Кумиры

Ричард

ангельский генералиссимус
одна из заповедей гласит "НЕ СОЗДАВАЙ СЕБЕ КУМИРОВ" ну или примерно так)) в этом плане я живу по заповедям) а вы все грешники!!!гореть вам в аду! :)

Не кумиров, а идолов-это разные вещи
эта заповедь несёт совсем другой смысл.

Кумир - предмет языческого культа, представляющий собой фигуру вырезанную из дерева или сделанную из золота или серебра.

Т.е. это изображения богов которым поклонялись язычники, а это политеизм.

так что думай.

Конечно, теперь для кого то и Ранетки - богини. тьфу.
Если вы под кумирами подразумеваете идолов, то вы правы)))
 

You're_right

Новичок
эта заповедь несёт совсем другой смысл.

Кумир - предмет языческого культа, представляющий собой фигуру вырезанную из дерева или сделанную из золота или серебра.
Т.е. это изображения богов которым поклонялись язычники, а это политеизм.
так что думай.
почти понял :)
 

Immortal

groove
Если вы под кумирами подразумеваете идолов, то вы правы)))

Кумир - нематериальная составляющая, идол - просто изображение и придание ему энергетики кумира. Так что Заповедь просто напросто означает, чтобы человек не создавал себе другого Бога. Ибо Бог один.

это ИМХО конечно же, мне кажется что вот так следует это понимать.
 

Ричард

ангельский генералиссимус
Кумир - нематериальная составляющая, идол - просто изображение и придание ему энергетики кумира. Так что Заповедь просто напросто означает, чтобы человек не создавал себе другого Бога. Ибо Бог один.

это ИМХО конечно же, мне кажется что вот так следует это понимать.
Кумир-это именно что вполне материальный образ...Здесь же все разговаривают о вполне конкретных людях...А идол-это придание материальному предмету так сказать божественной составляющей (коряво выразился ну да ладно)
 

Dark Alessa

Новичок
"Не сотвори себе кумира". :D
Не было у меня кумиров, не люблю ровняться на кого-либо.
 

Ged

Уже освоился


Поставьте памятник Майе Плисецкой рядом с Большим Театром в Москве!
 

Isanka

Активный пользователь
jjenov3.jpg

«На допросах я стоял по семь суток, и если падал от изнеможения, то меня за волосы поднимали и опять ставили»
Ваши лагерные рассказы, производят очень тяжелое впечатление, иначе и быть не может. Но од ин из самых впечатляющих моментов — когда после прощания с молодой женой вас стали сажать в машину и капитан, который вас арестовывал, вежливо открыл дверь автомобиля. Это не менее страшный образ, чем все то, что вы описываете в самой лагерной жизни.

Все кончилось на улице Воинова при въезде в ворота тюрьмы. Как захлопнулись ворота, все кончилось — права человеческие, гражданские права, мои права как личности — все к черту. Начался совершенно другой мир, другие взаимоотношения. Я понял, что я щепка, которой как хотят, так и крутят.

Потом, когда я оказался уже на Колыме, то так изгалялся, чтобы мои письма дошли до родных! У нас вольняшка один брал письма вроде бы для передачи. Но очень скоро тут же, у реки, рвал в клочья наши письма. А мы ему верили. Верили, что он до почтового ящика в Магадане довезет эти письма. А нам разрешалось писать раз в полгода или… это все тщетные были попытки связаться с близкими.

Если сравнивать вашу лагерную прозу и то, что пишет Варлам Шаламов, то у него гораздо больше ненависти и отчаяния.

Тут дело в разном понимании жизни, разных характерах. Если у Шаламова превалировала ненависть к палачам, то во мне — нет. То ли по молодости, то ли я так психически устроен. В моих рассказах есть и положительная оценка тех людей, которые были моими палачами там. Человек — сложное существо. Ну, возьмите хоть того оперуполномоченного, на совести которого смерть моего друга Сергея Чаплина. А как он поступил со мной? Ведь он, матерясь и ругаясь, вывез меня, обмороженного, из ночного леса. Зачем ему это надо было? А потом еще позаботился о том, чтобы я, получив посылку, не умер от заворота кишок, набросившись на еду. Даже джентльмены Джека Лондона не поступали так, как он.

Вам никогда не хотелось разыскать следователей, которые обращались с вами жестоко, найти и тех, кто на вас доносил, и отомстить?


Первый раз Жженова арестовали в 1938 — в возрасте 23 лет — и приговорили к пяти годам исправительно-трудовых лагерей по обвинению в шпионаже. Срок молодой актер отбывал на Колыме на золотых приисках.
Нет. Мне кто-то из анонимных доброжелателей, видимо, сотрудников КГБ, прислал два личных дела моих следователей, моих палачей — Моргуля, старшего следователя контрразведки, и Кириленко. Этот был молодой, он вел со мною большинство допросов. Вымогал ответы насильственным путем. Но он все-таки самый мягкий был из них. И вот мне какой-то доброжелатель уже после моей реабилитации, после того, как Жженов стал восприниматься как «жертва режима», прислал вдруг личные кадровые дела, анкетные данные моих следователей. Моргуль был расстрелян. А Кириленко затерялся где-то.

У меня был эпизод один. Когда я оказался на Колыме, первым моим лагерем стал Лукьянский леспромхоз, 47-й километр, где мы тайгу валили. И поскольку лагерь только зачинался, окружен он был поселком колонистов. Колонисты — это вроде бы вольнонаемные, но в то же время они не могут покинуть эти места. Обычно украинцев, прибалтов туда присылали: в свое время советская власть с ними так поступала. Но это был вольный поселок, с нашей точки зрения, с точки зрения зеков. И туда привозили кино. И однажды мне стало известно, что привезли картину «Истребители», в которой снималась моя жена Женя Голынчик вместе с Марком Бернесом. Я узнал об этом и пошел к начальнику лагеря: «Разрешите иметь свидание с женой». Он говорит: «Что такое? Как с женой?» Я ему объясняю, что идет картина в вольном поселке и там моя жена играет с Бернесом главную роль. Он изумился, но отпустил. А тогда перед художественным фильмом всегда демонстрировалась какая-то хроника. И вдруг в этой хронике я вижу своего следователя Кириленко! В каком качестве? В фильме показывали освобождение Буковины — как мы насаждаем там советскую власть. И я смотрю: водят праздничные хороводы организованные, буковинцы несказанно радуются советской власти, которая наконец-то пришла. И среди этих хороводов я вижу своего следователя! Думаю, ах ты, сукин сын, и ты там!

На его допросах я стоял по семь суток, и если падал от изнеможения, то меня за волосы поднимали и опять ставили. Менялись следователи — один приходил на смену другому, а я все стою, стою. Они выбивали так из меня нужные им ответы.

После отбывания срока вы с женой встречались?


Первая жена Георгия Жженова актриса Евгения Голынчик. Кадр из фильма «Истребители», 1939 год.
Когда она была на последнем свидании в пересылке в Питере, я ей сказал: «Женя, не жди меня. Девяносто с лишним процентов, что я где-то погибну. Во всяком случае, свою жизнь ставить в зависимость от моей не надо. Ты молода. Спасибо за все, но живи как тебе захочется. Пусть я не буду теми веригами, которые на твоей совести останутся». Я с ней встретился, когда вернулся из первого заключения. Мы увидели, что жизни наши разошлись совершенно.

«Отец много пил, а в перерывах читал книгу «Трезвая жизнь»
Вы сравниваете то время, на которое пришлась ваша молодость и зрелость, с тем, что сейчас происходит?

Да как я сравню? Никак я не сравниваю. Все это быльем поросло уже. Мне приходится вспоминать, порой с трудом, и я уже не могу утверждать, что в деталях правда, а что неправда. Все сливается в общее восприятие прошлого. Но я рад тому, что книжка моя с новеллами вышла. Большей частью они документальные, и я готов 700 раз подписаться, что это правда. И, кстати говоря, я очень благодарен, что очень многие писатели — Астафьев, Гранин, Солоухин — во мне своего брата-писателя признали и хвалили меня как литератора. Мне это было приятно. А многие, кто читал, спрашивали: слушай, а кто писал? Кто у тебя редактор? Да никакого у меня редактора не было!

В одном из ваших рассказов вы описываете отца, который уходил в запои, а в перерывах читал книжку «Трезвая жизнь».

Ну какой редактор мне расскажет это про моего отца? Больше, чем я о нем могу рассказать?

Как вы думаете, противоречия, которыми был полон ваш отец, присущи русскому человеку, русскому характеру?

Это свойственно слабым людям. Как русский человек, как славянин, мой отец стремился к хорошему, к душевному. Вот он и читал «Трезвую жизнь». А прочитал — пустота организовалась, и он опять запил. И так без конца, до самой смерти. Почему он так рано умер? Потому что после ареста брата Бориса и моего ареста всю семью выслали из Ленинграда. И его в том числе. Ему надо было где-то водку доставать, а достать ее он не мог. И страдал от этого. И от этих мучений он умер.

В ваших воспоминаниях очень чувствуются сильная привязанность и любовь к матери и нелюбовь к отцу.

Не нелюбовь… Конечно, я отца и признавал, и сознавал, и соболезновал ему, жалел во многом. Но он был как обуза в семье, что ли. С матерью у них, естественно, конфликтные отношения были. А раз так, то нам, детям, надо было выбирать, за кого мы. За мать, конечно. Жалко отца. Отца жалко. Но если мать я жалею каждой фиброй своей плоти, души, то отца я жалею только сознательно.


В роли автоинспектора в фильме Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля», 1966 год.
Моя мама семнадцатилетней девчонкой деревенской вышла замуж за человека, у которого уже было пять ребятишек, мал-мала меньше. И своих еще пять родила ему. Мать — грандиозный человек. Смею думать, что я где-то повторяю и продолжаю жизнь матери. Хочу, надеюсь, смею так думать. И считаю, что если я зажился на белом свете, то я живу за своих двух братьев, жизнь которых прервалась трагически. Один в лагере на Печоре погиб, а второго расстреляли румыны в Мариуполе — оккупационные войска. Их с приятелем на глазах у моей матери и расстреляли.

«Последние слова, которые сказал мне арестованный брат: «Пошел вон, позови мать»
Вы до сих пор не можете себе простить ваш последний разговор с братом Борисом? Когда его арестовали, держали в тюрьме, а потом дали вам свидание, а вы призывали его трудиться, работать в лагере честно. Мол, советская власть вознаградит за труд.

Это самое страшное воспоминание. Самый постыдный мой поступок. Я поражаюсь стойкости и достоинству Бориса, который, выслушав чушь, которую несет его родной брат, сказал: «Пошел вон, позови мать». Да, это были последние слова, которые он мне сказал. А потом я сжигал переданные им записки, где он описывал, что с ним было в тюрьме. А мать — никогда не забуду этого — сказала: «Напрасно, сынок, может, пригодилось бы в жизни». Вещие слова! Это грех, который во мне так и остался.

Но вы же делали это от неведения.

Но это свидетельство не храбрости, а трусости. Боязни. Как бы чего не вышло… А ведь все равно вышло.

Сейчас мне дали в КГБ личное дело брата прочесть, и я узнал, что они там с Борисом делали. Палачи.

В Германии нацистских преступников до сих пор разыскивают и преследуют.

Вы знаете, мне кажется, между нацистским режимом в Германии и нашим большевизмом есть связь. Наверное, произвол и там был, но такого дикого произвола, как в России… Мне даже не верится, что в Германии так было. Может быть, там как-то изощреннее душили, но каким-то иным, европейским, «цивилизованным» способом, не так, как у нас.

Вы встречались на воле с теми людьми, с которыми подружились в лагере?

С единицами потом встречался, но сейчас все померли. Еще в Ленинграде есть пара человек,которых мне надо обязательно посетить. Потому что вдруг откликнулись на одну из моих новелл «Я послал тебе черную розу». Я там пишу о человеке по имени Башин-Джагян.

Дело вот в чем. Когда нас забирали из тюрьмы «Кресты» на этап, то нас всех, вызванных из разных камер, воткнули в одну камеру. Нас было сорок с лишним человек. Когда давали поесть, приходилось держать миску над головой, потому что было трудно повернуться. И вот я слышу в толпе стихи, великолепные стихи, восточные. Но я не мог оглянуться, чтобы разглядеть этого человека. Он читал печально, очень низким голосом, и эти стихи у меня на всю жизнь в памяти остались. На всю жизнь. Кто этот человек, читавший стихи? Что он из себя представляет? Ни черта я в этот момент не знал, только чувствовал его. Чувствовал, что это его последнее публичное выступление. А к утру нас в разные места, по разным автомобилям развели, по разным этапам. И этот человек скорее всего в лагерях сгинул.

Я кончаю свою новеллу тем, что обращаюсь к людям: «Люди, но ведь кто-то знает этого человека? Что он? Кто он?» И в прошлом году мне откликнулся из Питера его внук! Я к нему должен приехать. Он сообщил, что, как я и полагал, его дед умер где-то в заключении или ссылке. Я дал слово, что, будучи в Ленинграде, посещу его, и эта новелла обретет какой-то определенный конец.

Все же странно, что у вас нет ненависти к тем, кто с вами поступал более чем жестоко.

Ненависть у меня есть к тем, кто родил и увековечил на какое-то время большевизм. К большевикам у меня ненависть есть, как к узурпаторам, к палачам. Но что толку? Как я ее выплескиваю? Вот я пишу, пишу, стараюсь держаться правды, не лукавлю, не умалчиваю ничего. А что, среди большевиков великолепные люди попадались? Конечно. Дай бог нам сейчас иметь в быту те правила и хотя бы часть тех законов, которые действовали при большевиках.

norilsky-teatr-660x300.jpg

Норильский театр — место работы Жженова во время ссылки, к которой он был приговорен после второго ареста.


«Моя жизнь — биография советской власти»
Если бы вам предложили прожить еще раз какое-то одно самое замечательное событие в вашей жизни, что бы вы выбрали?

Для меня самое главное, самое святое в моей жизни — это мать. И, наверное, я выбрал бы что-то, что с ней связано. Я сейчас не берусь говорить вам, что именно, какой эпизод — когда она меня порола за что-то или, наоборот, конфетку давала (смеется). Или, скажем, были такие случаи, когда мы воровали у матери деньги. Она торговала на базаре горшками, а мы понемножку воровали у нее. И однажды мать нашла у меня в кармане денежки. Говорит: «Где взял?» — «Нашел». — «Где?» — «На памятнике» — «Ах, на памятнике нашел? Поди и положи обратно. Значит, кто-то оставил в надежде, что он вернется и возьмет, а ты забрал». — «Ну а если не придет никто?». — «Ничего, ничего, положи туда». Нас мать так воспитывала.

Мама пыталась внушить вам какие-то основы веры?

Мама у меня была в меру верующим человеком. Соблюдала праздники. Но не более.

То есть в лагере вы не могли опираться на веру?

Нет, конечно. Моя жизнь — биография советской власти. Я родился в 1915 году. Шла Первая мировая война. Вслед за ней через год, через два отрекся Николай от престола, и большевики использовали это обстоятельство. И я свидетель эпохи большевизма, в каком-то смысле ее жертва. И свидетель падения большевизма.

jjenov2.jpg
И нового времени.


И нового времени, в которое, к сожалению, вошли большевики, не утратившие ни экономического влияния, ни политического. Перелицевавшиеся большевики. Но надо полагать, что большевизм свою роль сыграл в истории и что с ним покончено.

В Челябинске вам открыли двухметровый памятник. Что вы почувствовали, глядя на себя, отлитого в бронзе?

Удовольствия мне это не доставило — до сих пор неловко.

Ваша дочь, если я не ошибаюсь, стала артисткой.

Дочь моя сейчас имеет троих маленьких детей и занята их воспитанием. Взяла антракт в своей трудовой деятельности и занимается только этим. И я благословляю ее, потому что это самое главное, самая обязательная и благородная миссия — вырастить себе подобных людьми настоящими. Дай бог ей в этом успеха. А профессия, надеюсь, вернется, никуда она не должна деться.

О чем вы думаете, когда остаетесь в одиночестве?

Сожалею, что я писательству отвел место не самое главное в своей жизни. Правда, обстоятельства жизни не всегда способствовали этому занятию — на Колыме за каждый найденный клочок исписанной (для памяти) бумаги я рисковал получить пулю в лоб…

И сейчас многое неладно. Но надежда есть, что страна все-таки пойдет по правильному пути. Наверное, сказывается, что Россия только в 1861 году избавилась от крепостного права. Совсем недавно. А европейские страны когда избавились от этого рабства? Поэтому фору они имеют перед нами большую. Рабского у нас больше сохранилось.

В последнее время больше стало свободы, свободы мыслеизъявления, волеизъявления. Конечно, меня радуют акты возмущения, которыми отвечают люди на несправедливость, допущенную властью. Раньше не смели, а теперь смеют. Слава богу. Значит, несправедливости — совсем откровенной — придет конец. Посмотрим.

Дважды с нуля

После седьмого класса 204-й Ленинградской трудовой школы 15-летний Георгий Жженов,позаимствовав паспорт у старшего брата, отправился поступать в эстрадно-цирковой техникум. Уже через год Жженова, работавшего акробатом в цирке «Шапито», пригласили на главную роль тракториста Пашки Ветрова в фильме «Ошибка героя». До 1935 года актер успел сыграть в «Чапаеве», «Наследном принце Республики», «Золотых огнях». В 1938 году Георгий Жженов был арестован по обвинению в шпионаже — поводом к аресту послужила поездка актера на съемки во Владивосток, во время которой он случайно познакомился с американцем. Только в конце 1955 года 38-летний Жженов был реабилитирован. Актерскую карьеру пришлось начинать с нуля. По-настоящему знаменитым актер стал после ролейавтоинспектора в комедии Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля» и разведчика Тульева в трилогии «Ошибка резидента». В 1979 году Жженов сыграл командира авиалайнера в первом (и единственном) советском фильме-катастрофе «Экипаж». Среди последних киноработ актера — ленты «Конец вечности» и «Незримый путешественник».
http://artursolomonov.ru/georgiy-zhzhenov-ya-skazal-zhene-ne-zhdi-menya/
 
Сверху