Что ни говори, а Евгений Максимович Примаков — настоящий политик. Чтобы вот так развернуться над Ньюфаундлендом, по сути послать американцев и МВФ, — надо быть не просто решительным человеком. Прежде всего надо быть именно Политиком, который способен на самые неожиданные и смелые поступки. Практика показывает, что именно такие политические деятели и добиваются успеха.
Правда, можно быть уверенным, что подобный вариант был рассчитан заранее: НАТО не скрывало времени начала возможных ударов, и все газеты в Америке и России всю неделю обсуждали возможные коллизии, связанные с тем, что Примаков как раз в эти дни окажется в Вашингтоне. А что бы ни говорили про наше правительство — газеты там читают. Поэтому не исключено, что вариант с разворотом над Атлантикой был разработан заранее. А раз так, то все "за" и "против" тоже были взвешены премьером заблаговременно. Пойдя на такой красивый жест, он не просто поддался эмоциям, а явно преследовал какие-то цели. Что это за цели — пожалуй, главный вопрос создавшегося кризиса. Каждое решение имеет свою цену.
Цена демарша Примакова весьма велика. И американцы, и МВФ имеют все основания быть обиженными. Как сказал руководитель фонда Камдессю: "Контакты будут продолжены" — по неписаным международным правилам, это самая холодная формулировка, которую можно себе представить. В то же время деньги от МВФ России нужны. И все заявления отдельных членов правительства о том, что можно без них обойтись, — неубедительны. Неубедительны прежде всего потому, что вся экономическая стратегия кабинета министров, весь годовой бюджет были рассчитаны на получение этих денег. Никаких других экономических планов и предложений, которые позволили бы России обойтись без кредитов МВФ, за полгода правительство Примакова не предложило. Более того, когда не удалось договориться по чисто экономическим параметрам, сам Примаков включил все возможные и невозможные политические рычаги. Обзванивались президенты Франции и Америки, премьеры и канцлеры. В конце концов на чашу весов бросили даже личные связи старика Черномырдина, который носился по Вашингтону как угорелый, подготавливая визит Примакова. И когда согласие наконец было практически найдено, надо было только получить деньги, — такой резкий поворот. Что это значит?
Сейчас золотовалютные резервы России составляют около 11 миллиардов долларов. Учитывая, что критическая точка валютных резервов для нашей страны — около 9 миллиардов, то на поддержание курса рубля по отношению к доллару ЦБ может потратить не больше 2 миллиардов. При самом благоприятном стечении обстоятельств, при достаточно быстрой, но все-таки не галопирующей инфляции, этого может хватить на несколько месяцев. Если же эти деньги пойдут на выплату по долгам России, то инфляция рванет сразу же, и очень сильно. Собственно, вчера, когда с валютными резервами ЦБ ничего еще не случилось, рынок отреагировал на возвращение Примакова тем, что доллар в обменниках подорожал сразу на 2 рубля. Если же деньги не будут получены, цена доллара может достигнуть совершенно заоблачных величин — ведь удерживать его курс будет просто нечем.
Что будут есть пенсионеры, во что будут одеваться рабочие и служащие, когда за доллар будут давать, допустим, 50 рублей, — для правительства по идее должно быть не менее важным вопросом, чем помощь Сербии. Спасать граждан другой страны за счет жизни своих как-то странно. В конечном счете Евгений Максимович — премьер России, а не союзной республики Югославии. Тем не менее Примаков посчитал, что его стране выгоднее и нужнее начать конфликт не просто с Америкой, а практически со всем миром именно из-за Сербии. Как опытный международник Примаков не может не понимать, что в Сербии у России нет никаких стратегических интересов. И нестратегических тоже. В 1914 году, после того, как сербский студент Гаврила Принцип убил наследника австрийского трона, а Сербия отказала Австрии в проведении расследования на своей территории, Германия, поддержавшая Австрию, объявила войну России. Началась первая мировая война, которая закончилась для России войной гражданской. За обе эти войны Россия потеряла более 14 миллионов человек. Даже после второй мировой войны, когда советские войска освободили Югославию, грубо говоря, она нам все равно не досталась. Броз Тито из-под России "ушел". И дело тут вовсе не в личности руководителя. Интересы Сербии находятся на границе Востока и Запада. Не зря про нее еще в годы Советского Союза говорили: ласковый телок двух маток сосет.
Также Примаков не может не понимать и того, что речь вовсе не идет о каких-то общечеловеческих принципах. После того как вечный натовский оппозиционер Париж не только не осудил бомбардировку, а послал свои самолеты, а генеральный секретарь ООН сказал, что сила может легитимно применяться, когда она способствует установлению мира, Россия осталась по сути в одиночестве. Во всем мире Милошевича считают преступником, физически уничтожающим свои национальные меньшинства. В бомбежках принимают участие не только американцы, но и итальянцы, немцы, англичане, французы, канадцы... Цель операции очень проста: заставить Милошевича прекратить резню в Косове и пойти на переговоры. Последние переговоры в Париже были югославами сорваны совершенно преднамеренно из-за внутренних политических проблем: Милошевич, который еле усидел прошлой зимой, в ходе противостояния с НАТО все более укрепляет свои позиции. Именно эта демонстративная неготовность югославов искать мирного решения, например, и убедила французов изменить свою позицию.
Кроме того, способы силового принуждения и силового давления неоднократно использовались и в советско-российской политике. Уже в то время, когда академик Примаков занимал такие ответственные посты, как председатель Совета Союза Верховного Совета СССР, директор Службы внешней разведки, министр иностранных дел России и, наконец, премьер-министр. Рука Москвы явно прослеживается в обострении конфликтов в Карабахе, в Грузии, в Таджикистане. В этих конфликтах напрямую участвовали даже не военные советники, а российские войска. "Разделяй и властвуй" — было чуть ли не главным принципом нашей политики в Закавказье. И Примаков по должности не мог не иметь отношения к принятию подобных решений. Следовательно, речь прежде всего идет о том, что нынешний российский кабинет никак не может смириться с потерей статуса сверхдержавы, которую все боятся и с которой при любых обстоятельствах вынуждены считаться. Такой подход, особенно за последние десятилетия существования СССР, стал привычным для наших людей. Естественно, потерять подобный статус очень обидно. Но ведь просто словами делу не поможешь.
За любой сверхдержавой должны стоять колоссальные ресурсы. Россия для возвращения статуса сверхдержавы не имеет ни экономических, ни военно-политических, ни людских резервов.Даже в свои лучшие времена Советский Союз начисто проиграл "холодную войну", подорвав на гонке вооружений свою экономику. А нынешнее состояние наших финансов и вовсе удручающее. Федеральный российский бюджет равен муниципальному бюджету города Нью-Йорка. То, что мы тратим за год на армию и флот, Пентагон расходует всего за неделю... За Сербию Россия вступается в полном одиночестве, не решив кучу проблем внутри себя, причем даже такую острую, как чеченская. И даже по людским ресурсам мы далеко уже не в первой пятерке мира. По расчету Менделеева, к началу XXI века население Российской империи должно было составлять 700 млн. человек. В СССР с его Средней Азией было всего 250 — цена за коммунистический эксперимент. Нынешнее население России — 145 миллионов человек, и при этом каждый год мы даже без войн теряем по одному миллиону граждан. Россия не одинока в своей трагедии. В XX веке много стран теряло статус великой державы. Трагичнее других этот процесс переживали японцы и немцы. Но они выбрали очень жесткую стратегию: вытерпеть, выстоять, поднять экономику. И, решив свои внутренние проблемы, добились того, что без них не решается ни одна мировая проблема.
Для России такой путь экономического возрождения тоже был бы правильным. (Ведь именно сдав Москву, Кутузов совершил гражданский подвиг.) Но следовать таким путем без западной поддержки, находясь в противостоянии со всем миром, — просто невозможно. Такой опытный политик, как Евгений Максимович Примаков, безусловно, не может не понимать столь очевидных вещей. Значит, он уверен в другом: России необходимо нечто другое. Что именно? Альтернатива невелика. Если для экономического подъема потребуются долгие годы и усилия нескольких поколений, то для возвращения к мобилизационной экономике нужно всего лишь... политическое решение.
И через пару лет мы вновь можем стать "империей зла" — страной недоразвитой, но агрессивной и опасной для окружающих своим ядерным потенциалом. Правда, для того, чтобы перекачать все деньги в военно-промышленный комплекс, — необходимо иметь врага. Его устрашающий образ нужен для того, чтобы заставить население отказаться от многих вещей, к которым оно уже привыкло: изобилия товаров, возможности купить любые лекарства, убеждения, что с помощью денег решаются все бытовые проблемы... Впрочем, придется отвыкать и от денег вообще. Ведь при переходе к мобилизационной экономике все резервы находятся внутри страны. А главный резерв — это сбережения населения, у которого в заначке, по различным подсчетам, — от 40 до 80 миллиардов долларов. Для того чтобы запустить военное производство, программы высокоточного оружия, к чему уже призвал Геннадий Зюганов, — эти деньги надо изъять. Следовательно, ближайший шаг к восстановлению госрегулирования — запрет на свободное хождение иностранной валюты. Например, в течение трех дней населению будет предложено сдать припрятанные доллары в Сбербанк по установленному властями курсу.
Несогласных начнут привлекать к уголовной ответственности. Благо поле для общественных работ откроется непаханое... Столь синхронные действия Примакова и Зюганова просто лишний раз подчеркивают: события в Сербии для нашего правительства и поддерживающих его левых — просто повод, благодаря которому они абсолютно сознательно стремятся по сути произвести широкомасштабную революцию. Под прикрытием довольно пышной риторики — вернуться к абсолютно нерыночной экономике и абсолютно авторитарным способам управления. (Если удастся удержаться от фашизма — события могут пойти по своей внутренней логике.) Только таким решением можно объяснить последние действия российского премьера. Просто он сделал свой выбор и воспользовался моментом, чтобы повести нас по пути, который считает правильным. Правда, хотим мы этого или нет, нас почему-то опять не спросили.
