Про вчерашнюю «Большую книгу».
Конечно, приятно было увидеть целую толпу интересных, разных, талантливых людей, в одном месте, да еще таком красивом как Дом Пашкова.
Но все-таки это была не просто церемония, не просто встреча, не просто праздник. Это все-таки некое общественное событие.
И в этом событии были довольно интересные моменты. Почему-то о них мало кто пишет (по крайней мере, не встретил пока в отчетах). Напишу-ка, пожалуй, я.
Просто процитирую.
Светлана Алексиевич выиграла в читательском голосовании на сайте «Большой книги». Она вышла на сцену получить как бы такой «приз читательских симпатий».
И сказала (среди прочего) буквально следующее:
«Мы, люди 90-х, испытываем сегодня чувство поражения». Еще (то есть не цитирую дословно, а передаю суть) она говорила следующее: да, меня предупреждали друзья, что ты никогда не выиграешь этот конкурс (и действительно, она его не выиграла), что состояние российского общества сейчас настолько далеко от твоих мыслей, от того, что ты пишешь, что это бессмысленная затея. Тем более радостными для меня, говорила Светлана, стали итоги этого голосования – возможно, мы не все знаем о нынешнем российском обществе, о его состоянии! Возможно (в подтексте ее речи звучала такая мысль) не все еще так плохо!
И это было очень интересно услышать.
Вышел Владимир Сорокин, получивший за роман «Теллурия» вторую большую премию. Он немного поиронизировал над собой: ну да, второй раз второе место… Пожаловался на свою писательскую усталость – уже два года после «Теллурии» не может писать. А потом он сказал (опять же вольный пересказ): «Я писал книгу о наступлении нового средневековья…. (Помолчал). Возможно, оно и не наступит. Но наше старое… средневековье… оно будет всегда. Оно всегда здесь». Простите, если я что-то перепутал со словами, поправьте. Но смысл я запомнил таким.
97-летний Леонид Зорин, получавший приз «за честь и достоинство», который тоже есть в номинациях Большой книги, вышел на сцену, произнес пару шуток на тему своего возраста, а потом сказал: «Ну и еще я хотел вам сказать….». И вдруг наступила страшная пауза. Секунд на 15, наверное. Молчание. Зал затих, все-таки возраст у человека, волнение, вдруг чего случилось? А Зорин стоял, думал… «А еще я хотел сказать, что вы наверное уже устали от меня…». Поблагодарил всех, поблагодарил жену и спустился со сцены. И вот это было для меня самым интересным – он не захотел говорить! Он явно знал и помнил, и формулировал что-то очень важное. Но увидев зал, изменил свое решение и промолчал. О чем он промолчал? О чем хотел нас предупредить или предостеречь? И почему не стал этого делать? Вот что мне хотелось бы узнать.
Ну и наконец, то, что откровенно не понравилось, извините.
Результаты читательского голосования объявлял Леонид Юзефович, лауреат «Большой книги», известный российский писатель.
Я не знаю, может, у него там что-то болело, зуб или голова, по крайней мере, лицо у него было именно такое. Оно выражало крайний дискомфорт, это лицо. Как будто кислейшего лимона объелся. «Я должен объявить то, что все уже и так знают… Победила Светлана Алексиевич, второе место Захар Прилепин, третье Макушинский». Сказал он это настолько невнятно, тихо, с такой неохотой, что все стали переспрашивать друг друга (я сидел в задних рядах): кто победил? Кто?
Ни одного доброго слова в адрес Алексиевич, ни одного слова поздравления, хотя бы формального, в его речи не прозвучало. И это, конечно, было потрясающе. И некрасиво. Да, я все понимаю, очень хотелось пропеть искреннюю осанну Захару. Но все-таки надо уметь держать лицо.
В речи самого Захара, когда он получал первую главную премию, запомнились мне такие слова: «Ну а тем, кто желал мне поражения (или «не желал победы»), я хочу сказать: «Так вам и надо!».
Спасибо, что не обозвал пятой колонной хотя бы.
Я на самом деле, рад за него: господи, дай же ты каждому, чего у него нет. Захар написал текст, о котором спорят, который интересно читать.После того, как премию вручили, я тоже попробую сформулировать свои мысли об "Обители". И поздравляю его, конечно.
И тем не менее, то, что Светлане Алексиевич с ее книгой «Время секонд-хенд» не хватило 10 баллов для того, чтобы хотя бы попасть в тройку Главной премии – это довольно грустный факт. Прежде всего, он свидетельствует о глубоком провинциализме. О зависти, может быть, (ее издают в огромном количестве стран, она получила премию немецких книгоиздателей, одну из главных в Европе, и массу других европейских литературных призов, она номинируется на нобелевскую премию), о какой-то ограниченности нашего восприятия.
Возможно, к теме этой книги – 90-е годы - я неравнодушен, да. Но я искренне считаю, что одним своим участием Светлана эту премию очень украсила, расширила ее горизонты, сделала ее содержательно – более европейской, более современной, более гуманистической. И вот за это ей большое спасибо.
