Горело, как вулкан, Димитрия гузно,
А член давно показывал на дно.
Жируха бледная страдала и свербило
Под складками протухшее светило.
Димону фаллосы мерещились везде,
У фарисея в длинной бороде,
У черта на рогах, у инока под рясой
Сияли члены розовой пластмассой.
Торчали члены изо всех щелей
У девы, что звалась Эмманюэль,
Когда осмелилась в Христа влюбиться
И по трущобам шастать, как блудница,
Взбрело в седую голову старухе
Любить людей, Димону и жирухе
Такого произвола не стерпеть.
И пуканЫ их начали гореть,
Затмив собой звезду, что в Вифлееме
Горела в свой черёд, вздымались члены,
Любились люди всё промеж собой,
Димона обходили стороной,
А жопа у Димона все дымилась
Так, что у Господа в глазах слезилось,
Как будто бы по ним гуляла плеть.
Терпел Господь, как сам велел терпеть,
Но не стерпел такую благодать
И повелел Димону ниспослать
Вязанку членов, чтоб сие явление
И спереду и сзаду погасить,
И бесов не дразнить, и Бога не бесить.
