Уже давно понятно- после 17 года государство боится вооруженных граждан. Учитывая отношение этого самого государства к этим самым гражданам- не удивительно. Оружие будут запрещать. А у бандитов оно и так есть. Таким образом, государству есть от кого "защищать граждан", а то их перестреляют (бандитов) и куда девать милицию?
Стой, стреляю!
События последнего месяца, когда граждане – взрослые и дети – оказались абсолютно беззащитны перед вооруженными преступниками, а милиция, в очередной раз, не то повязана с бандитами, не то неадекватно беспомощна, возвращают нас к вопросам: как гражданам защитить себя в условиях бездействия государства? В каких поправках нуждается Федеральный закон «Об оружии»? Не пора ли легализовать настоящее оружие и вернуть россиянам право на его ношение и хранение? «Совершенно секретно» публикует первый материал в дискуссии на эту тему.
В ообще-то я человек мирный. С оружием у меня отношения, скорее, отчужденно-уважительные. Помню, с каким облегчением избавилась когда-то от хранившегося в доме мини-арсенала огнестрельных единиц – мой покойный муж в силу своей профессии имел на них право. А еще помню, как во время одной из командировок в Нагорный Карабах в конце 80-х мы с коллегами из съемочной группы агентства печати (ныне РИА) «Новости» попали в, мягко говоря, затруднительную ситуацию: пристрелить нас в один и тот же день последовательно грозили «горячие парни» с обеих воюющих сторон. Время было смутное: Москва далеко, а ее представители хоть и ближе, но теоретически – в нескольких десятках километров. Вот тогда-то, после того как, чудом выбравшись из передряги, мы от души отмечали это событие, мои коллеги и предложили в следующий раз «разжиться» у наших военных «хоть чем-то посерьезнее камеры». Я же упрямо настаивала на действенности проверенного журналистского арсенала в виде диктофона, ручки и, главное, умения убеждать и располагать к себе людей. Но то была война.
Когда пару лет назад мой друг не без гордости поделился со мной радостью: получил медсправку и еще какие-то там документы, позволяющие вступить во владение гражданским оружием, я про себя подумала: не наигрался в детстве. И вот на днях он упомянул, что регулярно тренируется в тире…
Зверские нападения на наших коллег Михаила Бекетова, Олега Кашина, резня в станице Кущевской даже «мирного переговорщика» вроде меня заставили по-другому взглянуть на ситуацию. Может, действительно пора в тир? Или добиваться возвращения права на приобретение пистолетов и револьверов для защиты от криминальных элементов? В конце концов, почему меня и моих сограждан лишают возможности реализовать закрепленное Конституцией право на защиту жизни, причем как своей, так и своих близких, да и вообще посторонних людей, которые могут оказаться рядом?
Дело здесь, конечно, не только в оружии, или, говоря юридическим языком, его правовом режиме. Дело в том, что проблема эта была и остается частью большой государственной политики.
«Уразумели стреляти...»
Огнестрельное оружие появилось на Руси в XIV веке. Упоминание о первых «арматах» встречается в Голицынской летописи в 1389 году: «И от того часу уразумели в них стреляти». Тогда же «уразумели» и прописывать положения о порядке продажи, хранения, ношения оружия, а также санкции за нарушение этих предписаний. Иными словами, начал формироваться правовой режим его оборота. В результате к 1917 году на территории Российской империи сложилась стройная законодательная система, в рамках которой ее подданные обладали правом на приобретение и хранение короткоствольного огнестрельного оружия (пистолетов и револьверов) в целях самообороны, правда, с известными ограничениями. Фактически же право на оружие являлось неотъемлемым для каждого законопослушного и психически здорового гражданина.
В 1918 году большевики, дабы разоружить реальную и потенциальную оппозицию, запретили владение оружием самообороны и «на века» ввели разрешительную систему на право ношения и хранения оружия в РСФСР.
Маленький штрих к большой политике советского государства второй половины прошлого века: настоящее оружие полагалось партийным секретарям и представителям партхозактива – лицам, как правило, глубоко гражданским, в то время как милиционеры выходили на дежурство безоружными.
Новые времена – казалось, новые веяния.
Закон об оружии, принятый в 1993 году, разрешил иметь газовое, электрошоковое и другое несмертельное оружие. Правом вооружиться тогда воспользовались три процента населения. В декабре 1996 года вступает в силу новый Федеральный закон «Об оружии». Согласно действующей редакции, таковое делят на служебное и гражданское — разрешенное к использованию рядовыми гражданами (огнестрельное гладкоствольное длинноствольное оружие, в том числе с патронами травматического действия, огнестрельное бесствольное отечественного производства с газовыми, травматическими и светозвуковыми патронами, газовое оружие, электрошоковые устройства); а также спортивное, охотничье, сигнальное оружие и холодное клинковое оружие, предназначенное для ношения с казачьей формой.
Стать счастливым обладателем указанного гражданского арсенала может гражданин, достигший 18 лет, после получения лицензии на приобретение определенного типа оружия в органах внутренних дел по месту жительства (Статья 13).
В 2004-2005 годах в список лицензионных средств самообороны вошло оружие, стреляющее резиновыми пулями, в обиходе получившее название травматического.
В марте 2010 года президент Медведев внес поправки в статью 13. Отныне лицензия не предоставляется лицам, повторно (в течение одного года) совершившим административные правонарушения в сфере оборота наркотических средств или «употребляющим психотропные средства без назначения врача». Если обладатель лицензии переехал на новое место жительства, он должен в течение двух недель со дня регистрации обратиться в соответствующий ОВД для постановки оружия на учет.
Заряжены коррупцией
Сегодня в стране зарегистрировано по одним источникам три, по другим – пять миллионов владельцев гражданского оружия. Официальная статистика утверждает: за последние десять лет вооруженная преступность сократилась в 7,5 раза, в то время как уровень связанного с ней хищения оружия увеличился на 55 процентов, а незаконного ношения, хранения, сбыта – на 40.
Россия стоит на первом месте в мире по числу ежегодно совершаемых убийств и покушений на убийство, а по уровню преступлений данного вида (20,52 убийства на 100 тыс. населения) – на втором месте после Южной Африки.
В розыске, как похищенное, числится до 200 тысяч единиц оружия. Всего же, как уверяли меня эксперты, в стране гуляет от 5 до 20 миллионов стволов. Приобрести любой на «черном» рынке не проблема – особенно на Кавказе и в примыкающих регионах. Для преступника. Но, естественно, не для законопослушного гражданина. Да и цена вопроса, говорят, не слишком высока.
В 2003 году законопроект, разрешающий рядовым гражданам владеть пистолетами и револьверами, депутаты отклонили. Кстати, тогда же приняли закон, позволяющий владеть оружием им самим. Нынешнее осеннее обсуждение в Госдуме поправок в Федеральный закон об оружии снова подогрело дискуссию в рядах правозащитников, юристов и экспертов.
В конце октября эксперты Союза «Гражданское оружие» и региональной общественной организации «Гражданская безопасность» вынесли свой вердикт. По их мнению, пробиваемые правоохранительными органами поправки заряжены коррупцией. В частности, лицензию предлагается выдавать гражданам, не просто сдавшим экзамен и представившим необходимые документы, но прошедшим обязательное платное обучение в центрах, сертифицированных МВД. Милиционеры, в свою очередь, могут изымать лицензию на хранение и ношение оружия без решения суда.
Все это, считают эксперты, лишь приведет к оживлению «черного» рынка, заинтересованного, чтобы процесс легального приобретения оружия был как можно сложнее, дороже и запутаннее.
Кстати, сторонники идеи легализации настоящего короткоствольного оружия в лице директора Института проблем глобализации Михаила Делягина уверены: за пять лет она может принести порядка четырнадцати с половиной миллиардов долларов от продажи пистолетов и деятельности сопутствующей сферы услуг.
Мои собеседники объясняют, что для определенного типа людей такое псевдооружие, как травматика, мало того что может серьезно покалечить, еще и создает ощущение вседозволенности, ведь, в отличие от настоящего оружия, опасная «игрушка» не позволяет идентифицировать владельца. Это одна из причин, по которой председатель «Гражданской безопасности» Сергей Гринин со товарищи намерены продвигать собственную поправку в закон – статью о разрешении на приобретение и применение социально ответственными гражданами настоящего короткоствольного оружия, кроме того, что называется оружием ограниченного поражения.
Судя по всему, в последнее время идея возвращение права на защиту находит все больше сторонников. В апреле 2010 года первый вице-спикер Совета Федерации, член Ассоциации юристов Александр Торшин заявил о скором рассмотрении специальной рабочей группой юристов вопроса о целесообразности легальной продажи огнестрельного оружия в России законопослушным гражданам – «вменяемым, непьющим, не наркоманам, тем, кто прошел службу в российской армии». По его мнению, это не только позволит снизить преступность, но и по-
способствует формированию «нормальной личности, нормального мужика»: «Всем, кто считает, что от этого больше вреда, чем пользы, хочу сказать: мы не хуже США, которые нам постоянно приводят в качестве образца демократии и эффективной организации, мы не хуже Республики Молдова, которая своим гражданам это право предоставила, мы не хуже Бразилии, где провели референдум и разрешили ношение оружия».
Игорь Трунов — первый вице-президент Федерального союза адвокатов России, доктор юридических наук, тоже делает упор не на «продвинутых американцев», а на более близкие нам постсоциалистические Эстонию, Латвию, Литву, Молдавию, Венгрию, Болгарию. После разрешения в этих странах ношения и хранения гражданского нарезного оружия, утверждает Трунов, там был зафиксирован значительный спад тяжких преступлений. Легальное присутствие огнестрельного оружия, убеждает адвокат, повышает уровень общественного порядка и безопасности. Одно осознание того, что гражданин вооружен, заставляет преступников искать более легкие цели. Ведь основная их масса не склонна к суициду и не имеет желания быть убитыми…
В Молдавии количество регистрируемых преступлений действительно стабильно падает. С 2001-го по 2007 год грабежи и разбои сократились в 3 раза. Снизилось число убийств. В Латвии, где кривая регистрируемых преступлений вплоть до 2005 года, наоборот, шла вверх, тяжкие насильственные посягательства, тем не менее, стремились вниз. Та же тенденция наблюдалась и в Литве.
Русский бейсбол
Статистика на то и статистика, чтобы трактовать ее по-разному. Что и делают противники и сторонники принятия закона, разрешающего свободную продажу, хранение и ношение огнестрельного оружия гражданами РФ. Единственный аргумент, который я никак принять не могу: утверждение о том, что среднестатистические россияне, мол, не дозрели, чтобы иметь дело с оружием. А кто дозрел? Среднестатистические Евсюковы?
Больные, психически нестабильные, пьющие и неадекватные люди есть и будут во все времена. И в странах, где гражданское общество существует не на словах, а на деле, их пытаются вычислить и отсеять, пусть и не всегда успешно. Некоторые мои собеседники, ратующие за возвращение права на самооборону, к примеру, полагают, что перед тем как получить доступ к реальному оружию, заявители должны лет пять походить без нарушений с лицензией на нелетальное и лишь потом получать основную. Но все дело в том, что их оппоненты свысока смотрят не только на убогих и социально опасных – для них по категории «глупого и недалекого» народа проходим все мы, причем не только в «оружейном» вопросе. Это как раз и есть проявление того самого отношения к согражданам, которое существовало в стране с 1917 года, и не то что не было изжито, вновь востребовано нынешней властью.
…Недавно наткнулась в Сети на любопытную цифру: в 2008 году в России продано несколько десятков бейсбольных мячиков, штук 10 перчаток и… 500 000 бейсбольных бит. Собственно, такими битами обычно и калечат нашего брата журналиста. Эдакий бейсбол по-русски.
Известный писатель, доктор юридических наук Данил Корецкий много лет отстаивающий право граждан на легальное приобретение пистолетов и револьверов для защиты от криминала, приводит в своей книге «Криминальная армалогия» эпизод из израильской жизни: в магазине террорист открыл огонь по покупателям, один из них выхватывает собственный пистолет и убивает преступника. Не правда ли что-то напоминает? С той лишь разницей, что в аналогичной ситуации в московском супермаркете не могло оказаться вооруженного гражданского, который бы таким же образом спас хоть кого-то из невинных, попавших под руку взбесившемуся майору.
Галина Сидорова
http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/2655
