Летом 1943 года руководители США и Англии разработали секретный план «Рэнкин», задачей которого было добиться капитуляции Германии на Западе при продолжении ею войны на Востоке. Правда, вряд ли общественное мнение западных стран позволило бы их лидерам заключить соглашение с Гитлером или с кем-то из его нацистского окружения. Сепаратный мир был желателен только при условии свержения фюрера, замены его на менее одиозную фигуру, предпочтительно из числа военных, внешне не замешанных в нацистских преступлениях. С этой целью тогда же в испанском городе Сантандер прошли секретные переговоры руководителей разведслужб Германии (В. Канарис), США (У. Донован) и Англии (С. Мензис). Канарис, который, как теперь выясняется, всю войну работал на британскую разведку, подтвердил свою готовность способствовать государственному перевороту. Тогда же была намечена и кандидатура будущего райхсканцлера – победоносный (так как воевал не на Восточном фронте) и потому популярный генерал Эрвин Роммель.
После переворота, который должен был последовать за высадкой союзников на севере Франции, планировалось перемирие на Западе и «быстрое продвижение союзников через Францию, Германию, выход на линию, где они [немцы] удерживают советские войска. Под контроль США и Англии попадают Варшава, Прага, Будапешт, Бухарест, София, Вена, Белград… При этом немецкие войска на западе не просто сдаются, а организованно двигаются на восток для укрепления там немецкой линии обороны», – так излагает этот план историк В.М. Фалин в своей книге «Как Вторая мировая переросла в Третью».
Тот же Типпельскирх определенно писал о планах заговорщиков: «Предполагалось, что если не дойдет до общего перемирия, то Германии, несмотря на требование безоговорочной капитуляции, путем отвода немецких войск из занятых ими областей на Западе удастся склонить союзные державы к прекращению боевых действий на Западном фронте и воздушных налетов на Германию. Благодаря этому окажется возможным удерживать Восточный фронт по ту сторону имперской границы». Сказано исчерпывающе ясно.
Еще в сентябре 1941 г. Черчилль заявил членам британского военного кабинета: «Мы сделали публичное заявление, что не будем вести переговоры с Гитлером или нацистским режимом… Но мы зашли бы слишком далеко, если бы заявили, что не будем вести переговоры с Германией, взятой под контроль ее армией. Невозможно предсказать, какое по форме правительство может оказаться в Германии тогда, когда ее сопротивление будет ослаблено и она захочет вести переговоры».