A1e)(
шта?
Время.
не успеваю сказать ему
здравствуй
не успеваю сказать
прощай
оно проносится мимо
да будет так
прошлого нет
будущего не будет
есть одно только долгое
настоящее
но есть ещё ночи
и есть ещё звёзды
Время.
не успеваю сказать ему
здравствуй
не успеваю сказать
прощай
оно проносится мимо
да будет так
прошлого нет
будущего не будет
есть одно только долгое
настоящее
но есть ещё ночи
и есть ещё звёзды
Звёзды.
мы все рождаемся под звёздами
все под звёздами
умираем
и так бесконечное
множество раз
но я не знаю
какая звезда
вскормила меня
своим молоком
какая звезда
постелила
под слабую спину
ковёр из травы
Когда тебя качает от усталости,
Когда потерян счёт твоим делам,
Не позволяй себе рыдать от жалости,
Не дай сложиться двум твоим крылам.
Иди вперёд, собой любуйся милою,
Не унывай, открыта будь добру,
И поднимись над суетой постылою,
Любуйся солнцем, небом поутру.
И все свои проблемы, неприятности,
Ты вдруг забудешь, стоя у зеркал.
Смени прическу и побольше яркости.
То, что устала, кто тебе сказал?
И все дела - они тобой придуманы,
Пора себя неспешно разгружать:
Казаться слабой, оставаясь сильною,
Простая истина, но надо ее знать.
Ещё ты помни, что ты чудо-женщина
Что ты прекрасна и душой светла,
Тебе счастливой быть судьбой завещано-
Не опускай прекрасных два крыла!
Он был глухим.
Она – слепой.
Ничто их вместе не держало.
Ничто не рушило покой.
Ничто их сердце не сжимало.
Но вот в один прекрасный миг
Их руки вдруг перекрестились.
И жар любви сердца настиг –
Они друг друга полюбили:
И он услышал целый мир,
Она увидела признанья –
Так Бог, наверное, решил
Двоих избавить от страданий…
Он был один.
Она – одна.
Их вместе связывало что-то.
Они сушили мир до дна
И пили звуки до икоты…
Но он ее не понимал.
Она к нему любовь питала.
Их Бог, наверно, наказал –
И что-то между ними встало:
Не слышал он ее любви,
Она – измен не замечала…
Они бы вместе быть могли!..
Но он молчал. Она молчала…
И оборвалось все, как вздох –
Она ослепла.
Он оглох.
Немного надо женщинам для счастья,
Уснуть у любящего после бурной страсти.
Нисаргадатта МахараджКогда я смотрю внутрь себя, я вижу, что я — ничто; это мудрость.
Когда я смотрю наружу, я вижу, что я — всё; это любовь.
Между тем и другим течёт моя жизнь.
Трава.
возьми всё что можешь
от солнца
возьми всё что можешь
от лунного света
я приду
ровно в полночь
и вдохну аромат
бесконечной
космической
песни
У. Шекспир, сонет 138, пер. С.Я. МаршакаКогда клянешься мне, что вся ты сплошь
Служить достойна правды образцом,
Я верю, хоть и вижу, как ты лжешь,
Вообразив меня слепым юнцом.
Польщенный тем, что я еще могу
Казаться юным правде вопреки,
Я сам себе в своем тщеславье лгу,
И оба мы от правды далеки.
Не скажешь ты, что солгала мне вновь,
И мне признать свой возраст смысла нет.
Доверьем мнимым держится любовь,
А старость, полюбив, стыдится лет.
Я лгу тебе, ты лжешь невольно мне,
И, кажется, довольны мы вполне!
Сон.
входишь в мозг
растворяешься в теле
скачешь
по кончикам пальцев
забираешься
в закоулки артерий
...
я часто пытаюсь
отобразить
твои виражи
на бумаге
но что это
возле твоих полётов
слова
Пыль.
я прошу у пыли терпения
степь
я весь пропитан пылью веков
вдох-выдох
выдох-вдох
пусть придорожная пыль
станет пылью звёздной
да поможет ей ветер
Не знаю по какой причине дневные первачи да воры
Нас ненароком приучили ценить ночные разговоры:
Себя не относя к богеме, пока мозги не заржавели,
Нам интересней о Гогене, чем о Бали и Куршевеле...
Не о Таможенном законе, но о Басё и Мураками...
И тьма клубится в заоконье, смеясь над нами, дураками,
Шуты кривляются у рампы, грызет поноску век шакалий...
А мы с тобой не толерантны - нам интересней о Шагале...
Строкой болезненной увиты от лагерного Мандельштама,
Мы исчезающие виды из вымирающего штамма.
И все печальнее мотивы звучат в библиотечных гетто.
И все бледней альтернативы у бедного интеллигента...
Жалейте или не жалейте, но над Москвой почти светает
И дворник в розовом жилете все на своем пути сметает.
БродскийВечер. Развалины геометрии.
Точка, оставшаяся от угла.
Вообще: чем дальше, тем беспредметнее.
Так раздеваются догола.
Но — останавливаются. И заросли
скрывают дальнейшее, как печать
содержанье послания. А казалось бы —
с лабии и начать...
Луна, изваянная в Монголии,
прижимает к бесчувственному стеклу
прыщавую, лезвиями магнолии
гладко выбритую скулу.
Как войску, пригодному больше к булочным
очередям, чем кричать "ура",
настоящему, чтоб обернуться будущим,
требуется вчера.
Это — комплекс статуи, слиться с теменью
согласной, внутренности скрепя.
Человек отличается только степенью
отчаянья от самого себя.