Об этом не вспомнят на экономическом форуме в Давосе. Этого не замечают (или стараются не замечать) все ведущие мировые экономисты. О последствиях знают только инвесторы, но даже они не стараются изучить суть проблемы.
Пятимиллионный мегаполис Санкт-Петербург стоит на широте 60 гр. к северу от экватора. На обратной стороне Земли, на той же широте, простираются лишь необитаемые территории северной Канады и редкие посёлки с говорящими названиями типа Ураниум-сити.
В южном полушарии на этой широте нет ничего. Американский континент обрывается на 55 градусе ю. ш. (мыс Горн), на 65-м градусе встречайте Антарктиду.
Африка и Австралия расположены гораздо ближе к экватору — их самый южный (т.е. холодный) край расположен в тропиках (35° ю. ш.).
Нью-Йорк и Чикаго стоят на широте Турции. И это самые северные из городов США.
Не менее выгодную позицию занял Китай. Половина его территории находится по широте южнее африканских стран Туниса и Марокко.
Расположение климатических зон также зависит от долготы. Климат Европы смягчается теплым незамерзающим океаном. Скандинавию согревает Гольфстрим. Потому типичный норвежский дом имеет одинарные оконные рамы, а в Финляндии сажают клубнику в открытом грунте.
Исторический "абсолютный минимум" в Бергене (Норвегия) и турецком Стамбуле одинаков (–16,1° С), а обитатели Лондона не знают, что такое мороз минус 10.
Чем дальше на восток, тем злее и продолжительнее становятся зимы, усиливаются перепады температур. Резко континентальный климат усугубляется предельно северным расположением территорий.
Из всех 297 стран Россия по суровости климата безоговорочно выходит на первое место. Самая холодная страна мира!
Впервые эту гениальную догадку озвучил известный отечественный публицист Андрей Паршев, полковник ФПС в отставке. Сопоставив очевидные факты, он получил стройную теорию. Суть которой состоит в том, что развитие отечественной экономики целиком подчиняется неисправимым природно-климатическим аномалиям на большей части территории страны. Именно потому для нас губительно вступление в ВТО.
Любое производство в России характеризуется чудовищным уровнем издержек.
При температуре наружного кожуха какого-либо агрегата в 100°С тепловые потери уральской зимой (–30) будут вдвое выше, чем у аналогичного агрегата, стоящего где-нибудь в тропиках (+30). В таких условиях попробуйте поддержать нужную температуру внутри ректификационной установки высотой с многоэтажный дом. Какова будет разница в потерях и издержках по сравнению с аналогичным заводом в США?
Толстые стены, массивные фундаменты и системы отопления отечественных заводских цехов (по сравнению с заасфальтированной площадкой и жестяным павильоном где-нибудь в Малайзии) красноречиво свидетельствуют инвесторам о необходимости серьезных вложений. При минус 20 проблемой становится буквально все. Разогрев цистерны с химическим продуктом или разгрузка вагона с мёрзлым углем. Единственно выгодное производство — пельмени морозить.
При прочих равных себестоимость любого произведенного в России товара будет выше, чем в любой стране мира. Что автоматически сделает его неконкурентоспособным на мировом рынке.
"В условиях свободного перемещения капиталов ни один инвестор, ни наш, ни зарубежный, не будет вкладывать средства в развитие производства на территории России. Значительная часть его денег, вложенная в российскую промышленность, будет потрачена просто на борьбу с неблагоприятными условиями, без всякой пользы для конечного продукта. Если этого не понимает инвестор, то понимает банкир, дающий инвестору кредит и проверяющий его бизнес-план."
А. Паршев “Почему Россия не Америка”.
Россия никогда не станет дешевой “сборочной фабрикой” подобно Малайзии или Китаю.
Но, что еще более удивительно, она невыгодна Западу даже в качестве “сырьевого придатка”. Что объясняется сразу двумя обстоятельствами:
а) неблагоприятными климатическими условиями;
б) неудобным расположением мест добычи, усугубленным гигантскими расстояниями.
Как это выглядит в идеале?
Пробурить скважину на Саудовском полуострове, подогнать танкер — и отправить партию нефти в любую точку мира. Климат как на курорте в Дубае, месторождения на самом побережье, транспортировка по морю (самым выгодным из всех видов транспорта).
Как это выглядит у нас? Тысячекилометровые трубопроводы, тундра, тайга, летом мошка, зимой лютый холод. Из растительности только мох, вся надежда счастливых обитателей тех мест на “северный завоз”. Еще более абсурдна добыча на арктическом шельфе. Льды, ледоколы, шторма, нулевая видимость, полярная ночь, зима 12 месяцев в году.
В Европе всегда найдется спрос на углеводороды. Но насколько рентабельна добыча нефти в условиях Крайнего Севера? Каков в проекте заложенный процент прибыли? Особенно при ценах нефть в районе 30 долл. за баррель.
Не менее жестко выглядит добыча российского угля. Из глубин кузбасских шахт — через всю Сибирь и Дальний Восток, под перестук вагонных колес.
Угольный карьер в Австралии
Как это должно выглядеть в идеале? Добыча открытым способом, в угольном разрезе на теплом австралийском побережье. С последующей транспортировкой морским транспортом — без проблем, в любую точку мира.
Мораль истории: в мире всегда найдется месторождение, чья разработка проще и выгоднее, чем освоение отечественных приисков в чудовищных условиях Сибири и Крайнего Севера.
При всем несогласии с некоторыми взглядами Андрея Паршева стоит признать, что его теория о невозможности “интеграции” России в мировую экономику на общих условиях имеет право на жизнь. Приведенные автором факты и последующие логичные выводы как минимум не противоречат наблюдаемой действительности.
Россия не может быть ни “сборочной фабрикой”, ни “сырьевым придатком”. Мы должны найти свой рецепт для выживания в этом мире.
Все вышесказанное в той или иной степени справедливо для любой страны. Каждая нация старается извлечь максимум пользы из своего географического положения. Будь то морская цивилизация англосаксов, нефтяные качалки саудовских бездельников или транспортный узел Сингапура на пересечении торгового пути из Азии в Европу.
О единственном возможном беспроигрышном пути развития для России говорилось уже не раз.
Путь к успеху лежит в области высоких технологий. В создании уникальной продукции высокой степени переработки, когда стоимость первичного сырья и производственные издержки теряют значение на фоне стоимости конечного изделия.
Делать ставку на то, что у русских получается лучше всех. Космос, мирный атом, экспорт оружия. Вкладываться в развитие авиапрома, судостроения, сферы Ай-Ти, создавая не имеющие аналогов изделия. Вне конкуренции.
Медицина, биотехнологии, двигатели, производственные линии, станки. Увы, вместо усилий по созданию установок плазменного травления микросхем мы предпочли копошиться в черной липкой грязи. Которая к тому же успела трижды упасть в цене за прошедший год. В своей убогости участники “антикризисных форумов” похожи на папуасов, собравшихся под засохшей пальмой и ждущих, когда же созреет кокос. Что важнее построить — “Северный” или “Южный поток”?
За предыдущее десятилетие эти “дауншифтеры” поставили на экспорт углеводородов на сумму 3,5 трлн. долл., из них нефти на триллион 800, еще на триллион нефтепродуктов, около 800 млрд. составил экспорт природного газа. А сейчас, при цене на нефть в 30 долл., у них, разумеется, уже ни на что средств нет.
России, в отличие от Малайзии и Зимбабве, не повезло с климатом, но повезло с людьми, её населяющими. Нация, открывшая радио и лампу накаливания. Проложившая человечеству дорогу в космос. Создавшая телевидение и вертолет. Какие из технологий мы сможем предложить в новом веке, чтобы занять свое достойное место в мире?..
Книга Андрея Паршева вышла в далеком 1999 году, но, к сожалению, с того момента не было сделано никаких выводов.
