Владимир Путин защитил подчиненных от доверенных
Обижать Андрея Фурсенко, Татьяну Голикову и Бориса Ельцина не доверено даже им
Вчера премьер Владимир Путин встретился со своими доверенными лицами и пообещал, если победит на президентских выборах, сократить до двух-трех десятков мигалки, которыми сейчас пользуются чиновники, а также дал понять, что переход на зимнее время, скорее всего, был ошибкой и он готов ее исправить. Кроме того, премьер вступился за министра науки и образования Андрея Фурсенко, министра здравоохранения и социальной защиты Татьяну Голикову и первого президента России Бориса Ельцина. С подробностями из Политехнического музея — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Среди доверенных лиц Владимира Путина много неожиданных имен (еще больше — ожидаемых). Так, Гарик Бульдог Харламов вчера на один месяц стал Игорем Харламовым и признался перед началом встречи, что лично он ничего хорошего в других кандидатах не видит и что ему всегда было интересно посмотреть на живого Путина.
— Я его объемным никогда не видел! — объяснил Гарик все-таки Бульдог Харламов.
Два певца, Стас Пьеха и Александр Новиков, стоя в очереди на вход в Политехнический музей, обрадовались, увидев друг друга.
— О, тебя тоже сюда затянуло! — воскликнул господин Новиков.
— А че, дело-то хорошее,— осторожно ответил господин Пьеха.
— Не знаю как хорошее,— ответил ему Александр Новиков,— но нужное.
Прежде всего, следовало понимать, ему самому.
Очередь двигалась медленно: всех доверенных лиц пропускали через рамки металлоискателей. В этом виделся парадокс: речь шла ведь о доверенных лицах — то есть о тех, кому Владимир Путин доверяет как самому себе. И все-таки их тщательно досматривали. Очевидно, работал принцип: доверяй, но проверяй.
Еще одним доверенным лицом стал джазист Игорь Бутман. Он был откровенно удовлетворен своим новым состоянием:
— Да, я теперь лицо по доверенности. Вот она, доверенность.
И он показал мне удостоверение, в котором и был зафиксирован как доверенное лицо.
— Это вообще теперь мой главный документ до 4 марта! — сказал Игорь Бутман.— Все я теперь могу! Буду задом ездить по Садовому кольцу, и разве мне кто-нибудь что-нибудь возразит?! Я — доверенное лицо! Мне Владимир Путин доверяет! Или лучше шесть мигалок на машину поставлю! И никто их до 4 марта не снимет!
В зале Политехнического музея по задумке организаторов пел Окуджава. Организаторы, конечно, хотели как лучше, создавая этими песнями некую особую доверительную атмосферу, но об идеологическом содержании песен подумать не успели, понадеявшись, видимо, на самого Окуджаву. А зря: публика смущалась, например, многократно повторявшимся припевом "А был солдат бумажным!..". А как бы славно звучало "Возьмемся за руки, друзья!..". Как бы доверительно это было
Владимир Путин в разговоре с доверенными лицами применил испробованную еще в Юридической академии тактику: он бродил по аудитории, почти вплотную подходил к задававшему вопрос человеку и подолгу, отвечая на его вопрос, смотрел ему в глаза тихим и приветливым взглядом. Некоторые от этого взгляда, по-моему, едва стояли на ногах.
Первым после Владимира Путина выступил летчик-испытатель Магомед Толбоев.
— Мы все авиаторы на этой земле! — рассказал он, растрогав премьера.
После этого господин Толбоев взволнованно критиковал земную действительность:
— Вот Министерство торговли и промышленности! Торговлю мы видим: все торгуют! А промышленность где? Христенко где?!
Позже ему, возможно, объяснили, что Виктор Христенко уже некоторое время в структурах Евразийского союза, а не в Минпромторге.
Летчик-испытатель говорил, что ему не надо от государства денег, а нужна только свобода действий (выбирая из этих двух зол, государство, думаю, предпочтет все-таки лучше дать денег). Господин Толбоев хочет строить вокруг Москвы небольшие юркие аэродромы.
— А нам говорят: "Вы со своими самолетами можете на Кремль налететь!" Так поставьте по МКАД тысячу ракет и нет проблемы!
Похоже, главным для доверенных лиц на этой встрече было выговориться о наболевшем. Так, доверенное лицо Дмитрий Григорович спросил премьера, почему тот слишком либерально относится к некоторым министрам:
— Волнует Министерство образования, обороны, здравоохранения!
Владимир Путин, пожалуй, впервые подробно ответил на такой вопрос. Такой, можно сказать, яростной поддержки министр науки и образования не получал от премьера, кажется, никогда. Владимир Путин напомнил, что именно Андрей Фурсенко стал автором идеи насчет создания национальных исследовательских университетов и формирования программы мегагрантов для исследовательских и научных работ.
— Есть и другие направления работы, о которых специалисты знают, но широкая общественность так, краем уха что-то слышала,— пожал плечами премьер.
Судя по выражению лиц широкой общественности, она про них вообще ничего не слышала.
— Очень много споров вокруг ЕГЭ,— продолжил премьер.— Но не он же это придумал! Да, есть места расстрельные. Через четыре-пять лет на этом месте ты уже не будешь никого устраивать. Потому что все понимают и знают лучше всех в образовании, как в хоккее и в футболе...Министерство образования именно такое расстрельное место.
Вступился премьер и за министра здравоохранения и социального развития Татьяну Голикову.
— Младенческая смертность почти к нулю свелась!.. Валоризацию пенсий сделали! Вам нравится валоризация? Вы считаете, это было правильным решением? — спросил он стоявшего перед ним Дмитрия Григоровича.
— Очень! — вздрогнул тот.
— Так это Голикова сделала.
Премьер заявил, что опыт его работы говорит:
— Можно себя, любименького, кадровой чехардой прикрыть: вот, я всех выгнал. Но чтоб министру труднейшей отрасли только освоиться на новой должности, нужно полтора года! Ничего хорошего, кроме пиара руководителя. Я таким пиаром заниматься не хочу.
Впрочем, премьер уже в первый раз не исключил прихода новых людей в правительство.
Адски проявил себя Александр Невзоров, еще одно доверенное лицо премьера. Он рассказал, например, про таджика, который, получив для распространения агитационные листовки "Единой России", пишет на них номер телефона, а на вопрос, что это за телефон, коротко отвечает: "Плитку ложим!" В своем коротком выступлении господин Невзоров 11 раз повторил слово "идиотизм" и "идиоты". Идиотами являются все: чиновники, сотрудники избирательных штабов премьера, функционеры "Единой России".
— Посему,— резюмировал господин Невзоров.— Не могли бы вы дать толкового дяденьку, с которым можно решать оперативные вопросы в обход всех этих идиотов?
При желании (премьера) он и сам бы мог, кажется, с удовольствием стать таким дяденькой.
— Давайте-ка вот такой вариант продумаем,— закончил было Александр Невзоров, добавив, впрочем, еще одно соображение, которое заслуживает быть отлитым в граните: — Очень многие относятся к вам всерьез, но сложно.
— Как там ваши лошадки поживают? — задал ему встречный вопрос премьер, и накал, заключенный в слове "давайте-ка", куда-то исчез.
— А насчет назначить дяденек и тетенек...— продолжил премьер.— Здесь, в зале, такие люди и сидят. Вы же мои доверенные лица! А чтобы все скоординировать, есть дядька, слева от меня сидит.
И премьер показал на Станислава Говорухина.
Телеведущий Леонид Якубович предложил учитывать психофизические качества доверенных лиц — очевидно, наслушавшись Александра Невзорова:
— Немногие готовы к агрессивной ситуации, которая может возникнуть! К нам будет всего 100-200 вопросов. И ведь мы, как доверенные лица, не должны давать разных ответов! На этом нас могут поймать наши противники!
То есть господин Якубович предложил написать для доверенных лиц 100-200 ответов на агрессивные вопросы.
Его поддержал Геннадий Хазанов:
— Жириновский один раз сказал мне: "Знаешь, чем мы с тобой отличаемся? Ты обращаешься к разуму, а я к инстинкту". Так вот, мы должны обращаться только к разуму!
— Только к инстинкту,— поправил его премьер.
— Только к инстинкту? — переспросил его господин Хазанов.— Тогда все решается одним вопросом: "Ты жить хочешь?!" ("Тогда голосуй за Путина!" — А. К.).
Геннадий Хазанов тоже предложил издать брошюрку в поддержку доверенному лицу.
— Цитатник, что ли? Шпаргалку? — засмеялся премьер.
— Нет, господин Мао! — воскликнул Геннадий Хазанов.— Но можно и так назвать. Может, ваша пресс-служба подготовит?..
— Таким людям, как вы, шпаргалки не нужны,— ответил господин Путин.— В тот момент, когда вы полезли за шпаргалкой, вы проиграли.
Но похоже, доверенные лица не уверены, что справятся со своей тяжкой ношей без этих шпаргалок.
А премьер уже рассказывал про своих соперников на выборах:
— В каждом кандидате есть что-то такое, в чем он лучше, чем я. Например, Владимир Жириновский в один момент раскрылся как уязвимый. Очень ранимый человек. Я был удивлен. И это хорошо!
Примерно в этот же момент господин Жириновский на трибуне Госдумы раскрывался именно как уязвимый и ранимый человек, потому что депутаты "Единой России" уязвляли его и готовы были ранить (за то, что он отказывался покидать эту трибуну). А он, конечно, их, причем в гораздо более извращенной форме.
Режиссеру Никите Михалкову удалось перекричать остальных желающих задать вопрос. На самом деле он сформулировал предложение: составить очередную брошюру под условным названием "Семь шагов Владимира Путина" или даже "Десять шагов Владимира Путина" — "потому что ваши статьи, эти расширенные эссе о будущем страны, читают далеко не все, а чаще те, кому положено по службе".
При этом Никита Михалков полагал, очевидно, что кто-то же должен был наконец выступить с настоящим конструктивным предложением — вот он и выступил.
Кто-то спросил премьера, "стоят ли 10-15 минут, сэкономленных с помощью мигалки, той волны возмущения, которую она вызывает".
Премьер неожиданно произнес просто-таки сенсационную вещь: если его выберут, "машины с мигалками останутся только у тех, кто имеет госохрану". Если обещание будет выполнено, на московских дорогах (и на региональных тоже) произойдет революция: охраняемых лиц в органах госвласти не больше полусотни человек.
Другой человек, которого в лицо, хоть и доверенное, никто не знал, спросил у премьера про зимнее время:
— Одни минусы! Отменить решение надо!
Премьер рассказал, что, "когда Дмитрий Анатольевич принимал это решение, он слушал тех, кто говорил, что биологические часы человека не переводятся... и у коров, кстати, тоже...".
— Это не фетиш,— пошел в ответе и на этот вопрос дальше, чем обычно, премьер,— давайте вернемся еще раз, посоветуемся со специалистами... Я говорил об этом с Дмитрием Анатольевичем, "слушай, говорю, ситуация такая с этим зимним временем...". Он говорит: "Я не собираюсь за это хвататься!" Так что этот вопрос можно решить.
Одна женщина, тоже решившая не называться (или не решившаяся назваться), рассказала, что, "когда президент страны был нетрезвым", она плакала.
— А чего вы плакали? — переспросил ее Владимир Путин.— Просто не закусил, может, вовремя, вот и все. Русский же человек, бывает...
Видимо, поняв, что прозвучало грубо, премьер добавил еще несколько слов:
— Борису Николаевичу Ельцину досталась непростая судьба. Да, были проблемы определенные... Но он дал стране свободу! Есть вещи, которые являются непреходящей ценностью. И я все-таки хотел бы взять его под защиту.
Лидер ФНПР Михаил Шмаков попросил премьера сориентировать всех доверенных лиц на работу до победного конца в первом туре, а потом, после встречи, еще что-то шепнул на ухо Владимиру Путину. Я потом спросил Михаила Шмакова, о чем он шептался с премьером.
— Да меня попросил союз грузин Москвы передать обращение к Владимиру Владимировичу, чтобы он одно дело ускорил. Они подали в Страсбургский суд по правам человека на Саакашвили, а там чего-то все тянут... Надо, чтобы Владимир Владимирович ускорил... Вот я обращение и передал.
— Взял? — спросил я.
— Конечно, взял! — благодарно улыбнулся давно уехавшему Владимиру Путину Михаил Шмаков.
В конце встречи президент футбольного клуба "Алания" Валерий Газзаев пообещал Владимиру Путину обязательно выиграть чемпионат мира по футболу-2018, "но только с одним условием: если вы в этот момент будете нашим президентом!".
Обещание было беспроигрышным: президентские выборы-2018 будут в марте, а чемпионат мира — летом 2018 года. Хотя неожиданности возможны: можно чемпионат перенести на более ранний срок.А можно и выборы — на более поздний.
Андрей Колесников
