Стихи

[copycat]

при чём здесь Иуда
болтающийся в петле
на ветке оливкового дерева
при чём здесь Понтий Пилат
умывший руки в тазике
производства римской фирмы
«Абрамович и сыновья»
при чём здесь иудейские первосвященники
увидевшие прямую опасность
для своих жирных задниц
при чём здесь толпа
оравшая как и во все времена
лозунги в которые ни на йоту не втыкалась
подойди к зеркалу
всмотрись в эти глаза
откуда в них столько
холода
страха
ненависти
боли
алчности
похоти
крови
одиночества
пустоты
это ты Его распял
а Он просто хотел рассказать о
любви

 

[Salo]

За окном провода, провода,
за стеной – проводник, проводник.
Проводи меня, поезд, туда,
где разлегся на солнце ледник!
Проводи в неистоптанный край,
где лавины, как пушки, гремят,
но, смотри, через месяц узнай
в бородатом бродяге меня.

Ты пыхтишь: "Чудаки, чудаки!
Чудаками набитый вагон!
Нелегки, нелегки рюкзаки
и суров альпинистский закон".
Ты гудишь: "Не пойму, не пойму!
Вы и так недоспали ночей,
так к чему, так к чему, так к чему?
Так зачем, так зачем, так зачем?"

Эх, ты, длинный, тебе невдомек,
что бежим от простого пути.
Ну, скажи, ты хотел хоть разок
с магистральной дороги сойти?
Эх, ты, скорый, тебе не понять
пассажиров своих никогда,–
мы идем, чтоб потом не пенять
на прожитые тихо года.

Позади города, города,
неистоптанный край впереди,
проводи меня, поезд, туда,
проводи, проводи, проводи!
Позади города, города,
неистоптанный край впереди,–
проводи меня, поезд, туда,
проводи, проводи, проводи...

 

[copycat]

Не призрак короля в кладбищенском чаду,
Но призраки других, Горацио, живущих
Мне видятся, - не тех, кто будет в райских кущах,
А тех, кому гореть в аду, в аду, в аду!
Мне видятся они - с прищуром умных глаз,
С походкой королей, с бесстыдством попрошаек,
Мне чудится их смех, - как визг собачих шаек,
Мне видится их мир, как узкий грязный лаз.
Горацио, они страшнее мертвецов,
Они истлели в прах , но ходят, смотрыт, дышат.
Они толкают тьму - и руки их колышут
Офелии моей повешенных гонцов...

 

[Salo]

Нарисуй мне себя в позаброшенном замке желаний
Тишину старых стен, поседевших от вечных снегов,
Сумасшедшей зимой обреченных на боль ожиданий -
Ожиданий неистовых вздохов и звонких шагов.

Нарисуй мне постель - черный лед, белым шелком укрытый,
Нарисуй мне луну - ярко-ярко, до боли в глазах,
Пусть ее гордый свет оттолкнется от истины, скрытой
За безумием веры в твоих непокорных слезах.

Пусть, впервые за тысячи лет, отраженный не льдом серебристым,
Он взлетит и растает, умрет, опалив горячо,
Нарисуй, нарисуй мне его! Ярким, ветреным, чистым,
За мгновенье да смерти, за миг до судьбы, а еще...

Нарисуй мне себя - теплый свитер на голое тело,
Взмах невинной руки от колена к бедру и назад,
Дрожь на кончиках пальцев - привычно, красиво, умело,
Уносящих тебя то ли в вверх, в небеса, то ли в ад.

Ветер, треплющий темные кудри по белому шелку,
То ли стон, то ли выдох, слетевший с прикушенных губ,
Нарисуй боль любви. И разбей... И кривому осколку
Подари мое имя - шута из неведомых трупп.

Нарисуй мне свой сон - черной тушью по белым страницам,
Где рука не коснется груди, вдруг скользнув по вспотевшим плечам,
Где не будет меня... И совсем незнакомые лица
Будут ветрено - нежно шептать о любви по ночам.

Нарисуй так, что б эти рисунки мне душу пороли,
Каждый штрих, как удар, кожу в клочья срывал со спины,
Что б до крика с надрывом, до ярости дикой, до боли
Ревновала тебя к замку снега и вечной зимы.

Тихо... Боже, как тихо... Прости... Нет, не надо прощаний!..
Но перо по бумаге скрипит, отпевая любовь -
Ты рисуешь себя в позаброшенном замке желаний,
В тишине старых стен, поседевших от вечных снегов.

 

[copycat]

Ну скажи мне, какого тебе рожна?
Час назад завершилась твоя война,
И теперь в поднебесье поет струна:
Хочешь - сдохни, а хочешь - допей до дна!
Ну чего тебе надо? Сиди в тиши,
Слушай мышь за диваном. Не мельтеши.
У тебя за душой ни одной души.
Победил - и гуляй, верещи, греши, -
Кто осудит тебя? За окном весна,
Час назад завершилась твоя война,
И не думай о том, не твоя ль вина,
И вообще - чья она. Чья она?
Погуляй по бульварам. Напейся вдрызг.
Подерись. Кто-то время твое изгрыз,
И висит оно клочьями. Глядя вниз,
Не забудь, дружок, что любой карниз
Может вдруг обломиться. Схвати проем,
Отпечатайся в нем, чтобы этот дом
Обрамил твое тело. И днем с огнем
Ты не сыщешь художника, чтобы в нем
Доставало таланта создать шедевр
Типа этого. Все хороводы дев
Не сравнятся с портретом того, чей зев
Так распахнут, что рвущийся скорбный рев
Достигает полей... Тишина ясна.
Над полями сражений висит весна.
Час назад завершилась твоя война.
Вытри сопли. Допей до дна.

 

[Salo]

Если б вдруг ожила небылица,
На окно я поставлю свечу,
Приходи… Мы не будем делиться,
Все отдать тебе счастье хочу!

Ты придешь и на голос печали
Потому что светла и нежна,
Потому что тебя обещали
Мне когда-то сирень и луна.

Но… бывают такие минуты,
Когда страшно и пусто в груди…
Я тяжел - и, немой и согнутый…
Я хочу быть один… уходи!

Иннокентий Анненский

 

[Salo]

Из-под накидки напускной небрежности,
Из-под рогожи грубости и грешности,
Из-под лохмотьев заурядной внешности,
Которую мы носим на себе,
Достану желтого цыпленка нежности
И осторожно протяну тебе...

Б.Штейн

 

[copycat]

Двадцать четвертую драму Шекспира
Пишет время бесстрастной рукой.
Сами участники чумного пира,
Лучше мы Гамлета, Цезаря, Лира
Будем читать над свинцовой рекой;
Лучше сегодня голубку Джульетту
С пеньем и факелом в гроб провожать,
Лучше заглядывать в окна к Макбету,
Вместе с наемным убийцей дрожать,—
Только не эту, не эту, не эту,
Эту уже мы не в силах читать!

А я иду, где ничего не надо,
Где самый милый спутник — только тень,
И веет ветер из глухого сада,
А под ногой могильная ступень.

 

[Salo]

Осторожно прикоснешься,
Улыбнешься, отойдешь.
Пригрозишься уничтожить,
Но ударишь, не убьешь.
Кто не знает, кто не верит,
Посоветует уйти.
Я останусь. Ты захочешь
Все же снова подойти,
Осторожно прикоснуться,
Улыбнуться... И вздохнешь.
Пусть не знают, пусть не верят...
Я-то знаю, что придешь.

 

[Salo]

Как хочется в обыденно - простом,
(по-своему,трагичном), и банальном,
рассыпаться. И пылью над холстом
застыть.

Застыть...

Вот видишь, всё нормально.
И к вечеру, закончилась зима.
Или уснула,закружилась,ибо...

Ты - сильная. Ты...
справилась сама...
"Прошедшим " же,- Прощайте.
Всем спасибо...

***
В человеческом организме
девяносто процентов воды,
как, наверное, в Паганини,
девяносто процентов любви.

Даже если - как исключение -
вас растаптывает толпа,
в человеческом
назначении -
девяносто процентов добра.

Девяносто процентов музыки,
даже если она беда,
так во мне,
несмотря на мусор,
девяносто процентов тебя.

А. Вознесенский

 

[Salo]

Нет, это не любовь уже,
А какое-то смутное чувство:
Мне стало легко на душе,
Легко, но вовсе не пусто.
Скучать по тебе я не стану,
Смотреть в календарь ни к чему.
Себя я на мысли застану,
Что теперь не тянусь я к нему.
Зачем мне слёзы и страданья?
Ведь мне не нужен ты.
Зачем мне все переживанья?
Разбил ты мне мои мечты.
Когда тебя я снова вижу,
Становится противно на душе.
Тебя я страшно ненавижу,
Ты надоел мне до смерти уже.
И не смотри ты на меня с укором,
Ты не имеешь прав!
Так лучше уходи с позором,
Как вымазанный грязью граф!
Иди! Мне не приятно видеть
Твои глаза. В них много подлости.
И как же ты посмел обидеть
Меня, не наблюдая гордости?
Молчи! Не говори ни слова!
Уйди, и будешь этим прав.
Уйди, чтобы не встретить снова.
Уйди, мой нелюбимый Граф

Tella

 

[copycat]

Она брела, забытая собою,
Перебирая память словно четки,
И погружаясь с прежнею тоскою
В гам городской, что отбивал чечётку

В пустой квартире, на чужом диване
Ей ничего уж больше не приснится
Жизнь делится на жизнь и расставанье
И четко в сердце пролегла граница.

А одиночество не ищет оправданье
Любви ушедшей перевернута страница
Жизнь делится на жизнь и ожиданье,
Что в омуте сознания томится.

 

[Salo]

Нас отпевают ветры ,злы и горячи,
Они нам не попутны - бьют наотмашь,
Затерянных в безбрежности ночи,
Глумливо раздирая души в клочья;

Стократ от веку перемеряны версты
По большаку от храма до острога,
Мы ими прокляты - Бродяги и Шуты,
Безбожные гуляки и Пророки;

Полудня жар коробит кожу дня,
Черно в глазах,узревших око Бога,
Улыбки ржа - коростой по губам
И томно щерится оскал дороги;

Мы узнаём друг друга средь толпы
По кастаньетам слов и по клейму улыбки-
Отпетые Бродяги и Шуты,
Мы - свечи на ветру,чьи тени зыбки.
Dana Dana

 

[Salo]

В ночь ушедшим не нужен рассвет и Нагорная Речь,
Только звезд острия выжигают нам веки до самых глазниц;
Ввечеру пьяный турок пожег весь бурьян,где хотелось мне лечь,
Только пепел остался... и рваная черная высь.

Слезы едкой коростой по выкипи спекшихся век,
Высь изодрана в сполохи яростным хаосом проклятых душ;
Имя выплесну в ночь сквозь прогорклые устья затравленных вен:
Отпущающе ныне... и замечутся тени на голом ветру

 

[Salo]

Полночный ливень лижет шифер крыш,
По жилам трав сочится в небеса,
Бомжей в подвалах пропитЫе голоса
Поют за упокой утопших крыс.

Так выпьем горькую. За ночь! Пора наверх.
В потоки грязной влаги. В смутный город.
На поиски душевного простора,
-Невинные, как первородный грех.

Мы Идем. Вдоль стены с плакатом "Кола!".
Мы ждем. Рыдает ржавый водосток...
-Когда, перемежая матом, явит слово
Наш старый Бог.
Мы не успели прикупить другого.

 

[Salo]

Забудь мой бред,сумбурный и бессвязный,
И молча сплюнь - иного он не стоит.
Моя любовь? Бельмо дурного глаза,
Сухой колодец,выжженное поле...

Застыла степь в удушии заката,
Гвалт воронья над падалью в яруге.
Моя мечта? Истлевшая заплата,
Затертый грош,прогнившая подпруга...

Голодный ветер гложет ржу барханов,
Ушедший в ночь рассвета не отыщет
Моя печаль? Запекшаяся рана,
Полыни вкус,нагое пепелище...
Dana Dana

 

[Salo]

Осенний лес в объятьях темноты
Исполнен предвкушения забвенья,
Предзимней грезою грядущей тишины,
Листвою палой летнего кипенья,
Звенящим ожиданием искупленья;

Последний флер теряет Бытие
И шепот листьев обжигающе неистов,
И меж лопаток прорастает острие,
Вонзаясь точно - под четвертое ребро,
Чужого взгляда,вынуждая : оглянись!

Там,позади,меж темными стволами -
Старуха.Бесноватая.Нагая.
На голом черепе - глаза пугливой лани
Манят из темноты,улыбкой обжигая,
Настойчиво.Призывно.Не мигая.

 

[Salo]

Не сбей дыханья! Не улыбайся мне во гневе.
Я встречный ветер. Глаза мои голы.
Мои объятья горьки, и полынь -
Моя любовница. Я ей неверен.

Я посвист на висках. Я долгий встречный ветер.
Тянусь в пыли дорог от гулкой в ночь скалы,
Сочусь я в окна. Росы пью - их нежный клевер
Хранит за пазухой до ветреной поры.

Не верю. Грыз я камень, землю рыл.
Я целовал глаза любимой, кость скелета
В безумных поисках травы-разрыв...
Нет Дали, Правды, Лжи, что можно скрыть
От голых глаз моих. Я - встречный ветер.
Не верую! Я - едкий встречный ветер.

 

[copycat]

Следи хоть день-деньской за шахматной доской-
все будет пешку жаль.
Что делать с бедной пешкой?
Она обречена.
Ее удел такой.
Пора занять уста молитвой иль усмешкой.

Меняет свой венец на непреклонный шлем
наш доблестный король, как долг и честь велели.
О, только пригубить текущий мимо шлейф -
и сладко умереть во славу королевы.

Устали игроки.
Все кончено. Ура!
И пешка, и король летят в одну коробку.
Для этого, увы, не надобно ума,
и тщетно брать туда и шапку, и корону.

Претерпеваем рознь в честь славы и войны,
но в крайний час-
навек один другому равен.
Чей неусыпный глаз глядит со стороны?
И кто играет в нас, покуда мы играем?

Зачем испещрена квадратами доска?
Что под конец узнал солдатик деревянный?
Восходит к небесам великая тоска -
последний малый вздох фигурки безымянной.

 

[Salo]

АВТОПОРТРЕТ

Он тощ, словно сучья. Небрит и мордаст.
Под ним третьи сутки
трещит мой матрац.
Чугунная тень по стене нависает.
И губы вполхари, дымясь, полыхают.

«Приветик, — хрипит он, — российской поэзии.
Вам дать пистолетик? А, может быть, лезвие?
Вы — гений? Так будьте ж циничнее к хаосу...
А может, покаемся?..

Послюним газетку и через минутку
свернем самокритику, как самокрутку?..»

Зачем он тебя обнимет при мне?
Зачем он мое примеряет кашне?
И щурит прищур от моих папирос...

Чур меня! Чур!
SOS!

Андрей Вознесенский
1963