Погадай на книге

[Gertruda]

Упс!!!

...Долго Слава по пляжу то в одну, то в другую сторону бегал. Долго катался по горячему песку. Долго плакал, укрывшись в купальной кабинке. А потом решил, что во всем виноват паучок - чего он где попало раскидывает свои сети! Слава вернулся к грибку, взял щепочку и наподдавал паучку как следует. А потом запасную муху из паутины вытащил - пусть-ка окаянный паучишка поголодает, как Слава из-за штанов голодал!
Освобожденная муха поправила галстук, порылась в портфеле и достала оттуда документы. Это оказалась не просто муха, а очень ответственная и с большими связями. За свободу она предложила Славе свои услуги. Слава, конечно, пожелал вернуть свои штаны. Муха тотчас вышла на нужных людей и задействовала их. Она пошла еще дальше в своей благодарности: вручила Славе власть над всеми джинсами мира - от "Ли-Купера" до Кутаисской швейной фабрики включительно. Достаточно было только сказать определенные слова. Наградив Славу, муха улетела прочь - должно быть, укреплять и расширять свои немалые связи.

М. Успенский "Дорогие мои штанишки".

Отделить зёрна от плевел? Работа Золушки? Скорее Феи?))

 

[1234567890]

Двери поезда захлопываются и опять открываются. “Отойдите от края платформы!” – раздается из громкоговорителя. Двери сталкиваются и разъезжаются снова. “Посадка окончена”, – раздраженно говорит машинист. И еще раз – хлоп-хлоп… “А ну отпусти двери!” – ревет машинист, и невидимый хулиган наконец отступает. Поезд рывком трогается и ныряет в гремящую темноту.

Старобинец. Щель.

Lasciate ogni speranza voi ch'entrate....?​

 

[Gertruda]

... Позвольте, а как же горчица? В том-то и дело, что горчицу не успели доставить. А требовалось ее ни больше и ни меньше, как тридцать один сетье...

– Я стремлюсь только к тому, сестра, чтобы удовлетворить любое ваше желание, – произнес он, – и когда высокая ассамблея утвердит меня в правах регента, первой моей заботой будет отправить вас обратно в Венсенн. Сегодня понедельник, ассамблея, поскольку я тороплюсь, соберется не позднее пятницы. Так что в следующее воскресенье вы, надеюсь, сможете прослушать мессу в вашем собственном дворце.

М. Дрюон "Негоже лилиям прясть".

Укрепление бастионов?

 

[Sir]

В это время кто-то где-то, вероятно, включил передатчик и от имени Земли обратился к вогонам с мольбой. Никто так и не услышал этих слов, зато ответ услышали все. Со щелчком ожила громкоговорящая система, и раздраженный голос произнес:
- Что значит "не были на Альфе Центавра"? Помилуй Бог, туда всего-то четыре световых года, рукой подать! Если вы настолько не интересуетесь общественной жизнью, то это ваше личное дело!.. Включить подрывные лучи!

Дуглас Адамс. Автостопом по Галактике

 

[1234567890]

Разрешится?

 

[Gertruda]

....кто-то все время падает, кто-то все время избиваем, кто-то все время пьет, кто-то все время любит детей…
Например, Лев Николаевич Толстой очень любил детей. Бывало наведут ему полную комнату, а ему все мало. «Еще, – кричит, – еще!»
Или: Лев Николаевич Толстой очень любил детей. Бывает поймает кого в коридоре – и ну гладить по головке, пока не позовут к обеду.
Или: Лев Николаевич Толстой очень любил играть на балалайке. Ну и еще, конечно, детей. Бывало пишет «Войну и мир», а сам всю страницу думает: «Трень-дебедень-дебедень-бедень!»
Или: Лев Николаевич Толстой однажды написал детские стихи. Приходит к жене и говорит: «Знаешь, Софьюшка, а я вот детские стихи написал. Вот почитай-ка! Правда же, не хуже чем у Пушкина?». А сам дубину-то за спиной держит. Прочитала она и говорит: «Ну что ты, Левушка, конечно же, у Пушкина лучше». Тут он тр-рах ее дубиной по голове! И с тех пор во всем полагался на ее литературный вкус.
Ну вот и про остальных героев анекдоты примерно такие же. И вот мы, студенты, вдоволь навеселившись над этими анекдотами, идем гулять по Невскому проспекту. И проходим мимо елисеевского гастронома. В том же здании – театр Акимова. А на углу такая будочка «Союзпечати», и там торгуют газетами и всякими фотографиями артистов. И в самом уголку этой стеклянной витрины – маленькие фотографии классиков русской литературы. Льва Толстого, который любил детей. Пушкина, который всегда опаздывал. Тургенева, который всего боялся и уезжал в Баден-Баден. Гоголя, который падал с лавки. И так далее.
И мы начинаем, все из себя помня эти анекдоты, час назад прочитанные, тыкать пальцами в фотографии почтенных классиков и хохотать совершенно как сумасшедшие. И прохожие, интеллигентные, культурные ленинградцы, смотрят на нас с негодованием праведным! Какие глумливые юнцы, которые тычут пальцами в светочей русской литературы, и при этом топают ногами, держатся за животы, взвизгивают и утирают слезы!..

М. Веллер

Да или нет?

 

[1234567890]

Над водою - серый, мокрый туман; далеко где-то является тёмная земля и снова исчезает в тумане и воде. Всё вокруг трясётся. Только мать, закинув руки за голову, стоит, прислоняясь к стене, твёрдо и неподвижно. Лицо у неё тёмное, железное и слепое, глаза крепко закрыты, она всё время молчит, и вся какая-то другая, новая, даже платье на ней незнакомо мне.

М. Горький.

Так и будет?

 

[Gertruda]

Я готов подавить в себе все, что угодно, только не свою
многоликость,
Я вдыхаю в себя воздух, но оставляю его и другим,
Я не чванный, я на своем месте.
(Моль и рыбья икра на своем месте,
Яркие солнца, которые вижу, и темные солнца, которых не
вижу, - на своем месте,
Осязаемое на своем месте, и неосязаемое на своем месте.)

У. Уитмен

Иди и смотри?...

 

[1234567890]

Он почувствовал, что улыбка соскользнула с его лица, что она подтаяла, оплыла и отвалилась, словно воск фантастической свечи, которая горела слишком долго и, догорев, упала и погасла. Мрак. Темнота. Нет, он не счастлив. Он не счастлив! Он сказал это самому себе. Он признал это. Он носил свое счастье, как маску, но девушка отняла ее и убежала через лужайку, и уже нельзя постучаться к ней в дверь и попросить, чтобы она вернула ему маску.

Брэдбери.

что останется?

 

[Gertruda]

… Ты тоже бессмертен. Живущий создал для тебя новый мир. В этом мире не важно, кто твой биологический предок – важно, кем ты был в прошлой жизни, до Паузы. В этом мире нет стран, городов и границ, религий и наций, войн и террора. Это дивный, стабильный мир, в котором у тебя всегда есть подключение к Социо.
Глобальная сеть у тебя в мозгу – она делает тебя частью целого…

А. Старобинец

Условия?

 

[1234567890]

Люди, сидящие у костра, подались вперед. На экране в конце улицы из-за угла появился человек. Внезапно в объектив ворвался Механический пес. Геликоптеры направили на улицу десятки прожекторов и заключили фигурку человека в клетку из белых сверкающих столбов света.

451 градус по Фаренгейту.

Идеальное? И к чему?

 

[Gertruda]

Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой. И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, её неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дёрнула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом.
— Здравствуйте, mademoiselle Мещерская, — сказала она по-французски, не поднимая глаз от вязанья. — Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения.
— Я слушаю, madame, — ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на неё ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела.
— Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом, — сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза. — Я не буду повторяться, не буду говорить пространно, — сказала она.
Мещерской очень нравился этот необыкновенно чистый и большой кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни теплом блестящей голландки и свежестью ландышей на письменном столе...

Иван Бунин "Лёгкое дыхание"


Ну и ?

 

[1234567890]

- Мне иногда кажется, что те, кто на них ездит, просто не знают, что
такое трава или цветы. Они ведь никогда их не видят иначе, как на большой
скорости,- продолжала она.- Покажите им зеленое пятно, и они скажут: ага,
это трава! Покажите розовое - они скажут: а, это розарий! Белые пятна -
дома, коричневые - коровы. Однажды мой дядя попробовал проехаться по шоссе
со скоростью не более сорока миль в час. Его арестовали и посадили на два
дня в тюрьму. Смешно, правда? И грустно.

451 градус по Фаренгейту.

Кто же? И что может быть?

 

[Gertruda]

Придет весна — и многое станет легче, думаю я, грея пальцы в ее руке. Моя тень права: нужно пережить эту зиму. Если я одолею ее в себе, и если выживет моя тень, я смогу вспомнить точнее, кто я на самом деле.
Глядя по сторонам, мы движемся вверх по течению, почти ни слова не говоря. Не потому, что не о чем; просто в словах нет никакой нужды. Мы шагаем, разглядывая полные снега овражки, птиц с красными ягодами в клювах, зимние овощи на грядках, заводи вдоль Реки, заснеженные горные пики. От всего, что попадается на глаза, по душе растекаются волны тепла. Облака в небе, не такие суровые как обычно, навевают ощущение чьей-то близости — будто весь этот мир обнимает огромная мягкая рука. Лишь однажды нам встречаются звери. Ищут пропитание среди жухлой травы. Золото их шерсти совсем потускнело и подернулось белыми прожилками. Сама шерсть длиннее и гуще, чем осенью, но сразу видно, как они исхудали. Кости торчат, словно пружины старого дивана, кожа на горле болтается почти до самой земли. Некогда живые глаза потускнели, а суставы на ногах распухли, как мячики. Лишь одинокий рог у каждого был по-прежнему гордо нацелен в небо. Собираясь по трое или четверо, звери скитаются по полям между грядок от одного кустика до другого, но ни ягод, ни съедобных зеленых листьев уже почти не находят. На деревьях повыше еще остается немного ягод, но звери не могут до них дотянуться. Лишь тычутся в землю, надеясь подобрать хотя бы то, что упало, — да провожают глазами птиц, уносящих из-под носа последний корм.
— Почему звери не едят то, что растет на грядках? — спрашиваю я.
— Не знаю... Так уж устроено, — отвечает она. — Звери никогда не едят то, чем питаются люди, лишь иногда берут хлеб с руки.
Несколько зверей пьют из заводи, подогнув передние ноги. Мы подходим к ним близко, но они продолжают пить, не поворачивая голов. Их рога отражаются в воде, а мне чудится, будто на дне Реки покоятся чьи-то белые кости.

Х. Мураками "Страна чудес без тормозов и Конец света"

Преодоление?

 

[Мэри Сью Джонс]

Какой невероятной способностью перевоплощения обладала эта девушка! Она
смотрела на него, Монтэга, как зачарованный зритель в театре марионеток,
предвосхищала каждый взмах его ресниц, каждый жест руки, каждое движение
пальцев.

Брэдбери Ну и кто же?

 

[Gertruda]

- Правда, Санька, правда. Я сама, не сойти мне с этого места, сама отвезу вас в город, и к Волкову, к Волкову. Знаешь Волкова-то?
Санька Волкова не знал. И я тоже не знал.
- Самолучший это в городе фотограф! Он хочь на портрет, хочь на пачпорт, хочь на коне, хочь на ероплане, хочь на чем заснимет!
- А школа? Школу он заснимет?
- Школу-то? Школу? У него машина, ну, аппарат-то не перевозной. К полу привинченный, - приуныла бабушка.
- Вот! А ты...
- Чего я? Чего я? Зато Волков в рамку сразу вставит.
- В ра-амку! Зачем мне твоя рамка?! Я без рамки хочу!
- Без рамки! Хочешь? Дак на! На! Отваливай! Коли свалишься с ходуль своих, домой не являйся! - Бабушка покидала в меня одежонку: рубаху, пальтишко, шапку, рукавицы, катанки - все покидала. - Ступай, ступай! Баушка худа тебе хочет! Баушка - враг тебе! Она коло него, аспида, вьюном вьется, а он, видали, какие благодарствия баушке!..
Тут я заполз обратно на печку и заревел от горького бессилия. Куда я мог идти, если ноги не ходят?

В. Астафьев "Фотография, на которой меня нет".

Уберечь? Да не в свои сани... И тем не менее.

 

[Ledy]

Из чисто математических соображений следует, что секс вообще невыгоден для эволюции. Бесполые, саморазмножающиеся существа были бы (на первый взгляд!) наилучшим решением вопроса...
Януш Л. Вишневский "Зачем нужны мужчины?"

 

[Gertruda]

- Поскольку мои крестины вы пропустили, - заявил Томми, - то вряд ли можете знать, мое это имя или нет. Думаю, портсигар, который вы вытащили из моего кармана, - хорошее подтверждение тому, что я говорю правду.
Даймчерч подошел к столу, взял портсигар и, прочтя гравировку "Фрэнсису от Таппенс", криво усмехнулся и положил его обратно.
- Приятно видеть столь разумное поведение, - заметил он. - Коггинс, отдай записку Василию. Он сторожит снаружи. Скажи, пусть отнесет немедленно.
Следующие двадцать минут тянулись очень неспешно, а последующие десять - и того медленнее. Даймчерч расхаживал по комнате, и тучи на его лице все сгущались. Наконец он угрожающе повернулся к Томми.
- Если вы затеяли с нами какую-то игру... - прорычал он - Будь здесь карты, пожалуй, и впрямь можно бы было скоротать время за пикетом <Пикет разновидность старинной карточной игры, в которой участвуют два партнера, разыгрывающих тридцать две карты.>, - скучающе заметил Томми. - Женщин вечно приходится ждать. Надеюсь, вы не причините вреда малышке Таппенс, когда она придет?
- Да что вы! - отозвался Даймчерч. - Мы даже устроим так, что вы отправитесь в одно и то же место - оба.
- Попробуй, свинья, - пробормотал себе под нос Томми.

А. Кристи "Визит мрачного незнакомца".

И на раз, и на два-с???

 

[Gertruda]

Человек без лица, и всё-таки именно это и лицо?

 

[SNZme]

Как долго?

Подошло обеденное время, и в кафе стало людно. Даром что холодно было в этом летнем сооружении. Но уже привыкли к нему за лето все, кто поблизости работал, привыкли к скорому обеду на утлых столиках, на которых и свой можно было разложить припас, - не строгое кафе, не настоящее, а всего-навсего летний павильон.