Михаил Прохоров о себе в политике: «Два раза блин комом не бывает» Эксклюзив
В президентскую кампанию вчера официально включился миллиардер и бывший лидер «Правого дела» Михаил Прохоров. В Финансовой академии по этому поводу случился ажиотаж: москвичи, жаждущие собственными глазами увидеть бизнесмена, ринулись в вуз. Больше всего желающих поставить подпись за выдвижение бизнесмена в президентские кандидаты оказалось среди девушек. А после того как миллиардер вчера подтвердил, что ради карьеры президента готов сменить семейный статус на «женат», зал вообще счастливо выдохнул. Спецкорреспонденту РБК daily ТАТЬЯНЕ КОСОБОКОВОЙ ничего такого МИХАИЛ ПРОХОРОВ не обещал, но постарался честно ответить на вопросы, зачем же он все-таки идет в политику второй раз.
— Вас обвиняли в первый заход в политику не только в неподчинении администрации президента, но и в узурпации власти в партии «Правое дело». Что ответите на эти обвинения?
— Партии, которую я возглавил, по сути не было. Были какие-то технические люди, которые просто держали «лицензию» на бренд, поэтому партией это было назвать нельзя. Но когда я ее возглавил, у этих людей, видимо, возникло желание немножко заработать. А когда стали приходить реальные люди, то эти люди «с лицензией» стали бороться за места. Я это предвидел заранее, поэтому сразу заложил в устав соответствующие полномочия.
Тогда, можно сказать, был кризис, у меня было всего два с половиной месяца на 83 региона, считайте, что это меньше одного дня на регион. Обсуждать некогда было, приходили сильные сторонники, и мы принимали решения, исходя из существа вопроса. Затем в наши дела грубо влез Кремль. И мне удивительно слышать, что меня называли плохим менеджером, дескать, я не удержал партию.
К менеджменту это не имело никакого отношения: когда пришла администрация президента вместе со своей охраной, снесла мандатную комиссию, зарегистрировала «мертвые души» и стала проводить съезд. Утверждалось, что в партии после такого захвата оставались какие-то партийные сторонники... Не было там никого, там остались такие представители, как Богданов, Рявкин, Дунаев, и мне искренне жаль, так как их использовали и бросили.
Поэтому меня очень удивляют те, кто поверил, что со мной можно было бы справиться путем внутрипартийного раскола. Это, конечно, не так.
— Какие выводы вы сделали? Вы сказали, что теперь будете осторожны. Что это подразумевает?
— Первое: сначала нужно зарегистрироваться, поэтому я в этот период буду вести себя аккуратно и спокойно. Буду меньше рассказывать до регистрации о своих планах и меньше общаться со СМИ (смеется). Потому что собрать 2 млн подписей — это большая и тяжелая работа. Мы к этой работе готовы. И в этот период я буду доводить до ума программу.
— Программа уже в каком-то виде существует? Вы сегодня уже назвали три пункта первых шагов: помиловать Ходорковского, ввести уведомительный порядок регистрации партий, сократить срок президентских полномочий...
— Она существует, я просто не хочу сейчас раскрывать все карты. Она будет легкая, понятная, буквально на 15 страницах.
— Кто будет работать над ней?
— Я не хотел бы, чтобы эти люди были озвучены, многие мне сейчас помогают, но очень просят не называть их фамилии. По понятным мне причинам...
— Вы сказали, что будете вести себя аккуратно, тем не менее не исключили, что придете на проспект Сахарова 24 декабря.
— Да, не исключил.
— Чего вы ожидаете от такого похода?
— Мне кажется, в обществе, как и во всем мире, сейчас происходит определенная смена формаций. Раньше, после падения Римской империи или после Второй мировой войны, такая смена происходила через какое-то разрушение. Сейчас происходит относительно мирный процесс: Интернет создал нового человека, и мировая конкуренция за человеческий капитал резко обострилась. И те страны, которые будут не готовы к этому, будут незаметно и медленно разрушаться. И чего греха таить, мы пока в этом процессе не очень конкурентоспособны. Люди, которые выходят на улицы, а это по большей части люди успешные, которые в материальном плане вполне состоялись, у них возникает потребность в общественном контакте. Вот с ними важно начать правильно коммуницировать. Им нужен такой диалог, и я в состоянии его организовать.
— В октябре месяце прошла информация, что вы встречались все-таки с Владиславом Сурковым и Алексеем Кудриным...
— Мы неоднократно встречались с Алексеем Кудриным. С Сурковым я с 13 сентября не виделся и даже не разговаривал.
— Что вы можете ответить на постоянно возникающий вопрос о том, что вы ставили в известность Кремль и Белый дом об участии в кампании? Скажем так, почему вы так вовремя для Кремля появились?
— За прошлую кампанию я привык к такому количеству ярлыков, что меня уже ничего не удивляет. Некоторые люди, которые меня поддерживали после моего снятия, сейчас тоже начинают сомневаться в независимости. Это нормально. Я считаю, что им нужно будет доказывать независимость своим делом. Я буду пытаться разговаривать с совершенно разными людьми с совершенно разными взглядами и убеждать их в своей позиции и своей независимости. Если у них будут здравые идеи, я с большим удовольствием их возьму в свою программу. А то, что мое выдвижение выгодно власти — несомненно. Сейчас нужны новые лица, новые мысли и подходы. И власть может сейчас даже приветствовать мое появление среди кандидатов. Но ведь власть всегда использует нас в своих интересах. А это ситуация, когда мы можем использовать власть в своих. И я призываю всех нас это сделать.
— В прошлый раз вы сказали, что на поход в политику вас в большой степени подвигла сестра. Кто в этот раз оказал влияние на ваш выбор?
— Решение было принято больше двух месяцев назад, для меня оно было осознанным, а эти два месяца я просто готовился. Подвигли меня, конечно, мои сторонники по «Правому делу», которые вышли из партии вместе со мной 14 сентября. Все это время они были рядом со мной, и мы вместе приняли это решение. Кроме того, важным фактором стал выход людей на улицы, так как я полностью разделяю их убеждения и оценки прошедших выборов.
— Почему два месяца назад? Что тому предшествовало?
— Сразу после съезда я сказал, что надо подумать. Прошло две с небольшим недели, и у меня созрели желание и план этим заниматься. Так что я только с виду ушел в тину, на самом деле я готовился. Потому что президентские выборы по накалу борьбы, конечно, сильно отличаются от выборов в Госдуму. К этой кампании нужно было подготовиться. Молодые политики должны готовиться (смеется).
— То есть тогда была репетиция, а сейчас генеральное выступление?
— Нет, тогда тоже не была репетиция, все было реально. Просто это был первый опыт. Как говорят древние, два раза блин комом не бывает (снова смеется).
— Кого вы видите своим соперником в начинающейся кампании?
— Я думаю, что настоящие соперники — те, кто был выдвинут парламентскими партиями. То есть Владимир Путин и Геннадий Зюганов.
— Несмотря на то что они на разных идеологических полях играют?
— Вы знаете, мне кажется, что сейчас происходит перелом сознания — и в обществе, и в мире. Гуманистические, либеральные ценности, ценности свободы начинают опять быть востребованными. Если говорить о том, что наша страна разочаровалась в демократических ценностях, то надо сказать, что в нашей истории была допущена одна существенная ошибка: нельзя из социализма-коммунизма немедленно прийти к созданию демократии, к свободе. Была эйфория, но она психологически была не подкреплена. И первые же неудачи начинали разочаровывать все большее и большее количество населения. Но прошло 20 лет, и общество поменялось. Родилось новое поколение, появились люди новой формации, они начинают влиять на старшее поколение. То, что мы сейчас видим (выход людей на улицу, активизация интеллигенции), — это нормальный для демократической страны процесс.