Russia – A pupil of the tenth class of the Moscow school №1329 Mikhail Samin with his girlfriend at the rally "He is not Dimon"
"Мне очень не нравится Навальный. Я буду за него голосовать".
Несмотря на то, что статистически молодежь в России составляет небольшую и до определенного возраста ограниченную в гражданских правах группу (21, 5 %), а точный процент участвовавших в последних акция протеста определить невозможно, во власти и обществе утвердилось мнение, что молодые люди готовы к протесту и у них есть лидер – Навальный.
Надо сказать, что последний факт стал сюрпризом даже для тех, кто занимался исследованиями политических настроений молодежи. Опросы и результаты фокус-групп показывали, что студенты топовых российских вузов не симпатизируют Навальному как политику и он не нравится им как личность. Те же, кто мог бы поддержать его массово, практически ничего о нем не знали. Сознательных сторонников нашлось немного, что понятно - идеи Навального не новы, программа не написана – здесь, скорее, привлекает, бесстрашный напор и личная харизма политика.
Тем не менее, после митингов 12 июня по всей России стало очевидно – молодые люди готовы высказать публично свое мнение, и есть лидер, который пользуется если не полной поддержкой, то пониманием. Впрочем, социолог Денис Волков (Левада-Центр) полагает, что сегодня в целом наблюдается рост протестной активности, поскольку снижается авторитет власти. "Если смотреть не только путинские рейтинги, а рейтинги премьера правительства, Госдумы и так далее, - объясняет социолог, - они сейчас уже достигают докрымского уровня, то есть уровня 2011-2012 годов. Напряжение растет, и растет недовольство властью. И в этих условиях, действительно, можно ожидать протестных акций, которые будут вспыхивать в разных местах по разному поводу. И Навальный - одна из частей протеста, который мы сегодня имеем".
До сих пор считалось, что молодые люди - самая благополучная часть населения в России, благодаря доступности образования и традиции семейной поддержки. Финансовые трудности, которые возникли у значительной доли российских граждан, последнее преимущество свели на нет, а, кроме того, закрыли доступ к социальной лестнице – содержание студента в крупном городе не каждому родителю по карману. Реальная перспектива получить высокие баллы и поступить в престижный университет, вырвавшись из провинциальной глуши, всего за пару лет отодвинулась за линию горизонта, оставив ощущение обмана.
С другой стороны, как бы ни ругали плоды современного образования, оно дает понятные гражданские установки, а если повезет – то и навык критического мышления, вообще-то свойственный подростковому возрасту. Не прошли бесследно и акции белоленточников, куда детей приводили родители, и те заряжались позитивным настроением толпы. Пожалуй, это одно из главных последствий протестов, которые, как казалось тогда, закончились ничем.
Кроме того, на молодых людей не может не влиять общая атмосфера, которая такова, что Российский студенческий союз накануне Дня России распространил письмо "О задержании студентов на протестных мероприятиях", в котором призывает правоохранительные органы "не применять к мирно митингующей молодёжи силу и не допускать необоснованных задержаний". В письме есть также обращение к руководителям образовательных организаций, которым не следует оказывать давление на обучающихся и отчислять их за участие в митингах. То есть студенческий союз дает понять, что подобные случаи станут как минимум публично известны и как максимум опротестованы.
С другой стороны, сам РСС предпочитает решать проблемы формальным путем, обращаясь к соответствующим организациям и непосредственно к президенту страны. "Когда мы пишем письмо Путину, - объясняет сопредседатель РСС Василий Михайлов, - мы понимаем, что оно потом будет спущено непосредственно в министерство. И министерство его будет рассматривать уже как письмо, которое ему спустили сверху. Этот метод более эффективный".
Здесь можно предположить, что если и этот канал перестанет работать, следующей действенной мерой станут студенческие забастовки. Не надо забыть, что "Красный май" во Франции, который закончился отставкой президента и сменой правительства, начинался именно со студенческих выступлений, связанных с вполне бытовыми вопросами.
"Все достало"
Любовь Борусяк, социолог:
- После июньской акции протеста стало очевидно, что пресловутая пассивность молодежи сменилась активностью. И главное - стало понятно, что появился политик, который может вызывать людей на улицу буквально по щелчку. Вечером он объявил, что мы идем не на Сахарова, а на Тверскую, и утром молодые люди пришли именно туда.
Другой важный аспект – Навальный считает, что для его политической раскрутки нужны молодые люди, а молодые люди считают, что им нужен Навальный, чтобы реализовать свой запрос. То есть каждый субъект этой коммуникации полагает, что он использует другого. Более того - большинство моих молодых респондентов относятся к Навальному без большого восторга. Есть, конечно, такие, кто полностью одобряет его как политика, однако многие объясняли: "я не являюсь фанатом Навального, но…" И дальше шли разные "но".
В большинстве случаев речь шла не о том, что они хотят поддержать Навального в его требованиях, а о возможности предъявить себя. Им для этого нужен триггер, спусковой крючок, и эту роль Навальный как раз и выполняет. Одни, например, говорят, что, да, мы пойдем за Навальным, потому что он не остановится, у него серьезные политические амбиции, и это хорошо. Но мы понимаем также, что в этот раз шансов выиграть президентские выборы у него нет. Потом, если такой шанс появится, мы и будем думать. Самый выдающийся ответ был следующий: "Мне очень не нравится Навальный. Я буду за него голосовать".
Конечно, я спрашивала ребят о том, кто еще из политиков может рассчитывать на их поддержку. В общем, таких, кроме Навального, нет. Кто-то называл Гудкова, но с большими оговорками. Надо сказать, что в апреле я проводила фокус-группу со студентами и предложила им назвать пять самых влиятельных политиков. Первыми, разумеется, назвали Путина и Навального. Потом прозвучали фамилии ожидаемые - Лавров, Кадыров. А дальше стали спорить: кого считать самым вредным, опасным, - Мизулину, Милонова или кого-то еще.
Кстати, многие эксперты говорили, что надо ждать, когда холодильник победит телевизор, чтобы граждане активизировались. Однако те студенты, у кого я брала интервью, практически все говорили, что это не про них. Что тема коррупции волнует их как тема справедливости и несправедливости, но сами они не относятся к сирым и убогим, которые не найдут работу, не смогут себя обеспечить и так далее. Один из участников даже сказал замечательную фразу о том, что "сначала надо удовлетворить первичные потребности, а потом уже более высокого уровня. А участие в акциях - это потребность более высокого уровня".
И я заметила у ребят ощущение, которое плохо рефлексируется, но подразумевается - "все достало". Ощущение неудовлетворенности не материальной, а словно атмосфера вокруг сгущается, как будто тиски на тебя давят - очень сильное чувство. А Навальный выбрал правильную тему, про которую один из моих респондентов сказал, что "тема коррупции всех объединяет и никого не разъединяет".
День патриотов
Арман Туганбаев, студент, активист движения "Весна":
- Сказать, больше или меньше молодежь стала интересоваться политикой – довольно сложно, поскольку молодые люди и раньше читали новости, следили за происходящим. Может быть, просто не считали необходимым выходить на митинги. То есть оценить степень интереса довольно трудно, но то, что он присутствует и молодые люди начали выходить на митинги или планировать собственные акции - это очевидный факт.
Так получается, что я волосы покрасил - это уже протест. Или я пришел с флагом России на центральную улицу города праздновать День России, и тут внезапно оказывается, что это уже политическая акция, потому что я пришел в майке Навального. Хотя, надо сказать, что тот момент, когда я посмотрел видеоролик о том, что митинг переносится, у меня это вызвало гнев. Было некоторое ощущение, что он пытается щелкнуть пальцами и сказать: "Идите за мной!" Не было такого, что - о! я точно пойду туда. Но 12 июня - День патриотов, а я считаю себя патриотом, и это ужасно, когда мне запрещают праздновать мой праздник.
По поводу консолидации вокруг Навального. Мне кажется это поразительным - демократические силы в России пытаются консолидироваться с 2000 года, и мы видим постоянные поражения. ПАРНАС пытается договориться с "Яблоком", Касьянов хочет быть первым в списке, Нечаев ругается с коалицией и так далее. Для людей, которые придерживаются демократических взглядов, это все глубоко противно. Им главное, чтобы был представитель на выборах, который скажет: "Я за демократию". И неважно - Явлинский или Касьянов это сделает. Поэтому, если политик говорит: "Я хочу сделать то-то, то-то и то-то", и молодежь видит, что у него есть хоть какие-то шансы, они, конечно, пойдут за ним.
Я не считаю, что это чем-то опасно. Наоборот, это именно то, чего мы пытались добиться все это время. У каждого можно найти какие-то недочеты и минусы. Когда люди говорят, что они согласны с программой Навального, следует понимать, что программы до сих пор нет. Пока опубликовано только, что человек требует вполне логичных вещей и обещает программу чуть позже написать. Да, Навальный все время говорит про количество подписей, которые люди готовы за него поставить. Но надо понимать, что это количество подписей за то, чтобы его допустили к выборам. Это не значит, что после этого надо обязательно проголосовать за Навального.
Про риск и честность
Александра Архипова, старший научный сотрудник РАНХиГС:
- Меня стандартно спрашивают, что такое с подростками сделал Навальный? Показал им какой-то замечательный ролик, какую-то чудесную пропаганду, что вот все так взяли и вышли на митинг? На самом деле, ужасно неправильная постановка вопроса. Получается, что мы как бы объективизируем некоторую группу подростков, лишаем ее свободы воли и считаем, что она как стадо пойдет за тем, кто покажет клёвый ролик.
Некоторые из молодых людей, которых мы опрашивали, говорили, что они работают волонтерами фонда Навального, что они его поддерживают, но таких не большинство. Очень многие говорят о том, что они выходят, потому что выступают в защиту демократических ценностей. Они хотят, чтобы лучше стала медицина, хотят другого образования. Девочки объясняют, что они боятся рожать в этой стране. То есть, это скорее забота о себе и своем будущем в политически-эгоистическом плане. И, скорее, молодые люди поддерживают не Навального, а просто на данном этапе пути солидаризируются, хотя могут совершенно спокойно этого не делать.
12 июня с раннего утра мы сидели на Тверской и наблюдали. Навальный предлагал ходить кругами, как это было 26-го по обеим сторонам Тверской, от метро к метро. Люди пытались так делать, но они растворялись среди тех, кто пришел просто погулять на фестиваль реконструкторов. И тогда решили, что, давайте, как-то организуемся и пойдем в сторону Пушкинской и будем держаться вместе. И вот это "вместе" все увеличивалось, увеличивалось. На этом моменте были только флаги, но буквально через 5 минут достаются плакаты, расстегиваются куртки, а там футболки, появляются уточки.
И это очень важная история - люди не могут себя идентифицировать. Совершенно невозможно понять, кто протестующий, а кто - нет. Тогда люди сами начинают искать какие-то способы отмежевания себя от других и демонстрации своего протеста. Рисовали уточек на асфальте, на планшетах. Группа молодых людей обсуждала, что им сейчас сделать, чтобы их заметили. Они взяли российские ленточки, связали их в веревочку, подняли над собой и сказали: "Кто с уточками, идите за нами". И за ними все пошли. Строго говоря, организаторами протеста является не Навальный, а те, кто так поступает. Потому что люди приходят на протест ради себя, у каждого есть свои требования. Во многом они укладываются в то, что я называю - простые демократические требования. С Навальным многие солидаризируются, потому что Навальный тоже солидаризируется с этими требованиями.
То, что явно меняется - степень режима вовлеченности. Первый и самый простой режим вовлеченности: я иду на протест в поддержку Украины, надеваю голубые джинсы и желтую футболку. Если меня ловит полицейский, я говорю - у меня такая повседневная форма одежды. Второй режим: я рисую плакат. Если ко мне начинают привязываться представители органов, я могу этот плакат бросить и убежать, спрятать уточку в карман и уйти. Многие, кто попадает в автозаки, так и делают. А есть третья форма, когда ты предъявляешь знак протеста, который от тебя трудно отторжим, - мажешь лицо или руки зеленкой, надеваешь костюм утенка. То есть ты сознательно повышаешь степень риска. Таких людей, как правило, чаще выхватывают из толпы полицейские. Это хорошо видно на задержаниях даже не в Москве, а в Питере и других городах. И такой режим вовлеченности все усиливается и усиливается. Как правило, это молодые люди, которые хотят показать, что они готовы идти на риск.
Мы занимаемся протестами с 2011 года, и тема коррупции присутствовала всегда. Вообще, в России концепция коррупции есть двух типов. Например, 26-го марта люди вышли протестовать на Тверскую против коррупционных схем. Полицейские при этом говорили, что они тоже против коррупции, но их концепция коррупции другая. Один полицейский объяснял: "В нашей стране ворую все. Дети в детском саду воруют карандаши. Школьники воруют тетрадки. Студенты воруют карманные деньги. Человек идет работать, и ворует у начальника. Чем выше ты поднимаешься по иерархической лестнице, чем больше тебе позволено воровать". Поэтому коррупция - неизбежное социальное явление, с которым бороться бессмысленно.
Другая концепция - мы отвергаем систему полностью, мы ее ломаем. Мы строим честные прозрачные отношения между человеком и властью. На самом деле, это история про честность. Одного моего информанта, который был задержан 26-го числа, заставляли писать в бумагах, в каком ВУЗе он учится. Он боялся, потому что считал, что его отчислят. И мы, взрослые, все хором ему сказали - пиши не МАДИ, а МАИ, измени одну букву. Он ответил: "Нет! Мы не хотим, чтобы власть нам врала. Тогда и я не должен врать власти". Честность должна быть обоюдная.
