Стихи

zzz

инвалид умственного труда
Когда бутылку подношу к губам,
чтоб чисто выпить, похмелиться чисто,
я становлюсь похожим на горниста
из гипса, что стояли тут и там
по разным пионерским лагерям,
где по ночам – рассказы про садистов,
куренье, чтенье «Графов Монте-Кристов»…
Куда теперь девать весь этот хлам,
всё это детство с муками и кровью
из носу, чёрт-те знает чьё
лицо с надломленною бровью,
вонзённое в перила лезвиё,
всё это обделённое любовью,
всё это одиночество моё?

борис рыжий
 

Gertruda

Один коготок увяз - всей птичке пропасть)))
Тихотворение мое, мое немое,
однако, тяглое - на страх поводьям,
куда пожалуемся на ярмо и
кому поведаем, как жизнь проводим?
Как поздно заполночь ища глазунию
луны за шторою зажженной спичкою,
вручную стряхиваешь пыль безумия
с осколков желтого оскала в писчую.
Как эту борзопись, что гуще патоки,
там не размазывай, но с кем в колене и
в локте хотя бы преломить, опять-таки,
ломоть отрезанный, тихотворение?
Иосиф Бродский
 

RA_DU_GA

Не ешь меня - я невкусный :)
Заблокирован
Детское :)

Один на весь сосновый бор
Стоял почетно мухомор
А по лесу ходил народ
Народ с грибов уже не прет
В корзинке тащут ягуар
Простынку, презиков пять пар

Залягут видно на всю ночь
И грусть тоску прогнавши прочь
Любовью будут заниматься
говоря попросту ...
метаться
от смысла к смыслу
с пня на пень
Ночь пробежит наступит день

С похмелья кругом голова
Попытки вспомнить дважды два
Воспоминанья о вчера
Ни дать не взять - ну детвора
К девченке лезет что за срам
Ну это верно по мордам...
Отнюдь не лучшее решенье
И парень просит позволенье
Побыть в лесу наедине
Все было классно как во сне...

Ну а причем тут мухомор
Отдельный это разговор
С него нам хочется блевать
А также - петь и кайфовать
Вот также, дети - и любовь
Коктейль нелепых сладких снов.
Любовь до подвигов доводит
Но крышу сносит наповал...
Жил,счастлив был, зачем - не знал...
ПС
Пробей себе дорогу сам....
 

Gertruda

Один коготок увяз - всей птичке пропасть)))
Сначала в бездну свалился стул,
потом - упала кровать,
потом - мой стол. Я его столкнул
сам. Не хочу скрывать.
Потом - учебник "Родная речь",
фото, где вся моя семья.
Потом четыре стены и печь.
Остались пальто и я.
Прощай, дорогая. Сними кольцо,
выпиши вестник мод.
И можешь плюнуть тому в лицо,
кто место мое займет.
И. Бродский, 1966г.
 

Беспринципная Седовласка

Между прочим, здесь написано: «Вытирайте ноги»
Сказавши, не солгав и не похвастав,
что страху я не слишком поддаюсь,
не скрою, что боюсь энтузиастов
и очень активистов я боюсь.
 

Репейка

Местный
С овечьей шкурой к скорняку зашел Вартан-сосед:
- Из этой шкуры шапку сшить ты можешь или нет?
- Могу! - сказал в ответ скорняк, на шкуру посмотрев.
- А выйдет две? - спросил Вартан, на корточки присев.
- И две сошью.
- А три?
- И три!
- Сошьешь четыре?
- Да!
- А пять?
- Ну что ж, могу и пять, коль в этом есть нужда!
- Быть может, выкроешь все шесть?
- Могу, раз надо так!
- Где шесть, там - семь! - сказал Вартан.
- Идет! - сказал скорняк.
Когда заказчик через день за шапками пришел,
Семь шапок выложил скорняк на свой рабочий стол.
- Да разве это мой заказ? - вскричал в сердцах Вартан. -
Когда ты шапки мне кроил, ты был, должно быть, пьян?
Что с ними делать мне теперь? Куда прикажешь деть?
Ведь ни одну из них нельзя на голову надеть!
- Но ты же сам того хотел! - сказал в ответ скорняк. -
Больших семь шапок из овцы не выкроишь никак!
С.В.Михалков.
 

RA_DU_GA

Не ешь меня - я невкусный :)
Заблокирован
На ограждающей конструкции сортира
Он написал чего-то про *овно
Он там приплел, себя, поэтов мира,
И заключил - писать немудрено

Да просто этот парень жизнь не нюхая
Всё получая, думает шутя
Что люди, матерясь, корячась , плюхаясь
Его возносят. Милое дитя...
 

1234567890

Десять грустных цифр.
Человек убегает в сумрак,
понимая, что свет опасен.
Если это для вас безумно -
вы совсем не читали басен.

Человек убегает гладко,
как частица воды в потоке -
только гравий изрезал пятки,
крики - легкие, ветер - щеки...

Человек убегает долго.
И хотел бы упасть - не может.
Только нет никакого толку
петь и выть все одно и то же:

это все не огонь, а искры,
жаль, но все это не огонь, а...
Человек убегает быстро,
но его все равно догонят.
 

1234567890

Десять грустных цифр.
Бывает - доведу себя до воя
и не пойму, с чего мне так хреново:
в моем мартирологе - только двое,
да и красиво слишком это слово.

Меня саму ничем почти не били, -
ногами, кулаками да словами, -
но я хотела в миф от этой были
сбежать на колеснице упований.

Потом - попроще: вздернуться без мыла
и стать собой, небесно голубея...
Когда-нибудь ты спросишь: "Это было?" -
а я скажу: "Бывает и глупее".

Ты только не бросай свое живое,
слепое тело под ножи и пули:
в моем мартирологе - только двое,
и третий - лишний. Тут не обманули.
 

1234567890

Десять грустных цифр.
Я бесстрастна, как зеркало - старое, в сеточке трещин.
(В детстве, бегая, врезалась я в этот мир-на-стене).
Гости рано ушли - им был пафосный вечер обещан,
ну а что получилось, судить, уж конечно, не мне.

Между нами, Василий, они все такие кретины!..
Вот пожар. Все орут. И не вспомнил никто до сих пор:
провожая домой их, я сладко зевнула в гостиной,
обронив сигарету на толстый и сонный ковер.

Это прихоть, мон шер. Просто прихоть богатенькой бабы,
у которой друзья маскируют любезностью брань.
Мне хотелось сказать им:
- Ну люди! Ну кошки хотя бы!.. -
а они всё кудахтали, хрюкали, жрали герань...

Я пьяна валерьянкой, вот это ты точно подметил,
нам, ангорским, легко поддаваться экстазу ее.
А огонь, согласись, свят и как-то отчаянно светел...
Пусть горит этот дом! Пусть в огне погибает старье!

Не мяукай так жутко, мой верный и милый Василий,
не смотри, как стена полыхает, как рушится дверь!
Помнишь, как под окном два котенка ночлега просили?
Мы прогнали тогда их. Чего мы достойны теперь?

Я люблю мой ампир, что ж, не тонкая я парижанка.
Обниму его - и поцелую погибель мою...
Я вбегу в это пламя - скажу, что ковров мне, мол, жалко, -
и стена зашибет меня насмерть, Василий. Адью.
 

Беспринципная Седовласка

Между прочим, здесь написано: «Вытирайте ноги»
Тридцать шесть и пять
У меня опять:
Тридцать шесть и пять!
Озабоченно и хмуро
Я на градусник смотрю:
Где моя температура?
Почему я не горю?
Почему я не больной?
Я здоровый! Что со мной?
У меня опять:
Тридцать шесть и пять!
Живот потрогал – не болит!
Чихаю – не чихается!
И кашля нет! И общий вид
Такой, как полагается!
И завтра ровно к девяти
Придётся в школу мне идти
И до обеда там сидеть
Читать, писать и даже петь!
И у доски стоять, молчать,
Не зная, что же отвечать…
У меня опять:
Тридцать шесть и пять!
Я быстро градусник беру
И меж ладоней долго тру.
С.Михалков
 

Репейка

Местный
Всегда рабыня, но с родиной царей на смуглой груди
И с государственной печатью взамен серьги у уха.
То девушка с мечом, не знавшая зачатья,
То повитуха - мятежей старуха.
Ты поворачиваешь страницы книги той,
Где почерк был нажим руки морей.
Чернилами сверкали ночью люди,
Расстрел царей был гневным знаком восклицанья,
Победа войск служила запятой,
А полем - многоточия, чье бешенство не робко,
Народный гнев воочию
И трещины столетий - скобкой.
Хлебников
 

ШокоЛапка

Местный
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, —
Всё жаворонки нынче — вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"

И слезы ей — вода, и кровь —
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, —
Жизнь выпала — копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал — колесовать:
Другую целовать", — ответствуют.

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе — я сделала?

Всё ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Самo - что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое...
— За всё, за всё меня прости,
Мой милый, — что тебе я сделала!

(c) Марина Цветаева
 

Репейка

Местный
ДЕСЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ
Добра чужого не желать
Ты, Боже, мне повелеваешь;
Но меру сил моих ты знаешь -
Мне ль нежным чувством управлять?
Обидеть друга не желаю,
И не хочу его села,
Не нужно мне его вола,
На всё спокойно я взираю:
Ни дом его, ни скот, ни раб,
Не лестна мне вся благостыня.
Но ежели его рабыня
Прелестна... Господи! я слаб!
И ежели его подруга
Мила, как ангел во плоти,-
О Боже праведный! прости
Мне зависть ко блаженству друга.
Кто сердцем мог повелевать?
Кто раб усилий бесполезных?
Как можно не любить любезных?
Как райских благ не пожелать?
Смотрю, томлюся и вздыхаю,
Но строгий долг умею чтить,
Страшусь желаньям сердца льстить,
Молчу... и втайне я страдаю.
 

Touareg

to kalon epieikes
а вчера мы грешили весь вечер:
смотрели телек, обсуждали новости, пили вино;
каждый из нас старательно засекречен,
молчаливо застегнут и смотрит в свое окно.

мы грешили весь год: спорили, улыбались,
очень редко смеялись, ходили куда-то ужинать,
в общем, плели нормальное, спотыкаясь,
такое привычное каждодневное это кружево,

а теперь стало ясно: не удержу - растает,
и в горле колюче, и дыбом ложится мех.
я не знала, что мы такие, и я - такая,
и не знала, что всё без любви - это только грех.

нам не нужно смотреть телевизор, смеяться, верить
в долгосрочные планы, не связанные в одно,
я устала и не дождусь, а теперь я к двери
подхожу, пока ты досматриваешь кино
 

Беспринципная Седовласка

Между прочим, здесь написано: «Вытирайте ноги»
Опять в твоих глазах читаю смех.
Я ж ничего такого не сказала…
Я знаю, ты считаешь – я из тех,
Что я закончу пачкой люминала,
Что мой удел – скользить и ушибаться,
Что у меня дурной, опасный нрав…
Когда ты перестанешь улыбаться,
Попробую сказать, что ты не прав.
Е.Горбовская
 
Сверху