Стихи

[Амалия]

Здравствуй, Господи, я пришла...
Вроде сыта, жива, здорова.
Только нет одного крыла...
И подбито уже второе.

Я не знаю, что говорить...
Ты и сам понимаешь, Боже,
что всё выгорело внутри,
что одна пустота под кожей...

Не люблю ни о чём просить,
но Тебя попрошу, Всевышний:
дай хотя бы немного сил,
чтобы просто хватило выжить...

Боли столько, что на разрыв...
Одиночество стало тенью.
Не ждала я, что, полюбив,
стану просто живой мишенью.

Ты прости меня, милый Бог,
за доверчивость и за слабость,
и за то, что опять с собой
в нужный час не сумела сладить.

В грязном коконе января,
в этой чёрной зиме бесснежной
лишь у тёплого алтаря
нахожу я покой и нежность.

Догорает свеча дрожа...
Слёз невыплаканных не скрою...
Буду верить, что вновь душа
два крыла обретёт весною.

Татьяна Мехнина-Ван Инг

 

[Marise]

Не кури. Положи этот чертов том. Повернись ко мне.
Наши тени лежат пятном на одной стене,
И, казалось, стремятся зайти за ковер, чтобы там, в тиши
(Положи же ты книгу!) уснуть. В глубине души
Понимая, что наша любовь выцветает, как днем трава,
Я пытаюсь ее вгромоздить в не свои слова,
Облачаю в рубашку, даю посошок, мешок...
И хромает она себе через тот лужок,
Где (ты помнишь?) ты прошлым летом
завязывал шарф на мне...
Наши тени плывут пятном на одной стене,
На другой открывается дверь (не вставай, сиди!).
Входит кошка, и белый клочок на ее груди
Ветер треплет, как флаг, и в твоем дыму
Я рассеянно глажу ее... Вот чего никогда не пойму -
Почему ты не бросишь курить? За окном лужок,
Облака образуют на нем теневой кружок,
И за ним, за деревьями, за миллионы лет
На траве этой наша любовь оставляет след...

 

[Marise]

Как бы мне это получше тебе объяснить?
Помнишь? И я начинаю разматывать эту нить,
Дав тебе в руки ее конец, и с каждым ее витком
Я отхожу все дальше... Помечены узелком,
Все наши встречи, касания, вскрики, слова, шаги
Треплются на веревке, свивающейся в круги,
Словно белье над пропитанным солнцем
глухим городским двором...
Я не сказала тебе вот это... И это.. И не описать пером
То, что стучали клавиши в той ночи,
Где превращались сигналы в слова и слова в ключи...
Все, что я тут говорила сейчас - ничто.
Знаешь, мне часто снилась осень, и ты пальто
В каплях на ворсе мне отдавал впотьмах
Темной прихожей... Мы жили в других домах,
Ты был зачем-то банкиром, а я - жена и никто...
Ты к пяти возвращался и мне отдавал пальто,
Я приносила чай, ты чмокал губами, пил
И засыпал на кушетке.. И в тот же момент входил
В комнату кто-то третий, и, не видя его лица,
Сердце мое узнавало в нем твоего близнеца...
Он заходил в переднюю, трогал твое пальто
И уходил, а я просыпалась. Не знаю, что
Все это значило.... Вот - узелок с весной,
Вот - с той поездкой в Таллинн, этот - сухой, лесной,
Этот - последний - вчера,
когда ты сквозь сон попросил попить.
Ты уже за горизонтом. И только нить.

 

[A1e)(]

Весёлое стихотворение о том, что любовь не стоит откладывать на потом:

Когда я стану старой тёткой,
И стервой злой наверняка,
В кошмарных спущенных колготках,
К тому же чокнутой слегка,

Когда ходить я буду с палкой,
Чесать свой крючковатый нос,
Со старой выцветшей мочалкой
На голове вместо волос,

Ко мне негаданно нагрянет,
По злой иронии судьбы,
Мой долгожданный принц-засранец,
Мой гений чистой красоты.

Лишь глянет на меня вполглаза,
И пропадёт любовный пыл...
Ему прошамкаю: «Зараза!
Подонок! Где ж ты раньше был?»

...И он, кладя в стаканчик челюсть,
Вздохнёт, прошамкает, икнёт:
Промямлит тихо: «Моя прелесть!»
И к ножкам как кулёк падёт.

«Я шел к тебе, терпя мученья,
И много подвигов свершал,
Копил я злато и каменья,
И крохи знаний собирал.

И вот теперь тебя достоин!
Теперь, прЫнцесса, все твоё!»
...Ах, старый лысый глупый воин!
И что нам делать, ё-моё?

У этой маленькой страшилки
Мораль мы всё-таки найдем:
Пока вы можете – ЛЮБИТЕ!
А прЫнцев после подождём!

Автор неизвестен

 

[Marise]

Хорошо. Я живу, как притихшая тварь.
За кушеткою мышь доедает словарь.
В окна смотрит октябрь. Хорошо бы - январь.

Зажигаю торшер посреди темноты.
Календарь, как осина, роняет листы.
От корней его трещины в стенах. Просты

Мои мысли. Торшер полон светом, как встарь.
Интересно, по вкусу ли мыши словарь.
Я впечатана в кресло, как мушка в янтарь.

Самый долгий мой путь не длиннее версты,
И дороги мои широки и пусты,
Несгораемых сплавов за мною мосты.

Только ветер доносит далекую гарь,
Где-то стонет, обложен подушками, царь,
Где-то девица падает с плачем на ларь,
И извозчик заходится криками "Жарь!",
И коляска стремительно катит...

Мне понятен мой мир, как студенту - букварь.
Цвет обоев - туркиз, цвет небес - киноварь.
Я надеюсь, что мыши по вкусу словарь,
И надеюсь, что ей его хватит.

 

[Marise]

• • ..Мой милый, мой любимый, мой далекий,
    Мне страшен город в предвечерней мгле,
    Какой удел - печальный и жестокий -
    Нас ждет на этой горестной земле?
    
    Кто люди те, кто делит с нами бремя,
    Кто нас поддержит в наш тяжелый час?
    Твердыни городов сметает время, -
    Так, верно, не помилует и нас.
    
    Как уберечь мне Вас от страшной были,
    Как удержать шальную карусель?
    Где нынче те, что прежде Вас любили,
    Где нынче те, кто любит Вас досель?
    
    Куда уходят все? Чернее ночи
    Глубокий омут ваших милых глаз,
    И сердце так огромно, словно хочет
    Собой укрыть от лихолетья Вас...
    
    

 

[A1e)(]

Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.

Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.

Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.

Дай бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.

Дай бог лжецам замкнуть уста,
глас божий слыша в детском крике.
Дай бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.

Не крест — бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай бог ну хоть немного Бога!

Дай бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно…
Дай бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.

Евгений Евтушенко, 1990

 

[A1e)(]

Есть люди – «закаты» и люди – «рассветы».
Одни с негативом, другие с «приветом».
Но те, что с «приветом» – улыбчивы часто,
А те что – «закаты», обычно несчастны.
С одними общаясь, ты чувствуешь холод,
С другими и в семьдесят, кажется, молод.
И ты от одних заряжаешься светом,
С другими его круглосуточно нету.

Но если отдать человеку – «закату»
Кусочек тепла, что исчезло когда-то,
А не обвинять, что тоскливо на сердце,
Он тоже захочет и греть, и согреться.
Ведь людям – закатам, как людям – рассветам,
Хотелось бы к счастью пойти за билетом,
Но просто любить бескорыстно боялись,
Поэтому злились и больно кусались.

И люди – рассветы становятся тоже
Людьми с негативом на тучу похожих,
Когда благодарность в душе исчезает,
То небо рассветы в закат превращает.
Я тоже порою бываю на взводе,
Но знаю, с рассветом печали уходят.
И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом».
Есть люди – «закаты» и люди – «рассветы»...

Ирина Самарина

 

[Marise]

• 
  Кто эти люди с глазами тучею?
  Можно, я буду на них плевать?
  Я притворюсь хоть навозной кучею, -
  Только не надо меня клевать!
  Не причисляюсь к великой рати я,
  Мне незнаком ее торный путь.
  Вы поднимите мне веки, братия, -
  Может, узнаю кого-нибудь.
  
  Так - буффонада с моим участием,
  Фарс, на живую скрепленный нить.
  Я бы считала великим счастием
  Что-то, в чем можно себя винить,
  Что разрешимо ломаньем пальчиков,
  Воплями в трубку, лицом в слезах;
  Я предпочла бы кровавых мальчиков
  Тем, кто стоит у меня в глазах...
  
  Форточка делит ковер на полосы.
  Серая клякса сырой луны.
  Те, чьи слова не имеют голоса,
  Вряд ли опасны, но как страшны!
  Кто-то заходится жутким хохотом,
  Кто-то скулит и ползет на плед.
  Комната полнится ватным грохотом
  Тех самолетов, которых нет.
  
  Кто б попросил, - без страстей, без клятвия,
  Не взгромождая сердечный бред, -
  Я улеглась бы, раздвинув лядвия, -
  В нашей провинции жадных нет.
  Что ж тебе надо, нервозной деточке, -
  С кем говорить? На кого пенять?
  Может, еще по одной таблеточке?
  Может, еще по четыре - пять?...
  
  Толстенький ватман исколот точками,
  Фразы с зацепками на концах.
  То, что когда-то казалось строчками,
  Нынче болтается на столбцах.
  Можно прийти к компромиссу некому, -
  Скажем, немил тебе белый свет, - ...
  В общем-то, незачем. Некак. Некому.
  Нечего. Нечему. Негде. Нет.

 

[A1e)(]

Дождик лил как из ведра.
Я открыл калитку
И увидел средь двора
Глупую Улитку.

Говорю ей: — Посмотри,
Ты ведь мокнешь в луже.
А она мне изнутри:
— Это ведь снаружи...

А внутри меня весна,
День стоит чудесный! —
Отвечала мне она
Из скорлупки тесной.

Говорю: — Повсюду мрак,
Не спастись от стужи!
А она в ответ: — Пустяк.
Это ведь снаружи...

А внутри меня уют:
Расцветают розы,
Птицы дивные поют
И блестят стрекозы!

— Что ж, сиди сама с собой! —
Я сказал с улыбкой.
И простился со смешной
Глупенькой Улиткой.

Дождь закончился давно.
Солнце — на полмира...
А внутри меня темно,
Холодно и сыро.

Андрей Усачёв

 

[A1e)(]

Я видел пьяниц с мудрыми глазами
И падших женщин с ликом чистоты.
Я знаю сильных, что взахлёб рыдали
И слабых, что несут кресты.

Не осуждай за то, в чём не уверен;
Не обещай, если решил солгать.
Не проверяй, когда уже доверил
И не дари, планируя отнять.

Молись тогда, когда реально веришь;
Живи лишь с тем, кого ты любишь сам.
Гони прочь тех, кого ты ненавидишь;
И доверяй глазам, а не пустым словам.

© Георгий Шелд

 

[Marise]

Покажи им чудо – они не верят. Сотвори знамение – не поймут. Помоги мне выйти на правый берег, мне самой никак не доплыть к нему. Я веду слепых, исцеляю слабых, не имеющих имени и лица. Я хорошей дочерью быть могла бы, только вот никак не найду отца. Мне не то чтобы страшно – темно и пусто, говори со мной, если осталась речь. Мой талант выживать возведен в искусство, я умею от смерти других беречь, я умею видеть, что будет дальше, быть подстрочником, золотом ткать слова… Сумасшедший мир оказался нашим, и от этого кружится голова. Вот звезда - дороже любых империй, упадет – поймай ее на лету.

Помоги мне выйти на правый берег. А к вершине я тебя проведу.

 

[Marise]

- Скажи мне, поэт-лжесвидетель, где
Покой обрести моему непокою,
Если и в чистой морской воде
Любовь моя камни тенями кормит?

- На дно опустись и замри, пока
Она над тобою бурлит волной.
Я знаю, куда, но не знаю, как…
На дно, в безмятежность. На дно. На дно.

- Где, если страсти бессонных псов
Не усыпляет прибоя шепот?
Ты утопил здесь свой груз часов,
Я же, нырнув в глубину, нашел их.

- Эти сокровища больше, чем
Горстка добытых со дна жемчужин.
Это проклятие: ты ничей,
Даже когда ты кому-то нужен.

- Значит, остаться на дне умней,
Чем над волной, словно чайка, якать.
Стать бы одним из морских камней –
Оно меня примет, как старый якорь.

- Море забытые якоря,
Словно шелками, оденет илом…

Волны закатные так горят
В память о той, что тебя любила.

 

[Marise]

Все катится в тартарары, в никуда летит. Ты промолчишь, да я тебе расскажу. Я отошла, не стою на твоем пути, не пишу тебе книг, ночами не ворожу. Вот ты опять не спишь, призываешь день, с которым приходит бессильная суета. Ты смотришь в глаза предающих тебя людей и чувствуешь, как устал. Спасаться бы словом, но небо над головой молчит о тех, кто выстрелом опален. Я нынче тебе не штурман, не рулевой - я чайка над кораблем. Ты позовешь меня, если пойдешь один. Ибо у каждого свой огневой рубеж. А сила моя не в прочитанном, господин.

Сила в том, что будет написано о тебе.

 

[Marise]

Ты ведь слышишь меня? Кто честен, того не чтут, ну а кто обречен, того не придут спасти. Проведи меня сквозь чертову пустоту, пропусти меня красной нитью сквозь этот стих. Я источник боли, такой постоянный ток, от которого ярок свет и болят глаза, я ложусь на стол холодным пустым листом, ты приходишь тело строчками разрезать. И ведь знаю все, и ведаю, что творю, и умею притворяться почти живой, ты меня рассыпал снегом по январю, снег растает – не останется ничего.

Так смотри, я принимаю твои черты, я меняюсь, я опять становлюсь водой, и внутри меня всегда остаешься ты - нерушимым айсбергом, окаменевшим льдом. У воды – ни дна, ни русла, ни берегов, горизонт без края да океана ширь.

Отпусти нам эту гавань и этот год во спасение моей и твоей души.

 

[A1e)(]

РАВНОДУШНЫЕ ЛИЦА

На равнодушных лицах мгла и спесь,
их безучастность, дико холодна,
собою тяготит и угнетает.
Они не спросят, для чего я здесь,
для них я - бесполезная стена,
которая лишь солнце заслоняет.

Им наплевать на мой скупой упрек.
Кто я? - им это, право, все равно,
не разберутся - нужен иль не нужен?
Им поскорей набить бы кошелек,
и каждый здесь, как это ни смешно,
единой целью сам в себя погружен.

И сердце мне пронизывает боль -
как взор бездушный тошнотворно хмур!
И недоверие в глазах - гримасой зыбкой.
А вот и фокуса магическая соль:
при виде соблазнительных купюр,
смягчаются угодливой улыбкой.

@

 

[A1e)(]

Живущие с ... и по ... ,
терпящие нужду
и не знающие нужды,
с положением в обществе и без!
У всех вас времени слишком в обрез,
чтобы тратить его для жестокости и вражды
и в нашем мире вакантности мест
друг другу пакостить,
друг друга злословить,
вместо того, чтобы смиренно нести свой крест,
вас тянет в омут дуэлей и междуусобиц.

Любовь для вас потеряла со смыслом связь
и блуждает одна в необъятном, развратном городе
и закрывая глаза на невежество и грязь,
тонет в душевном голоде и холоде.
Но пребывая в тоске и печали,
однако на что-то еще надеется:
оплевали ее и с грязью смешали,
но в чьей-то душе она еще греется.

@

 

[A1e)(]

МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

Сколько странности скрыто в глубинах
тайной сущности рода людского:
слишком женского много в мужчинах,
слишком в женщинах много мужского.
Настоящая женщина - редкость,
настоящий мужчина - находка,
купидоны утратили меткость
и удача пуглива и кротка.

Одержимые мнимой мечтою,
под влияньем иллюзий блаженства,
совершаем ошибки порою,
но стремимся достичь совершенства.
Пусть нам грузом тяжелым планида -
лишь блуждать между тьмою и светом,
пусть от нас что-то важное скрыто
и запутано все в мире этом,
пусть Любовь - наивысшей вершиной,
кем-то проклята, кем-то воспета,
остается мужчина мужчиной,
если женщина чувствует это.

@

 

[Marise]

Я все знаю, мой справедливый Бог –
От короткой ломки, до адских мук.
Я иду, покорная, за тобой,
Понимая заранее, что к чему.
Больше нет ни имен, ни времен, ни мест.
Я иду возрождаться в глухую боль.
Мои бесы живут у меня в уме,
Я держу их. Пока не приходит Бог.

 

[Marise]

Как бы тебе объяснить, хороший?.. Весна попадает в дни, как будто на небе хмельные боги играют в огромный дартс. Люди, пронзенные стрелами – скоро ты станешь одним из них. Каждый, кто должен быть предан, встречает того, кто его предаст. Как бы тебе объяснить?.. Не больно, если стрела внутри. Но вынимаешь ее – и сразу чувствуешь пустоту. Ты походи пока с ней, хороший, пусть она там горит. Боги считают свои победы. Слуги сигнала ждут. Как бы тебе объяснить?.. Однажды выйдут запасы стрел. Боги уронят платок на землю, солнечный острый луч… Знак может быть любым. Неважно, что ты понять сумел. Важно, что слуги заметят знаки и заберут стрелу. Как бы тебе объяснить?.. А впрочем, ты осознаешь сам. Где-то над миром хмельные боги играют в огромный дартс. Скоро закончатся стрелы, сказки и прочие чудеса.

Ведь каждый, кто должен быть предан, встречает того, кто его предаст.