Запах нового автомобиля - первое, что пришло на ум уже на трапе. Тоже новеньком и блестящем, приобретенным по случаю июльского саммита. Белая изящная птица с характерной синей вязью на фюзеляже в самом конце стоянки вызывала интерес и некоторые опасения.
Человек трудно привыкает к новому, так уж он устроен. Особенно когда вынужден заключить свою бренную тушку в железный ящик на высоту свыше девяти тысяч метров. Особенно когда знает, что условия для посадки не сахар и любая помеха или вылет с "бетонки" фатальны. Особенно когда коллеги кружили два часа над Москвой, выжигая топливо из-за отказа двигателя. Особенно... Человек помнит три плохих случая из тысячи хороших, так уж он устроен.
Вылет по расписанию, непривычно резвый набор высоты, выход на курс - и вот нам уже несут обед. Мерное гудение турбин где-то внизу, вокруг синева, настоящая, как в песне "Голубых беретов". Два часа спокойного сна, лёгкая турбулентность, в иллюминаторе играет коричневая муть Губы и расстилается болотный ковёр тундры. Обычный полет. Разве что вполне комфортная посадка закончилась аплодисментами.
На вахтовых рейсах не хлопают. За шесть лет работы мы взлетали и садились порой в адовых условиях. Сегодня же, в солнечный, правильно-полетный день, аплодисменты были мерилом внутреннего напряжения людей, повидавших многое. Мерилом недоверия к современному отечественному авиастроению и, одновременно, мерилом жажды жизни.
Здравствуй, Ямбург! Я не скучала, правда. Ты в последнее время меня тяготишь. Пора наверное заканчивать наш роман, он безнадёжно затянулся.