вчера в 11:33
Нюрка была на вид нормальной деревенской бабой. И хозяйственная, и красивая. Уже под сорок, а мужики все взглядом провожают.
Но был у Нюрки один серьезный недостаток – любила она поддать. Она и сама знала, что лучше бы не надо, потому как после первой стопочки забывала обо всем на свете. И остановиться уж не могла порой неделю.
И тогда дочка ее, Алиса, предоставлена была лишь самой себе.
Соседка Нюрки, Клавдия Сергеевна, как только видела, что у Нюрки дома гульба, знала, что на следующий день нужно начинать девчушку подкармливать. Так как сама Нюрка практически не закусывала, оттого и ребенка кормить забывала. И пока сама не трезвела до вменяемого состояния, просто отмахивалась от нее, как от назойливой мухи.
Однажды Нюрка замуж вышла удачно за успешного мужчину в городе. Намного старше ее, правда, зато не бедный. Не олигарх, но на булку с маслом и на шубу для жены хватало. Нюрку любил, а уж она-то… После деревенской жизни и общаговских голодных дней считала мужа чуть ли не Богом.
Жили – душа в душу. Дочка родилась – Алиса.
И тут любимый муж ошибку совершил. Чтоб жена не уставала, нанял дочке нянечку.
А жена что?.. Она уже вкус денег и свободы почувствовала – жизнь другую увидала.
Стала гулять. Подруги веселые появились, а там и друзья молодые… горячие.
А муж на работе пропадает да в отъездах – беды не замечает. В общем, как водится, приехал как-то домой из командировки раньше времени… А тут жена с гулянки навеселе… да еще с дружком возвращается – явно продолжение планируют.
Развод был громким. Нюрка на коленях умоляла мужа не забирать дочку, твердила, что тогда совсем погибнет. Пожалел ее бывший муж. Так она и вернулась в деревню с маленькой Алиской за ручку.
Иногда отец Алисы наведывался – контролировал.
За день до его приезда Нюрка начинала мести, мыть и волосы завивать. А после его отъезда гулянки обычно продолжались. Видимо, денег он привозил щедро – вот и шиковала Нюрка на всю катушку. Сразу друзья-товарищи объявлялись – вот и праздновали.
В этот раз все по-другому было. Нюрка, в общем, и пить-то не собиралась, но встретила по дороге в магазин Степана. Он когда-то был ее первой любовью. Потом она ему изменила, и он уехал. А Нюрка замуж вышла – вот и разошлись пути-дорожки.
— Степка, ты ли это?! Я и не разобрала сходу, что за человек.
— О, Нюрка! Тебя и не узнать – богатой будешь.
— Скажешь тоже… Каким ветром тебя к нам занесло?
— Да развелся. Вот приехал к родителям раны залечивать.
Взглянула Нюрка на него внимательно. А что? Чем черт не шутит? Она-то уже больше двух лет одна. Может и склеится что. Все-таки Степан был первым ее мужчиной.
— Степ, а ты заходи как-нибудь на огонек. Я ведь тоже в разводе.
— Серьезно?.. Ну, тогда я сегодня же вечером и зайду…
Нюрка пошла в сторону магазина, по пути меняя в голове список покупок, а Степан проводил ее взглядом. А ничего такая… сочная. Он слышал, что у бывшей его любви ребенок есть…
Ну, так это не страшно – Степка детей любил.
***
Иванычу было сегодня как-то не по себе. Скоро уж на службу идти, а сердце поднывает. Неужели из-за слабого здоровья придется распрощаться с работой? Не хотелось бы.
Когда в их деревне решили фермерское хозяйство открыть, никто не верил в такую затею. Чего там открывать-то? Только что все развалилось, а теперь по новой открывать?
Но один богатей решил, что будет выращивать тут каких-то очень дорогих коров. И самое интересное, что не для молока, как всегда было в деревне, а для мяса. Какое-то странное оно у них – в крапинку – мраморным называется.
Люди посмеивались, крутили пальцем у виска, но когда тот бизнесмен объявил набор работников да зарплату назвал, то сразу все крутить перестали. Толпами кинулись. Но всех не брали – только серьезных и не пьющих. А таких на деревне раз-два и обчелся.
Вот тогда-то и подфартило Иванычу. Он, хоть и пенсионер, зато непьющий, да еще и бывший участковый. Вот и предложили ему стать сторожем. И зарплата была побольше, чем у него пенсия. Кто же от такого счастья откажется?
Одна только загвоздка была. Территорию по ночам охраняли собаки злющие...
Таких в деревне раньше и не видывали: здоровенные, лохматые, чуть рыжеватые. Алабаями назывались.
А собак Иваныч с детства боялся. Но пришлось привыкать. А собаки оказались сообразительными. Команды выполняли четко. Иваныч их кормил, на ночь на территорию выпускал, утром в вольер загонял – постепенно и сдружился.
Деревенские псов очень боялись и не любили. А виноват был случай…
Как-то приучен народ был, что, если хочется выпить, найди, чего стащить… и выпей.
В прошлые времена залезут на склад совхозный, стянут пару мешков комбикорма – вот и есть на что выпить. Даже кражей это не считалось. Так, мелкое хулиганство.
А потом совхоза не стало, а желание выпить – не пропало. И решили мужики, что склад фермерский от склада совхозного ничем не отличается. Псам даже косточек взяли – для прикорма.
Только вот ноги унести не смогли. Не то, чтобы насмерть, а за мягкие места так покусаны были, что месяц не садились – в амбулатории примочки делали.
Тогда Иваныч испугался, что усыпят сторожевых псов. Несколько ночей глаз не смыкал, все за собаками следил. Но обошлось…
***
Зимой рано смеркается. На работу Иваныч уже в темноте вышел, да еще и снег повалил.
Путь его лежал мимо дома Нюрки. Еще издалека услышал, что в доме у нее музыка грохочет. А на улице увидел маленькую Алису.
Девочка играла под фонарем, лепила лопаткой куличики. Ничего плохого, играет ребенок перед окнами, под светом. Все дети в деревне так делают.
Но Иваныч все же завернул к соседке Клавдии. Стукнул в окно. Она на крыльцо вышла.
— Клав, не знаешь, чего там у Нюрки? Музыка бомбит.
— Так чего… известно чего.
— Ты бы приглядела за Алисонькой… А то ведь дите еще малое.
Клавдия уперла руки в боки.
— Почему я глядеть должна? В деревне людей нет? Вот сиди и гляди! А у меня и так забот полно!
Развернулась и ушла в дом. А Иваныч так и остался стоять с открытым ртом. Потом рукой махнул: «Да пропади все пропадом. Пока за другими следишь – свое потеряешь». И пошел в сторону фермы.
Собаки встретили его радостным лаем.
— Ну, что, соскучились? Сейчас я вас выпущу… сейчас.
Он поставил им миски с теплой едой, открыл вольер и пошел на обход территории. Снег сыпал и сыпал. Иваныч подумал, чисто утром будет, красиво…
***
Нюрка подняла голову от стола:
«Ох, как-то она сильно накидалась сегодня. Да это все Степан — наливай да наливай. Понятно, почему его женка выкинула. Да и мне такой не нужен. Что за мужик такой, что отрубился прямо за столом? – Нюрка глянула на часы. – Ого, два часа ночи».
Никак не могла вспомнить — сама Алиска улеглась, или она ее укладывала. Попила водички и пошла смотреть, как там дочь спит…
Но Алиски в комнате не было. Нюрка кинулась по дому. Но девочки не было нигде. Последнее воспоминание, как Алиска под окном играла. Она кинулась в коридор и замерла… То ли она, то ли Степка случайно закрыли дверь на крючок. А это значило только одно: Алиска просто не смогла попасть домой, учитывая, какая у них была громкая музыка…
Нюрка стала тихо съезжать по стене. Она просто боялась открыть дверь. Боялась увидеть на крыльце что-то страшное. Потом вскочила, открыла дверь и выскочила на мороз. Девочки нигде не было. Она обежала весь двор… вокруг двора. Было много детских следов, видных едва-едва, потому что их присыпало снегом.
Нюрка кинулась к Клавдии. Барабанила в стекло, пока ты не выглянула.
— Клавдия, у вас моя Алиска?
— Нету. Ты что, шкура, ребенка потеряла?!
Нюрка кинулась к другим соседям, но девочки не было нигде.
Вскоре чуть ли не вся деревня собралась у двора Нюрки. Та рыдала, была уже почти без сил. Полиция приехала, отец Алиски. Его с трудом удержали, чтоб он над бывшей женой самосуд не учинил.
Кто-то в толпе выкрикнул:
— В прошлом году волки несколько собак в деревне прямо на цепи загрызли.
Нюрка услышала, резко дернулась… да и свалилась на снег без чувств.
Решили разбиться цепью и прочесывать все, начиная от Нюркиного дома. Деревенские мрачно молчали. Каждому из них было страшно найти то, что подтвердило бы жуткие догадки.
На улице уже светало, когда народ дошел до фермы. Все понимали – деревня закончилась… И если девочки нет на ферме, то шансов найти ее живой уже не будет.
Один из полицейских постучал в ворота…
Странно, но псы сидели тихо – не лаяли по своему обыкновению.
Появился заспанный Иваныч, открыл сначала окошко, потом в недоумении распахнул ворота.
— А что случилось? Вы чего все тут? – Увидел зарёванную Нюрку. — Неужто с ребенком что?
— Иваныч, нам бы осмотреть все вокруг. Мало ли… куда девочка… могла?.. Нет ее больше нигде…
— Ох, горе-то какое!.. Говорил я тебе, Клавка, присмотри за ней!
— Да, что ты меня винишь?! А мать ей на что?! Ох, молчи, и так сердце рвется…
— Смотрите, что это там? — крикнул кто-то из мужиков.
Чуть поодаль, уже на территории фермы, лежала рукавичка. На белом снегу – красненькая – она была отчетливо видна. Нюрка бросилась туда. И закричала в голос.
А кто-то сказал:
— Все, шансов нет. Тут такие волкодавы, что…
На него зашикали, а Иваныч побледнел: «Не может быть! Собаки умные!»
Он пошел в сторону вольеров, а народ толпой за ним. Собаки были видны издалека: они лежали все три, тесно прижавшись друг к другу. Причем были они не в вольере, а на улице.
— Что это у них?
В кольце собак лежала Алиса.
Один из псов встал и злобно зарычал – народ остановился…
Алиса, кажется, шевельнулась…
Похоже, проснулась. Она оперлась ручками на огромную псину и встала.
Собаки встали рядом… ощетинились, словно все еще оберегая сонного ребенка от «непрошеных гостей».
— Ой, мама, ой папа… А я с собачками подружилась. Они меня сюда привели – я заблудилась.
Девочка стала рассказывать, как долго она стучалась домой...
Но Нюрка и Степан орали песни и ее не слышали. Она замерзла и пошла к тете Клаве. Но у той была закрыта калитка, и она не смогла ее открыть.
Тогда она пошла в другой дом, где жила ее подружка. Но там железные ворота с высоким звонком.
Она хотела пойти еще куда-то, но потерялась. Тогда она пошла просто по дороге.
И уже видела ферму, но ей очень захотелось спать. Она устроилась под кустиком...
Но тут ей не дали спать эти добрые собачки. Она тормошили и тащили ее куда-то…
— Они хотели, чтобы я в гости... в домик к ним пошла. А я очень устала, поэтому мы прямо здесь легли…
Люди стыдливо прятали глаза. Кто-то плакал.
Вот так история… Ребенок у всех попросил помощи, но ни до кого не достучался.
И если бы не собаки…
Иваныч гладил псов и сквозь слезы повторял:
— Молодцы… Хорошие мои…
Алису забрал отец.
А собак скоро довели до такого состояния, что охранники из них стали – так себе…
А все потому, что деревенские, проходя мимо, обязательно подкидывали им то кусочек мяса, то косточку.
Но и ферму охранять-то больше не от кого было. Люди перестали пытаться что-то стянуть...
Ирина Мер