Стихи

[Дoчь*Cамурая]

Мне кажется, они сошли с ума. И лучший друг, и этот первый встречный. Они живут и думают, что вечны. А я глотаю утренний туман, теряю ключ, бегу на остановку, сажусь к окну и поправляю шарф… Мне иногда становится неловко за то, что я могу еще дышать, за то, что я владычица империй – неповторимых, яростных секунд… Им некогда. Они в себя не верят. И думают, что вовсе не умрут. И не умеют радоваться ветру, простым словам, трамвайному звонку, а я по каплям собираю это и в темноте предсердий берегу. И если вдруг мой маленький кораблик теряет курс, кренится и дрожит, я достаю спасительные капли.
И продлеваю вверенную жизнь.

 

[Дoчь*Cамурая]

А знаешь, что-то ведь в этом есть. Так переходят на ближний бой - как будто кто-то придумал месть за все, непрожитое тобой, поставил в связку - глаза в глаза, лицом к лицу – вспоминай и бей… Ударить проще, чем рассказать о том, что вас разделяет с ней. О том, что тысячи лет назад, в таком же страшном святом бою, ты испугался и не сказал непобедимого «я люблю», ты просто струсил – так ищет лаз гонец, принесший дурную весть…

Но время снова столкнуло вас.

И знаешь, что-то ведь в этом есть.

 

[ask]

"В ожидании чудес,
Невозможных чудес.
Я смотрю в темноту,
Но я не верю в прогресс.
Я хочу быть убийцей,
Я хочу быть живым.
Мне осталось всего лишь
Дожить до седин....."

Естественно - это не мое. Просто интересно знать мнение о стихах.
вот еще
"А потом Я сяду в кино
И в бездумном небе над нами
И звёзды, и птицы летят
И летят, и смеются
И не важно, что я не знаю, что такое любовь
Когда я иду по воде "


"Ничего, ничего, кроме будничных дел
Я хотел бы уехать, куда не хотел
Я буду ходить по дорогам своим,
Но пока мы сидим и страдаем, скулим
Будет свет
И будет
Будет свет
Ничего
Будет свет
И будет
Будет вечный смех
А в окне у костра не хватает цветов
В городах от бумажных и диких бого
Я гляжу не дыша и не прячу в карман
А в безлюдных рубашках звенит барабан
Будет свет
И будет
Будет свет
Ничего
Будет свет
И будет
Будет вечный смех
Под ногами земля, под ногами хрупкий лёд
Старый аист, который, как рыба, гниёт
Никто никогда ни в кого ни придёт и вот опять по кругу всё время идёт
Будет свет И будет Будет свет Ничего Будет свет И будет Будет вечный смех "

 

[Амалия]

У моей подруги счастье, врач сказал, у ней внутри
поселился хитрый мальчик и живет недели три.
И когда она смеется, он хихикает, как мышь;
возле сердца тихо жмется шустрый, крохотный малыш.
Любит торт, халву, малину – в животе идет война,
Настоящего мужчины стала домиком она!
От недельки до недельки с нею дышит в унисон,
И растет в своей постельке, делит с ней и кровь, и сон.
У моей подруги шибко хитроумная задача –
всем сказать, что по ошибке проглотила чудо-мячик.
Ножка. Ножка. Ручка. Ручка. Утром, и в обед, и в вечер,
дышит ею понемножку хитрый, добрый человечек;
спит на крохотной подушке… ( врач сказал ей по секрету),
что малыш шепнул на ушко: мол, увижу маму летом.
В этот день подобно грому, ярким утром лопнет мячик,
и она по телефону скажет мне:
"Родился мальчик..." © из нета

 

[Дoчь*Cамурая]

Не будем об этом а может быть разве что после
того
как погаснут мои обречённые звёзды
позднее
когда все твои поезда унесутся
мы вспомним котят окунающих мордочки в блюдца
и то как похожи мы были на них неуклюжих
зверята способные видеть вселенную в лужах
зачатки когтей в этих маленьких розовых ножнах
Но только потом а теперь мы на них не похожи
Примерно с того измеренья забытой планеты
Где звезды мои обливали доверчивым светом
Твои поезда не спешащие скрыться из вида туда где ничто не избито и всё позабыто

Не станем об этом а может быть станем но позже
когда перестанет обида натягивать вожжи
когда их отбросит в канаву
мы станем сильнее
и больше не станем взрослеть в
чужаков
не посмеем.

 

[Дoчь*Cамурая]

Живи как в сказке /в красочном нигде.
Ступай по ней - бумажной красоте,
не бойся дебрей и когтей драконьих.
Она -твой мир, чернильная метель
Принцесса ждет - беги/ лети за ней,
не замечая, как она - в тебе
давно пустила ласковые корни.
Не ощущая
Стоптанных семи сапог железных
/миллионов миль, останков павших
там, в болотной тине.
И ты дойдешь.
Не принц - простой гонец
Принцесса хвалит -
Ты, мол, молодец.
Разбиты ступни .
Сказочке конец.
И красная дорожка к гильотине.

 

[Дoчь*Cамурая]

Любишь, любишь встреченное в пути...
А потом не любишь, когда не в тему.
Стоит дважды чему-то произойти,
И уже выстраиваешь систему.

Всё в ней ровно, гладенько, так с чего
Мысль дурацкая лезет к тебе и лезет:
Мол, отложенный вирус Лето в твоём ПэО,
Отразится не лучшим образом на железе.

Утром встанешь - август, а в нём жара.
Ходишь-бродишь, холодную хлещешь воду,
На нагревшемся темени лопнула кожура...
Мозг не найден. Запись: ошибка ввода.

На прохожего смотришь пристально, как баран:
Повторите, любезный, о чём вы меня спросили.
Над твоей головой огромный висит экран
И ты даже не представляешь, насколько синий.

 

[Дoчь*Cамурая]

Закрой меня в тёмной комнате — накажи.
Да я ведь сама себе и луна, и свечка.
Сверчок отпевает боль мою, там — за печкой,
И пол этот — поле, бескрайнее поле ржи.

Не пропастью стала ложь твоя, не в неё
Я падаю так же быстро, как и взлетала.
Горит в моём сердце ниточка — вполнакала,
Игла серебристая раны латает-шьёт.

Ни плакать не стану, ни к тайне не прикоснусь,
Для взрослых — намного выше пороги боли,
Мне только осталось не пол перейти, — но поле…
Закрой меня в тёмной комнате. Не боюсь.

 

[Дoчь*Cамурая]

Вспомнит что-то и снова забудет что-то...
Всё равно – соврёт или скажет честно –
Всё пройдёт. Ничто не проходит даром,
Не считая спиц колеса сансары,
Чьё число да не будет ему известно.
Остальное вполне подлежит учёту.

Пальцы гладят четки, будто ласкают время,
Где бы мысли его скоромные не носило.
Тридцать три молитвы – что в лоб, что по лбу
Из таких, как он, собирают толпы,
Без толпы – ни духа ему, ни силы,
Ни вакантного места евнуха при гареме.

***
Две дыры от лета в моих висках.
И зачем ты слушаешь всякий бред мой?
Не язык – предчувствие языка:
Всё сказать, не зная, о чём конкретно.

Восвояси двинешься, и замри.
Ночью город с каждым играет в прятки,
Отключив последние фонари.
И не важно, будешь ли ты в порядке,

Никого не спрашивай. Всё всерьёз -
Там, где ищут крайних и виноватых,
Где всё тот же въедливый запах роз
Не даёт остыть голове Пилата.

***
Так и ходим изредка взад-вперёд –
По пути в ничто, по дороге млечной.
Ты молчишь. Я думаю: вот же врёт! –
Откровенно. Искренне. Человечно.

 

[Дoчь*Cамурая]

Снова дождь барахтается в окне...
Быть живым – когда-нибудь это стимул.
После снега разве кому во мне
Может быть настолько же ощутимо?

Всё сложней июлю не отставать
От горящей солнечной колесницы.
Снег приходит ночью ко мне в кровать
Не за тем, чтоб молча лежать и сниться.

В этом мире все мы не без любви,
И что важно – изредка не без башни.
После снега – вчувствуйся, улови!-
День грядущий следует за вчерашним

И проходит – облаком дождевым...
Если хочешь, вспомни себя свободным.
В этом мире принято быть живым.
После снега можно быть кем угодно.

 

[Дoчь*Cамурая]

Я ходила во сне так долго, что не могу
Притворяться всю ночь ослепшей, всю зиму спящей.
Мягко падает снег и прячет меня в снегу -
В неосознанном настоящем.

Никого, кроме снега, в комнате больше нет,
Никого, кто бы мог представить, что там - за дверью -
Одинокое солнце роняет на землю свет,
Как летящая птица - перья.

Никого,кто бы знал, что мир погружён во тьму,
Ибо сущности снега некому стало множить,
И стирал, как с бумаги, медленно,
по одному,
Не успевших присниться ангелов и прохожих.

 

[Дoчь*Cамурая]

На нас уже никто не смотрит в оба,
Возьми меня за струны, поиграй.
На языке, кормящемся от нёба,
Не въедешь в рай.

Чем хуже слух, тем искреннее нота.
Я после эту музыку пойму.
Ты говоришь мне ласковое что-то
Так тихо, словно больше никому.

И славно, что никто не смотрит в оба,
Что можно врать, расплаты не боясь.

А мысли, как нечищеная обувь -
Тоска и грязь.

 

[Дoчь*Cамурая]

Белый ветер. Чёрный блюз.
Брызги нот на голых клёнах.
Каркнешь хриплым баритоном.
Не узнаю, – отвернусь.

Звук щемящий. Горький вкус.
Черный мальчик. Ангел белый.
Я давно тебя допела…
Станешь эхом? Не боюсь!

Пёс бездомный. Жадный зверь.
Будет день, – не будет пищи.
Ветром тихо постучишься
В заколоченную дверь…

 

[Дoчь*Cамурая]

Октябрь на исходе, унынье и холод,
Деревья разделись, газоны разулись.
Зачем я иду в неприветливый город
Учить наизусть геометрию улиц?

Здесь нет доказательств и нет объяснений.
Одним отражением в луже случайным
Решаются графики функций осенних
Без формул экселя и вордовских файлов.

Что вовсе не значит ни лучше, ни проще.
Спасибо, реальность, тебе - за науку,
За лист пожелтевший, шершавый на ощупь,
За то, что настойчиво тычется в руку.

Он словно телёнок, отставший от стада,
Не очень умён и по-детски доверчив.

А я наконец-то не знаю, как надо...
И мне безусловно становится легче.

 

[Дoчь*Cамурая]

Вот и зима. Мы видим одно и то же:
Время вторые сутки меняет кожу.
Боли становится тесно в зрачке змеином...
Мы ничего не чувствуем, помоги нам.

След на снегу, упавшая рукавица.
Время не может рядом остановиться.
Кто остаётся - времени смотрит в спину...
Мы ничего не чувствуем, ты прости нам.
___

Сумерки. Сбой в системе.
И что-то стоит за ним.
Когда говоришь со всеми -
Всегда говоришь с одним.
И смотришь на все их лица,
И видишь одно во всех -
Свой день, переставший длиться.
И снег.

Оттуда, из-за предела,
Уставший следить за мной,
Он падает то и дело
Остывшей ко мне стеной.
И видимость голубого
Сгущается в небеса.
В нём нет ничего такого...
Глаза?

Бесславный конец объятий -
Подставленное плечо.
В системе его понятий нет "холодно-горячо".
Он снова ложится телом
Во мне, на меня, со мной,
На мир совершенно белый.
Иной.
___

В этом полупространстве всё - суета сует,
И не думаешь доброго слова о жизни вслух,
Ибо каждое слово, в котором забрезжил свет,
В темноте испустило дух.

Белоснежные земли, спящая в них трава...
Мир, лишаемый красок, кажется мне пустым,
Будто время, когда ещё можно спасти слова,
Не считается золотым.

Но зимой - за какое золото ни держись,
По каким снегопадам в бездну ни уплыви,
Ничего не бывает проще, чем просто жизнь,
И бессмысленнее любви.

Для того я и стала сделанной изо льда,
Чтобы взять о себе всё лишнее и отсечь,
Чтобы впредь оставалась самая немота,
Ибо только она есть речь.

 

[Дoчь*Cамурая]

По краешку безумия скользя
Молчишь донельзя, чуешь донельзя,
Сквозь мысли пропускаешь все подряд
И слышишь то, чего не говорят.

Не говорят ни в боли, ни в бреду.
А хочешь, я тебя переведу? -
Через барьеры смысла - на язык,
В котором, что ни слово - птичий крик,

Звериный рык, журчание ручья
И вся земля. Бери, она ничья!
С рожденья в ней - и музыка, и ритм.
Она мала - ещё не говорит,

И значит, ей неведомо враньё...
А ты смотри, не научи её.

 

[Дoчь*Cамурая]

Над снегом руку не держи.
Очнись и сдай назад.
Полозья выкошенной ржи
Над пропастью скрипят.

В чужие сани день за днём
Упрямо не садясь
Теряешь сад — в снегу на нём,
Как снег — со снегом связь.

Никто другой не виноват,
Что видится одним
Сад засыпающий и сад,
Склонившийся над ним.

**

Пиши по снегу, больше нечем
Зиме стелиться под слова.
Какой холодный выбрал вечер
Тебя, живущего едва,

Из тех, особенно усталых,
В ком безнадёжны слог и ритм!
Пиши. Во что бы то ни стало
Пиши! Не надо говорить

О том, что хватит места в лёгких,
Не хватит воздуха на всех,
О том, что где б теперь ни лёг ты,
Над головой сомкнётся снег.

Но прочитаешь из-под снега,
Уже спокоен и согрет,
Всё, что писал по верху неба,
И удивишься: точки нет.

**

Не бывает горше зимы, чем эта.
Не бывает слаще зимы, чем та,
Где лежишь в снегу посреди рассвета
С голубой туманностью возле рта.

Никому не велено шевелиться.
Вот и солнце замерло, не встаёт,
Кто-то гладит снега чужие лица,
Принимая каждое за твоё.

Никуда не деться от рук горячих,
И темно, и страшно открыть глаза.
А по краю неба уже маячит
Невозможно светлая полоса.

Что в тебе останется, кроме снега,
Не увидишь если — в конце концов,
Как рассыплет искры в пылу разбега
Золотое вечности колесо?

 

[Дoчь*Cамурая]

Постороннему В запретили входить в этот дом,
Постороннему В не мешало бы выйти сначала,
Он согласен, конечно. Он выйдет, хотя и с трудом,
Не возьмет ничего. Только кол и немного мочала.

И когда он вернется, скажу ему: здравствуйте, В!
Это Вы! Неужели? И может быть, я. Неужели?
И вильну я хвостом, незаметно скрываясь в траве.
Если честно, мой В, вы до ужаса мне надоели!

Приходите потом, и потом приходите потом,
Хоть трава не расти, хоть капуста расти в огороде.
Постороннему В запретили входить в этот дом,
И поэтому он никогда никуда не выходит.

 

[Дoчь*Cамурая]

На пейзаже на этом снег не бывает лишним, —
Слишком много того, что нужно закрасить белым.
Наступает зима.
Ты приходишь и говоришь мне:
— Здесь ничего не сделать!

Кто ты? Жэковский слесарь, не вышедший из запоя?
Недоучка-хирург с руками из заднего места?
Да, ты прав, я не знаю ни кто ты, ни Что такое.
Думаешь, интересно?

Время очень легко сжимается в плотный шарик,
У него есть объем, и масса, и даже тело...
Что услышали люди, погибшие при пожаре?
Здесь ничего не сделать?

Их я тоже закрашу.
Снег — это очень кстати.
Он уляжется завтра, станет сверкать на солнце.
Хрупкий шарик завис над чьей-то пустой кроватью...
Думаешь, разобьётся?

Этот белый пейзаж — вот всё, что мне в жизни надо.
Здесь никто никого не держит, и ты не в силе.

Я сегодня деревья выпустила из сада.
Они меня попросили.

 

[Дoчь*Cамурая]

Нет, не я говорю.
Это что-то само собой
Появляется, длится, медленно исчезает...
Я смотрю на слова, заглядываю в глаза им.
Вот у этого — разные: карий и голубой.

Нет, не мне это кажется.
Кажется ли вообще?
Это что-то желает выглядеть так и этак,
Уходя в темноту, выныривая из света,
Вынося на поверхность самую суть вещей.

И молчу — нет, не я.
Это то, что произойдет,
Обнаружить себя пытается, ищет форму,
И звучит, наконец, — будто птицам в кормушку зерна
Насыпает слова... и я открываю рот.