Morrigan
Argentavis magnificens
Так это же вы гадите дымом на их территории, а не они на вашей. )
Борьба с курильщиками
- Автор темы mikluh
- Дата начала
- Статус
Такому дедушке, как мне, женский мат жизнь укорачивается сильнее, чем курение.
Пусть свою территорию заметнее метят.
Morrigan
Argentavis magnificens
Ну и будут бздеть вам под нос, понравится?
Morrigan
Argentavis magnificens
Может судьба у вас такая - сгинуть по воле женщины.
Morrigan
Argentavis magnificens
Как отучить соседа курить в подъезде.
Наверное одним из самых раздражающих нюансов проживания в многоквартирном доме я назвал бы сигаретную вонь в подъезде. Был у меня такой сосед - Ваводя...
Наверное одним из самых раздражающих нюансов проживания в многоквартирном доме я назвал бы сигаретную вонь в подъезде. Был у меня такой сосед - Ваводя...
На самом деле его конечно же звали Володя, но так как он не выговаривал букву "л", а вторая буква в его имени произносится как "а", то когда он представляется, у него получалось "Ваводя". Так мы и будем его именовать. По большому счёту он был совершенно обычным мужиком - нерегулярная работа, худая клячеобразная жена, двое сопливых детей, и иномарка восьмидесятых годов. Но была у Ваводи одна особенность - он очень любил курить, и совершенно не понимал того, что курить на площадке нехорошо по отношению к соседям.
По несколько раз в день он выходил из своей квартиры, заходил в пространство между шахтой лифта и лестницей, и закуривал. Там же у него стояла полная окурков пепельница, которая в отсутствие хозяина воняла сама по себе. Помимо пачки сигарет, он всегда брал с собою телефон. Закурив, Ваводя погружался в интернет, и начинал погыгыкивать. Не знаю, что он там читал, но ему явно было очень весело. Курил он долго, со смаком, и по несколько сигарет за раз. Курение и интернет-сёрфинг на площадке он явно считал своим "мужским" временем, свободным от жены и детей. Как некоторые мужики ходят в гараж, так Ваводя ходил в подъезд покурить. Так что на нашей площадке постоянно воняло если не его сигаретами, то его окурками.
Однажды, застав его в процессе, я попытался с ним поговорить. В ответ Ваводя немедленно включил бычку, и даже попытался выглядеть угрожающе. Нисколько не уступая Ваводе в физических параметрах, и хорошо зная психотип современного обитателя панельной многоэтажки, я понимал, что его агрессия - это демонстрация, и не более того. Так что я всего лишь отодвинулся на некоторое расстояние, чтобы не чувствовать прогорклую вонь его прокуренного дыхания, и посоветовал ему всё же подумать о том, чтобы курить на своей лоджии. В ответ, вдохновлённый моим отступлением Ваводя начал грубить, и предложил мне командовать у себя дома. Так как в мои планы никак не входило силовое противостояние, я всего лишь пояснил, что этот разговор не последний, и удалился.
На следующий день он продолжал курить на том же месте, площадку заволакивал смог, и вонючий дым тянуло в квартиры. Я решил, что пора переходить к действиям. В моих планах было не просто заставить его перестать курить, мне хотелось сделать ему неприятно. Но для этого сначала я должен был добиться от него обещания курить на площадке и дальше. Учитывая уровень Ваводиного интеллекта, сделать это было проще, чем отнять конфетку у ребёнка.
Так что тем же вечером, возвращаясь домой, едва выйдя из лифта, и почувствовав запах курева, я повернул за угол, и вторгся на его территорию. Ваводя сидел на корточках, и пялился в телефон. Я вежливо поинтересовался, долго ли ещё он будет отравлять общественный воздух. По всей видимости, после нашего прошлого разговора он не чувствовал ко мне совершенно никакого уважения, так что он даже не подумал подняться, просто помахал на меня рукой, как на надоедливое насекомое, и посоветовал мне валить восвояси. Но я остался стоять. Ему не понравилось то, что я над ним нависаю, он оторвался от чтения, и встал. Этого мне было и нужно. Глядя прямо в его глаза, я произнёс заранее приготовленную фразу: - "Слушай, чувак, а хочешь мы с тобой сейчас поспорим, что уже завтра ты тут курить не будешь?". Ваводя сначала опешил, а затем подошёл ко мне вплотную, и продемонстрировал свой матерный лексикон. Я задержал дыхание, и остался на месте, изобразив не лице полнейшее безразличие. Смущённый моим неожиданным спокойствием, он замялся, и не решился перейти к активным действиям. Что и требовалось доказать. В определении портрета Ваводиной личности я не ошибся ни на миллиметр. В какой-то момент он произнёс ожидаемую мной фразу: - "Я буду здесь курить, сколько захочу!".
Удовлетворённый результатом, я не торопясь развернулся, и пошёл домой, стараясь не ускорять шаг, несмотря на нестерпимое желание поскорее снять с себя одежду, прокуренную его сигаретой, и провоняную его дыханием. Я был доволен, всё прошло именно так, как и было задумано. Пора было переходить к осуществлению моего плана.
На следующий день я проснулся как всегда около девяти, и выйдя из комнаты, немедленно почувствовал в прихожей запах Ваводиной утренней сигареты. Приоткрыв дверь на площадку, я прислушался. Ваводя был на месте, и как всегда упивался интернет-шутками: - "Гы-гы-гы!".
Как человек с чётко работающим кишечником, вскоре после пробуждения я обычно чувствовал позывы к удалению твёрдых фракций отходов жизнедеятельности, и этот день не стал исключением. Но только сегодня моему верному фаянсовому другу не судьба было принять меня в свои объятия. Его мне заменила расстеленная на полу газетка. По окончании процесса я снова открыл дверь в подъезд. Ваводя всё ещё курил. Я не стал надевать майку, а прямо как был, в одних домашних шортах, подхватил с двух сторон газетку с её драгоценным содержимым, сунул ноги в тапочки, и вышел за дверь. Мне повезло, на площадке никого не было. Миновав двери лифта и завернув за угол, я увидел сидящего на корточках Ваводю. Наверное, в этот день он видел на экране своего телефона что-то особенно смешное, улыбка на его лице расплывалась до ушей.
Я встал прямо перед ним, и просто разжал руки, державшие газетку. Сочный шлепок по кафельному полу безжалостно выдернул Ваводю из всемирной паутины. Правда чёртова газетка за время полёта умудрилась завернуть вверх уголки, и упала немного скомканной. По этой причине содержимое просматривалось не так хорошо, как могло бы, но Ваводино обоняние, несмотря на то, что было притуплено курением, явно дало ему правильную подсказку.
Несколько секунд он оторопело рассматривал газету, затем поднял голову вверх, и мы встретились глазами. Остатки улыбки на его роже медленно сменялись выражением бешенства. Я сохранял на своём лице всё то же спокойное и совершенно бесстрастное выражение. Он вскочил, его руки сжались в кулаки, он впился в меня глазами. Он явно оценивал развитие моего плечевого пояса, но моё увлечение в молодости гиревым многоборьем произвело на Ваводю невыгодное впечатление. Мой расчёт вновь оказался точен - если бы я например опустил подарок ему на голову, то конечно у него просто не осталось бы выбора, а уронив его на пол, я оставил моему трусоватому оппоненту возможность избежать потасовки, и он ею конечно же воспользовался.
Само собой, он начал красочно описывать то, что он сейчас со мной сделает, но я уже понимал, что эта собака из тех, что лает, но не кусает. Молча дождавшись того момента, когда поток его ругательств иссякнет, я произнёс всего одну фразу: - "Завтра обойдёмся без газетки" - и ушёл к себе. Даже через закрытую металлическую дверь я слышал, что кипятился Ваводя ещё долго.
Всё получилось в точности как я задумывал, адресат проглотил пилюлю, и не решился броситься в драку. Но я не хотел быстрой победы, Ваводя должен был страдать! Именно с этой целью я вчера получил от него обещание несмотря ни на что курить на площадке и дальше. Теперь он не мог просто взять, и перестать курить в подъезде, в его понятиях это было бы не по-пацански.
Вечером того же дня, выходя по делам, я с удовлетворением заметил, что моя газетка пинком ноги сброшена на площадку нижнего этажа.
На следующий день, как я и обещал, газетка была использована мною только для транспортировки груза, и посылка предстала перед адресатом в своей первозданной чистоте, а главное - в том виде, который исключал её отправку на нижний этаж пинком ноги. Доставка на этот раз была произведена без присутствия получателя, мне показалось что незачем ему видеть подготовку сюрприза, пусть уж насладится им сразу, в полной мере. Честно говоря, за давностью лет этой истории я уже не помню всех деталей, но мне кажется, что в вечер, предшествовавший доставке, я даже специально отступил от диеты, чтобы посылка была поубедительнее. Мне показалось что Володя этого заслуживал.
Конечно же мне было несколько несколько неудобно перед остальными соседями по площадке, но как раз за пару месяцев до описываемых событий у нас в подъезде жил бомж, спал он этажом выше, но смердел так, как моим посылкам и не снилось. Так что я успокоил себя тем, что соседи наверное решат, что это просто бомж вернулся. К тому же, я трудился на благое дело, и по большому счёту, соседи должны были быть мне благодарны. Так я примирился со своей совестью, и она меня больше не беспокоила. Да и если честно, в пространстве возле лифта не так уж и пахло. (Или это потому, что как метко подметил народ, "своё говно не воняет"?) Главное - этот запах хорошо чувствовал тот, кому он предназначался, и в этом заключался основной эффект - адресность этого запаха унижала Ваводю безмерно.
Вечером второго дня, дождавшись того, чтобы на площадке было пусто, я проинспектировал поле сражения. Посылка была небрежно соскоблена с плитки, по всей видимости совком. Думаю, Ваводя напряг на это дело свою костлявую супругу. Такое развитие событий вполне меня устраивало.
На следующее утро я почему-то проснулся раньше обычного, и посылка была доставлена задолго до первой, самой вкусной утренней сигареты. Для послания третьего дня я избрал ужин из курицы, тушёной с большим количеством лука. Не знаю, добавило ли к букету свою составляющую светлое пиво, но со вкусом окорочков оно сочеталось великолепно. Соответственно, и посылка удалась как никогда. Наверное, это переполнило чашу терпения моего визави, и в начале десятого Ваводя начал ломиться в мою дверь, он дубасил в неё кулаками и ногами, страстно желая со мной поговорить. Выждав немного времени, и дав Ваводе немного выпустить пар, я открыл дверь, и стал в проёме. Сказать, что он орал, это ничего не сказать, он использовал все слова, которые он знал, и во всех сочетаниях какие мог придумать. Я как и раньше, не собирался вступать в рукопашную, и памятуя о том, что трусы черпают свою смелость в ярости, старался не улыбаться, чтобы не провоцировать. Когда его запал немного поутих, я вежливо напомнил ему о недопустимости курения в общественных местах. Ваводя кинулся прочь, напоследок назвав меня полной противоположностью гетеросексуала. Вот тут я позволил себе улыбнуться.
И на этом решительном аккорде случилась капитуляция - противник выбросил белый флаг. Ваводина жена убрала с площадки пепельницу, и запах курева исчез из нашего подъезда навсегда.
ЗЫ. Вы спросите, не было ли мне стыдно перед уборщицей, которая мыла полы в нашем подъезде? Я отвечу - нет, ни чуточки! Эта старая ссука была такой редкостной мразью, что ни в сказке сказать, ни в интернете запостить. Но про неё я расскажу как-нибудь в другой раз.
По несколько раз в день он выходил из своей квартиры, заходил в пространство между шахтой лифта и лестницей, и закуривал. Там же у него стояла полная окурков пепельница, которая в отсутствие хозяина воняла сама по себе. Помимо пачки сигарет, он всегда брал с собою телефон. Закурив, Ваводя погружался в интернет, и начинал погыгыкивать. Не знаю, что он там читал, но ему явно было очень весело. Курил он долго, со смаком, и по несколько сигарет за раз. Курение и интернет-сёрфинг на площадке он явно считал своим "мужским" временем, свободным от жены и детей. Как некоторые мужики ходят в гараж, так Ваводя ходил в подъезд покурить. Так что на нашей площадке постоянно воняло если не его сигаретами, то его окурками.
Однажды, застав его в процессе, я попытался с ним поговорить. В ответ Ваводя немедленно включил бычку, и даже попытался выглядеть угрожающе. Нисколько не уступая Ваводе в физических параметрах, и хорошо зная психотип современного обитателя панельной многоэтажки, я понимал, что его агрессия - это демонстрация, и не более того. Так что я всего лишь отодвинулся на некоторое расстояние, чтобы не чувствовать прогорклую вонь его прокуренного дыхания, и посоветовал ему всё же подумать о том, чтобы курить на своей лоджии. В ответ, вдохновлённый моим отступлением Ваводя начал грубить, и предложил мне командовать у себя дома. Так как в мои планы никак не входило силовое противостояние, я всего лишь пояснил, что этот разговор не последний, и удалился.
На следующий день он продолжал курить на том же месте, площадку заволакивал смог, и вонючий дым тянуло в квартиры. Я решил, что пора переходить к действиям. В моих планах было не просто заставить его перестать курить, мне хотелось сделать ему неприятно. Но для этого сначала я должен был добиться от него обещания курить на площадке и дальше. Учитывая уровень Ваводиного интеллекта, сделать это было проще, чем отнять конфетку у ребёнка.
Так что тем же вечером, возвращаясь домой, едва выйдя из лифта, и почувствовав запах курева, я повернул за угол, и вторгся на его территорию. Ваводя сидел на корточках, и пялился в телефон. Я вежливо поинтересовался, долго ли ещё он будет отравлять общественный воздух. По всей видимости, после нашего прошлого разговора он не чувствовал ко мне совершенно никакого уважения, так что он даже не подумал подняться, просто помахал на меня рукой, как на надоедливое насекомое, и посоветовал мне валить восвояси. Но я остался стоять. Ему не понравилось то, что я над ним нависаю, он оторвался от чтения, и встал. Этого мне было и нужно. Глядя прямо в его глаза, я произнёс заранее приготовленную фразу: - "Слушай, чувак, а хочешь мы с тобой сейчас поспорим, что уже завтра ты тут курить не будешь?". Ваводя сначала опешил, а затем подошёл ко мне вплотную, и продемонстрировал свой матерный лексикон. Я задержал дыхание, и остался на месте, изобразив не лице полнейшее безразличие. Смущённый моим неожиданным спокойствием, он замялся, и не решился перейти к активным действиям. Что и требовалось доказать. В определении портрета Ваводиной личности я не ошибся ни на миллиметр. В какой-то момент он произнёс ожидаемую мной фразу: - "Я буду здесь курить, сколько захочу!".
Удовлетворённый результатом, я не торопясь развернулся, и пошёл домой, стараясь не ускорять шаг, несмотря на нестерпимое желание поскорее снять с себя одежду, прокуренную его сигаретой, и провоняную его дыханием. Я был доволен, всё прошло именно так, как и было задумано. Пора было переходить к осуществлению моего плана.
На следующий день я проснулся как всегда около девяти, и выйдя из комнаты, немедленно почувствовал в прихожей запах Ваводиной утренней сигареты. Приоткрыв дверь на площадку, я прислушался. Ваводя был на месте, и как всегда упивался интернет-шутками: - "Гы-гы-гы!".
Как человек с чётко работающим кишечником, вскоре после пробуждения я обычно чувствовал позывы к удалению твёрдых фракций отходов жизнедеятельности, и этот день не стал исключением. Но только сегодня моему верному фаянсовому другу не судьба было принять меня в свои объятия. Его мне заменила расстеленная на полу газетка. По окончании процесса я снова открыл дверь в подъезд. Ваводя всё ещё курил. Я не стал надевать майку, а прямо как был, в одних домашних шортах, подхватил с двух сторон газетку с её драгоценным содержимым, сунул ноги в тапочки, и вышел за дверь. Мне повезло, на площадке никого не было. Миновав двери лифта и завернув за угол, я увидел сидящего на корточках Ваводю. Наверное, в этот день он видел на экране своего телефона что-то особенно смешное, улыбка на его лице расплывалась до ушей.
Я встал прямо перед ним, и просто разжал руки, державшие газетку. Сочный шлепок по кафельному полу безжалостно выдернул Ваводю из всемирной паутины. Правда чёртова газетка за время полёта умудрилась завернуть вверх уголки, и упала немного скомканной. По этой причине содержимое просматривалось не так хорошо, как могло бы, но Ваводино обоняние, несмотря на то, что было притуплено курением, явно дало ему правильную подсказку.
Несколько секунд он оторопело рассматривал газету, затем поднял голову вверх, и мы встретились глазами. Остатки улыбки на его роже медленно сменялись выражением бешенства. Я сохранял на своём лице всё то же спокойное и совершенно бесстрастное выражение. Он вскочил, его руки сжались в кулаки, он впился в меня глазами. Он явно оценивал развитие моего плечевого пояса, но моё увлечение в молодости гиревым многоборьем произвело на Ваводю невыгодное впечатление. Мой расчёт вновь оказался точен - если бы я например опустил подарок ему на голову, то конечно у него просто не осталось бы выбора, а уронив его на пол, я оставил моему трусоватому оппоненту возможность избежать потасовки, и он ею конечно же воспользовался.
Само собой, он начал красочно описывать то, что он сейчас со мной сделает, но я уже понимал, что эта собака из тех, что лает, но не кусает. Молча дождавшись того момента, когда поток его ругательств иссякнет, я произнёс всего одну фразу: - "Завтра обойдёмся без газетки" - и ушёл к себе. Даже через закрытую металлическую дверь я слышал, что кипятился Ваводя ещё долго.
Всё получилось в точности как я задумывал, адресат проглотил пилюлю, и не решился броситься в драку. Но я не хотел быстрой победы, Ваводя должен был страдать! Именно с этой целью я вчера получил от него обещание несмотря ни на что курить на площадке и дальше. Теперь он не мог просто взять, и перестать курить в подъезде, в его понятиях это было бы не по-пацански.
Вечером того же дня, выходя по делам, я с удовлетворением заметил, что моя газетка пинком ноги сброшена на площадку нижнего этажа.
На следующий день, как я и обещал, газетка была использована мною только для транспортировки груза, и посылка предстала перед адресатом в своей первозданной чистоте, а главное - в том виде, который исключал её отправку на нижний этаж пинком ноги. Доставка на этот раз была произведена без присутствия получателя, мне показалось что незачем ему видеть подготовку сюрприза, пусть уж насладится им сразу, в полной мере. Честно говоря, за давностью лет этой истории я уже не помню всех деталей, но мне кажется, что в вечер, предшествовавший доставке, я даже специально отступил от диеты, чтобы посылка была поубедительнее. Мне показалось что Володя этого заслуживал.
Конечно же мне было несколько несколько неудобно перед остальными соседями по площадке, но как раз за пару месяцев до описываемых событий у нас в подъезде жил бомж, спал он этажом выше, но смердел так, как моим посылкам и не снилось. Так что я успокоил себя тем, что соседи наверное решат, что это просто бомж вернулся. К тому же, я трудился на благое дело, и по большому счёту, соседи должны были быть мне благодарны. Так я примирился со своей совестью, и она меня больше не беспокоила. Да и если честно, в пространстве возле лифта не так уж и пахло. (Или это потому, что как метко подметил народ, "своё говно не воняет"?) Главное - этот запах хорошо чувствовал тот, кому он предназначался, и в этом заключался основной эффект - адресность этого запаха унижала Ваводю безмерно.
Вечером второго дня, дождавшись того, чтобы на площадке было пусто, я проинспектировал поле сражения. Посылка была небрежно соскоблена с плитки, по всей видимости совком. Думаю, Ваводя напряг на это дело свою костлявую супругу. Такое развитие событий вполне меня устраивало.
На следующее утро я почему-то проснулся раньше обычного, и посылка была доставлена задолго до первой, самой вкусной утренней сигареты. Для послания третьего дня я избрал ужин из курицы, тушёной с большим количеством лука. Не знаю, добавило ли к букету свою составляющую светлое пиво, но со вкусом окорочков оно сочеталось великолепно. Соответственно, и посылка удалась как никогда. Наверное, это переполнило чашу терпения моего визави, и в начале десятого Ваводя начал ломиться в мою дверь, он дубасил в неё кулаками и ногами, страстно желая со мной поговорить. Выждав немного времени, и дав Ваводе немного выпустить пар, я открыл дверь, и стал в проёме. Сказать, что он орал, это ничего не сказать, он использовал все слова, которые он знал, и во всех сочетаниях какие мог придумать. Я как и раньше, не собирался вступать в рукопашную, и памятуя о том, что трусы черпают свою смелость в ярости, старался не улыбаться, чтобы не провоцировать. Когда его запал немного поутих, я вежливо напомнил ему о недопустимости курения в общественных местах. Ваводя кинулся прочь, напоследок назвав меня полной противоположностью гетеросексуала. Вот тут я позволил себе улыбнуться.
И на этом решительном аккорде случилась капитуляция - противник выбросил белый флаг. Ваводина жена убрала с площадки пепельницу, и запах курева исчез из нашего подъезда навсегда.
ЗЫ. Вы спросите, не было ли мне стыдно перед уборщицей, которая мыла полы в нашем подъезде? Я отвечу - нет, ни чуточки! Эта старая ссука была такой редкостной мразью, что ни в сказке сказать, ни в интернете запостить. Но про неё я расскажу как-нибудь в другой раз.
Если им более нечем себя проявить пожалею болезных и сам пакет одену.
Обнадежили. Не самая плохая судьба.
Morrigan
Argentavis magnificens
То есть дымить ядом - это часть вашей самореализации? Стесняюсь спросить, что еще.
Morrigan
Argentavis magnificens
Обращайтесь.
Рано
Самореализация в прошлом, а стеснительных не донимаю.
Morrigan
Argentavis magnificens
Реализовались и перешли в режим самоликвидации?
А какой ещё режим бывает после реализации ?
Morrigan
Argentavis magnificens
Релаксации, стабилизации, канонизации, в конце-концов.
Дык одно другому не мешает. И не в конце концов, а сейчас. Я ж никуда уже не тороплюсь.
ask
Местный
Анекдот из советских времен. Мужик вступает в партию и ему задают вопрос: "Если партия прикажет - бросишь курить?
- Брошу!
-А пить?
- Брошу!
- А жизнь за Родину отдашь?
-Отдам!
- Почему?
- А зачем мне жизнь такая?
Поэтому еще раз повторю - надо бороться с причиной, а не со следствием. Можно , конечно, заставить человека против его воли, и сделать его несчастным - нам это надо?
Morrigan
Argentavis magnificens
Какая может быть причина у необоримых вредных привычек?
Только врожденная склонность к аддикциям.
В смысле - пристрелить проще. Чем сделать несчастным, ага.
zzz
инвалид умственного труда
так они по жизни нас под языком гоняют, им эти сигареты ваще никуда не уперлись
- Статус