Проза.

– Мой прапрадед, – проговорил я, – был архитектором и, как и я, увлекался Востоком. До революции, до нашей революции, он посещал Японию и прожил здесь год, изучая архитектуру синтоистских храмов. Каждый мужчина в моем роду бредил идеей повторить его маршрут, и у меня это получилось.

– Ты очень на него похож, – проговорила Юки с тоской. – Догадался, что за девушка рядом с ним на снимке?

– Ты. Ты – та девушка, которую он покинул. Которая утонула и прокляла его.

– И весь его род, – кивнула она без злобы.

Тени плясали на бумажной стене, стремительно трансформируясь. Мое левое веко дергалось, кожа зудела. Меня снова стошнило, кровавый мех прилип к подбородку и сросся с ним.

– Виктор, твой прапрадед, успел уплыть. Проклятие не действовало вне островов. Но ты возвратился.

Левый глаз выпал мне на ладонь. Из пустой глазницы полезла мокрая шерсть. Кости хрустели, вытягиваясь. Хвост стучал по полу.

– Иди сюда, – позвала она. Я повиновался. Устроился клубочком между ее ног. Она слизала с меня послед и укутала в кокон волос.

Единственным глазом циклопа я смотрел на нее.

Как же она красива.

– Ты мой, – сказала она обоими ртами.

И я подумал, что это не так и плохо – стать частью сумерек над пагодами и рисовыми полями и стоять в могилах, обратив друг к другу наши странные лица. Совсем не плохо.
 
Симон Бомбар часто находил, что жизнь — довольно дрянная штука. Он от рождения был одарен невероятной способностью ничего не делать и неумеренной жаждой следовать этому призванию. Всякое усилие, моральное или физическое, всякий шаг ради какого-нибудь дела казались ему невыполнимыми. Стоило ему услышать разговор на серьезную тему — и он сразу становился рассеянным, потому что его ум не был способен к напряжению и даже к вниманию.
 
Сектант бился в истерике у гаубицы. Лиза царапала толстые щеки ногтями и голосила:

– Звездные детки! Звездные дудочники! Ненасытные ангелы с черными перьями! Тон-Агын! Абди! Абди! Тон-Агын!

Полине показалось, что у нее с минуты на минуту взорвется мозг. Вой сирены – откуда он здесь? – стегал по ушам. А потом все закончилось. Луч схлопнулся. Погасли огни. Мальчик плавно опустился на площадку.

– Тон-Агын! – толстуха бросилась к Назару, но он выпростал руку, и сектантка будто врезалась в преграду.

Ее подельник выпрямился – как марионетка, которую потянули за ниточки. Из-под волос сочилась красная роса. Раздался хруст. Черепная коробка сектанта сплющилась, лицо треснуло, и содержимое черепа, как блевота, вылилось из кровавой прорехи заодно с белыми зубами.

Родимое пятно сестры Лизы вспучилось и пошло волдырями. Она заорала. Язычок пламени родился из лопнувшего пузыря и слизал ресницы. Занялись, треща, крашеные кудри. Огонь хлынул из щеки, глазные яблоки сварились в глазницах. Пылающая Лиза замахала ладошками, ноги ее запутались. Живой факел покатился по лестнице и скрылся в ночи.

Полина кричала, но не слышала своего крика.

Мальчик приблизился и присел возле нее на корточки. Изумрудные глаза лучились такой вселенской любовью, что страх моментально улетучился. Ветер разогнал тучи. Тени сгинули.

– Маленький! – Полина заплакала от счастья.

Назар убрал прядь с Полининого виска, наклонился и поцеловал в лоб. Радужки мальчика отпечатались на ее сетчатке, как клейма.

– Господи! – сказала Полина.

Губы бога были ледяными.
 
Единственное, что мой опеченевший мозг уловил в фильме: острое желание человека быть понятым и принятым - таким, какой есть. Очень человеческое - очень заразное желание, даже бес его может подцепить, бггггг. Грустно только, что люди выдумывают себе Бога, вместо того, чтобы пытаться найти понимание между собой, рядом-то вот полно всяких живых, хм, и не очень. Ну да, с невидимыми высшими силами проще, чем с такими же живыми, они-то тоже хотят понимания, а найти равновесие на качелях непредсказуемого общения - уууу - вдруг ответят, да не впопад, да не сообразишь, что с ответом делать - проще помолиться, проще застрелиться. Дадут, да не то... и ещё раз поддадут, и не взять, и в ответ дать нечего - караул короче - в скит, в глушь, в Саратов! Это был ваш Кэп, ну да вы и так заметили. Есть понятия, а с принятием не очень.

Кто о чём, а у плешивого цирюльники виноваты, бгггг. Свою проблему вижу всюду. Невозможность искренней дружбы. Я человек не религиозный, поэтому вижу в фильме проблему так: монах взывает к невидимому, не доступному Богу, туда, там, далеко - пойми, прими, отмахиваясь от всего что видимо, тут и рядом, отбиваясь от беса, который в общем-то хороший парень, хоть и ехидный слегка, но вот он тут, всегда рядом и вполне готов быть другом. Ха, да их легко можно назвать друзьями, и возможность нормального общения очевидна... но только с моей не религиозной стороны. Чужую беду руками разведу - ага. Бес соблюдает свои бесовские правила чисто формально, а вообще ему с людьми любопытно и охота просто общаться. Монах выбирает свой понятный путь, потому что ну страшно же и не правильно. А когда бес решается отступить от своих правил, у него исчезают силы и он не может помочь другу - не положено же, так ведь нельзя, не должно быть. В общем резкий выход за рамки жизненного сценария чреват. Не очень резкий, видимо тоже.
 
И да, фильм который точно все видели - "Джокер", я до него добрался. Красиво сделанный подростковый мир комиксов. Вот прям оно для лет пятнадцати: я бедный нищщасный, а все кругом виноваты. Кто-то чуть раньше, а кто-то позже, но всё в рамках тех самых teens переживал ощущение крайней несправедливости мира. Это потом ты понимаешь, что судьба не предполагает никакой справедливости, а в пятнадцать тебе весь мир должен - о да: я уникальный, все обязаны меня замечать! Слава богу, реальный мир другой, хотя глядя на разных президентов - дедушек застрявших в подростковом мировосприятии - начинаешь сомневаться - другой ли...
ГГ взрослый оставшийся подростком - застрявший. Дурачок с проблемами, но талантливый вообще-то: посмотрите, как афигенно он двигается - это же чистое буто! Вот бы ему набедренную повязку, всё тело обмазать белой краской, тёмно-зелёные волосы и тёмно-малиновые губы и под гагаку станцевать все его страдашки-заморочки с нервным хохотом и кривляниями - было бы грандиозно, и его б точно заметили и оценили - с такой-то афигенной пластикой; и вообще он красивый! Но некому было рассказать чуваку про такую классную штуку как буто. Вывод: социальные работники нужны правильные - идейные, а не такие, как в фильме. Фильм про то, что сверх-идея я-особенный-все-мне-должны в современном мире таки существует и либо плодит депрессивных придурков, либо маньяков. Никто никому не должен! Делай то, что у тебя получается лучше всего и проживёшь жизнь не зря. Найди хотя бы одного человека, которому ты будешь нужен - этого достаточно и это возможно... А для совсем диких типов, вот как раз и нужны толковые соцработники и всякие группы по интересам. Чтобы из потенциального танцора буто не получился маньяк-убийца.
 
Пока девушка лежала, в ступоре разглядывая потолок, Матвей и Мразь, будто сговорившись, собрали всю более-менее сложную технику в железный ящик, из которого Матвей предварительно вытряхнул на удивление свежие столярные инструменты. Когда, наконец, даже пауэрбэнк Ольги приземлился на дно «карцера», Гарик тяжело выдохнул и посмотрел на Матвея.

- Запоздали мы, конечно, солдатик… Но лучше поздно, чем никогда. Техники бы нам пока избегать… любой.

- И долго?

- Честно — не знаю. Не моя специализация…

- Что это вообще такое? Оживший вирус?

- Типа того… Цифровик. Их много там… В Сети.

- Откуда они вообще лезут?

- Оттуда же, откуда и все. Из Бездны. В Особом Курене среди информатиков ходит гипотеза… Ну так, слушок… Мол, в Сети есть места, напрямую пересекающиеся с Бездной.

- Так, ладно… И что теперь?

- А ничего. Он теперь везде. Жесткие диски меня жевать не учили…

- А если…

- Х..если! Ты, солдатик, же, вроде, в компы рубишь? Тогда ты должен быть в курсе, что если что есть в Сети — топором не вырубишь.

- Так… Ладно. И чего ему надо?

- Ясен хрен, че… пообщаться со своим создателем ну и еще, с кем получится. Оленька, зайка, ты нам ничего рассказать не хочешь?

Мразь участливо наклонился к девушке, с опаской над ней завис Матвей. Бледная ладонь осторожно коснулась веснушчатой щеки и нанесла пару нежных хлопков.

Немезида очнулась, втянула с шумом воздух, глаза ее забегали по лицам товарищей, а следом ее голосовые связки издали такой крик, что две пиксельные расплывающиеся цифрами и глитчами фигуры — одна широкая и бледная, вторая вытянутая с седым волосом — схватились за головы. Тем временем потолок бункера тек в ее глазах бесконечным потоком нулей и единиц.
(с) Г. Шендеров. БП ч. 13.
 
Последнее редактирование:
Эриния — этот ник она взяла из древнегреческой мифологии, так называли богинь мести и ненависти - не испытывала ни угрызений совести, ни жалости по отношению к объектам своей охоты. Если взрослого мужика потянуло на детей, это похотливое животное и его нужно усыплять, но… если оно еще и сможет помочь делу борьбы с такими же как он, почему бы и нет? Это охотничий трофей, как шкура, мясо, желчь, иначе в чем смысл охоты?
(с) Г. Шендеров. БП ч. 13.
 
  • Dislike
Реакции: ASCO
Успокоившись, Ольга быстро пробежалась по камерам — в спальне работает, в лобби чисто, на крики никто не сбежался, как и планировалось, экшн-кам снимает гриндера и лужу крови… Включив преобразователь голоса, девушка глубоко вдохнула, взяла себя в руки и подключила свой микрофон к трансляции:

- Ну что, мои маленькие первертики, неожиданный поворот событий? Хотели посмотреть, как очередной денежный мешок расстается к круглой суммой и получает резиновым членом по губам? - ехидно спрашивал чей-то чужой, будто пришедший из фильма «Пила» голос, который никак не вязался с зареванным лицом рыжей шестнадцатилетней девчонки по ту сторону экрана, - Но сегодня все по серьезке. Хотите заглянуть за грань? Получить немного жести? Реальный снафф? Так вот, мои дорогие извращуги, пока «бобби» не приехали, вы можете стать свидетелями настоящего преступления. Как только набирается сумма в… Бутч, она еще жива?

- Да, но это ненадолго, Эрин, надо вал…

- Помолчи! Так вот, грязные говнючата, если вы успеете задонатить… скажем, тридцать биткоинов до того, как эта плоскогрудая малолетка отдаст Богу душу, то вы сможете лицезреть, как она умирает… в онлайн! И не беспокойтесь, Эфириум, Дэш и другие криптовалюты также принимаются, но с процентом за конвертацию.

Девушка еле успела отключить микрофон, прежде чем разрыдаться по-настоящему, с дрожью и соплями, стекающим на искривленные плачем губы.

(с) Г.Шендеров, БП ч. 13.
 
  • Dislike
Реакции: ASCO
Раздутая дымящаяся туша рухнула на дощатый пол и больше уже не двигалась. Щипцы же остались у меня в руках, а в них – черное жирное сердце, раздавленное и разорванное. Его цвет жег мне глаза – настолько он был черным, но уже через секунду, я поняла, что привыкла к нему и теперь могу без опаски смотреть в самый его центр. Я кинула сердце в печь, и сказала огню, что с ним надо сделать – удивительно, но он меня послушался. Я обернулась, ища взглядом Патрика, но его уже и след простыл. Испуганный происходящим, он выбежал на улицу, в ночь, и я с ужасом услышала, как во дворе, под окнами, пируют волки. Один из них валялся здесь же, на полу - с перерезанным горлом, уже закоченевший. Я подобрала нож и вышла на улицу. Перед крыльцом, рыча, дрались за добычу волки. Когда я сошла на снег, они повернули окровавленные морды в мою сторону.
- Прочь! – сказала я. Они зарычали. Я взмахнула ножом и закричала громче. – Пошли прочь!
- Кто ты такая, чтобы так обращаться с нами? – спросили меня, и я посмотрела в темноту. Там, за рычащей стаей, сидя на корточках, улыбался старый Волк, так похожий на своего собрата, которого я досыта накормила сталью.
Я тоже улыбнулась и двинулась к нему. Волк приподнялся, ухмыляясь и готовясь к прыжку, но я прыгнула раньше – и одним ударом отрубила ему голову. Стая позади меня взвыла. Я повернулась, чувствуя, как меня распирает сила; чувствуя, как всё-таки огромен этот лес – и как мало в нём дорог для людей.
- Кто из вас осмелится напасть на меня? – спросила я их, и они попятились. Ветер взвыл позади и растрепал мои волосы, обернул ими моё лицо – и только тогда я заметила, что теперь они абсолютно белые, цвета парного молока. – Кто хочет сразиться с Королевой?
Позади меня, вместе с сердцем колдуньи, вспыхнул и её дом. Волки пятились, и на снегу остался лежать только Патрик, мёртвый, выпотрошенный, никчёмный. Волки смотрели в мои глаза – и видели Зиму. Мои волосы, белые, как Снег, холодные как Зима, приподнял ветер, и, не в силах удерживать такую ношу, опустил обратно на мои плечи. Я засмеялась, играя с метелью – и та подчинилась. Я засвистела, подзывая ветра – и они засвистели вместе со мной. Я закричала, призывая зиму – и та откликнулась. Волки, преклоняясь перед Снежной Королевой, завыли и бухнулись в снег, на свои дрожащие от ужаса животы.

Иногда Лес брал своё. Этой ночью своё взяла Зима.
 
Представьте себе ковер-самолет. Вы понимаете, чем он отличается от своего собрата – банального побитого молью ковра из какого-нибудь «бабушатника»? Первый может поднять в облака, второй годится только на то, чтобы дырку в стене загораживать. Знаете, чем волшебная палочка отличается от крабовой? Волшебная может исполнять желания. Крабовая годится только в салат, и то, если еще не стухла. Улавливаете аналогию? Если нет, я объясню.

Петросяны, джигарханяны, дибровы и прочие персонажи светской тусовки обзавелись барышнями не благодаря своему возрасту, а вопреки. Они для своих избранниц и ковер-самолет, и скатерть-самобранка, и волшебная палочка в одном лице. А если обойтись без метафор, то эти товарищи представляют собой социальный лифт, на котором можно уехать куда угодно.

И вот приходят какой-нибудь ваня и заявляет, что очень рад за Петросяна, как за представителя клана мужиков. И вот я сижу, совершенно обескураженная, хотя здесь бы подошло и слово похлеще, и недоумеваю – чему он радуется?

Что он предоставит своей потенциальной спутнице через 30-40 лет? 33-метровые апартаменты под снос? Набор советских хрустальных салатников? Сборник математических задач 1984 года выпуска? Пожелтевшую наволочку, полную сушеных подлещиков? Что станет его козырным аргументом? Что 15 числа у него пенсия?

Вот эта детская радость: «Петросян мужик и я мужик», она ведь из серии: «Пушкин был хороший человек – умер. И я тоже себя плохо чувствую».

Товарищи, знаете, что я вам могу на это сказать? Если вам надо юных дев в 75, не откладывайте этот процесс на завтра. Уже сейчас забивайте сваи под фундамент будущего благополучия, не оглядываясь, не отдыхая, не отвлекаясь на «30-летних старух». Промедление в таких делах приравнивается к проигрышу. Лучшее время начать – вчера.
 
Немезида, а ты оказывается миллионером была?

- Если это тебя успокоит, мультимиллионером, долларовым…

- Так, а чего в общее дело не пустила хотя бы один вшивый миллиончик? Мы бы экипировались сейчас как коммаднос, и ЧВК какую-нибудь бы наняли на сдачу.

Матвей поддержал Мразь:

- А тут он прав, можно было бы себе такой вычислительный центр отгрохать, что мы бы уже просчитали весь бизнес Медузы, а штурмовые отряды пустили бы рыжую дрянь по кругу. Такие бабки! Ты расскажешь, как ты их подняла то?

- С бабками, Оля ты отмочила конечно и моим грошикам хана, карта заблокирована, а из офиса банка я поеду либо на «Дельфин», либо на Корабль… Эх, обломщица! Че ты раньше-то не распечатала свою кубышку?

- Грязное там бабло, Гарик. И трогать его… Мне противно.

- Эх, принципиальная. А так бы хоть жвачку купила, потратила бы хоть немного — и сегодняшнего геморроя можно было избежать. Ладно, что с твоей суперпрограммой делать теперь? Нет у нас больше ни ноутбука, ни даже самого завалящего Пентиумозавра. Денег нет, даже Мразь вон, свои пенсионные просрал. Сидим на попе ровно, а твой Омен стоит как нормальная тачка небось и хрен его найдешь еще…

Девушка склонила голову набок и механически пробормотала:

- Омен Эйч-Пи — пятнадцать Ди-Си, оперативная память — тридцать два гигабайта, ssd — восемьсот гигабайт, дискретная видеокарта с 3 гигабайтами памяти по цене восемьдесят четыре тысячи девятьсот девяносто рублей, в наличии в Медиамаркте на Московском проспекте двести семьдесят девять…

В помещении повисла тишина, которую нарушила шокированная Ольга:

- Знаешь, Матвей Дмитрич... А ноутбук нам, похоже, больше не нужен…

Девушка многозначительно дотронулась рукой до виска, на котором краснела мелкая сыпь в форме единиц и нулей. Паузу нарушил радостный гогот:

- Добро пожаловать в ряды Поврежденных, Олечка!
(с) Г. Шендеров, БП ч. 14.
 
Работай, Зулейха, работай. Как там мама говорила? Работа отгоняет печаль. Ох, мама, моя печаль не слушается твоих поговорок…
 
- Ну, судя по тому, что все Тиктокеры до сих пор не покончили с собой, какое-то решение было найдено, так?

- Да. Оригинальное. Закормить его до предела. Заманить его на один сервер, на большую кормушку. Подключили отдел, который бесконечно транслировал смерти своих сотрудников на камеру…

- Постановочные?

- Матвей, не глупи. Какие постановы? Он бы учуял...

- Так вы там людей мочили что ли?

- Курень работает жестко. Цель оправдывает срЕдства. Не ссы — никакого беспредела. Там все заслужили. Короче, не суть. Все внимание Минотавра было приковано к «кормушке», он стал огромным, мог контролировать все меньше жертв, стал слишком тяжел для перемещения… и серверов. Обычные, пользовательские серваки его уже не тянули, ареал охоты сокращался, индексирование не проходило... И вот, когда он стал совсем немобильным, эту кормушку заблокировали. Как это на их языке… «локализовали транспортные протоколы и заблочили порты…»

- О как, взяли за жопу?

- Ну, почти. Ну учли, что в Даркнете он все еще прекрасно индексировался. Сервера там медленные, слабые, Минотавр стал тупым, неповоротливым… Короче, загнали его поглубже в Даркнет, затормозили, насколько возможно. И решили извлечь пользу — посадили перед Перевалом, чтоб кто ни попадя за него не шастал. Лучше уж пусть самоубьются, чем попадут на Глубину...

- А что ж там такое, на этой Глубине?

- Тихий Дом. – неожиданно отозвалась Ольга, глядя в пустоту перед собой.

Матвей вздрогнул от неожиданности, Мразь же кинулся к ней, обнял пухлыми ладонями за плечи.

- Ну что, ребенок, ты как? - бросил ветеран опасливо, не двигаясь с места.

- Тебе лучше не знать, Мэтью… По ходу я, наконец, отправляюсь в Матрицу... Вы глитчи… Комната эта - сплошной глитч… и я тоже…

(с) Г.Шендеров. БП ч. 14.
 
- Олечка, солнце… А что ты знаешь про Тихий Дом? - настороженно спросил Мразь.

- Мне кажется… Я не знаю… Что-то вроде базы данных...

- Чья? МВД? ФСБ? – оживился Матвей…

- Нет, товарищ подполковник, база всех данных…

- Тихий Дом, - терпеливо принялся объяснять Гарик с легким оттенком отчаяния в голосе, - Это не место. Это состояние. Как Бездна — состояние вещей, так и Тихий Дом — состояние информации. Я тебе объяснял — человечество дотянулось Сетью куда-то за предел… И Тихий Дом — это точка соприкосновения Сети с Бездной. Его никогда не создавали — это то, что расплескалось на границе. И Ольга, похоже, собирается ее перейти...

(с) Г.Шендеров, БП ч.14.
 
-Так ты ж еврей! – удивленно воскликнул собеседник.

-И что? – недоуменно спросил Андрей, даже как-то на секунду протрезвев.

-Ну, зачем ты тогда это пьешь? Этот шнапс Геринга, а?

-Издеваюсь над мертвецом, Вулко. Уверяю тебя, никогда бы Геринг не захотел увидеть эту сцену – как зажиточный еврей сидит в собственной приемной без цепей, без клейма и пьет шнапс, когда-то названный его именем, - с мечтательным злорадством протянул психиатр.

-Слушай, - неожиданно вскричал толстяк и слегка безумно глянул на психиатра, - Вот ты любитель во всем покопаться, поискать. А ты не думал выяснить все же – что это за Алый Король?

-Знаю я, что это за Алый Король. Коллективный психоз на почве религиозного поклонения, - монотонно ответил Андрей, желая поскорее закрыть эту тему.

-Ты сам-то в это веришь? – Заводился Вулко, - Что сорок человек вдруг где-то случайно собрались в кучу и сошли с ума? Или еще лучше – тихо сделали это дома по отдельности, а потом как-то нашли друг друга? Это я школу пробакланил…извини, с тройками, в общем, и то мне ясно, что так не бывает, а ты-то доктор – смотри вон какая у тебя голова большая, очки еле умещаются, и туда же? Сам-то ты в это веришь? Ну?

-Конечно не верю, но какая теперь разница? Ни жену, ни дочь я уже не верну. Двадцать лет прошло, Вулко, двадцать – даже трупов уже не осталось, кремировали их. Прекрати уже, пожалуйста, ты портишь мне настроение этой темой, - почти плаксиво попросил доктор.

-А если все же есть Алый Король, может тогда есть способ их вернуть, - руководствуясь логикой пьяного человека, предположил Вулко.

....................


-И еще кое-что. У полиции по этому делу терки с Интерполом были – там в отчете в конце найдешь. Так терки на какую тему – они хотели присвоить инциденту статус международной опасности, потому что – внимание – аж в Техасе нашли еще одну «церковь». «Дети Алой Королевы» тоже устроили кровавую баню по тому же принципу, что и твоя, уж извини, жена с друзьями. И книга у них тоже была – не копия, рукописная. И текст не идентичный, но совпадает по смыслу. Делу не хотели давать огласку, чтобы не поторопить с ритуалом остальных, если найдутся. Но главное – Андрей, это не было просто массовым психозом. За всем этим была цель. Заметь – ритуал не назывался чем-то типа «Изувечим себя» или «Массовое самоубийство». Их ритуал назывался «Назад в утробу». Не наводит на мысль? Они не собирались умирать – они собирались, даже не знаю – переродиться? Не находишь ,что если есть хоть мизерная вероятность, что если твои жена и дочь находятся в какой-то «утробе», то есть и шанс их оттуда вытянуть? Дать, так сказать, родиться заново.

Психиатр смотрел совершенно изумленно на своего пациента. За какие-то считанные секунды веселый товарищ снова превратился в больного человека. «Недолечил, недообследовал» горько подумал Гофман. После чего, взяв себя в руки, мысленно наметил план лечения – его личная методика. Психофармакология всегда отвращала Андрея Аароновича – тот считал, что всего можно достичь путем психоанализа и индивидуально подобранной терапией. Логика бреда распадается, когда пациент получает доказательства нереальности своих представлений о мире, болезнь отступает и пациент поддается социализации. Хмель уже выветривался из головы, доктор выпрямился в кресле, привычно сложил руки домиком и предложил:

-Хорошо, Вулко. Каковы же твои предложения? Надеюсь, ты не предлагаешь повторить ритуал «Возвращения в лоно»? Это может стоить нам обоим свободы, а если следовать всем инструкциям, то и жизни.

-Нет, - Смущенно ответил толстяк, - Ты же читал их «Книгу Истин». Алый Король лишь забирает своих детей к себе, но не отдает их в юдоль скорби. «Отмеченные знаком радость и вечность обретут под мантией Короля». Я много прочел, прежде чем тебе это выкладывать. Думал, я буду бередить старые раны просто так?

-Подожди, - ухватился психиатр за первую нестыковку и надеялся потянуть за нее, как за нитку, чтобы распустить весь свитер, - Но ведь вторая секта была детьми какой-то королевы. Почему ты вообще связал эти два события? Может, это просто небольшое совпадение в названиях?

-Я же сказал, книга-то та же. И написана от руки, как и первая. Почти слово в слово, только на английском. Ну, по крайней мере так Интерпольщики говорят. А вообще – очки себе купи получше или перечитай вон – «Триединый Алый Король, что ждет за завесой, он же Отец, что накажет неверных, она же Мать, что приласкает утерянных, он же Сын, что заберет достойных». Ну и главное – если верить отчету коронеров, то ритуал произошел всего лишь с разницей в один час.

-Ну слушай, здесь-то все как раз элементарно. Это же произошло в ночь тетрады красной луны девяносто третьего.

-Я гляжу ты хорошо подготовился – и про умбру вспомнил, только вот в Техасе к этому моменту только обеденный перерыв закончился. Понимаешь, к чему я клоню? Они ведь никак не связывались друг с другом – Интерпол всю распечатку звонков и переписок перелопатил. Они, похоже, друг о друге вообще ничего не знали.
 
Сказка про Алую Династию оказалась, кстати, крупной операцией спецотдела, призванной массово выпилить temerados, чтобы не гоняться за ними годами по миру. По одной из версий, секту Джима Джонса так же уничтожило ЦРУ, выдав все за массовое самоубийство.
 
А сам Джимми был вполне себе пушистым чуваком. Не склонным к хомициду. Но это не точно. Такие дела.
 
Он умирал долго и мучительно, не в силах крикнуть, дергался, брыкался. Но мать не проснулась, спала как убитая. Всё это выглядело подозрительно, поэтому следаки решили было, что моя мать-то и завалила мужа. Но вот проблема: как она это сделала? Снаружи на теле Ильи не было никаких повреждений.

Короче, вскоре решили, что у Ильи отекла гортань из-за какого-то аллергена, и он окочурился сам по себе. Любой врач сказал бы, что это полная хрень, но закрыть-то дело надо! Пока его не закрыли, конечно, так быстро эти дела не делаются, но результат уже сейчас и ежу понятен.

Похороны прошли только вчера.

Пришла Нора.

Когда мы оказались более-менее вдали от остальных, я спросил:

– Это сделали они?

– Кто же еще?

Я оглядел Нору. Только сейчас заметил, что она изменилась: стала бледнее обычного, глаза как будто потемнели. И вообще, стала какая-то… чужая, непохожая на себя, в общем.

– Ты не заболела, Нора?

Она покачала головой и легонько улыбнулась бледными губами. Помолчала, потом сказала такое, отчего мне чуть дурно не стало.

– Они зовут меня к себе…

– Что???

– Не бойся, Володя… Тут ничего ужасного. Я сама хочу стать одной из них…

– Ты сдурела! — ору я.

Нора очень ласково пожала мне локоть. Чтоб не привлекал лишнего внимания, надо полагать. Хотя на нас никто не обращал внимания — или, точнее, старались не обращать внимания. В последние дни со мной обходились очень вежливо: посмотрят на меня и скорчат этакую рожу, мол, надо же какое горе, соболезнуем. Хотя я был бы рад, если б меня просто поздравили. Илья отправился на тот свет, что может быть лучше?

– Нет, — говорит Нора. — Я хочу помогать другим людям, которых мучают разные сволочи. Разве это плохо? Может быть, эти Друзья-Из-Тьмы — все те дети, что много страдали и ушли из этого мира в Великую Тень?

– А что будет со мной? — спросил я.

Нора нежно улыбнулась мне. Прям материнском улыбкой.

– И ты приходи. Когда будешь готов.

Я не сразу отреагировал. Значит, они ждут и меня! Буду ли я когда-нибудь готов прийти к ним?

– Нора, где ты взяла колокольчик? — спрашиваю, хотя спросить хотел совсем о другом. — Как ты узнала о Них?

– Его мне дал один человек.

– Что за человек?

– Обычный. Такой же, как мы с тобой.
 
И даже не попыталась завуалировать свои слова. Я поднял на нее глаза — она невольно отодвинулась; видно, увидела что-то в моем взгляде. Что-то недоброе.

– Осторожнее, — говорю я. — Все мои враги кончают плохо.

У меня было такое ощущение, будто говорю не я. А кто-то другой, злобный и самоуверенный.

На Марго слова подействовали. Она испугалась, я это сразу заметил. Тем не менее, она нашла в себе силы вякнуть:

– Твои друзья тоже исчезают, Владимир. Я про Элеонору.

Я хмыкнул и пробормотал зловеще:

– Мои друзья всегда рядом.

Марго не нашла, что ответить.
 
Сверху