Стихи

[-Иа-]

Старомодный романс

Ты смотри, никому не рассказывай,
Как люблю я тебя, ангел мой,
Как тебя, в твоем платьице газовом,
По ночам провожаю домой.

Как, глядя в твои очи зеленые,
Я весь мир забываю, любя,
Как в осенние ночи бессонные
Я тоскую один, без тебя.

Никогда мы уже не расстанемся,
Нас никто не разлучит с тобой.
Только в сердце навеки останется
Эта память о злобе людской.

Только людям молчи, что ты нежная,
Что ты любишь меня одного,
Что из нашего счастья безбрежного
Не отнимут они ничего.

Все пройдет, как проходит ненастие,
Будут радости полны года,
Мы с тобой сохраним наше счастие
Знай: любовь побеждает всегда.

Будь спокойна, моя ясноглазая.
Об одном только помни всегда:
Никому про любовь не рассказывай.
Никому, ничего, никогда!

из репертуара А. Вертинского

 

[Тохич]

Будь мрамором.

Будь мрамором, будь медью ратной,
Но воском, мягким воском будь!
Тепло судьбы благоприятной
Всем существом умей вдохнуть!

Так! не сгорая и не тая,
Преображай знакомый лик,
Предельный призрак выдвигая,
Как свой властительный двойник!

Захвачен вихрем ярко-юным,
Что в прах свергает алтари,
Гори восторженным трибуном,
Зов бури вольно повтори!

Меж "юношей безумных", вкован
В живую цепь, к звену звено,
Славь, с неустанностью взволнован,
Беспечность, песни и вино!

В сойм тайный мудрецами принят,
Как древле Пирр в совет царей,
Все, что исчезло, все, что минет,
Суди всех глубже, всех мудрей!

А в поздний час, на ложе зыбком,
В пыланье рук включен, как в сеть, -
Улыбкой царственной - улыбкам,
Мечте - мечтой любви ответь!

Являй смелей, являй победней
Свою стообразную суть,
Но где-то, в глубине последней,
Будь мрамором и медью будь!

Брюсов

 

[цыц]

(из старющей песни Машины Времени)

Ты можешь ходить как запущенный сад
А можешь всё наголо сбрить
И то и другое я видел не раз
Кого ты хотел удивить.

Ты верил в гитару, битлов и цветы
Мечтая весь мир возлюбить
Но все эти песни придумал не ты
Кого ты хотел удивить.

Ты стал бунтарем и дрогнула тьма
Весь мир ты хотел изменить
Но всем бунтарям не хватает ума
Кого ты хотел удивить.

Теперь ты устал и тебе всё равно
Как жизни остаток прожить
И тут на тебя все похожи давно
Кого ты хотел удивить.

Ты думал собой осчастливить весь свет
Сияньем его озарить
Но ветер потух и тебя уже нет
Кого ты хотел удивить.

Скажи мне, чему ты рад?! Постой, оглянись назад!
Постой, оглянись назад и ты увидишь
Как вянет листопад и вороны кружат
Там, где раньше был цветущий сад..

(а я добавлю - главное, что сад был)

 

[Frechling]

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,
Только мы - ты и я - принесли ему жалобный стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленность - других.

Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,
Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши
Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота
В пробужденьи души.

В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме...
(В нашем доме, весною...) Забывшей меня не зови!
Все минуты свои я тобою наполнила, кроме
Самой грустной - любви.

Цветаева

 

[Тохич]

Близким

Нет, я не ваш! Мне чужды цели ваши,
Мне странен ваш неокрыленный крик,
Но, в шумном круге, к вашей общей чаше
И я б, как верный, клятвенно приник!

Где вы - гроза, губящая стихия,
Я - голос ваш, я вашим хмелем пьян,
Зову крушить устои вековые,
Творить простор для будущих семян.

Где вы - как Рок, не знающий пощады,
Я - ваш трубач, ваш знаменосец я,
Зову на приступ, с боя брать преграды,
К святой земле, к свободе бытия!

Но там, где вы кричите мне: "Не боле!"
Но там, где вы поете песнь побед,
Я вижу новый бой во имя новой воли!
Ломать - я буду с вами! строить - нет!

Брюсов В. Я.

 

[Frechling]

Не покидай меня, весна,
Грозой и холодом минутным
Меня напрасно не дразни,
Не покидай меня, весна,
Сияй мне ярче с каждым утром,
Продлитесь вы, златые дни!

Продлись, продлись мой дивный сон,
Тебя послало провиденье,
Тебя так долго я ждала,
Ты так прекрасен, дивный сон,
Что я не верю в пробужденье
И лишь тобой душа жива!

Не покидай меня, весна,
Когда так радостно и нежно
Поют ручьи и соловьи,
Не покидай меня, весна,
Не оставляй меня, надежда
На чудо счастья и любви!



Юлий Ким

 

[-Иа-]

Все в тающей дымке -
Холмы, перелески...
Здесь краски не ярки
И звуки не резки.
Здесь медленны реки,
Туманны озера,
И все ускользает
От беглого взора.
Здесь мало увидеть,
Здесь надо всмотреться,
Чтоб ясной любовью
Наполнилось сердце.
Здесь мало услышать,
Здесь вслушаться нужно,
Чтоб в душу созвучья
Нахлынули дружно.
Чтоб вдруг отразили
Бездонные воды
Всю прелесть застенчивой
Русской природы.


Николай Рыленков

 

[Frechling]

Весеннего леса каприччо,
капризы весеннего сна,
и ночь за окошком, как притча,
чья тайная суть неясна.

Ах, странная эта задача,
где что-то скрывается под
из области детского плача,
из области женских забот,

где смутно мерещится что-то,
страшащее нас неспроста,
из области устного счета
хотя бы сначала до ста,

из области школьной цифири,
что вскоре нам душу проест,
и музыки,
скрытой в эфире,
и в мире, лежащем окрест.

Ах, лучше давайте забудем,
как тягостна та благодать.
Давайте сегодня не будем
на гуще кофейной гадать.

Пусть леса таинственный абрис,
к окну подступая чуть свет,
нам будет нашептывать адрес,
подсказывать верный ответ -

давайте не слушать подсказок
всех этих проныр и пролаз
из тайного общества сказок,
где сплетни плетутся про нас.

Пусть тайною тайна пребудет.
Пусть капля на ветке дрожит.
И пусть себе будет, что будет,
уж раз ему быть надлежит.



Юрий Левитанский

 

[~Kawaii_Няка~]

Крик души

Как все в этом мире шатко
Жизнь наша не проходит гладко.
Сегодня влюблена,
А завтра сходишь по нему с ума.
Через неделю жизнь не представляешь без него,
А через месяц понимаешь: все прошло!
И все вокруг осуждают
Они тебя не понимают!
Но ты не слушай Н-И-К-О-Г-О!
Ищи лишь одного Т-О-Г-О;
С кем ты спокойна будишь
Т-О-Г-О, кого полюбишь!

 

[YANataly]

В этой предсмертной скуке
Больно гореть ветрам.
Я умываю руки
В сердце того костра.
Я обнажаю кожу
В центре твоей земли.
Знаешь, а мы похожи
Кроме души и лиц.

Много курю, но это
Чтобы не говорить.
В дурке своих запретов
Сложно себя дарить.
В бездне различных мнений…
Мне бы одно понять -
Я убиваю время
Или оно меня?

Саша Бес

 

[Comedy_Club]

Вот интересный в сети нашла)
Склонилась осенняя ива,
Дрожа от речей ветерка,
А рядом репей и крапива,
Как сплетни вокруг родника.

К источнику вечного счастья
Бурьяном тропа заросла,
Ивана не ждёт больше Настя,
Алёнка не ищет козла.

Кому бездорожье – путь славы?
Есть трасса – проложенный путь!
К колодцу не ради забавы,
А жажды, решают свернуть.

Законом отпущенных сроков
Ушла безвозвратно вода
И кроме взаимных упрёков
Любви не осталось следа…

 

[Frechling]

Леди Май


Словно юная богиня,
Хоть для конкурса снимай,
К нам в салатовом бикини
Гордо вышла леди Май.

Под лазурною косынкой
Солнцем волосы горят.
Тонкой вешней паутинкой
Сшит красавицы наряд.

Пусть пока она одета
Только в лёгкое бельё,
Но к приходу сэра Лето
Будет платье у неё.

Май листвой заизумрудит
Пышный, новый туалет,
Белым кружевом на груди
Пустит яблоневый цвет.

Не скупясь, добавит в зелень
Ярких красок хоровод,
Ароматами сирени
Щедро в воздухе плеснёт.

Дышит нежностью природа,
Сердцу хочется любить.
Разве Май мужского рода?
Ерунда, не может быть!



Евгений Меркулов

 

[Тохич]

В прошлом

Ты не ведала слов отреченья.
Опустивши задумчивый взор,
Точно в церковь ты шла на мученья,
Обнаженной забыла позор.

Вся полна неизменной печали,
Прислонилась ты молча к столбу,-
И соломой тебя увенчали,
И клеймо наложили на лбу.

А потом, когда смели бичами
Это детское тело терзать,
Вся в крови поднята палачами,
"Я люблю" ты хотела сказать.

В. Я. Брюсов

 

[Frechling]

Дождя сырые прописи
и первых трав шитьё. –
Сдаёт зима по описи
имущество своё.

Имеются в наличии
(и дело их труба!)
пустые гнёзда птичьи,
дворняжек худоба,

сосулек пальцы талые,
летящие с крыльца,
и скорбные, усталые,
озябшие сердца,

деревьев обмороженных
испуг и забытьё...
Сдала бы что хорошее –
дождёшься от неё!

Весна дороги грязные
и клочья серых ват
меняет на прекрасный, на
возвышенный наряд.

И видя это синее
святое бытиё,
душа моя, уныние
сдавай в утильсырьё!

Ласкайся, сердце, бабочкой
к деревьям и цветку,
и к первым встречным барышням
прильни как к роднику.

Пусть солнца цветик аленький
сияет над страной,
и горе – пишут с маленькой,
а Счастье – с прописной!



Евгений Тищенко

 

[Тохич]

Век за веком

Взрывают весенние плуги
Корявую кожу земли,-
Чтоб осенью снежные вьюги
Пустынный простор занесли.

Краснеет лукаво гречиха,
Синеет младенческий лен...
И снова все бело и тихо,
Лишь волки проходят как сон.

Колеблются нивы от гула,
Их топчет озлобленный бой...
И снова безмолвно Микула
Взрезает им грудь бороздой.

А древние пращуры зорко
Следят за работой сынов,
Ветлой наклоняясь с пригорка,
Туманом вставая с лугов.

И дальше тропой неизбежной,
Сквозь годы и бедствий и смут,
Влечется, суровый, прилежный,
Веками завещанный труд.

В.Я. Брюсов

 

[Frechling]

Сегодня запело, защёлкало!
Пахнуло теплом из-за гор.
И травы зелёными чёлками
нам тешат светлеющий взор.

И как-то иначе, торжественно
глядятся дерев терема.
И женщин походки божественны,
и сводят нас тотчас с ума.

И сыплют серёжками тополи,
и птицы галдят поутру,
чтоб мы, не дай бог, не прохлопали
волшебную эту пору.

И облако белою лодкою
глядит на землян с высоты.
И снова душа моя кроткая
с природою этой на "ты".

 

[Тохич]

Записка самоубийцы

Завтра, когда мое тело найдут,
Плач и рыданья поднимутся тут.

Станут жалеть о судьбе дарований,
Смерть назовут и случайной и ранней,

И, свои прежние речи забыв,
Станут мечтать, как я был бы счастлив.

Только одни стебельки иммортели
Тихо шепнут о достигнутой цели.

В. Я. Брюсов.

 

[Frechling]

Лето


В небе облачко спит, как задержанный штилем кораблик,
На подходе к зениту в ленивой дали замерев.
Дозревают в садах пестробкие глобусы яблок,
Черенками-осями цепляясь за ветки дерев.

Совершается жизнь. Зацветают пушистые травы,
Окунается в заводи сумрачный сонный ивняк,
Буйным цветом цветут пересохшие рвы и канавы,
И дурманящий морок разлит в ослепительных днях.

В этот запах и звон, золотого светила горенье
Уходить с головой, погружаться в томительный зной,
Только слух насыщать, насыщать обонянье и зренье –
И забыть о делах, и не думать о ноше земной…

О, я знаю, я знаю: грешна созерцательность эта,
В беспощадное время строкам неприличен покой…
Но куда от них деться – от этого душного лета,
От классических ив над почти неподвижной рекой?

О, я знаю сама: благодушие нынче не модно,
Нужен стон и проклятье, а вовсе не сладостный вздох.
Но не внемлет душа, весела и по-птичьи свободна,
И воздушные токи несут её выше эпох…



Любовь Сирота

 

[Тохич]

Все кончено

Эта светлая ночь, эта тихая ночь,
Эти улицы, узкие, длинные!
Я спешу, я бегу, убегаю я прочь,
Прохожу тротуары пустынные.
Я не в силах восторга мечты превозмочь,
Повторяю напевы старинные,
И спешу, и бегу,- а прозрачная ночь
Стелет тени, манящие, длинные.

Мы с тобой разошлись навсегда, навсегда!
Что за мысль, несказанная, странная!
Без тебя и наступят и минут года,
Вереница неясно туманная.
Не сойдёмся мы вновь никогда, никогда,
О любимая, вечно желанная!
Мы расстались с тобой навсегда, навсегда...
Навсегда? Что за мысль несказанная!

Сколько сладости есть в тайной муке мечты.
Этой мукой я сердце баюкаю,
В этой муке нашёл я родник красоты,
Упиваюсь изысканной мукою.
"Никогда мы не будем вдвоём,- я и ты..."
И на грани пред вечной разлукою
Я восторгов ищу в тайной муке мечты,
Я восторгами сердце баюкаю.

В. Я. Брюсов

 

[Frechling]

Ливень


«Чего хочу? Куда себя влеку?» –
В душе ещё сумбур, но не разруха.
Как сладко новым пробужденьем духа
Приветствовать светлейшую тоску!

Вот ливень (не его ль душа ждала?) –
И впрямь с небес свалившееся диво –
Так виртуозно, так красноречиво
Вершит свои насущные дела:

Извлёк из жести первобытный рёв,
Обрушившись неведомо откуда,
Деревья, как зелёные сосуды,
Налил дрожащей влагой до краёв,

Какую красоту явил июль,
Опровергая все метеосводки!
Предметов очертания нечётки
Сквозь ливневый колеблющийся тюль.

Зато в душе – всё явственнее свет:
Ей, оказалось, нужно так немного! –
И так смешна нелепейшая догма
О том, что счастья, дескать, в жизни нет.



Любовь Сирота