного?
Душа - носитель и источник наших чувств, желаний, представлений, мыслей и так далее. То есть проявлений самой жизни в индивидуальности человека. Следует понять разлицу между человеческим "я", самой душой, и ее проявлениями. Чувства, мысли, акты
воли имеют временную форму, они возникают и исчезают. Совсем иной характер имеет "я", то есть душа человека. У нее нет временной формы, она вечна. Чувства и мысли всего лишь проявления нашего "я". Они возникают лишь когда существует
"я", которое осознает их как свои - мое желание, моя радость, моя идея... Таким образом "я" стоит выше каждого из своих проявлений и остается свободно от времени. "Я" - сверхвременно, а не только сверхпространственно, как его проявления, всегда
имеющие временную привязку. Учтите: неподвластность человеческого "я", или души, времени - это не какое-то отвлеченное умозаключение, или гипотеза. Это факт наблюдения душевной жизни человека. Из всех заблуждений человеческого ума самое
парадоксальное - как мог дойти человек до материализма, до
отрицания души, ибо "душа" это и есть наше "я", это мы сами в сокровенной глубине нашего существа!..
Причер внимательно оглядел зал. "Зацепило, - подумал он. - Никто даже не кашлянул. И главное, они не просто слушают, а думают, размышляют вслед за мной. Отлично. Только господин полковник как с самого первого моего слова насупился, так до сих
пор брови и не поднял. Чует, к чему дело идет. Прямо жаль мне его".
- Итак, мы есть, и мы будем! - сказал Причер, вызвав в зале очередной
дружный вздох, на этот раз не изумленный, а полный удовлетворения. - Какая же именно форма бессмертия ожидает нас? Большинство людей, верующих в бессмертие, видит его как сохранение теперешнего их сознания, которое образовалось в течение их жизни.
Назовем такое сознание "простейшим", договорились? Да и как его называеть еще? Ведь оно сформировано на чувстве обособленного "я", на врожденном эгоизме, интересах и потребностях, определяемых злобой дня и борьбой за лучшее место под доступными
человечеству солнцами. Собственно, поэтому мы так цепляемся за него. Да мы скорее готовы отказаться от загробной жизни вообще, если нам не будет гарантировано сохранения этого маленького, ограниченного, примитивного сознания! Но зачем оно нам такое в
загробной жизни?! Нет, вы мне ответьте - зачем? Оно попросту для этого дела не подходит! Какая может быть вечная жизнь с таким, извините, огрызком вместо полноценного сознания?..
Зал хохотнул, и капеллану стало окончательно ясно: он может выиграть этот бой. Если кто-то где-то в дальнем углу и задремал после ночи в карауле, Причер его присутствия не чувствовал. А вот добрую волю сотен людей, их искреннее желание
приобщиться таинству - ощущал. И значит, нужно было просто досказать все до самого конца. До точки.
- Так зачем требовать, чтобы наше "простейшее" сознание отправилось с нами в вечную загробную жизнь? - спросил он. - Неужели вы думаете, что вечная жизнь за гробом есть тупое и нудное продолжение земной жизни со всеми ее мелочными заботами и
ограниченностью интересов и потребностей?
Конечно, нет! Поэтому и желание затащить с собой в царство вечной жизни свое "простейшее" сознание, на взгляд Церкви, все равно что младенцу отказаться становиться взрослым из боязни утратить тождество своей
личности. Да, "простейшee" сознание есть по существу младенчество нашей души. Мы ведь договорились не понимать под душой только обычное сознание, которое занимает в ней отнюдь не большое место, это скорее верхний слой душевной стихии. Уверяю вас,
человек вполне может стать взрослым, в корне изменить свое "простейшее" сознание, этот верхний слой души, сделав его проводником Божественной жизни. И с новым, взрослым сознанием, не похожим на "простейшее", человек способен обрести Жизнь Вечную.
Отсюда и необходимость еще здесь, во плоти, подготовить себя для
жизни в потустороннем мире. Для жизни в новых условиях, абсолютно непохожих на известные нам миры, где обыкновенно царствуют злоба, ненависть и зоологический принцип борьбы за существование. Поэтому цель и смысл жизни телесной - подготовка к жизни
вечной, приобретение нового, совершенно необыкновенного сознания. Но взрастить его в себе возможно только через таинство, чудо освобождения от духовной слепоты и глухоты, от того духовного паралича, в котором пребывает наше "простейшее" сознание.
Измениться! Измениться к лучшему!.. - с этими словами капеллан, сам того от себя не ожидая, протянул руки в зал, и тот, будто единый организм, качнулся ему навстречу.
- Если сможем, мы будем другими! - воскликнул Причер, воздевая руки к небу, будто показывая дорогу, и в голосе его звенела уверенность. - Очистившись, изменившись к лучшему, мы подготовим себя к продлению жизни с новым сознанием, не похожим на
то, которым мы пользуемся в этом мире. По большому счету человек живет трижды. Первая ступень - непрерывный сон в утробе матери, когда он, прозябая в сумерках одиночества, создает тело себе. Вторая - чередование сна и бодрствования, когда человек
живет личной жизнью и вступает в общение с другими людьми в лучах
света, озаряющих ему мир явлений. И наконец, третья ступень - вечное бодрствование, когда жизнь человека переплетается с духовной жизнью других людей для высшей жизни во Всевышнем Духе, в Котором созерцается сущность всего преходящего.
На первой ступени из зародыша развивается тело. На второй
пробуждается дух и может создать новый орган - новое сознание, о
котором мы только что говорили, для ступени третьей. И наконец, в
загробном мире развивается божественное начало, которое заложено в
душе каждого человека. Переход с первой ступени на вторую - рождение,
со второй на третью - смерть. Но еще на второй ступени божественное
иногда раскрывается в душе в отдельные моменты предчувствий, интуиции,
прозрений. Это - потустороннее существование, темное пока для нас и
ясное как день для душ, которые достигли третьей ступни бытия.
Надеюсь, вы заметили аналогию между развитием тела в утробе матери и развитием души в течение жизни человека, когда душа создает новый орган для жизни после смерти. Этот орган - "новое сознание". Мы говорили, что только чудо может освободить нас
от духовной слепоты, от того духовного паралича, в котором пребывает наше обычное, "простейшее". Да, здесь требуется чудо благодати Божией, и христианство как раз учит о том, как приобрести это новое, совсем другое, невероятное, но доступное человеку
сознание, чтобы войти в Жизнь Вечную...
Дoчь*Сaмурая
Местный
- Ну в чем дело, Эйб? - спросил Причер, по-прежнему не открывая
глаз. - Что вы там в вокале упражняетесь? Голова раскалывается? У меня
тоже. Эка невидаль...
- Вы гляньте за борт, у вас не только голова расколется! -
отозвался Кронштейн. - Валяется, понимаешь...
- И что может быть такого страшного за бортом? - хмыкнул Причер.
- Жопа там! Ну, послал Господь собутыльника! Как я сразу не
догадался, что вы алкоголик...
- Господа отставить. А насчет алкоголика - на себя посмотрите.
Кто предложил нюхнуть морского воздуха, чтобы догнаться?
- Кто, кто... Вы же и предложили!
- Я?! - возмутился Причер. - Догнаться?! Да я вообще не знал,
как это тут делается! - капеллану стало так обидно от несправедливого
обвинения, что он принялся тереть руками слипшиеся веки. Уже не для
прояснения обстановки, а дабы поймать наглеца Кронштейна и надрать
ему уши.
- А кто тогда? Мичман Харитонов, что ли?!
- Да этот ваш русский поц белобрысый, вот кто! Как его...
Начальник портовой гауптвахты. Который в армейском ходит, в зеленом.
"Как же мы напились, что я забыл фамилию этого парня? - подумал капеллан, и его охватил такой ужас, какого он не знал давненько. - И что вообще было вчера? Хорош оказался глоток морского воздуха, ничего не скажешь...".
- Прапорщик Воровский? - Кронштейн вроде бы задумался. - Не-ет,
он еще до этого жениться ушел.
- Жениться? - не понял капеллан.
- Ага. Достал из кармана гранату, снял кольцо, и понес его в
бордель какой-то Джулии. Точно, жениться.
- От гранаты кольцо? Ничего себе пальчик у барышни...
- Да нет, это же так, символ... Кстати, вам понравилось. Вы еще
сначала все порывались их обвенчать. Только когда узнали, куда идти,
сказали - отставить, не буду. Что у вас такое связано травматическое с
публичными домами - а, Причер?
- Слишком много шлюх исповедовал, - огрызнулся капеллан. - Ну, а
дальше?
- Дальше вставайте. Хватит трепаться, делать что-то надо. Время
десять уже.
- Десять?! - Причер рывком сел и разлепил-таки глаза. Их тут же
защипало. Кое-как проморгавшись, капеллан огляделся.
- А-а, так это сон... - пробормотал он и снова лег.
- Хотелось бы! - Кронштейн сплюнул и что-то еще добавил, опять на
каком-то полумертвом языке. - Вам обстановку доложить, господин
специалист по выживанию?
- Сколько угодно.
- Аккумулятор сдох. Топлива ноль. Соответственно навигационка не
работает, определить местонахождение не представляется возможным.
Спереди море, позади джунгли, направо-налево пляж. Жрать нечего, пить
нечего. Из наличного снаряжения два респиратора и один стакан.
- Какой еще стакан? - лениво спросил Причер. Ему было приятно спать,
он любил интересные сны.
- Хороший стакан. Водку пить. Так называемый "стакан русский", о
семнадцати гранях. Настоящее стекло. Редкая вещь, особенно на Кляксе.
Мой, наверное. Я как раз такой год назад вашему полковнику в карты
проиграл. Ну вставайте же, Причер! Вы тут главный от сухопутных войск -
так расхлебывайте кашу...
Капеллан тоскливо вздохнул, снова открыл глаза, и обомлел. Сел,
огляделся вторично, и обомлел совсем. Если это был не сон, тогда
Кронштейн ситуацию оценил правильно. Емким словом "жопа".
Причер сидел на полу между диванами в заднем отсеке армейской
командирской амфибии. Складная крыша машины была убрана, и похмельному
взгляду открывалась со всех сторон настолько безрадостная обстановка,
что впору заплыть подальше в море, вконец окосеть от психоактивных
испарений и спьяну утопиться.
Спереди море, позади джунгли, направо-налево пляж. Точно жопа.
Кронштейн, облаченный в картинно разодранную на спине тельняшку,
сидел на капоте машины, к Причеру спиной, тихо постанывал и
раскачивался из стороны в сторону. Руками он деликатно рвал на себе
волосы.
- Выберусь из этой передряги - брошу пить, - хмуро сказал Причер,
все еще не очень веря своим глазам, и втайне надеясь, что от такого
страшного обета морок растает.
глаз. - Что вы там в вокале упражняетесь? Голова раскалывается? У меня
тоже. Эка невидаль...
- Вы гляньте за борт, у вас не только голова расколется! -
отозвался Кронштейн. - Валяется, понимаешь...
- И что может быть такого страшного за бортом? - хмыкнул Причер.
- Жопа там! Ну, послал Господь собутыльника! Как я сразу не
догадался, что вы алкоголик...
- Господа отставить. А насчет алкоголика - на себя посмотрите.
Кто предложил нюхнуть морского воздуха, чтобы догнаться?
- Кто, кто... Вы же и предложили!
- Я?! - возмутился Причер. - Догнаться?! Да я вообще не знал,
как это тут делается! - капеллану стало так обидно от несправедливого
обвинения, что он принялся тереть руками слипшиеся веки. Уже не для
прояснения обстановки, а дабы поймать наглеца Кронштейна и надрать
ему уши.
- А кто тогда? Мичман Харитонов, что ли?!
- Да этот ваш русский поц белобрысый, вот кто! Как его...
Начальник портовой гауптвахты. Который в армейском ходит, в зеленом.
"Как же мы напились, что я забыл фамилию этого парня? - подумал капеллан, и его охватил такой ужас, какого он не знал давненько. - И что вообще было вчера? Хорош оказался глоток морского воздуха, ничего не скажешь...".
- Прапорщик Воровский? - Кронштейн вроде бы задумался. - Не-ет,
он еще до этого жениться ушел.
- Жениться? - не понял капеллан.
- Ага. Достал из кармана гранату, снял кольцо, и понес его в
бордель какой-то Джулии. Точно, жениться.
- От гранаты кольцо? Ничего себе пальчик у барышни...
- Да нет, это же так, символ... Кстати, вам понравилось. Вы еще
сначала все порывались их обвенчать. Только когда узнали, куда идти,
сказали - отставить, не буду. Что у вас такое связано травматическое с
публичными домами - а, Причер?
- Слишком много шлюх исповедовал, - огрызнулся капеллан. - Ну, а
дальше?
- Дальше вставайте. Хватит трепаться, делать что-то надо. Время
десять уже.
- Десять?! - Причер рывком сел и разлепил-таки глаза. Их тут же
защипало. Кое-как проморгавшись, капеллан огляделся.
- А-а, так это сон... - пробормотал он и снова лег.
- Хотелось бы! - Кронштейн сплюнул и что-то еще добавил, опять на
каком-то полумертвом языке. - Вам обстановку доложить, господин
специалист по выживанию?
- Сколько угодно.
- Аккумулятор сдох. Топлива ноль. Соответственно навигационка не
работает, определить местонахождение не представляется возможным.
Спереди море, позади джунгли, направо-налево пляж. Жрать нечего, пить
нечего. Из наличного снаряжения два респиратора и один стакан.
- Какой еще стакан? - лениво спросил Причер. Ему было приятно спать,
он любил интересные сны.
- Хороший стакан. Водку пить. Так называемый "стакан русский", о
семнадцати гранях. Настоящее стекло. Редкая вещь, особенно на Кляксе.
Мой, наверное. Я как раз такой год назад вашему полковнику в карты
проиграл. Ну вставайте же, Причер! Вы тут главный от сухопутных войск -
так расхлебывайте кашу...
Капеллан тоскливо вздохнул, снова открыл глаза, и обомлел. Сел,
огляделся вторично, и обомлел совсем. Если это был не сон, тогда
Кронштейн ситуацию оценил правильно. Емким словом "жопа".
Причер сидел на полу между диванами в заднем отсеке армейской
командирской амфибии. Складная крыша машины была убрана, и похмельному
взгляду открывалась со всех сторон настолько безрадостная обстановка,
что впору заплыть подальше в море, вконец окосеть от психоактивных
испарений и спьяну утопиться.
Спереди море, позади джунгли, направо-налево пляж. Точно жопа.
Кронштейн, облаченный в картинно разодранную на спине тельняшку,
сидел на капоте машины, к Причеру спиной, тихо постанывал и
раскачивался из стороны в сторону. Руками он деликатно рвал на себе
волосы.
- Выберусь из этой передряги - брошу пить, - хмуро сказал Причер,
все еще не очень веря своим глазам, и втайне надеясь, что от такого
страшного обета морок растает.
Дoчь*Сaмурая
Местный
Мозги у него мохом поросли, а вернее, их никогда и не было. Слушаешь и не знаешь: то ли побить дурачка, то ли и дальше умиляться.
– Очнись, Джордж! – вымолвил он наконец. – Не я же выдумал такой порядок. И никто не виноват, что ты здесь очутился. Так получилось. Плоскость не такова, какой тебе хочется ее видеть. У нее свои законы. Они диктуют, кем тебе быть: или зависимым крестьянином, что скорее всего, или феодалом. Третьего не дано. Пойми, феодал служит связующим звеном между обитателями оазисов. Феодал ходит по Плоскости и остается цел-невредим. Тут нет ничего сверхъестественного, это просто талант. И я знаю талантливых людей, избравших сидячую жизнь взамен опасной.
– Очнись, Джордж! – вымолвил он наконец. – Не я же выдумал такой порядок. И никто не виноват, что ты здесь очутился. Так получилось. Плоскость не такова, какой тебе хочется ее видеть. У нее свои законы. Они диктуют, кем тебе быть: или зависимым крестьянином, что скорее всего, или феодалом. Третьего не дано. Пойми, феодал служит связующим звеном между обитателями оазисов. Феодал ходит по Плоскости и остается цел-невредим. Тут нет ничего сверхъестественного, это просто талант. И я знаю талантливых людей, избравших сидячую жизнь взамен опасной.
Дoчь*Сaмурая
Местный
Попив, он забылся то ли сном, то ли беспамятством. В своих видениях он спорил с Экспериментатором. Тот не имел человеческого облика и даже облика облака не имел – так, нечто расплывчатое, а главное, настолько равнодушное, что его хотелось немедленно уничтожить, потому что разумное существо не имеет права оставаться равнодушным наблюдателем…
Несколько раз Фома полувыпадал из сна и начинал догадываться, что все это напрасно. Не ему бороться с волей Экспериментатора. Невозможно и уничтожить Плоскость во имя тех, кто еще не попал на нее, но попадет. Был уже опыт с ядерной боеголовкой – и чем кончился?
Один сон оказался совсем уж детским – Фома понял это, но ничего не мог поделать. Приходилось играть роль в глупой волшебной пьесе. К счастью, роль была маленькая, вроде «кушать подано». Всего-то и дел – взять в руки маленькую коробочку и нажать на единственную кнопку. Зачем? А очень просто: нажмешь – и Экспериментатор тотчас умрет. Сдохнет. Прекратит существование. В общем, как там это у них называется…
…Он проснулся и жадно высосал еще полбутылки. А потом увидел на песке маленькую черную коробочку с одной кнопкой. Усмехаясь над самим собой – вот, блин, как, оказывается, все просто! – он потянулся к ней. Что может произойти, если нажать кнопку? Да ничего!
Но почему бы и не нажать?..
Несколько раз Фома полувыпадал из сна и начинал догадываться, что все это напрасно. Не ему бороться с волей Экспериментатора. Невозможно и уничтожить Плоскость во имя тех, кто еще не попал на нее, но попадет. Был уже опыт с ядерной боеголовкой – и чем кончился?
Один сон оказался совсем уж детским – Фома понял это, но ничего не мог поделать. Приходилось играть роль в глупой волшебной пьесе. К счастью, роль была маленькая, вроде «кушать подано». Всего-то и дел – взять в руки маленькую коробочку и нажать на единственную кнопку. Зачем? А очень просто: нажмешь – и Экспериментатор тотчас умрет. Сдохнет. Прекратит существование. В общем, как там это у них называется…
…Он проснулся и жадно высосал еще полбутылки. А потом увидел на песке маленькую черную коробочку с одной кнопкой. Усмехаясь над самим собой – вот, блин, как, оказывается, все просто! – он потянулся к ней. Что может произойти, если нажать кнопку? Да ничего!
Но почему бы и не нажать?..
Дoчь*Сaмурая
Местный
– Да отвянь ты со своей долиной! – рявкнул Юрик, заставив Юмми отшатнуться и пробудив сложное эхо. – Заладила одно и то же: Мертвый мир, Мертвый мир… Сам вижу, что Мертвый. Ну что на меня смотришь? Ты туда смотри, туда! Что это, по-твоему, а? Так я тебе скажу, что: это дымовая труба! Стоит еще, зараза, не упала! Завод там, значит… был. Или электростанция… Жаль, далеко. А здорова дура – метров четыреста высоты, ей-ей!..
– Это сделали люди? – спросила Юмми с величайшей брезгливостью.
– Блин!.. Ну не ежики же!
– А кто убил людей? И ежиков?
– Не я, – окрысился Юрик. – Сами себя, небось, и убили. Финал цивилизации, понятно? У людей с этим делом просто, сама знаешь…
Все с той же гримасой брезгливости на лице Юмми покачала головой.
– Какое племя истребит само себя? Зачем? Мы убиваем врагов.
– Ну, эти, может, тоже убивали врагов, – легко предположил Юрик. – А враги – их…
– У нас мало времени, – напомнила Юмми.
До самой темноты они не разговаривали. Лишь когда Змеиная гряда осталась позади и путники вновь вступили в лес, Юмми разжала плотно сомкнутые губы:
– Не знаю, кому нужна такая война… По-моему, здесь пахнет не войной – просто смертью. – И, помолчав, добавила с презрительной уверенностью: – Они, которые здесь жили, были глупцами. Все как один.
– С чего ты взяла? – пробурчал Юрик, стараясь не оступиться впотьмах.
– Есть смерть от старости, от голода, от болезни. Иногда зверь убивает охотника, а иная женщина умирает от родов. Случается, люди гибнут от наводнения, от молнии, от лесного пожара, от вывернувшегося из-под ноги камня на круче. Есть славная смерть в бою с врагами племени, и предки радуются ей не меньше, чем победе. Я не чувствую в этом мире ничьих предков – они закрылись, пристыженные. Здесь пахнет смертью, но не славной смертью. Пойми, любимый: они погибли, как глупцы, не достойные ни хвалы, ни сожаления. Как погибает трава после заморозков. Мне не жаль этих людей.
– Это сделали люди? – спросила Юмми с величайшей брезгливостью.
– Блин!.. Ну не ежики же!
– А кто убил людей? И ежиков?
– Не я, – окрысился Юрик. – Сами себя, небось, и убили. Финал цивилизации, понятно? У людей с этим делом просто, сама знаешь…
Все с той же гримасой брезгливости на лице Юмми покачала головой.
– Какое племя истребит само себя? Зачем? Мы убиваем врагов.
– Ну, эти, может, тоже убивали врагов, – легко предположил Юрик. – А враги – их…
– У нас мало времени, – напомнила Юмми.
До самой темноты они не разговаривали. Лишь когда Змеиная гряда осталась позади и путники вновь вступили в лес, Юмми разжала плотно сомкнутые губы:
– Не знаю, кому нужна такая война… По-моему, здесь пахнет не войной – просто смертью. – И, помолчав, добавила с презрительной уверенностью: – Они, которые здесь жили, были глупцами. Все как один.
– С чего ты взяла? – пробурчал Юрик, стараясь не оступиться впотьмах.
– Есть смерть от старости, от голода, от болезни. Иногда зверь убивает охотника, а иная женщина умирает от родов. Случается, люди гибнут от наводнения, от молнии, от лесного пожара, от вывернувшегося из-под ноги камня на круче. Есть славная смерть в бою с врагами племени, и предки радуются ей не меньше, чем победе. Я не чувствую в этом мире ничьих предков – они закрылись, пристыженные. Здесь пахнет смертью, но не славной смертью. Пойми, любимый: они погибли, как глупцы, не достойные ни хвалы, ни сожаления. Как погибает трава после заморозков. Мне не жаль этих людей.
Дoчь*Сaмурая
Местный
Визг шин сменился нестерпимым свистом. На вираже три правых колеса повисли в воздухе.
…Мозг отключается постепенно, не сразу. Так говорит медицина, а ей надо верить. Петля сокрушает гортань, перехватывает сонную артерию. Сердце работает как бешеное: мозг может погибнуть! Мозгу нужна кровь! Легкие сотрясаются спазмами: воздуха! Дайте воздуха! Хоть немного…
Воздуха!
Ждите меня. Потому что я иду, как это ни глупо. Потому что индивидуальная трагедия бывает страшнее всеобщей, что бы там ни говорил Бойль. Потому что сейчас я не стану разбираться, люди вы или не люди.
Потому что не только адаптанты умеют убивать.
…Мозг отключается постепенно, не сразу. Так говорит медицина, а ей надо верить. Петля сокрушает гортань, перехватывает сонную артерию. Сердце работает как бешеное: мозг может погибнуть! Мозгу нужна кровь! Легкие сотрясаются спазмами: воздуха! Дайте воздуха! Хоть немного…
Воздуха!
Ждите меня. Потому что я иду, как это ни глупо. Потому что индивидуальная трагедия бывает страшнее всеобщей, что бы там ни говорил Бойль. Потому что сейчас я не стану разбираться, люди вы или не люди.
Потому что не только адаптанты умеют убивать.
Дoчь*Сaмурая
Местный
Есть две основные опасности, которых должен остерегаться всякий, кто работает с моделями. И обе они происходят от того, что модели так убедительно эффективны. Они очаровывают. Могущество, которое они дают в руки исследователя и инженера, столь велико, что всегда есть риск его переоценить.
Одна из них известна – человек, побежденный своей моделью, пытается применять ее даже там, где она уже неэффективна, и отрицает существование всего, что этой моделью не описывается.
Вторая интереснее – ее труднее заметить, а последствия бывают намного опаснее.
Модели состоят из имен. А имена обманчивы. Каждое из них отрезает от мира часть и объявляет, что все в этой части сходно по свойствам. Все собаки в чем-то похожи. Все синие предметы подобны по цвету. Все гордые люди... в общем, вы поняли.
Одна из них известна – человек, побежденный своей моделью, пытается применять ее даже там, где она уже неэффективна, и отрицает существование всего, что этой моделью не описывается.
Вторая интереснее – ее труднее заметить, а последствия бывают намного опаснее.
Модели состоят из имен. А имена обманчивы. Каждое из них отрезает от мира часть и объявляет, что все в этой части сходно по свойствам. Все собаки в чем-то похожи. Все синие предметы подобны по цвету. Все гордые люди... в общем, вы поняли.
Дoчь*Сaмурая
Местный
И ангел послал девочку к черту.
Черт сидел за соседним столом в том же Макдаке и подмигивал ей. На черта он был похож так же мало, как ангел на ангела, скорее на хипстера был похож. Но маленькие рожки на голове рассмотреть было можно, если приглядеться.
- Хай, - сказал черт девочке.
- Ты-то хоть мне поможешь? – недоверчиво спросила девочка.
- А то, - засмеялся черт. – По высшему разряду!
- Ну слава Богу, - сказала девочка. – Ой, извини…
- Да ладно, - махнул рукой черт. – Я же не такой зануда, как ангел.
- Действительно, жууткий зануда, - согласилась девочка. – И какой патриархальный, гад. Хочет, чтобы я бегала по фитнесам, делала уборку, вышивала крестиком. Такое ощущение, что сейчас Средневековье. Пусть лучше мой МЧ качает ради меня пресс и ремонты делает. Ты согласен?
- Согласен! – засмеялся черт. – Пусть качает ради тебя и делает. Ага.
Девочка тоже радостно засмеялась. Но потом пригорюнилась.
- Только он не хочет, - сказала она. – Вообще ничего не хочет. Даже просто в кино сходить.
- Вот сволочь, - покачал головой черт. – Может ну его, а? Найдешь другого.
- Нет, - твердо сказала девочка. – Не заговаривай мне зубы. Выполняй задание, раз взялся.
- А я уже взялся, да? – опять засмеялся черт. – Вот так новость! Ну да ладно. Уговорила. Помогу тебе… душа моя.
Черт огляделся вокруг.
- Слушай, - сказал он. – Только давай отсюда свалим, а? Неуютно тут как-то. Мы, черти, любим, чтобы все было небанально. А здесь как-то уж очень банально и уныло.
- Небанально – это мне очень подходит! – обрадовалась девочка. – Терпеть не могу всю эту банальщину. Задрали уже… Давай свалим!
И они свалили.
Черт привел девочку в какой-то бар, расположенный в темном подвале. Бармен приветливо ему помахал. Он был похож на большую жабу. А официанты - на крыс и ящериц. Девочка испуганно озиралась.
- Не бойся, - ободрил ее черт. – То ли еще будет!
- В каком смысле? – спросила девочка.
Черт не ответил, а взял в баре два коктейля. Себе Дьявола с абсентом, а девочке - Кровавую Мэри с водкой.
- План такой, - сказал черт. – Заражаем его СПИДом. Где и чо взять, я научу. После этого он навеки твой. Кому он еще будет нужен?
- Что? – не поверила ушам девочка. – Ты шутишь?
Черт засмеялся.
- Шучу, конечно, - сказал он. – Я всегда шучу. Хотя… план не такой уж плохой. Но я тебя понял, ладно. Больной он тебе не нужен. Значит нужда твоя не настолько сильна. Жаль.
- Возьми мою душу, - взмолилась девочка. – Но сделай так, чтобы он меня полюбил! Сильно!
- Ты уже надралась что ли? – черт заглянул в пустой бокал из-под ее коктейля. – Давай без патетики. Душу я твою взять не могу, потому что у тебя ее нет. Точнее есть, но ты пока в отношении ее не дееспособна, то есть ты сама по себе, она сама по себе. Права ею распоряжаться у тебя покамест нет, ты слишком... мала и передать ее мне не можешь. Эх. Мне самому надо ее как-то отловить… Но это все не твоя забота, а моя, так что просто забей. Наслаждайся жизнью. Хочешь еще коктейль?
- Нет! Я хочу его Любви.
- Блин, - черт поморщился. – А можешь запрос как-то иначе сформулировать? Меня аж потряхивает от этого слова. Тошнота к горлу подступает. Может, ты хочешь власти над ним? Чтобы он стал безвольным и послушным? Это я могу.
- Безвольным? – уточнила девочка. – Нет… Я не хочу безвольного. Я хочу такого, как есть, волевого, но чтобы он меня любил. Всей своей душой.
- Да ты с ума сошла. Это тебе никто сделать не может. Ты понимаешь, на что ты замахиваешься?
- На что?
- Ладно, все равно не поймешь… Не говори вот этих глупостей: душа, воля, любовь, ты все равно не понимаешь, о чем речь. Давай мыслить практически, на бытовом уровне. Чего ты от него хочешь? Чтобы бегал за тобой как собачка? Смотрел в глаза подобострастно, цветы в зубах носил, да?
- Цветы в зубах необязательно, - сказала девочка и покраснела. – Секса хотелось бы.
- О, секс я могу, - обрадовался черт. – Так и сказала бы, что секса хочешь. А то душа, любовь… фу.
- Но без души мне секса тоже не надо, - засопротивлялась девочка. – Если ты дашь мне виагру какую-нибудь, то это не то, что я хочу. Я хочу, чтобы он меня сильно хотел, сам.
- Сильно хотел – это можно, - сказал черт. – Но душа то тебе его при этом на черта?
- А как же секс без души?
- Ну как все, - сказал черт. – Душа в этом деле не главное. Ты ведь хочешь от него неистовой страсти?
- Дада, - обрадовалась девочка. – Страсти! Неистовой! Именно.
- Ну вот, - облегченно вздохнул черт. – Так бы и говорила. Зачем меня с толку сбивать? Я хоть и черт, но у нас тоже инструкции всякие… правила. Беззаконие начинается потом, не здесь, здесь приходится соблюдать. Не так как ангелы, конечно, но тоже, особенно не разгуляешься. В общем, я тебя понял. Неистовую страсть я могу. По рукам?
- По рукам, - сказала девочка.
Черт схватил ее за руку, притянул к себе и провел по ее спине своим длинным, твердым, острым когтем, прямо по позвоночнику. И от этого чертового когтя вдоль позвоночника девочки сверху вниз побежал горячий ручей, то ли крови, то ли электрического тока. Голова ее закружилась.
Черт сидел за соседним столом в том же Макдаке и подмигивал ей. На черта он был похож так же мало, как ангел на ангела, скорее на хипстера был похож. Но маленькие рожки на голове рассмотреть было можно, если приглядеться.
- Хай, - сказал черт девочке.
- Ты-то хоть мне поможешь? – недоверчиво спросила девочка.
- А то, - засмеялся черт. – По высшему разряду!
- Ну слава Богу, - сказала девочка. – Ой, извини…
- Да ладно, - махнул рукой черт. – Я же не такой зануда, как ангел.
- Действительно, жууткий зануда, - согласилась девочка. – И какой патриархальный, гад. Хочет, чтобы я бегала по фитнесам, делала уборку, вышивала крестиком. Такое ощущение, что сейчас Средневековье. Пусть лучше мой МЧ качает ради меня пресс и ремонты делает. Ты согласен?
- Согласен! – засмеялся черт. – Пусть качает ради тебя и делает. Ага.
Девочка тоже радостно засмеялась. Но потом пригорюнилась.
- Только он не хочет, - сказала она. – Вообще ничего не хочет. Даже просто в кино сходить.
- Вот сволочь, - покачал головой черт. – Может ну его, а? Найдешь другого.
- Нет, - твердо сказала девочка. – Не заговаривай мне зубы. Выполняй задание, раз взялся.
- А я уже взялся, да? – опять засмеялся черт. – Вот так новость! Ну да ладно. Уговорила. Помогу тебе… душа моя.
Черт огляделся вокруг.
- Слушай, - сказал он. – Только давай отсюда свалим, а? Неуютно тут как-то. Мы, черти, любим, чтобы все было небанально. А здесь как-то уж очень банально и уныло.
- Небанально – это мне очень подходит! – обрадовалась девочка. – Терпеть не могу всю эту банальщину. Задрали уже… Давай свалим!
И они свалили.
Черт привел девочку в какой-то бар, расположенный в темном подвале. Бармен приветливо ему помахал. Он был похож на большую жабу. А официанты - на крыс и ящериц. Девочка испуганно озиралась.
- Не бойся, - ободрил ее черт. – То ли еще будет!
- В каком смысле? – спросила девочка.
Черт не ответил, а взял в баре два коктейля. Себе Дьявола с абсентом, а девочке - Кровавую Мэри с водкой.
- План такой, - сказал черт. – Заражаем его СПИДом. Где и чо взять, я научу. После этого он навеки твой. Кому он еще будет нужен?
- Что? – не поверила ушам девочка. – Ты шутишь?
Черт засмеялся.
- Шучу, конечно, - сказал он. – Я всегда шучу. Хотя… план не такой уж плохой. Но я тебя понял, ладно. Больной он тебе не нужен. Значит нужда твоя не настолько сильна. Жаль.
- Возьми мою душу, - взмолилась девочка. – Но сделай так, чтобы он меня полюбил! Сильно!
- Ты уже надралась что ли? – черт заглянул в пустой бокал из-под ее коктейля. – Давай без патетики. Душу я твою взять не могу, потому что у тебя ее нет. Точнее есть, но ты пока в отношении ее не дееспособна, то есть ты сама по себе, она сама по себе. Права ею распоряжаться у тебя покамест нет, ты слишком... мала и передать ее мне не можешь. Эх. Мне самому надо ее как-то отловить… Но это все не твоя забота, а моя, так что просто забей. Наслаждайся жизнью. Хочешь еще коктейль?
- Нет! Я хочу его Любви.
- Блин, - черт поморщился. – А можешь запрос как-то иначе сформулировать? Меня аж потряхивает от этого слова. Тошнота к горлу подступает. Может, ты хочешь власти над ним? Чтобы он стал безвольным и послушным? Это я могу.
- Безвольным? – уточнила девочка. – Нет… Я не хочу безвольного. Я хочу такого, как есть, волевого, но чтобы он меня любил. Всей своей душой.
- Да ты с ума сошла. Это тебе никто сделать не может. Ты понимаешь, на что ты замахиваешься?
- На что?
- Ладно, все равно не поймешь… Не говори вот этих глупостей: душа, воля, любовь, ты все равно не понимаешь, о чем речь. Давай мыслить практически, на бытовом уровне. Чего ты от него хочешь? Чтобы бегал за тобой как собачка? Смотрел в глаза подобострастно, цветы в зубах носил, да?
- Цветы в зубах необязательно, - сказала девочка и покраснела. – Секса хотелось бы.
- О, секс я могу, - обрадовался черт. – Так и сказала бы, что секса хочешь. А то душа, любовь… фу.
- Но без души мне секса тоже не надо, - засопротивлялась девочка. – Если ты дашь мне виагру какую-нибудь, то это не то, что я хочу. Я хочу, чтобы он меня сильно хотел, сам.
- Сильно хотел – это можно, - сказал черт. – Но душа то тебе его при этом на черта?
- А как же секс без души?
- Ну как все, - сказал черт. – Душа в этом деле не главное. Ты ведь хочешь от него неистовой страсти?
- Дада, - обрадовалась девочка. – Страсти! Неистовой! Именно.
- Ну вот, - облегченно вздохнул черт. – Так бы и говорила. Зачем меня с толку сбивать? Я хоть и черт, но у нас тоже инструкции всякие… правила. Беззаконие начинается потом, не здесь, здесь приходится соблюдать. Не так как ангелы, конечно, но тоже, особенно не разгуляешься. В общем, я тебя понял. Неистовую страсть я могу. По рукам?
- По рукам, - сказала девочка.
Черт схватил ее за руку, притянул к себе и провел по ее спине своим длинным, твердым, острым когтем, прямо по позвоночнику. И от этого чертового когтя вдоль позвоночника девочки сверху вниз побежал горячий ручей, то ли крови, то ли электрического тока. Голова ее закружилась.