Стихи

[Hel]

• 
  Никогда не узнать вам, пьянчуги, как тревожно смотрели на вас

в те минуты, когда вы плясали, весь наш берег ногами изрыв.
Это было как новость о чуде - так же страшно ломало каркас
даже нам еле слышных касаний, составляющих Финский залив.

Вас ведь тоже, признайтесь вы, тянет заметаться среди темноты,
на сиротском замызганном платье разорвав все теснеющий лиф,
возгореться хотя бы по пьяни, расцвести, как от ливня зонты?!
Ну так вот, это просто заклятье, и родил его Финский залив!

Вам-то можно цвести, не сгорая - в вас горячий и радостный сок,
ну а мы тут остались навеки, что-то важное в мире разбив.
Мы, конечно, не видели рая. Ветер, чайки, кирпич и песок.
Мы всё знаем, как древние греки, но судьба наша - Финский залив.

И когда не замерзнет в России к февралю ни один водоем,
и русалкам, дотоле забытым, в том поймется на сушу призыв,
мы пойдем и по камню босые, мы и голыми в холод войдем,
чтобы обнял песком ядовитым нас алеющий Финский залив.

 

[Salo]

у каждого свое одиночество


Когда долго молчит телефон — это не одиночество,
Это — плохие друзья.
Когда ты слышишь, как тикают часы — это не одиночество,
Это — много свободного времени.
Когда некого ждать — это не одиночество,
Это — пессимизм.
Когда пытаешься влиться в чужую жизнь, чтобы наполнить свою — это не одиночество,
Это — неуверенность в себе.
Когда тебе не с кем поговорить и ты начинаешь разговаривать сам с собой — это не одиночество,
Это — болезнь.
Когда ты плачешь целыми днями в пустом пространстве — это не одиночество,
Это — депрессия.
Когда ты думаешь, что никто тебя не понимает — это не одиночество,
Это — эгоизм.
Когда хочется кричать от безысходности — это не одиночество,
Это — отчаяние.
Когда ты думаешь, что никому не нужен — это не одиночество,
Это — самообман.
Одиночество — это то, что мы сaми придумываем, когда нам никто не говорит три простых слова…
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ…

 

[Salo]

ПОКАТАЙ МЕНЯ, СЛОН…

Я хочу покататься!
На ком? На слоне!
Я хочу покачаться
На могучей спине.
Я сижу на слоне,
Надо мной облака.
Я ударю слона
Каблуками в бока,
Я пришпорю слона
И скажу ему: — Но!
Но слону Не понять
Приказания «Но».
— Эге-ге!-я скажу
Потихоньку себе.-
Может, слон понимает
Приказ «Цоб-цобе»?
— Цоб-цобе!
Слон и ухом себе не ведёт.
— Цоб-цобе!
Не спешит,
Не бежит,
Не идёт.
И тогда я скажу:
— Покатай меня, слон!
И, качнувшись,
Пойдёт потихонечку он.

Леонид Мезинов

 

[Gertruda]

***

Спасибо, судьба, за нежданную милость -
Что счастье ко мне так рвалось и ломилось,
Так жадно меня умоляло о встрече,
Что я наконец-то устала перечить.

Как будто очистилась жизнь от коросты,
Как будто сбылись новогодние тосты
И бродит душа по расцветшему раю...
Я знаю теперь, что я многое знаю!

Я знаю, что прошлое было кошмаром,
Что счастье дается случайно и даром -
И лучшим, и худшим, и средней руки,
Всему, что твердили мне, вопреки.

А. Гедымин

 

[Gertruda]

Коробка для слёзок
Есть у меня потайная коробка.
В этой коробке не марки, не блёстки,
Не лоскутки, не открытки, не пробки…
Я собираю коллекцию слёзок.
Это – слеза от невкусной конфеты,
Это – слеза от отшлёпанной попы.
Эта – когда засыпала без света,
А под окном кто-то хлопал и топал.
Эта слезинка – подарок от лука,
Эта слезинка – пчелиное жало,
Эта от скуки, а эта от друга.
Эта – когда я больная лежала.
Вот от укола, а вот от удара
Горькая-горькая слёзка обиды…
Эта – я плакала с мамой на пару,
Эта – я плакала просто для виду.
Эта – я сказку читала про Кая,
Эта – когда я разбила посуду…
Дособираю коробку до края,
Плотно закрою и плакать не буду!

Г. Беркович

 

[Hel]

..А теперь я тку из наших вен,
нервов, капилляров, сухожилий
темный некрасивый гобелен -
пусть и он достанется вражине,
если мой воздушный особняк
(нет, на замки не хватило вздохов)
грабанут бесстыдно, а меня
просто вздернут, что не так уж плохо.

• • 
    Черный кот куда-то усвистал -
    серый пересек мою дорогу.
    Светит незнакомая звезда,
    снова мы оторваны от бога.

 

[Hel]

Сволочи, б....,
Ненавистные сволочи
Со своими жизнями порченными

С куполами на теле наколотыми
И навечно молчащим колоколом
С очень нежно любимыми шторами,
Бледно-синим сервизом фарфоровым
Разговорами о политике
Двухнедельным оплаченным отпуском
В красных кожаных корочках пропуском
Электричками и автобусами
Задушевными беседами за кружкой чая
Глупым отчаянием, любовью, радостью
Заводами, фабриками, причалами
Глазами навыкате, ртами раскрытыми
Искорёженными

Со своими гнусными прокажёнными рожами

Идущие по улицам, покупающие мороженое
Смеющиеся и плачущие
....дские оболочки.

....аное вы сволочьё!

И точка.

 

[Salo]

…Владей собой, среди толпы смиренной
Тебя клянущей за смятенье всех
Верь сам в себя наперекор вселенной
И маловерным отпусти их грех
Пусть час не пробил, жди не уставая
пусть лгут лжецы, не снисходи до них
Умей прощать и не кажись прощая
Великодушней и мудрей других…

 

[Gertruda]

Если Бог нас своим могуществом

Если Бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?

Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила,-

Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
И не даст нам скучать в раю.

В рай, наверно, таких отчаянных
Мало кто приведёт с собой,
Будут праведники нечаянно
Там подглядывать за тобой.

Взял бы в рай с собой расстояния,
Чтобы мучиться от разлук,
Чтобы помнить при расставании
Боль сведённых на шее рук.

Взял бы в рай с собой всё опасности,
Чтоб вернее меня ждала,
Чтобы глаз своих синей ясности
Дома трусу не отдала.

Взял бы в рай с собой друга верного,
Чтобы было с кем пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
По-земному с ним враждовать.

Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья,
Никакой, самой малой малости
На земле бы не бросил я.

Даже смерть, если б было мыслимо,
Я б на землю не отпустил,
Всё, что к нам на земле причислено,
В рай с собою бы захватил.

И за эти земные корысти,
Удивлённо меня кляня,
Я уверен, что Бог бы вскорости
Вновь на землю столкнул меня

К. Симонов

 

[Salo]

Светало.Свет луны застыл
Среди холодных облаков.
Ты воду слов бездумно пил
Хоть монолог тот был не нов...
Блестнула цепь из серебра
В руке,и словно ртуть -
Кровавым ручейком стекла...
В земле закончив путь...

 

[Gertruda]

***

Есть время любить,
Есть - писать о любви.
Зачем же просить:
"Мои письма порви"?
Мне радостно -
Жив на земле человек,
Который не видит,
Что времени снег
Давно с головой
Ту девчонку занес,
Что вдоволь хлебнула
И счастья, и слез...
Не надо просить:
"Мои письма порви!"
Есть время любить,
Есть - читать о любви.

Ю. Друнина

 

[Hel]

• 
  А сегодня на головы лился холодный душ,

И задвигалось что-то в глубинах дрожащих луж
цвета хаки. Возможно, что был это просто уж -
трехголовый, линялый и с дергающейся лапой.

Он, усталый, хотел нам сказать, что любовь чиста,
но с испугу я чуть не лишила его хвоста.
Не терзай себя, ты уже дома - вот ляг, растай,
только тающим пальцем линолеум не закапай.

Я спокойна, как будто бы мне ничего не жаль,
будто не придушил ты, а просто слегка прижал.
Городские создания - вроде того ужа -
захлебнутся, увы, в этих жарких текучих пальцах.

Доказать не успею, - и ты меня не прости, -
что совсем не из жалости наши сошлись пути.
В липкой светописи, как у Ричардсона почти,
я увидела б это сама, но поздняк метаться.

Сладкий запах - не гниль, а пока еще карамель -
мою сущность уносит куда-то к чертям в Кармель,
разгоняет волну и сажает мечты на мель -
ведь какие мечты, когда вот оно, на кровати...

А когда ты дотаешь, поднимет уже башку
солнце в розовом. Много оно опалило шкур -
пусть поможет, лучами позвав, моему шажку
с подоконника в грязь.
Будет так.
Потому что - хватит.

 

[Gertruda]

…И этот дождь закончится, как жизнь…
И наших душ истоптанная местность
с провалами изломов и кривизн
вернется в первозданную безвестность. Там, в темноте, Предвечная Река
к своим пределам тени предков гонит,
и мечутся, как звери, облака
под взмахами невидимых ладоней,
и дождь, слепой, неумолимый дождь,
питая переполненную сушу,
пророчеством становится, как дрожь
художника, рождающего душу. …п наши голоса уносит ночь…
Крик памяти сливается с пространством,
с молчанием, со всем, что превозмочь
нельзя ни мятежом, ни постоянством…
Не отнимая руки ото лба,
забудешься в оцепененье смутном,
и сквозь ладони протечет судьба,
как этот дождь,
закончившийся утром.

В.Леви

 

[Gertruda]

Ты

Ты словно сошла с картины.
Ты шла, ускоряя шаг.
На солнце искрился иней
И серьги в твоих ушах.

Играли золотом пряди
Светлых твоих волос.
Ты мне улыбнулась, глядя
Как я словно в землю врос.

Радостно смехом играли
Твои голубые глаза.
Мы долго молча стояли,
Не зная, что нам сказать.

Нас словно не замечали.
Люди спешили вокруг.
Мы долго молча стояли.
Молчания слышался звук.

Константин Назаров

 

[Hel]

• 
  Спят под ногами белые флаги,

звезды уже не в шоке.
Сердце разбито. В смысле - как лагерь.
Надо пожрать тушенки.

Сердце надбито самую малость -
бил в основном посуду.
Бил, а победы не получалось...
Больше я так не буду.

Взбиты перины, выбиты стекла,
кожу грызут осколки.
Так и подохну - доброй и теплой.
Нет, не хочу. Нисколько.

Бейся, смешное... Выпить из фляги
бьющего по печенкам.
Надо уже сворачивать лагерь
и отправляться к черту.

 

[Gertruda]

Окатило

недоскажи мне еще что-нибудь:
я почти привыкла, почти подсела.
а я попытаюсь еще раз одна уснуть,
ведь, по-моему, я безнадежно дошла до предела.

со времен тогдашней обиды прошел то ли час, то ли век.
мне хватило времени – перепрятала и остыла.
только ты очнулся и совершил побег.
и меня опять с головы до ног окатило.

Шурочка Мартыненко

 

[Hel]

Слушай.
Когда-нибудь расскажу,
как шли навстречу друг другу двое слепых.
Они встретились в пустыне.
Шли вместе.
И разошлись.
Палило ночное солнце.
Шуршали ящерицы...
Каждый думал:
не я его упустил - не я, нет - нет,
не могу я ее упустить - не могла,
это он - это она
меня бросила - бросил меня,
беспомощную - одинокого,
притворялась - обманывал,
зрячий он, зрячий - она видела, видела!
Как я клонюсь, как клонюсь,
спотыкаюсь - как спотыкаюсь,
следит - следит,
ждет моей смерти, смерти моей,
ловит мою душу - душу ловит,
ведь это вода и пища - вода и пища,
душа человечья в пустыне - в пустыне
вода и пища.
Скорее - скорее - уйти - уйти - уйти!!!

Палило ночное солнце.
Тени путников им встречались,
бесплотные, беспокойные стада призраков
и одиночки, еще живыми себя считавшие,
обнимали шуршащими голосами,
обещали, прощались....
Чудился голос каждому -
тот, во тьме звучавший светом,
кипение листьев они в нем услышали,
когда руки сомкнулись...

И пел запах солнца, палил и пел...
Что сотворить могут двое слепых???
Одиночество, еще одно одиночество....

Расскажу... долго буду рассказывать,
как брели они, не угадывая,
что давно стали тенью друг друга,
одной общей тенью,
бесконечно буду рассказывать...
ТЫ НЕ СЛУШАЙ....

 

[Salo]

НОША.



Мелькают вокзалы, мелькают станицы
И жизнь нас торопит вперёд
Стираются в памяти прошлого лица
И новое солнце встаёт.
Дороги,пороги,дожди,камнепады,
И оползни смоют пути
Но трудностям этим, с тобою мы рады
Других нам дорог не найти.
Бежим спотыкаясь, и согнуты плечи
И тяжесть мешает идти
Но эту дорогу, что души калечит
Мы снова готовы пройти.
А годы летят, и опять испытанья
Для тела и веры сполна
За наши грехи, и за наши деянья
Такая судьба нам дана.

 

[Hel]

У взрослых детская открытость -
опасный знак, остерегись...
Так, развалясь, играет в сытость
на солнышке лесная рысь,
мурлычет ласково и льстиво,
внушая жертве чувство силы
и превосходства - ах, пустяк,
на свете много кошек лишних...

И вдруг - прыжок, когтей растяг! -
и у тебя на шее хищник
сосуды рвет, дробит костяк -
узнай, узнай, как лжет поверхность!!!!

А там, под кожею седьмой
погребены любовь и верность,
и детский смех,
убитый
Тьмой....

 

[Hel]

Ты долго убивал мою любовь...
Оставим рифмы
фирменным эстетам
не "кровь", не "вновь"
и даже не "свекровь";
не ядом, не кинжалом, не кастетом -
нет, ты повел себя как дилетант,
хотя и знал, что смысла нет ни малости
вязать петлю как карнавальный бант,
что лучше сразу придушить, из жалости...​

​

​

Какая блажь - ребенка закалять,
ведь каждый изначально болен смертью.
Гуманней было сразу расстрелять,
но ты тянул, ты вдохновенно медлил
и как-то по частям спускал курок,
в позорном малодушии надеясь,
что скучный господин по кличке Рок
еще подбросит свежую идею.​

​

​

Матерый склочник под шумок заснул;
любовь меж тем росла как человечек,
опустошала верности казну,
и казнь сложилась из сплошных осечек -
курок звенел, и уходила цель,
но было неудобно догадаться,
что ты ведешь с самим собой дуэль,
и твой противник не желает драться.​

​

​

Ты волновался. Выстрел жил лет пять,
закрыв глаза и шевеля губами...
- Чему смеешься?..
- Рифмы нет опять
и очередь большая за гробами​

​

​