Угадай лит. произведение

C

copycat

Guest
я вот на слух воспринимаю лучше.
а читаю всегда очень долго.
У мене жесткий диск накрылся со всей библиотекой,
а в сети еще нарой попробуй...
Перепечатывать из книжки без мазы...
 

Salo

Статист I степени
я вот на слух воспринимаю лучше.
а читаю всегда очень долго.
У мене жесткий диск накрылся со всей библиотекой,
а в сети еще нарой попробуй...
Перепечатывать из книжки без мазы...
попробуй диск восстановить, умельцы тут есть вроде.
тогда загадка с юмором... :lol:
Руки правача Гены лежали на коленях, потому как машина шла на автопилоте и «левый», он же первый, пилот и командир экипажа переводить на ручное пока не спешил. Гене было скучно. Ему хотелось поболтать, но на ту тему, что волновала его, он заговорить не решался. Что они везут? Какой там еще «груз-200»? И почему с грузом в десантном отсеке сидят два особиста? Да еще таких особиста, что даже многое повидавший на своем веку командир их экипажа полковник Осадчий и тот присмирел и хвост поджал! Геша неприятно поморщился, вспомнив, как в самом начале полета, когда Гена вдруг заговорил о тех особистах и о гробах, что заняли все шестьдесят штатных койко-мест десантного отсека их «АНа»
 
C

copycat

Guest
На эстраду робко поднялась вся точно ссохшаяся старушонка в тряпье. На
ногах у нее были огромные деревянные - башмаки, бедра прикрывал длинный
голубой передник. Ее худое, сморщенное, как печеное яблоко, лицо
выглядывало из простого, без отделки, чепца, длинные узловатые руки
путались в рукавах красной кофты. От сенной трухи, от щелока, от овечьего
жирового выпота руки у нее так разъело, так они заскорузли и загрубели,
что казалось, будто они грязные, хотя она долго мыла их в чистой воде;
натруженные пальцы всегда у нее слегка раздвигались, как бы скромно
свидетельствуя о том, сколько ей пришлось претерпеть. В выражении ее лица
было что-то монашески суровое. Ее безжизненный взгляд не смягчали оттенки
грусти и умиления. Постоянно имея дело с животными, она переняла у них
немоту и спокойствие. Сегодня она впервые очутилась в таком многолюдном
обществе. Флаги, барабаны, господа в черных фраках, орден советника - все
это навело на нее страх, и она стояла как вкопанная, не зная, что ей
делать: подойти ближе или убежать, не понимая, зачем вытолкнули ее из
толпы, почему ей улыбаются члены жюри. Прямо перед благоденствующими
буржуа стояло олицетворение полувекового рабского труда.
 

Salo

Статист I степени
воть... :huh:
Добротный европейский ремонт, на который не жалели денег, и приложение талантливых дизайнерских рук в кратчайшие сроки преобразили прокопченные «вороньи слободки» в подобие уютного и почти семейного отеля с баром, небольшим рестораном, отличающимся тем не менее отменной кухней и высококлассным обслуживанием, – на нижнем этаже, и несколькими уютными, отменно декорированными номерами с огромными ванными, мраморными джакузи и прочими сантехническими изысками – на верхнем. Однако главным достижением заведения было изобретение (или повторение где-то опробованного?)
 
C

copycat

Guest
Хрен редьки не слаще. Юденич. Отомстила таки за убиенного предка. :huh:
Ниасилила, ибо (траляля)...
 

Salo

Статист I степени
не хотите, как хотите. тогда
Фрамуги были подняты, ленивый предполуденный ветерок шевелил желтые кухонные занавески - мама настаивала, чтобы кухню называли столовой, как будто Нортоны жили, утопая в шике. Дом был приятным - из твердого кирпича, который было трудновато прогреть зимой, зато летом тут царила прохлада, как в речном гроте. Стоял он на полого поднимавшейся в горку Брок-стрит, и из большого окна, у которого сидела миссис Нортон, уходящая в город дорога была видна целиком. Вид радовал глаз, а зимой становился даже живописным: длинная сверкающая колея, уходящая в перспективу, нетронутый снег и уменьшенные расстоянием домики, отбрасывающие на снежное поле продолговатые мазки желтого света.
 

Salo

Статист I степени
тогда дальше:
Стараясь изучить себя во всех зеркалах, какие только ему попадались, Клайд убеждался, что он вовсе не урод: прямой, точеный нос, высокий белый лоб, волнистые блестящие черные волосы и глаза черные, порою печальные. Однако сознание, что его семья так жалка и что из-за профессии и окружения его родителей у него никогда не было и не будет настоящих друзей, все больше и больше угнетало его и порождало меланхолию, которая не обещала для него в будущем ничего хорошего. Порою он пробовал взбунтоваться, а затем впадал в оцепенение. Поглощенный мыслью о родителях, он забывал о своей внешности - он был в самом деле очень недурен, даже привлекателен - и истолковывал не в свою пользу заинтересованные, пренебрежительные и в то же время манящие взгляды, которые бросали на него девушки совсем другого круга, стараясь узнать, нравятся они ему или нет, смелый он или трусишка.
 
Сверху