Стихи

[Salo]

Любя, кляну, дерзаю, но не смею,
Из пламени преображаюсь в лёд,
Бегу назад, едва пройдя вперёд,
И наслаждаюсь мукою своею.

Одно лишь горе бережно лелею,
Спешу во тьму, как только свет блеснёт,
Насилья враг, терплю безмерный гнёт,
Гоню любовь – и сам иду за нею.

Стремлюсь туда, где больше есть преград,
Любя свободу, больше плену рад,
Окончив путь, спешу начать сначала.

Как Прометей, в страданьях жизнь влачу,
И всё же невозможного хочу, –
Такой мне Парка жребий начертала.

Пьер де Ронсар

 

[Salo]

ЗИМНЯЯ НОЧЬ

Не поправить дня усильями светилен.
Не поднять теням крещенских покрывал.
На земле зима, и дым огней бессилен
Распрямить дома, полегшие вповал.

Булки фонарей и пышки крыш, и черным
По белу в снегу - косяк особняка:
Это - барский дом, и я в нем гувернером.
Я один, я спать услал ученика.

Никого не ждут. Но - наглухо портьеру.
Тротуар в буграх, крыльцо заметено.
Память, не ершись! Срастись со мной! Уверуй
И уверь меня, что я с тобой - одно.

Снова ты о ней? Но я не тем взволнован.
Кто открыл ей сроки, кто навел на след?
Тот удар - исток всего. До остального,
Милостью ее, теперь мне дела нет.

Тротуар в буграх. Меж снеговых развилин
Вмерзшие бутылки голых, черных льдин.
Булки фонарей, и на трубе, как филин,
Потонувший в перьях нелюдимый дым.

Борис Пастернак

 

[copycat]

Как у наших у ворот
Перекрыли кислород...

Стекла мутны, как в сыром предбаннике.
В складках постели живет зима.
Главное только - не делать паники.
Паника, детка, придет сама.
Что ты дрожишь, как похмельный пьяница?
Все образумится - вот те крест.
Все обойдется. Пройдет. Останется.
Схватит. Облепит. Сломает. Сьест.

 

[copycat]

А кто сказал, что будет жить легко?
Кто обещал, что будет жить не больно?
Стихи и Бог. И этого довольно
Для жизни и сейчас и далеко.

Боль со стихами вместе родилась.
Счастливые стихи не всем понятны.
Не всем нужны, не каждому приятны.
А боль знакома каждому из нас.

 

[Salo]

Я разлюбил тебя... Банальная развязка.
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Я оборву струну жестокого романса,
гитару пополам — к чему ломать комедь!

Лишь не понять щенку — лохматому уродцу,
чего ты так мудришь, чего я так мудрю.
Его впущу к себе — он в дверь твою скребется,
а впустишь ты его — скребется в дверь мою.

Пожалуй, можно так с ума сойти, метаясь...
Сентиментальный пес, ты попросту юнец.
Но не позволю я себе сентиментальность.
Как пытку продолжать — затягивать конец.

Сентиментальным быть не слабость — преступленье,
когда размякнешь вновь, наобещаешь вновь
и пробуешь, кряхтя, поставить представленье
с названием тупым «Спасенная любовь».

Спасать любовь пора уже в самом начале
от пылких «никогда!», от детских «навсегда!».
«Не надо обещать!» — нам поезда кричали,
«Не надо обещать!» — мычали провода.

Надломленность ветвей и неба задымленность
предупреждали нас, зазнавшихся невежд,
что полный оптимизм — есть неосведомленность,
что без больших надежд — надежней для надежд.

Гуманней трезвым быть и трезво взвесить звенья,
допрежь чем их надеть,— таков закон вериг.
Не обещать небес, но дать хотя бы землю.
До гроба не сулить, но дать хотя бы миг.

Гуманней не твердить «люблю...», когда ты любишь.
Как тяжело потом из этих самых уст
услышать звук пустой, вранье, насмешку, грубость,
и ложно полный мир предстанет ложно пуст.

Не надо обещать... Любовь — неисполнимость.
Зачем же под обман вести, как под венец?
Виденье хорошо, пока не испарилось.
Гуманней не любить, когда потом — конец.

Скулит наш бедный пес до умопомраченья,
то лапой в дверь мою, то в дверь твою скребя.
За то, что разлюбил, я не прошу прощенья.
Прости меня за то, что я любил тебя.

Е.Евтушенко

 

[copycat]

Написать не двенадцать строчек, а тридцать семь, -
Неделимый куплет с постоянным рефреном 'кстати',
Говорящий о том, что, мол, други, спасибо всем,
Но война завершилась разгромом великой рати.
И закончить пассажем , бросающим другов в дрожь
И достойным навеки клеймения юной сменой:
Мол, бойцы свои жизни, конечно, не ставят в грош,
Но желательно помнить, что грош этот - неразменный.
Даже так: 'Но и те, кому, в общем то, трынь-трава,
Кто отводит от памяти ретушь румян и сурем, -
Выживают по четкой стратегии 'пять за два',
По садистскому умыслу самой простой из тюрем.

 

[Salo]

Аргентинская ночь

как жарило солнце без жалости –
под сенью вскипали фонтаны,
а он прохрипел: «пожалуйста,
станцуйте сегодня танго».

и жало её аргентинских губ
пронзило искрящего воздуха смесь:
«мужчина, пожалуйста, будьте груб,
как пепел стряхните спесь».

и чувства под кожу, она задрожала
и пальцами въелась в шею;
она прошептала: «небесный, пожалуйста
будьте со мною нежнее».

и стоны – всего лишь её уловка.
губами скользя по глади,
он звал её рвано, робко:
«м о я нен агл ядн ая Гл ад ис,

ист о чник мойой юный, неж ный,
рос ой орх ид ей пьян я щ ий!»,
она выдыхала в ответ небрежно:
«бездонный, ещё» и «любимый, чаще»…

распив по глотку мате,
они покидали отель,
и удалялись прочь.
луна. аргентинская ночь.

Д.Попов

 

[copycat]

По глади черных вод, где звезды задремали,
Плывет Офелия, как лилия бела,
Плывет медлительно в прозрачном покрывале...
В охотничьи рога трубит лесная мгла.

Уже столетия, как белым привиденьем
Скользит Офелия над черной глубиной,
Уже столетия, как приглушенным пеньем
Ее безумия наполнен мрак ночной.

Целует ветер в грудь ее неторопливо,
Вода баюкает, раскрыв, как лепестки,
Одежды белые, и тихо плачут ивы,
Грустя, склоняются над нею тростники.

Кувшинки смятые вокруг нее вздыхают;
Порою на ольхе гнездо проснется вдруг,
И крылья трепетом своим ее встречают...
От звезд таинственный на землю льется звук.

 

[copycat]

Как снег прекрасная Офелия! О фея!
Ты умерла, дитя! Поток тебя умчал!
Затем что ветра вздох, с норвежских гор повеяв,
Тебе про терпкую свободу нашептал;

Затем что запасло то ветра дуновенье
Какой-то странный гул в твой разум и мечты,
И сердце слушало ночной Природы пенье
Средь шорохов листвы и вздохов темноты;

Затем что голоса морей разбили властно
Грудь детскую твою, чей стон был слишком тих;
Затем что кавалер, безумный и прекрасный,
Пришел апрельским днем и сел у ног твоих.

Свобода! Взлет! Любовь! Мечты безумны были!
И ты от их огня растаяла, как снег:
Виденья странные рассудок твой сгубили,
Вид Бесконечности взор погасил навек.

И говорит Поэт о звездах, что мерцали,
Когда она цветы на берегу рвала,
И так по глади вод в прозрачном покрывале
Плыла Офелия, как лилия бела.

 

[Salo]

Розовая песня

На Арбате, через площадь вел на ниточке послушной
Ярко-красный шар мальчонка - мир свой розовый, воздушный
Отражаясь и качаясь, заикаясь, и ругаясь, заикаясь и волнуясь
Сквозь него и мы проходим.

Мы все розово целуясь, забывая грусть и зависть,
В розах розово встречаясь возле розовых киосков.
Только вдруг вот лопнул шарик.
И не розово проходим, и не розово целуем,
И не розово смеемся - ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха у не розовых киосков

Только жаль того мальчонку - на душе темно и сиро
Нет на ниточке послушной больше розового мира,
Где все розово целуясь, забывая грусть и зависть,
Заикаясь и волнуясь в розах розово встречаясь...
Возле розовых киосков.

На Арбате, через площадь вел на ниточке послушной
Ярко-красный шар мальчонка - мир свой розовый, воздушный
Отражаясь и качаясь, заикаясь, и ругаясь, заикаясь и волнуясь
Сквозь него и ты проходишь.

О.Дериз

 

[copycat]

Как в комнате простой, в моем мозгу с небрежной
И легкой грацией все бродит чудный кот;
Он заунывно песнь чуть слышную поет;
Его мяуканье и вкрадчиво и нежно.

Его мурлыканья то внятнее звучат,
То удаленнее, спокойнее, слабее;
Тот голос звуками глубокими богат
И тайно властвует он над душой моею.

Он в недра черные таинственно проник,
Повиснул сетью струй, как капли, упадает;
К нему, как к зелию, устами я приник,
Как строфы звучные, он грудь переполняет.

Мои страдания он властен покорить,
Ему дано зажечь блаженные экстазы,
И незачем ему, чтоб с сердцем говорить,
Бесцельные слова слагать в пустые фразы.

Тот голос сладостней певучего смычка,
И он торжественней, чем звонких струн дрожанье;
Он грудь пронзает мне, как сладкая тоска,
Недостижимое струя очарованье.

О чудный, странный кот! Кто голос твой хоть раз
И твой таинственный напев хоть раз услышит,
Он снизойдет в него, как серафима глас,
Где все утонченной гармониею дышит.

 

[Salo]

Ахматова Анна
Последний тост

Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.

 

[copycat]

Как больно, помогите!
В глазах - беда!
Но годы-паутинки
Растают без следа.
Рукой не обопрёшся -
Душа пуста.
По волчьим
тропам бродит
Моя звезда.

Я слушаю дождь
По пальцам своим.
Капельки собираются
В моей ладошке
И, замолкая, превращаются
В огромную слезу.
Как больно ты плачешь, небо!
Я отнесу твою слезу
Моему коню.
Он устал с дороги,
Он храпит.
И земля у его копыт
Превратилась в грязь.

 

[copycat]

Вы умеете пальцами слушать дождь?
Это просто.
Дотроньтесь рукой до коры дерева,
И она задрожит под вашими пальцами,
Как мокрый конь.
Дотроньтесь рукой
До оконного стекла ночью,
Вы слышите?
Оно боится дождя,
Но оно должно охранять меня
От мокрых капель.
Я поглажу капли пальцами
Через стекло.
Дождь!..
Дверь, послушай, дверь,
Отпусти меня!
Улица полна звона ручьев,
Я хочу пальцами услышать дождь,
Чтобы потом написать музыку.

 

[Salo]

Зовусь я Женщиной – в любые времена
Откуда я взялась? И где была я раньше?
В каких мирах зажглась моя звезда?
Я вам отвечу запросто, без фальши:
Все дело в том, что я была …Всегда.
Все началось в Эдеме, в райских кущах
Коварною Змеей обольщена,
Вкусила плод я, грешностью зовущий,
И Евою была наречена.
Года бегут, столетья замыкая,
И вот уже на троне золотом,
Царицей Савской гордо восседаю
И мне дары подносит Соломон.
Под звон литавр, под арфы голос тонкий
Я в танце упоительном кружусь
И очарован мною Македонский –
Ведь я Таис Афинскою зовусь…
Из века в век всё перевоплощаясь,
Из жизни в жизнь меняя имена
И для мужчин загадкой оставаясь,
Зовусь я Женщиной – в любые времена!!!

 

[Salo]

Изысканны оттенки красного

Изысканны оттенки красного
Камней, и ягод, и цветов:
Дарило грешное и страстное
Мне розы пламя лепестков;

Вишнёвый сладко-спелым радовал,
И волшебством пленял рубин;
Стекал по капельке гранатовый
По лезвию моей судьбы.

Но в губы оживлял коралловый,
И плавил пУрпур глыбы льдов -
Цвела душа от дико-алого
До грандиозного бордо!

Арома Лайн

 

[Salo]

«Останься» - я шептал тебе, но ты не слушала

«Останься» - я шептал тебе, но ты не слушала
Ушла, поранив навсегда, но это к лучшему
Любовь застыла на губах и сердце пятнами
И пусть мы не были, но мним себя распятыми

Медведь твой плюшевый, хромой, пестрит заплатками
Он охраняет твой мирок, борясь с закладками,
Что были сделаны не мной, но были сделаны
И вот, с медведем глупым тем, сидим без дела мы

И ты ушла, смахнув любовь мою перчатками,
Как лист, испачканный стихами – опечатками.
«Останься» - я шептал тебе, но ты не слушала
Ушла, поранив навсегда. И, знаешь, к лучшему.

Саша Бес

 

[Мистика]

Я губами тебя ласкаю...

Я губами
Тебя ласкаю,
Словно выпить
До дна пытаюсь.
Позабыв обо всем
На свете,
Я в глазах твоих
Отражаюсь.

Твоего тела дрожь
Ощущаю,
Я к рукам твоим
Прикасаясь.
И как льдинка
Под солнцем таю,
О дыханье твое
Обжигаясь.

На мгновенье
Затихну штилем,
Чтобы штормом
К тебе вернуться,
Страсть клубится
Бездной под килем,
Я хочу в ней с тобой
Захлебнуться.

Миг – и снова в тебе
Растворяюсь,
Отступить заставляя
Вечность.
Я желаньям твоим
Покоряюсь,
И мы мчимся с тобой
В бесконечность.

Я шепчу слова
Тебе тихо.
Знаю, будешь ты им
Улыбаться:
- Ты моя сокровенная
Тайна,
Каждый день в тебя
Буду влюбляться.

 

[copycat]

Проклятье бурдюку дырявому,
В котором не хранят вино,
Проклятие кинжалу ржавому
И ржавым ножнам заодно.

Проклятие стиху холодному,
Негреющему башлыку,
Проклятье вертелу свободному,
Нежарящемуся шашлыку!

Проклятье тем, кто и понятия
Иметь о чести не привык,
Проклятие, мое проклятие
Унизившим родной язык.

Тому проклятье, в ком прозрения
Не знала совесть на веку.
Пусть примет тот мое презрение,
Кто дверь не отпер кунаку.

Будь проклято в любом обличии
Мне ненавистное вранье.
Забывшим горские обычаи
Презренье горское мое!

Будь проклят, кто на древе замысла
Боится света, как сова,
И тот, кто клятвенные запросто
Бросает на ветер слова.

В кавказца, как бы он ни каялся,
Проклятьем выстрелю в упор,
Когда бы он начальству кланялся,
А не вершинам отчих гор.

Будь проклят, кто забыл о матери
Иль в дом отца принес позор.
Будь проклят тот, кто невнимателен
К печали собственных сестер.

Проклятье лбу, тупому, медному,
И тем, кто лести варит мед,
Проклятие юнцу надменному,
Что перед старцем не встает.

Проклятье трусу в дни обычные,
Проклятье дважды - на войне.
Вам, алчные, вам, безразличные,
Проклятье с трусом наравне.

Мне все народы очень нравятся.
И трижды будет проклят тот,
Кто вздумает, кто попытается
Чернить какой-нибудь народ.

Да будет проклят друг, которого
Не дозовешься в час беды!
И проклят голос петь готового
В любом кругу на все лады!

 

[Salo]

Забываю тебя, забываю,
Как рисунок резинкой стираю.
За чертою черта
И придет пустота,
Просто белое поле листа.

Я стираю мечты и ошибки.
Я стираю слова и улыбки.
И движенья руки
Так беспечно легки...
Пустяки это все, пустяки.

Забываю тебя, забываю,
Словно старые письма сжигаю.
Огонек полыхнет
И все сразу пройдет,
Только пепел сквозняк унесет.

Нет ни линий, ни звуков, ни строчек.
Забывать, разве есть что - то проще?
Но как странный каприз
На столе белый лист...
Мне на память. Без слов и без лиц.

А.Васильев