Проза.

Он был преподаватель вокала в одном музыкальном училище, написал ряд статей по музыкальной теории, заодно увлекался лингвистикой, а в восемьдесят втором году опубликовал статью, наделавшую много шума в научной среде: «Скрытые коннотации текстовой составляющей песенного шлягера». В этой статье он, в частности, утверждал, что известная песня Шаинского и Матусовского «Вместе весело шагать по просторам» своей фразой «раз дощечка, два дощечка — будет лесенка» программирует в сознании советских детей дзен-буддистское мировоззрение, поскольку эта фраза является типичным дзен-буддистским коаном, то есть парадоксальной словесной формулой, медитируя над которой, можно войти в состояние сатори. Ведь понятно, что из двух дощечек принципиально невозможно составить лесенку, для этого необходимо, как минимум, три дощечки — две продольные и одна поперечная, а лучше четыре. Таким образом, утверждение о лесенке, составленной из двух дощечек, является ментальной провокацией, подобной известному дзен-буддистскому коану о звуке хлопка, который производит одна ладонь. Такая провокация призвана расшатать логические основы мышления и вывести сознание за пределы рационального. В этой же статье он проводил анализ песни Стаса Намина и Игоря Шаферана «Мы желаем счастья вам» и доказывал, что это — совершенно антисоветская песня, очерняющая всю нашу социалистическую действительность. К такому выводу он пришёл, анализируя её припев: «Мы желаем счастья вам, счастья в этом мире большом, как солнце по утрам, пусть оно заходит в дом». Обратите внимание, говорил он, что счастье сравнивается с солнцем, чьи лучи проникают в дом по утрам; а это подразумевает, что по вечерам счастье испаряется, и целую ночь советский человек проводит без счастья, в мрачной глубине горя, отчаяния и страха. Именно поэтому авторы текста и говорят, что мы, дескать, желаем счастья вам, ведь желать человеку можно лишь то, чего он лишён.
 
Метанолыч тяжело вздохнул, развернулся и двинул прочь. Главное, думал он, я прикончил тварь, и больше она никому не навредит. Пусть её смерть не остановит надвигающийся хаос, — плевать! Добро есть добро, и творить его надо даже в том случае, когда, по большому счёту, в нём уже нет никакого смысла.

Если мир погружается во мрак, то что, в таком случае, остаётся на долю отдельно взятого человека? Что может сделать он? Остановить грядущую ночь? Нет, конечно. Лишь мелькнуть слабой искрой во тьме — вот и всё, что в его власти.
 
– Ну давайте, идите сюда» Я вам так просто не дамся. Вы ещё пожалеете, что связались со мной.

Моя тирада потонула во взрыве издевательского хохота. Затем Второй произнёс:

– Придурок, да что нам твой нож? Что ты нам сделаешь? Мы в стыках живём, ты окружён нами, – голос его резко просел на пару октав, огрубел, – ты в нашей власти, мы можем уничтожить тебя в любой момент, сожрать, выпотрошить, – голос его становился всё ниже и ниже, превращаясь в утробный рёв, – ты уже мёртв, и дышишь только потому что мы тебе позволяем. Мы – твой новый бог, так падай на колени и начинай молиться нам. Теперь ты туша для разделки, скот для убоя, наша добыча!

На последних словах линолеум на полу ощутимо ударил меня по ступне. Я отскочил в сторону, но меня настиг второй удар, в том месте, где я приземлился. Я метнулся к стене, но отвратительные обои в цветочек ощутимо ткнули меня в спину, уронив на пол. А затем мир вокруг заходил ходуном. Обои и линолеум раздувались и опадали, словно кто-то пытался его прорвать. Я не знал куда податься, метался как загнанный зверь, а от одного взгляда на кухонное окно у меня помутилось в голове. Вокруг оконной рамы проступила красная жидкость обильно стекавшая на пол, а ноздри защекотал запах железа. Но больше всего сводил меня с ума обычный солнечный день, раскинувшийся за заляпанным кровью стеклом.

Безумие прекратилось также внезапно, как и началось. Обои и линолеум успокоились, а когда проступившая было кровь начала втягиваться обратно в оконную раму, у меня снова помутилось перед глазами. Повисла гнетущая тишина. Не в силах больше стоять, я поднялся на ноги, опустился на стул и бросил нож на стол.

– Ну так убейте меня, – глухо сказал я.

– Неее, – ответил Первый противно хихикнув, – это скучно как-то. Давай лучше сыграем в игру.

– Я не…

– Мы сыграем в игру, – перебил меня Первый, сделав ударение на слове «сыграем». Голос его на мгновение дрогнул, и в нём проступили рычащие нотки. – Или мы начнём разделывать девку прямо сейчас и переправлять её тебе по кускам.
 
Книга написана простым, ясным, как будто совсем беспристрастным языком - "холодной кровью", но это только поверхностное впечатление.
И мне уже лень писать! Проглотила всё за неделю, размышления шли косяком... и косяк теперь закончился. Пара слов, мысли пунктиром:
Супер религиозное общество делает людей инфантильными до крайности, не "переваривает" негатив, а загоняет его глубоко внутрь. Неразрешённая злоба внутри пухнет и бухнет, а потом срывает слабые крыши и понеслась родная конница - кишки, кровища, мозги по стенам. Вместо того чтобы менять систему взглядов, истерическое стремление к розовому восходу запредельных идеалов стерильной жизни, систему вгоняющую людей либо в плюшевое душевное нищенство с рюшками-бантиками, пузырьками валиума - приветик Миссис Клаттер, либо в самоупоённую злобу и безжалостность: я нежный гений, а меня все не любят - всех убью и нет проблем... месть-месть-месть. Причём с обеих сторон только Месть - в конце книги кровавая карусель закружила всех без разбора - до тошноты.
Трудно менять мировоззрение, искать новые способы мирного сосуществования... а смертная казнь - это же так просто: хрясь и готово. И снова можно быть человеком "скромным но гордым".
 
На минуту, парни замерли, глядя друг-другу в глаза. Илья с автоматом в руках, Норрис с гранатой. Норрис склонил голову на бок, с ненавистью глядя на Илью и понимая, что вот сейчас, все еще можно изменить. Отпусти он гранату под ноги и все закончится. Илья держал товарища на прицеле, тоже понимая, что, если Норрис сейчас сыграет в благородство, у него будет пара секунд чтобы срезать его очередью и попробовать уйти от взрыва. Секунда, вторая, третья… время медленно, песчинка за песчинкой утекало… как вдруг, Норрис сплюнул, развернулся и кинул гранату под моторный отсек автомобиля, после чего рванулся в сторону и упал, закрыв голову руками. Илья тоже отпрыгнул и рухнул наземь.

Грохнул взрыв, машину слегка подбросило, разметав осколки металла и куски плоти по придорожным кустам. Илья поднялся и схватив за китель Норриса рывком поднял того с земли:

— Давай, вторую в салон и валим к х..рам собачьим.

Норрис отбросил руку товарища, и и кивнул головой — уходи, мол — после чего, достал вторую гранат., Илья отбежал метров на десять и лег на землю, через секунду рядом приземлился Норрис, закрыв голову руками. В этот раз взрыва не последовало:

— Какого хера? А она не «чёрная» бы… -

На этот раз, вместе со взрывом гранаты сдетонировал бензобак и яркая, оранжевая вспышка озарила темноту ночи. Парни оглохли и через какое-то время подняли головы чтобы посмотреть, что осталось от «Волги». Искорёженный остов был объят мощным пламенем, с ревом вырывавшимся из окон. На пробитой осколками крыше плавилась краска, пылали покрышки. А затем, Илья сделал то, что Норрис так и не смог себе объяснить.

Он вскинул ствол и короткими очередями по два патрона стал методично стрелять в разные стороны. Когда магазин был пуст, парень закинул автомат за плечо и дернул Норриса за рукав:

— Валим, хватит яйки мять уже!

Парни, пригибаясь, бегом кинулись прочь. Отбежав настолько далеко, что зарево пожара угадывалось только на темном небе, перешли на шаг и Норрис спросил:

— И что теперь?

— А ничего, ствол сейчас по дороге надежно сбросим, чтобы не нашли, прибудем в расположение. Шмотье — в прачку, сами — в душ, благо мы в офицерской общаге. Внимания никто не обратит, да и соваться не будут к нам, без особистов.

— А про Бесика и машину…

— Про какого Бесика? Что у него с машиной? Я лично, ничего не знаю…

— Илья, нам за это еще предстоит расплатиться.

— Кому? За что? Картина ясная до предела! Столичных экспертов-криминалистов никто сюда тащить не будет, ствол неучтённый, ни для какой пулегильзотеки его не отстреливали, да и вряд ли найдут его. А все косяки, типа, чья машина, почему стояла не закрытая, что за оружие в багажнике, на совести комиссара. Пусть сам выкручивается, я уверен он просто заявит об угоне и всё. Да че ты ссышь, сэнсей? Нормально покатались…

— Я не про следователей. Я про то, что такое бесследно не проходит. Не на этом свете, так на том — расплатимся…

— Значит, надо поднакопить! Ты не знаешь, чем там берут нынче — рублем али валютой?

— С..ка ты циничная, — Норрис вздохнул, принимая очередной компромисс с собственной совестью, — Илюха, ты мне скажи, а после гранат-то ты зачем стрелял?

Выдержав паузу, товарищ ответил.

— А это, друже, если какой-нибудь мальчиш-кибальчиш бежал на помощь, то ему пришлось немного прилечь, обождать, да подумать, а мы как раз успели уйти.

— Так ты же мог и попасть!

— Я прям надеюсь, что, если там кто-то был настолько близко, я точно попал! Нам лишние фигуры на этой доске не нужны.

— Это люди, Илья!

— Люди-люди… Говно на блюде. Хочешь кататься — люби и саночки возить. Мы покатались? А это были наши саночки.
(с) Г.Шендеров БП ч.11.
 
И вот на краю люка показалась тонкая рука. Она вскинулась вверх, словно у прилежного ученика, потом как-то резко повернулась и изогнулась, как перископ. Только после этого сложного танца рука ухватилась за край дыры, от которой толстяк предусмотрительно отполз. Это что-то новенькое!

Что-то странное и дерганое продолжало карабкаться из черного провала посреди комнаты, а рука, уже укрепившаяся на краю люка не прекращала конвульсивно подрагивать и барабанить пальцами по его краю. Мелькнула худая серая спина, вынырнула вторая рука, а потом показалась лысая голова. Медленно, по сантиметру, существо выползало из подвала. Фигура была женской, хотя и очень худой. Впрочем, женщина казалась не истощенной, а скорее жилистой. Она ловко подтянулась на руках и покинула отверстие люка. Только сейчас я заметил, что там не было никакой лестницы. Либо это ящик метр на метр, либо на этот раз клоун заточил у себя какую-нибудь гимнастку.

Женщина же – сама, никем не принуждаемая – продолжала медленно идти к толстяку, дергаясь и кривляясь, изгибая свой торс под самыми немыслимыми углами, ступая на кончиках пальцев, словно балерина. Я в балете не разбираюсь, но выворот стопы пленницы выглядел невероятным даже на экране. В какой-то момент девушка на ходу встала на мостик, прошла так пару шагов и у самых ног бывшего клоуна встала на руки, после чего буквально перетекла в стоячее положение, изогнулась, вывихнулась - иначе не скажешь - и причудливой скульптурой застыла перед ним, легонько подрагивая, будто под напряжением.

Зрелище смотрелось особенно жутко и нереально в абсолютной тишине. Но куда более пугающим стал момент, когда толстяк заговорил. Видео было скрупулезно отредактировано, поэтому голос его звучал неестественно, – видимо, тот вырезал все посторонние шумы, чтобы больше ничего услышать было нельзя:

– Navrhnout succubus, dodání do Evropy, tři tisíce eur, hotovostní platba zavolejte na telefon – devět, nula, čtyři, pět, pět, osm…

Голос его был безразличным и каким-то серым. Продиктовав номер, чех подошел к камере и просто выключил ее. Вот и все. Никаких театральных эффектов. Ничего необычного. Если, конечно, не считать странной девушки из погреба. Многократно ошибаясь, я все-таки смог перевести речь клоуна и, мягко говоря, остался в замешательстве.

1596410057334.png

(с) Г. Шендеров, Цикл Кошмаров, ч1 - Матка.
 
Я встал под горячую воду и стал лихорадочно думать, бесцельно водя губкой по груди. Итак, я стал «владельцем» какого-то существа. Существа, созданного или призванного безумным маньяком, сектантом, который вдобавок требовал денег за свои странные и жуткие старания. Можно было позвать полицию и дать им разбираться со всем самим. Тварь увезут, деньги пропадут, маньяка, надо думать, искать бесполезно – за то время, что я валялся в отключке, клоун наверняка уже пересек границу Германии. Врачи, скорее всего, разведут руками и вызовут ту же полицию. Служителям культа я не доверял принципиально – мой атеизм почти граничил с сатанизмом, настолько я не терпел религию и все ее проявления. Но сейчас мой мир рушился, заменялся какой-то пугающей черной дырой, в которой возможно все: и зомби, и драконы, и суккубы…

Точно, толстяк же продавал «суккуба». Изначально я думал, что это какое-нибудь подпольное наименование для секс-рабов, но теперь мое предположение уже не казалось мне таким уж умным. Неужели…

Я даже не воспользовался полотенцем, так меня захватила новая идея. Голый, я побежал мимо стоявшего столбом существа в комнату, где стоял компьютер. В два клика найдя нужные картинки, я тут же отправил их в печать. Выхватил из принтера еще теплую бумагу и вернулся в коридор.

– Ну, как тебе? – с вызовом спросил я, щитом выставляя перед собой икону с Богоматерью. Не уверен, что создание хоть что-то увидело или услышало. Следующая картинка с католическим крестом тоже не вызвала никакого эффекта. Как и картинка с крестом православным.

Каббалистические символы – ничего. Пентаграмма – и не шевельнулась. Я даже проткнул ей кожу своей сережкой-гвоздиком из серебра девятьсот двадцать пятой пробы – на сером теле появилось черное пятнышко-дырочка, которое через секунду заросло. Существо же даже не вздрогнуло. После чего я сделал нечто, о чем пожалел.

Размахнувшись изо всех сил, я саданул тыльной стороной ладони по лицу «суккуба». Голова отлетела в зеркало в коридоре, да так, что оно треснуло. На виске создания проступили быстро исчезающие черные пятна. Но тварь снова повернула свою безликую морду в мою сторону и продолжила слепо упираться в меня несуществующим, но почти ощутимым взглядом. Острый укол вины пронзил меня: что же я за чудовище, за что я так обращаюсь с невинным созданием? Мало ей того, что с ней вытворял клоун, запирая ее в подвале? Теперь и я буду обращаться с ней, как с вещью? Ну уж нет. В носу резко защипало, слезы уже катились из глаз. В непривычном для себя порыве я двинулся навстречу несчастному существу и обнял его. И это была первая осмысленная реакция «суккуба» на происходящее, создание прильнуло ко мне всем телом – температура была не выше комнатной, словно обнимаешь манекен – тощие руки начали скользить по моей спине, девушка приобняла меня ногой, прижавшись бесполым пахом к моему. Разумеется, мое тело не могло не отреагировать. Смутившись, я попытался отстраниться, но она прижалась плотнее, лишив меня возможности пошевелиться. Сладкими ожогами расцветали на моей шее ее странные, неловкие, безъязыкие поцелуи – так сомы обыскивают дно на предмет съестного, а девушка продолжала спускаться ниже, оставляя след из вязкой, густой слюны. Потом она встала на колени и… сделала то, что для чего и придуманы суккубы.

Конечно, невозможно сравнить мой первый сексуальный опыт с пресловутой «швейной машинкой». Совершеннейшее устройство за полторы тысячи евро с автоматическим диспенсером, онлайн-настройкой всего, чего только можно: индекс сокращений, контроль давления, автоподогрев до температуры тела и выше, настройка внутренней текстуры, синхронизация с видео и множество других функций – все это позорно проиграло тому, что я испытал в тот момент.

Демон кошкой свернулся у моих ног, а я рыскал в интернете. К сожалению, все, что мне удалось найти о суккубах, было в той или иной степени переработкой давно потерявших актуальность средневековых трактатов. Остальное же, более или менее похожее внешне, не соответствовало сути и являлось на все сто вымыслом: слендермены, дементоры и прочие выдумки режиссеров и писателей. Чтобы найти ответы на вопросы нужно копать глубже.
 
– Ну что же вы так оплошали… слишком вы ее очеловечивали, конечно, она взяла вас под контроль. Вы хоть помните, как она на самом деле выглядит? Показать?

Перед моими глазами появился телефон с открытой на нем фотографией. На фото было изображено истощенное существо, лишенное половых признаков, без лица и с неестественной воронкой вместо рта.

– Я понимаю, она умеет соблазнять, но есть же… альтернативные пути. Впрочем, мы здесь не для того, чтобы вас отчитывать. Мы здесь, чтобы исправить ваши ошибки.

И человек вышел из-за спины, подойдя к Алисе и опершись на нее плечом. Медленно, словно из разрозненных фрагментов, память медленно собирала образ человека, которого я узнал во владельце приятного успокаивающего голоса. Та же болезненная худоба, кожа немного подтянулась, но здоровее он выглядеть не стал. Мужчина был гораздо старше, и все же я узнал то плачущее лицо с видео, где клоун кормил несчастного пленника каким-то жидким дерьмом. Все вместе они представляли собой гротескную картину – клоун с кислородной маской; моя Алиса, голая, застывшая в неестественной позе, сверлила невидящими глазами стену за моей спиной; и «хренов Фрейд», похожий на узника концентрационного лагеря.

– Каждый из нас успел побывать отцом. И, если можно так сказать, никто из нас не справился с обязанностями. Ни я, ни Вулко больше не можем позволить себе содержать Мать у себя – я слишком стар, а Вулко умирает от рака. Если это вас утешит, деньги пошли на благое дело – Вулко отдал почти все в фонд борьбы с раковыми заболеваниями. Мы передали вам эстафету, но вы не справились. Отчасти это наша вина, и мы поможем вам.

Вулко со скрипом подвинул ко мне стол и грохнул передо мной так хорошо знакомый эмалированный тазик. Тот был вычищен до блеска, но вызывал во мне глубочайшее отвращение – звенья цепочки стали соединяться, и я начал понимать. В ступоре я воззрился на своих мучителей, Вулко правильно понял выражение лица и откомментировал:

– Да-да, приятель. Их всех придется сожрать тебе одному…

– Видите ли, здесь работает интересный парадокс: эти создания умирают только по принципу «я тебя породил, я тебя и убью». В данном случае под убийством имеется в виду…

Меня вырвало прямо в тазик, немного попало на стол. Эти психи предлагают мне съесть моих собственных детей.

– …поглощение. Учитывая ограниченный объем желудка, этот процесс может затянуться. Воспринимайте это как необходимую процедуру во благо всего…

– Ты не видишь, он на стол струганул! – грубо перебил своего товарища Вулко. – Я иду за воронкой.

С трудом выпрямившись, клоун побрел в сторону входной двери, когда из комнаты с детьми раздался громкий «чмок».

– Какого х…

Закончить он не успел. Вулко исторг хриплый крик, а затем раздались какие-то влажные чвакающие звуки. Вывернув голову, насколько хватило сил, я краем глаза смог усмотреть, как Вулко держится обеими руками за лицо, а из-под его ладоней с чавканьем отрываются куски плоти и исчезают где-то за пределами обзора. Вот глаз натягивает нерв, на котором держится, выплывая из-под ладоней, вот – сразу несколько зубов улетели куда-то в голодную пустоту. Весь Вулко продолжал утекать куда-то в сторону, за дверь комнаты. Его приятель бросился было на подмогу, но в глаз ему вонзилось что-то похожее на паучью лапу и запульсировало. С каждым ее сокращением жидкости в теле и так суховатого человека оставалось все меньше. Но прежде, чем окончательно покинуть этот мир, он выдавил из себя:

– Сожри их…

Я задергался на стуле. И кто меня теперь развяжет? Алиса, ну конечно же, вот же она моя хорошая, теперь здесь безопасно.

– Милая, сними с меня, пожалуйста ремни. Поскорее!

Сидеть так было очень неуютно. Паучья лапа – или щупальце – убралась, и за спиной я слышал, как остатки тел превращаются в пыль под безразмерным аппетитом моего чада.

– Алиса, дорогая?

Та стояла, будто парализованная, и лишь на ее блестящих красных – или черных – губах играла полубезумная улыбка. Ее рот не шевелился, когда я услышал ласковое мурлыканье:

– Розария вылупилась, милый. Она такая большая, сильная девочка. И такая голодная. Очень голодная.

Спиной я почувствовал присутствие чего-то влажного и холодного.

– Розария, оставь папу! Роза, отстань! Алиса, скажи ей! Роза, нет! Не-е-е-т!

(с) Цикл Кошмаров, ч1 - Матка.
 
-Мы говорим о ребенке, которого не просто убили, которого забрали. Забрали так далеко и так глубоко, что даже у меня не выйдет его вытащить. И наблюдая за твоими попытками воскрешать мертвецов я счел своим долгом вмешаться и остановить тебя. Мой друг, там, где ты ищешь маленькую Дебору, там ее нету и никогда не было. Оставь свои бесплодные попытки, послушай моего совета.

-Какого совета? – Будто через гулкую вату отвечал Вулко. Ему стоило большого труда держать глаза открытыми, в то время, как сознание его вопило – доброжелательный незнакомец представляет собой страшную опасность. Все его инстинкты призывали неповоротливое тело бежать, кричать, отбиваться, но Вулко кроликом под взглядом удава лишь тоскливо следил за блестящими стеклянными глазами собеседника.

-Совет мой прост и сложен. Если чего-то больше нигде нету, никто же не воспрещает создать это что-то заново? -Ты предлагаешь Гофману заново зачать ребенка?

-Совершенно верно. Но чтобы получить того же ребенка, нужна совершенно особенная мать. Мать всех Матерей. Самая женственная из женщин, прекраснейшая из прекраснейших. Нечто, носящее в себе весь генофонд земных и внеземных созданий.

-И что же это за существо? – Тревожным звоночком отдавалось в голове слово «мать». Где же он слышал что-то подобное? Но жажда закончить поиски, достичь цели, осчастливить друга затмевали сознание Вулко, мешая памяти завершить поиск ассоциаций.

-Не важно, что, важно, как, мой дорогой Вулко. Знай, что тебе придется погрузиться в самые темные глубины, залезть на небывалые высоты, чтобы обладать ей. Тебе придется отринуть человечность, отбросить предрассудки, перестать быть собой, чтобы заполучить ее в свои руки. Но оно того стоит, поверь мне, ибо небесно счастлив будет тот, кого она наречет своим мужем.

-Так как ее найти?

-Она сама тебя найдет, Вулко. Теперь, когда ты знаешь о ней – она сама отыщет тебя. Стеклянный перестал опираться на дерево, резко выпрямился и зашагал в сторону лагеря. Ватные ноги Вулко подогнулись под массивным телом и он рухнул на траву, распластался на влажной холодной земле.

-Подожди! – крикнул он вслед уходящему незнакомцу, - Чего ты хочешь за это?

-Пусть у Матери всегда будет муж. Раз ты уже успел податься в сутенеры, эта задача не вызовет у тебя трудностей, - Ответил через плечо незнакомец и разразился каркающим, но при этом приятным и обаятельным смехом.

-А если я ослушаюсь? – Нагло спросил Вулко, интересуясь границами дозволенного.

Незнакомец продолжал удаляться, посмеиваясь на ходу, шагнул в тень и пропал. Будто не было ни человека с блестящими стеклянными глазами, ни странной беседы под деревом. И лишь в ушах Вулко эхом отдавался все тот же бархатный голос, взявшийся из ниоткуда, и звучащий будто повсюду «Ты не ослушаешься, Вулко! Ты ни за что не ослушаешься!»

(с) Цикл Кошмаров, ч.3 - Отцы.
 
В каждом из нас есть частичка грязного животного, оставшегося в геноме еще с тех далеких времен, когда миром правили голод и насилие. Вот, что бывает, если низвести человека до его первобытного состояния. Развязать ему руки, снять с него одежду, сбросить с него все оковы, моральные нормы, социальные условности, а вместо этого - выдать бензопилу и маску свиньи. Так и получится это примитивное, вонючее, грязное, запаршивевшее и разжиревшее создание с тягой к насилию. Никаких мыслей, никаких дилемм, никакой морали. Только основные инстинкты - убивать, жрать, размножаться.
Думаю, многие согласятся со мной как минимум в том, что зверушка эта живет где-то глубоко в каждом из нас. Это не плохо и не хорошо. Это норма. Это надо учитывать. А внутреннего зверя - подкармливать, радовать его подачками, поблажками, играть и дружить с ним... Иначе, однажды он может вырваться на волю, оборвать все проводки в вашем пульте управления и взять контроль на себя. И тогда, выковыривая запекшуюся кровь из-под ногтей и испражняясь пуговицами вы вспомните мои слова.
 
Бездна ( Abbyss, Havia, Abismo, Shin’En, Abgund и так далее) – понятие, существующее во всех известных культурах, впервые замеченное в дочеловеческих религиях. Описывается, как некое скопление всего злого, что когда-либо было или будет существовать, а также место для наказания грешников и заточения враждебных божеств. Организации, наподобие «Церкви Разбитого Бога», «Телема», «Алая Династия» и прочие экстремистские группировки, к чьей организации, предположительно, приложил руку Viro Vitro, имеют другие название для Бездны, в их числе «Тихий дом», «Элизиум», «Под мантией Короля» и так далее. «Бездна» - обобщенное понятие, объединяющее и охватывающее собой все «трещины мироздания» - то есть все источники присутствия avysso.
 
Друзья - ( Карлсоны, Сезамы, Маппеты, etc) - клиппоты психотического генеза, возникающие в гипотетических пустотах человеческой психики - будь то отставание в развитии, амнезия или даже эпилептические припадки. Друзья являются неопределенной количественной единицей, один носитель способен воспроизвести неограниченное количество клиппотических воплощений. В случае обнаружения источника Друзей предписывается немедленное его уничтожение. Также нельзя упускать из виду тот факт, что после совершения первого из ритуалов носителем, Друзья часто меняют его структуру, переводя носителя в статус Temerados для повышения его жизнеспособности и упрощения проведения дальнейших ритуалов, на которые Друзья регулярно провоцируют носителя.
 
Язычники, христиане, исламисты и многие-многие другие, всех мастей и возрастов — они веками готовы были рвать глотки друг другу. Достаточно было малейшего повода. И когда цветы ненависти расцветали, ОН приходил взрастить и собрать кровавый урожай. Так было всегда, и так должно было продолжаться вечно. Но некоторые из этих примитивных тварей догадывались, что происходит. Они убегали, прятались, сбивались в стаи. Они молились своим жалким божкам, выпрашивали защитника. Они веками давились растениями, дурманящими разум и тело. Выдумывали ритуалы и молитвы. Истязали свою плоть в доказательство веры. И однажды у них получилось. Их стало много. Вера их была истовой и отчаянной, и они смогли породить из себя мерзкую тварь. Слабую и трусливую. Сначала ни ОН сам, ни его генералы даже не подозревали об этом создании. Но постепенно тварь начала действовать, изменяя людей. Она слилась с лысыми обезьянами в тошнотворном симбиозе, даруя им знания и силу, и развиваясь сама. ЕГО верные генералы изничтожили всех, кто был связан с отродьем или знал о нём, уничтожили любое упоминание о новоявленном спасителе человечества. Но сама тварь — она была не так проста. Её искали по всему миру, загоняли, травили, пытались поймать. Но она всё время ускользала, пряталась, отсиживалась, а потом принималась за своё. Эти человеческие «великие», что сейчас так смело приближались, так до сих пор так и не поняли, почему их Пресветлый бегал от них как от огня. Это было в его жалкой природе — убегать и прятаться, чувствуя сильное существо. Только так оно могло выживать и продолжать исподтишка плодить своих ублюдков, пичкая людей их же собственным мясом. И вот пятьсот лет назад тварь настолько окрепла, что стала нападать на ЕГО верных подданных. Но стоило явиться кому-то из восьми генералов или ЕМУ лично, как отродье сбегало и забивалось в самую глубокую свою нору.
 
Ночь озарила яркая вспышка — впитав в себя сознания живых существ, явился Ангел. В небо ударил столб света. Казалось, что он достал до самых звёзд. Даже «великие» не могли припомнить ничего подобного. Вокруг стало светло, словно днём. Столб начал менять очертания. Он стал ниже и раздался в стороны. Из ярко-белого свет стремительно становился красным. Затем полыхнул алым. Из алого перешёл в бордовый и начал быстро темнеть. Спустя секунду свет пропал — над Пресветлым сгущалась непроглядная тьма. Обычному человеку показалось бы, что огромную часть пространства закрыла бесформенная тень. «Великие» же могли видеть, как из этой чёрной субстанции формируется «тело» нового ангела. Облик его был совершенно не человеческим: непропорциональное антропоморфное существо, с огромной носатой головой, увенчанной массивной короной, на теле его корчили гримасы восемь лиц, выглядывающие из плотного покрова то ли перьев, то ли чешуи. Ангел воздел к небу большие мускулистые руки, словно специально созданные для того, чтобы контрастировать с двумя тонкими куриными лапами на месте ног.

— Это кто это такого Аполлона нам слепил? — шутливо спросил Егор.

— Возможно, этот ангел из подсознания самого Пресветлого, — высказал своё предположение Сашка. — Правда, непонятно, почему у него лиц на теле несколько, а рук всего две. Как-то не вяжется с обликом Пресветлого. Хотя… откуда нам знать, что происходит в его мозгах. …И есть ли они у него.

— Зато ноги куриные — как он любит, — снова схохмил Егор.
 
Томиэ некрасива, хоть и стандартам соответствует почти идеально. По ней видно, что ничего хорошего от неё не жди, а лучшее брачное ложе для её - герметичная морозильная камера, схороненная в вечной мерзлоте или в просторах войда.Только во втором случае, увы, неудивительно будет лет через 200 увидеть на горизонте вместо солнца здоровенную чернявую башку, украшенную щупальцами фракталов её лица и ехидной, надменной лыбой. И мужики всего мира тем утром скончаются от поллюций. Hellstar Remina? Whait a minute...
 
Когда мы были маленькие, то любили закапывать тайнички из цветных стёклышек в песке.

И одна девочка вместе со стёклышками закопала как-то мамин драгоценный камень, который нашла у неё в шкатулке.


Мама лично потом откапывала и разоряла наши тайнички в поисках изумруда, и очень ругалась на дочь.

А зачем на ребенка кричать, лучше не оставлять шкатулку с драгоценностями в доступе для ребенка.


Я к тому, что мы, маленькие, не смогли отличить драгоценность от стеклышек.
 
"Один человек уже пытался допросить меня. Я съел его заживо вместе с фасолью под соусом"
1. "Молчание ягнят" (1991 г.) Ганнибал Лектер, думаю это значительная часть меня. Никто не знает, что у меня внутри, но у вас всегда есть шанс там очутиться.
2. Иногда мне кажется, что все под контролем, просто нужно найти общий язык с окружающими и тогда я Малкольм Кроу из "Шестого чувства" (1999 г.)
3. Но вы же знаете правду? Они следят за нами с помощью зубов! Это же и ежу понятно "12 обезьян" (1995 г.) Джеймс Коул
4. О да, а как же я пишу? Своей призрачной рукой, как Эдгар Фримантл "Дума Ки" (Стивен Кинг 2008 г.) "У наших воспоминаний тоже есть голоса. Обычно грустные, которые жалуются, словно вскинутые в темноте руки".
Они говорят мне: "В глубине недостроенной мансарды ждет меня Он. Не девочка Женя, я не вижу её даже во сне, хотя могу промотать в памяти мельчайшую деталь, кровь текущую по разрезанному запястью, сорванные о край крыши ногти... в темноте ждет меня Он, просит рассказать, просит понять, хочет объяснить! Ведь искупил же, ушел за ней. Не понятый, презираемый, проклятый. Я окончательно просыпаюсь от боли в руке..."
Мне некому передать челлендж и... я не ассоциирую себя с героями хоррора, мой хоррор у меня внутри, а у вас всегда есть шанс там очутиться...
 
У меня лента бурлит, беснуется, сверкает спойлерами знаменитых на весь мир сериалов. И обязательно находятся тот, кто напишет кокетливый пост: "Я тот самый человек, кто не смотрел ни одной серии "Игры престолов".

И я вот каждый раз недоумеваю, когда читаю это. Так и хочется спросить: то есть это по-вашему повод для гордости? Откуда тут бравада? Что ты такой занятой, что не нашел времени на ерунду?

Давно ли стало модно гордиться невежеством?

Слушайте, я ненавижу фэнтези и насилие, драки, кровь, а эротику на экране не люблю, потому что у меня дети, которые в любой момент могут войти в комнату, где мы смотрим фильм.

Я должна быть тем самым человеком, кто не смотрел ни одной серии.

Но я - смотрела. Все серии, всех сезонов.

Потому что я хочу успеть на поезд прогресса, я хочу понимать шутки про драконов и дайнерис, я хочу говорить с современниками на одном языке.

И если весь мир завороженно смотрит этот сериал, и каждый находит для себя в этом что-то интересное, то я уж пересилю себя, найду время и посмотрю. Не могут миллионы так синхронно ошибаться.

Как сказала одна моя подруга, которая писала сценарии для российских сериалов, а-ля "СВАТЫ", и уволилась после просмотра первого сезона "Игры престолов":

- Я ушла, потому что круче их я не смогу, а на компромиссы я не согласна.
 
Что я слышу каждый раз, когда кто-то узнаёт, что я в разводе? Утешающие фразы о том, что я ещё молода и прекрасна, поэтому обязательно встречу свою судьбу. Сочувствующий взгляд идёт в комплекте.

В этом блоге мне неоднократно оставляли комментарии о том, что надо с кем-то познакомиться, где-то зарегистрироваться, почувствовать себя какой-то там... желанной, интересной? Обрести блеск в глазах. Ну вот это всё.

Ведь в нашей культуре женщина, у которой нет отношений с мужчиной - это по умолчанию женщина неинтересная, без блеска, без радостей в жизни, без судьбы, ясное дело. Короче - это женщина, которая напрасно живёт.

Кто со мной давно, те сейчас примерно представляют моё выражение лица )) И что я примерно об этом думаю )

Я не хочу отношений. Вообще, никаких. Ни для здоровья, ни для блеска, ни для судьбы. Я как минимум три года шла к тому, чтобы осознать свою САМОценность. Это было очень больно. Я хочу побыть собой, с собой, я не хочу никого в моём личном пространстве, оно слишком хрупко.

Я не говорю уже о том, что любые отношения будут супер энергозатратными. Потому что когда тебе 20, и ты встречаешь новых людей - это весело и интересно. Но когда тебе 37, у тебя вагон опыта за плечами, ты осознанно сузила свой круг общения, потому что у тебя сильно поменялось мировоззрение - это уже не весело и не интересно. Это тупо отжирает ресурс.

Я не хочу тратить силы на то, чтобы искать точки соприкосновения, чтобы пытаться понять, что это за человек. Я не хочу тратить силы на то, чтобы среди бечисленных сексистов-патриархалов-мизогинов найти одного адекватного человека. Мне нужны силы для другого.

Я люблю своего бывшего мужа. Это были отношения, изначально созависимые. Это было долго и больно. Но я готова была пробовать и пробовать с ним. Потому что слишком сильная и крепкая связь, потому что этот человек уже родной.

Пробовать с посторонними людьми я не хочу.
 
Дрянь вполне может быть гениальным писателем. И тогда она (дрянь) будет гениально писать о том, как человек становится дрянью, что он о себе думает, будучи дрянью, как ему живётся в качестве дряни. Или (другая) дрянь вообще не будет в своём творчестве касаться вопросов морали и нравственности, а будет создавать волшебные, волнующие, совершенные художественные образы. И будут обе эти дряни иметь мировую прижизненную и посмертную славу и признание в качестве творца. При этом биографы и любители сплетен будут прекрасно знать, что человек-то был не очень. Так себе был человек, прямо скажем - дрянь! Но как автор - гениальный, и все тут.

А вот если эта самая дрянь будет писать про то, как она несёт добро и свет, - гениальных произведений не получится. Даже хороших не получится, потому что даже блестящее владение стилем не может скрыть отсутствия искренности и компетентности.

Имеет смысл отделить задачи друг от друга. Чтобы быть хорошим писателем, не требуется быть хорошим человеком, а уж чтобы быть хорошим человеком, писателем быть даже иногда вредно...
 
Сверху