Стихи

[Hel]

Забвенья нету сладкого,
Лишь горькое в груди,—
Защиты жди от слабого,
От сильного не жди.

Такое время адово
На нынешней Руси,—
Проси не у богатого,
У бедного проси.

Наглядны все прозрения,
Все истины просты,—
Не у святых прощения,
У грешников проси.

Ничего не смыло
С памяти больной.
Не ходи, мой милый,
Не ходи за мной.

Нам опасны встречи,
Мы с одной бедой,
Мой с ума сошедший
Ангел молодой.
В беленькой больничке,
Где столкнулись мы,
Голос электрички
Шел поверх зимы.

Бой часов, вороний
Неуемный гам —
Всё потусторонним
Мне казалось там.

А судьбой реальной
Сорок дней подряд
Был мне твой печальный,
Просветлевший взгляд.

Весь город был как на ладони.
С пятнадцатого этажа
Он виден был, как на иконе
Видна сквозь трещину душа.

Но так ли думала жилица,
Руками плечи обхватив,
Когда со страхом наклониться
Смотрела в городской обрыв?

Что в голове её вертелось?
Что было живо, что мертво?
Поскольку многого хотелось, —
Ей не хотелось ничего.

Вот и сегодня для порядка
Надела шляпу и пальто...
Но это домысел, догадка, —
Ни я не знаю, и никто,

Пошто окно высотной башни
Вдруг выплеснуло, всю до дна,
Судьбу из ёмкости домашней
Туда, где город и весна.

 

[Амалия]

А хочешь… я Тебе открою Тайну…
Один такой малюсенький секрет…
Знай…люди не встречаются случайно…
Случайностей, поверь мне в жизни нет…
Не веришь… Ну тогда послушай…
Не бойся: я Тебя не обману…
Представь Себе, что существуют души…
Настроенные на одну струну…
Как звезды в бесконечности Вселенной…
Они блуждают сотнями дорог…
Чтоб встретиться когда-то непременно…
Но лишь тогда, когда захочет Бог…
Для них нет норм в привычном понимании…
Они свободны как парение птиц…

 

[Gertruda]

Бремя любви тяжело, если даже несут его двое.
Нашу с тобою любовь нынче несу я один.
Долю мою и твою берегу я ревниво и свято,
Но для кого и зачем - сам я сказать не могу.

С.Я. Маршак

 

[A1e)(]

Дарить себя - не значит продавать
И рядом спать - не значит переспать
Не отомстить – не значит все простить
А, порознь быть – не значит не любить.

@

 

[Gertruda]

Исчезнет мир в тот самый час,
Когда исчезну я,
Как он угас для ваших глаз,
Ушедшие друзья.

Не станет солнца и луны,
Поблекнут все цветы.
Не будет даже тишины,
Не станет темноты.

Нет, будет мир существовать,
И пусть меня в нем нет,
Но я успел весь мир обнять,
Все миллионы лет.

Я думал, чувствовал, я жил

С.Я. Маршак

 

[ШокоЛапка]

Я не любил советского народа,
Дискуссий о жидах и колбасе,
Я не любил любое время года –
Ведь пили и болели тут во все.

И это чувство, что порвали парус,
А вскорости кирдык и кораблю, –
В те времена я был уверен, каюсь,
Что это никогда не полюблю.

Я не любил кровавых девяностых,
Страны распотрошенное нутро,
Братковский черный мрамор на погостах,
Бюджетников, торгующих в метро,

Войну в Чечне, поддельную свободу,
В ларьке поддельный кюрасао блю,
Верховную крапленую колоду –
И знал, что сроду их не полюблю.

Я не люблю «Единую Россию»
И всех, кто дал себя употреблять–
Привычных и к насилью, и к бессилью,
И к травле, и к затравленности, б...,

И выдачу бабла электоратам,
И это их сатрапство вполруки,
С подмигиваньем Штатам и богатым,
Медвежьему рычанью вопреки.

Я не люблю окурков и огарков,
Собой изображающих народ,
И патриархов в роли олигархов,
И, Господи прости, наоборот.

Я не люблю тупого шоуменства,
Пролезшего на первые места.
Я не люблю Максимова и Эрнста
И Белого, сыгравшего Христа.

Я не люблю «Поэта с гражданином»
И их еженедельное кино:
Они с подачи Путина даны нам,
Иначе их прикрыли бы давно.

И всех иных, кто, рожу скосоротив,
В кармане фигу делает Кремлю,
И всех, кто за, и всех, кто как бы против,
И всех, кто воздержался – не люблю,

Весь край, где снег и пробки, вонь и лужи,
Где если кто не сволочь, то дебил,
Но главное – уменье сделать хуже,
Чтоб я потом все это полюбил.

Нацисты ждут, готовятся нацмены,
На выборах бардак, кранты рублю –
Но впереди такие перемены,
Что я, глядишь, и это полюблю:

Пространство дури, бывшее единым,
Правленье на потеху всей Земли,
А главное – «Поэта с гражданином»,
Что скрашивали это, как могли.
(с)Гражданин Поэт

 

[zzz]

* * *​

Ах, это было здорово! весело, весело.
Ах, это было невесело, — ужасно, ужасно.
М. Айзенберг​

Нет, ненадежно это всё, неустойчиво.
Да, неустойчиво это всё, ненадежно.
Тучных коров норовят снова сожрать тощие,
снова под Иерихоном трубят, аж слушать тошно.

Да, неприятно это всё, нежелательно.
Нет, нежелательно это всё, неприятно.
Но всеобщее наше право тайно и избирательно.
Столь избирательно, что это, право, сделалось явно.

Нет, чрезвычайно всё это положение.
Да, положительно, всё это чрезвычайно.
Недаром готовится явное жертвоприношение —
даром что будет оно от жертв сделано тайно.

Да, безобразно всё это, отвратительно.
Нет, отвратительно всё это, безобразно.
Но еще не вечер, которого, предположительно,
мудренее будет утро стрелецкой казни.

14.09.99, Уютное​

 

[A1e)(]

"Мама ненадо"
Слово бывает бьет похлеще кнута
И на года...
Прости меня мама,
Что когда смотришь на меня, видишь отца,
Этого взрослого глупца,
Не в самых лучших чертах,
А возможно их у него нет,
Но я то еще молод, разве нет
Думаешь я стану таким же как он,
Ма да что ты,
Но не дождешься ты,
Я уже другой стал,
У меня совершенно другой стайл,
Я живу миром и людми реальными,
А не монитором с играми,
По сути напоминающим проход анальный,
Откуда льется дерьмо интернета,
От рассвета и до другого рассвета.
Да я неактивный человек,
но я в движении,
И за свой век,
Я добьюсь людского расположения,
Может я в чем то узконаправлен,
Зато я мастер в этом,
И там для меня нет правил.
Я не забитый сноб,
Я забиваю гвозди чужой гроб,
тех кто пытался мне навредить
Теперь они идут червяков кормить,
А ты бьешь меня своими кнутами-словами,
Радуясь, что я тебя уважаю
и на мать руки и голоса не поднимаю.

@

 

[Gertruda]

Когда, изведав трудности ученья,
Мы начинаем складывать слова
И понимать, что есть у них значенье -
"Вода", "огонь", "старик", "олень", "трава",-

По-детски мы удивлены и рады
Тому, что буквы созданы не зря,
И первые рассказы нам награда
За первые страницы букваря.

Но часто жизнь бывает к нам сурова:
Иному век случается прожить,
А он не может значащее слово
Из пережитых горестей сложить.

С.Я. Маршак

 

[Gertruda]

Давно известно – мужики – все паразиты.
На них свои надежды строить ни к чему.
Но вот однажды всем известный композитор
Такое спел, что я поверила ему.
Я на экран тогда смотрела, чуть не плача,
Какой же голос! А одежда! А лицо!
Хоть жизнь моя – одна сплошная неудача,
Должно же все же повезти в конце концов!!!
Что человек – кузнец, я слышала так часто,
И сам себе он все что хочет накует.
Я начала ковать немедленное счастье,
И билось сердце громким молотом мое.
Я написала: Дорогая передача!
Потом – спасибо, и немного о себе,
Потом – простите, что я ваше время трачу,
И попросила скорой помощи в судьбе.
А на отдельном бледно-розовом листочке
Я композитору писала самому:
Вы мой кумир, моя судьба… и многоточье…
Без вас на свете жить мне просто ни к чему.
Потом добавила, что он мой светлый лучик,
Про царство темное, конечно, ни гу-гу.
Как хорошо, что нас чему-то в школе учат
И перед ним блеснуть я знаньями могу.
Я расписалась – про Онегина с Татьяной,
И про Герасима и бедную Муму,
Про то, что музыка на сердце лечит раны,
Я намекнула тоже богу моему.
Полюбовалась я на свой красивый почерк,
Решила твердо – надоело мне страдать.
Конверт заклеила – лети, мой голубочек,
Поцеловала и ответа стала ждать.
Я в парикмахерский салон пошла с получки,
Решила химию я сделать для него.
К его приезду надо ж выглядеть получше,
Хоть и без химии я тоже ничего.
Подшила юбку, чтоб коленки стало видно,
Купила клипсы голубые, под глаза.
И так за жизнь свою мне сделалось обидно,
Что накатилась, тушь размазавши, слеза.
Однажды вижу – мой любимый на экране,
И вдруг блондиночка цветы ему дает.
Куда полезла эта дура, он же занят?!
Ко мне приедет он, как только все споет.
Но потянулись дни и долгие недели,
Слетели листья все и снегу намело,
И я подумала однажды: неужели
Мое письмо так до него и не дошло?
Уже всю химию мне срезал парикмахер,
Резинкой черненькой я хвостик собрала.
Давно пора бы мне послать все это… к черту,
А я сидела и, как дурочка, ждала.
Смотрю, законный мой чего-то заподозрил,
Не знаю, что он мог заметить с пьяных глаз?
Пришел однажды и дает мне в руку розы,
Пять лет живем мы, а такое в первый раз.
Потом он спать пошел, а я включила телек,
Шипом от розы укололась и реву.
Глотаю слезы – неужели, неужели
Так без него весь бабий век я проживу?
Летели дни, а он все реже на экране,
То в День милиции, то где-то в «Огоньке».
Вдруг стало легче чуть моей сердечной ране,
И я устала жить в печали и тоске.
Прости-прощай, моя любовь, мой композитор!
Душа еще чуть-чуть поноет и пройдет.
Ведь ты ж мужик, а мужики все – паразиты,
И мой сейчас, небось, подвыпивши, придет.

Л. Рубальская

 

[ШокоЛапка]

В сапогах, в потертой блузе,
С бодуна, во всей красе,
Шел мужик по кукурузе,
По несжатой полосе.
Пиджачок торчал кургузо,
Из цигарки шел дымок...
Думал: «Вот же! Кукуруза!»
Думать дальше он не мог.

Вдруг зарявкали моторы,
Подошел комбайнов строй,
А в комбайне – тот, который!
А в соседнем – тот, второй!
В куртках фирменной расцветки,
В окруженье поселян,
И в руках у них ракетки,
И у каждого волан.
Неприступный, как гостайна,
И стремительный, как вжик,
Путин вышел из комбайна!
Путин! Тут и сел мужик.

Вышел, солнцем осиянен,
Наступил в родную слизь…
"-- Что, трясешься, россиянин?
Это правильно, трясись…"
Увидавши пред собой их,
Поселянин заблажил:
"-- Как же вас сюда… обоих?!
Чем я это заслужил?!"
Неожиданно доступен –
Вербовать-то он мастак, --
"-- Да не бойсь!" – промолвил Путин.
"-- Мы с Димоном просто так.
Просто нынче за обедом,
Доедая эскалоп,
Мы подумали с Медведом –
Замутить еще чего б?
Всё мы делали, чего там,
Забавляя всю страну:
Управляли самолетом,
Погружались в глубину,
Нежной дружбы не таили,
Пели рок, коров доили,
Твиттер, свитер, "Макинтош",
Лыжи, танцы, все что хошь!
И при звоне чашек чайных
Был ответ произнесен:
Мы ни разу на комбайнах
Не играли в бадминтон!
Ни в России, ни в Союзе
Так не делали, скажи?
И при этом – в кукурузе!
Ведь смешней же, чем во ржи!"

Совершенно оболванен
От таких серьезных тем,
Тихо ахнул поселянин:
«Вот же круто! А зачем?»

Путин скушал эту дерзость
И ответил не по лжи:
-- А чего еще тут делать?
Ну не править же, скажи!
И мужик, напрягши память,
Так и брякнул королям:
-- Правда, лучше вам не править.
Лучше так вот… по полям…
Чтоб ракетки, и воланы,
И комбайн для куражу...
А какие ваши планы?
Я хоть бабе расскажу!

И с усмешкою, как ангел,
Он сказал: «Примерно так:
То ль на лыжах в акваланге,
То ли в танке на журфак».

Что тут скажешь, что предложишь,
Лежа в страхе на стогу?
-- Как ты так без литра можешь?!
-- Да уж, -- молвил он, -- могу.

 

[Falco_DaVV]

У Макара Кузина,
Большая кукурузина.
Ой-ёй, живет колхозный строй.

 

[A1e)(]

Да, я специалист по этой части.
Мой ангел жилист, крепок, закален.
Меня нарек он «Тридцать-три-несчастья»,
и постоянно в карауле он:

маньяк в подъезде, скользкие ступени,
ночная пьянка, на дороге люк –
мой бедный ангел, весь в поту и пене,
не покладает крылышек и рук.

Ворчит, всю жизнь таща меня за шкирку,
соломку сыплет на тернистый путь.
И каждый раз по краешку, впритирку,
я умудряюсь как-то проскользнуть.

Попал пернатый парень с подопечной.
Видать, за что-то наказали мной.
И кружит, кружит – Лиговка, Кузнечный,
Московская, Разъезжая, Свечной…

…Я упаду вот тут, напротив бани.
В ту ночь никто не выставит поста.
Лети, мой ангел. Хватит трепыханий.
Я понимаю, караул устал.

@

 

[A1e)(]

На тему свыше ))

Правильная оппозиция


У меня позиция
На сей момент такая:
Нужна нам оппозиция,
Но вовсе не простая!

Она должна народу
В хозяйстве помогать,
В жару и непогоду
Картошку убирать!

И птичек, и зверушек
Должны они спасать,
И каждый день старушек
В округе навещать!

И власть должна расхваливать,
И президента лично!
Всегда его поддерживать
Во всем и безгранично!

И верить убежденно:
Кто с властью не согласен,
Тот ясно и бесспорно
Для общества опасен!

В такой вот оппозиции
Нуждается страна,
А ходит что на улицы -
Народу не нужна!

Отсюда вывод ясен,
Чтоб стало лучше жить,
Плохую оппозицию
Нам нужно запретить!



@

 

[A1e)(]

Пуськи бятые

Сяпала Калуша с калушатами по напушке. И увазила бутявку, и волит:
- Калушата! Калушаточки! Бутявка!
Калушата присяпали и бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша волит:
- Оее! Оее! Бутявка-то некузявая!
Калушатa бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит калушатам:
- Не трямкайте бутявок, бутявки любые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся.
А бутявка волит за напушкой:
- Калушата подудонились! Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

Петрушевская.

 

[Gertruda]

СЧАСТЬЕ
Как празднично сад расцветила сирень
Лилового, белого цвета.
Сегодня особый - сиреневый - день,
Начало цветущего лета.

За несколько дней разоделись кусты,
Недавно раскрывшие листья,
В большие и пышные гроздья-цветы,
В густые и влажные кисти.

И мы вспоминаем, с какой простотой,
С какою надеждой и страстью
Искали меж звездочек в грозди густой
Пятилепестковое "счастье".

С тех пор столько раз перед нами цвели
Кусты этой щедрой сирени.
И если мы счастья еще не нашли,
То, может быть, только от лени.

С.Я. Маршак

 

[Salo]

Роза.

Когда Иран в шестом столетье хиджры
Увидел с минаретов черный рой, щетинящейся пиками пустыни,
Аттар из Нишапура посмотрел
На розу и сказал, почти неслышно,
Как бы мечтая, а не говоря:
- Твой смутный мир в моих ладонях. Время
Сминает и не замечает нас
В глухом саду закатною порою.
Я влажным ветром чувствую тебя.
Приливом аромата ты доходишь
К лицу склонившегося старика,
Который знал тебя гораздо раньше,
Чем видел в детстве на картинках снов
Или дорожках утреннего сада.
То светишься ты белизною солнца,
То золотом луны, то багрецом
Клинка, неколебимого в победах.
Я слеп и неучен, но понимаю:
Пути неисчерпаемы. Во всем
Таится все. Ты музыка и небо,
Чертоги, духи, реки, - потайная
Бездонная, вневременная роза,
Господень дар безжизненным зрачкам.

 

[Salo]

Доброта, оказывается, такая редкость.
Жить в согласии с душой, и за мягкостью сердца
Не скрывать, не завидовать, не презирать,
Не цепляться, когда даже жаль потерять.

Доброта безусловная теплИтся в глазах,
Крутится мячиком в нежных руках,
Падает слёзками состраданья,
Улыбается ласково на прощанье.

Доброта наивна, но она не глупа,
Доброту невозможно забить ударом,
Доброта вечнА, хоть редкА, не тленна,
Доброта – единственное, что дарит мне веру.

Посв.Клоуну Бо

 

[Gertruda]

Забудешь ты меня
Забудешь ты меня, как эту ночь забудешь,
как черный этот сад, и дальний плеск волны,
и в небе облачном зеркальный блеск луны...
Но - думается мне - ты счастлива не будешь.
Быть может, я не прав. Я только ведь поэт,
непостоянный друг печали мимолетной
и краткой радости, мечтатель беззаботный,
художник, любящий равно и мрак и свет.
Но ясновиденье подобно вдохновенью:
презреньем окрылен тревожный голос мой!
Вот почему твой путь и ясный и прямой
туманю наперед пророческою тенью.
Предсказываю я: ты будешь мирно жить,
как вдруг о пламенном в тебе тоска проснется,
но, видишь ли, другой тех звезд и не коснется,
которыми тебя могу я окружить.

В. Набоков

 

[Salo]

Газель

Я влюблен в эти звуки, в этот сердце мне ранящий стон.
Я беспечен; и день мой проплывает неясно, как сон.
Ночи. Ночи бессонные в ожиданье моей светлоокой,
Но тускнеет пред нею свет, которым весь мир озарен.
Если вновь приведется мне лицо ее нежное видеть -
Сам себя я счастливым буду звать до скончания времен.
Я - не муж, если скрою свою грудь от камней порицанья,
Муж душой своей твердой, как щитом, от копья огражден.
Не изведав несчастий, не достигнешь заветного счастья,
Кто дождался Новруза, стужу зимнюю вытерпел он.
Хоть жнецы были мудры, но Лейли они тайны не знали.
Лишь Меджнум ее ведал, кем был весь урожай их спален.
Сон влюбленных, что верой богатствами мира играет,
Жатвы не собирает, а несметным добром наделен.
Ты другого арканом уловляй ! Мы же - верные слуги,
Ведь не нужно стреножить скакуна, что давно приручен.
День вчерашний умчался, ну, а завтра пока не настало.
Саади, лишь сегодня ты и волен в себе, и силен.

Саади Ширази