17.05.2019 - 4:00
Публицист Дмитрий Ольшанский — о самой горячей теме последних дней.
Свердловская буза по поводу Екатерининского собора вполне отвратительна.
Есть два момента: один содержательный, а другой — в жанре «а на самом деле».
Сначала про содержательную часть.
Я видел тысячи храмов и скверов от Пскова и Ладоги до Урала.
И я не знаю, как там насчет Бога или личной праведности — это дело сложное — но уж в том, что касается благоустройства публичного пространства, современные православные — это лучшие люди в России.
Я видел десятки городов, где именно церковные территории, церковные дворы и сады (открытые для всех, между прочим) — это единственные по-настоящему ухоженные и прекрасные места в океане совка и постсовка.
Там, где есть церковь, — там всегда цветники, скамейки, всякие милые туи и прочие кустарники-деревца, иногда даже фонтаны, а то и маленькие пруды, торговля разными полезными вещами вроде кваса, хорошего хлеба и меда, и очень часто детская площадка, а то даже и смотровая площадка, и книжная лавка, и непременно, извините, сортир.
Но есть кое-что, чего нет в этих церковных садах.
Там нет пьяной гопоты с семками, бухлом и музоном, как это бывает в обычных скверах.
Там нет засилья подростков, нет чувства опасности, нет ни мусора, ни бардака.
Поэтому церковь, милые мои, — если, конечно, вывести за скобки все то, зачем туда ходят по сути дела, — это и есть самый лучший сквер из всех возможных.
Но это, повторяю, содержательная сторона вопроса.
Есть и другая, та, что «на самом деле».
А дело в том, что безусловное большинство свердловских недовольных составляют подростки.
Типовые, унифицированные, глобальные подростки в капюшонах и с фаерами-петардами, мы их уже видели миллион раз по другим поводам, но в той же роли.
И любой, у кого есть хоть на три копейки честности и проницательности, понимает, что подросткам все равно, против чего протестовать — вчера Путин или Медведев, сегодня храм, а завтра — да хоть «Большая семерка» какая-нибудь, хоть «либеральный президент Ходорковский», неважно.
Главное — запах движухи.
Это гормональное, возрастное.
Но всякий протест действительно чего-то стоит, когда человек, говорящий свое твердое «нет», имеет за душой что-нибудь, что становится обоснованием, фундаментом его позиции.
Семья и собственность, дом, дети и внуки, играющие в соседнем дворе, жизненный опыт, многие годы, проведенные в этом самом месте.
Когда такие люди говорят «нет» — всегда есть смысл прислушаться.
Ну, а подростки переменчивы.
Сегодня они с полицией бодаются, а завтра разлетятся кто куда — на работу, учиться, замуж.
Пройдет лет пять — никто из них и не вспомнит, что их не устраивало. Или вспомнит — с иронией.
Так что не надо, не надо слушать все эти глупые истерические разговоры про «вызов нового поколения» и «молодежь, которую они потеряли».
Пройдет совсем немного времени — и все вызовы будут убраны обратно в коробку, а прежняя молодежь незаметно «найдется», как только обнаружит первые седые волосы и просроченные счета.
А Екатерининский собор к тому времени уже давно будет стоять.
— Мне, пожалуйста, две свечки по пятьдесят.
— За здравие.
— Не подскажете, как батюшку найти? Мы насчет крещения.
И ведь никто не угадает, что это те самые, в капюшонах.
www.mk.ru
ria.ru
