Хельга
Уже освоился
Усыплённая совесть
Энное количество лет или десятилетий назад, в какой-то очень цивилизованной стране, возможно, в Америке, предприимчивые ветеринары придумали слово «усыпить». И этой нехитрой (впрочем, почему нехитрой? хитрой) маркетинговой уловкой открыли для себя целый новый рынок. Рынок наёмного убийства домашних животных по заказу их бывших хозяев.
Они не говорят «убить», они говорят «усыпить», и такой словоподменой если и усыпляют кого-то и что-то, то только собственную совесть. Которая, впрочем, с удовольствием отрубается. Усыпляют совесть, а животных убивают. Обычно убивают вводя в животное шприцом смертельный яд. И животное якобы не мучается, хотя кто знает? Кто у него может спросить?
Оправдывают это тем, что оно, животное, старое или больное, оно очень страдает. А мы такие добрые, мы прекращаем страдания. Интересно, почему тогда мы не усыпляем своих дедушек, бабушек и больных родственников? Они тоже страдают. Почему к ним мы не так добры, как к животным?
Некоторые религии утверждают, что у животных нет души. Поэтому животных позволяется убивать. Помнится, эти же самые религии не так давно полагали, что души нет у женщин. Ещё у негров тоже не сразу обнаружили душу. Это было трудно, но в итоге душу нашли и у женщин, и у негров. Может быть, когда-нибудь они смогут разглядеть душу и у животных.
Не знаю, что именно они называют особой теологической «душой», которой нет у животных. Возможно, у них самих тоже её нет. У животных нет такого, как у нас, развитого интеллекта, нет абстрактного мышления (у человеческого грудного ребёнка тоже нет ни того, ни другого – просто так, к слову пришлось). Но мы видим, что животные, как и мы, способны чувствовать. Им тоже бывает радостно, больно, страшно. Они тоже хотят жить. Они не хотят, чтобы их убивали.
Мы убиваем домашних животных, которые полностью нам доверяют. Это вдвойне низко и бесчестно. Они видят в нас своих богов, защитников, покровителей. Они думают, что мы везём их к ветеринару, чтобы помочь, чтобы вылечить. Они верят в нас. А мы убиваем. Убиваем тех, за кого несём ответственность. И убиваем их, когда они находятся в самом слабом, несчастном, зависимом и беззащитном состоянии, когда они старые или больные.
Люди эксплуатируют и убивают животных. Люди убивают животных, чтобы есть их плоть, чтобы носить их шкуры. К этому все привыкли. Но люди не делают исключения и для своих «домашних питомцев», для своих «любимцев». Точно так же эксплуатируют, а потом убивают. Пока кошечки мурлыкают, пока собачки весело скачут, человек наслаждается, забавляется с ними. Но когда животное начинает болеть, плохо пахнуть, портить вид квартиры и настроение хозяина, тогда его «усыпляют». Словно оно тамагочи какое-нибудь. Убивают и покупают новую забаву, новую зверушку-игрушку.
Для себя и для детей. Дети ведь должны расти в контакте с живой природой. Дети растут. И дети запоминают, как надо вести себя, как поступать с другими живыми существами. Эксплуатировать, покуда они приносят удовольствие. А потом убивать.
Отношения людей к домашним животным неизбежно проецируются и на отношения между людьми. Мы привыкаем общаться с другим человеком только тогда, когда нам от этого другого человека есть выгода, польза, удовольствие. Когда человек перестаёт нас удовлетворять, мы его «усыпляем»: разводимся, расходимся, удаляем из контактов. Мы не думаем о том, что все люди, появившиеся когда-то в нашей судьбе, это не случайные персонажи. Мы несём за них ответственность и должны выполнить определённую миссию в их жизни. Нет. Мы просто забавляемся, а потом «усыпляем».
Что же нам делать с животными? Как нам быть? Ведь мы живём в городских квартирах. Большая собака, умирающая в маленькой квартире – это проблема.
Если мы не можем это вытерпеть, тогда не надо заводить. Не надо заводить большую собаку в маленькой квартире. Никого не надо заводить, если мы не готовы быть с этим существом вместе в жизни и смерти. Кошки и собаки живут меньше, чем люди. Когда мы решаем брать «питомца», мы должны подумать: готовы ли мы содержать его до естественной кончины, даже если болезнь или старость продлятся долго? Выключите у себя в голове этот лживый вариант: «а если что, то мы его усыпим». Нет никакого успыления. Есть убийство.
Эвтаназия человека – большая моральная проблема. Но человека хотя бы можно спросить. Пока мы не можем спросить у животного, хочет ли оно, чтобы мы прекратили его страдания – никакой эвтаназии для животных быть не должно. Все умирают. Это тяжело. Но переживая с близкими нам существами, включая животных, всё, проходя весь путь, до самого конца, до смерти, наступающей в определённое судьбой время, мы сами духовно очищаемся и растём. Мы сами учимся жить. И не только жить.
И как поёт БГ: «Знаешь, Пабло, будь у тебя даже мучо миллионас песетас, если хочешь научиться красиво жить, давай сначала научись умирать».
https://snob.ru/profile/29534/blog/97745?v=1456564303
#соцреклама#Челябинск#мы_нужны_друг_другу
Энное количество лет или десятилетий назад, в какой-то очень цивилизованной стране, возможно, в Америке, предприимчивые ветеринары придумали слово «усыпить». И этой нехитрой (впрочем, почему нехитрой? хитрой) маркетинговой уловкой открыли для себя целый новый рынок. Рынок наёмного убийства домашних животных по заказу их бывших хозяев.
Они не говорят «убить», они говорят «усыпить», и такой словоподменой если и усыпляют кого-то и что-то, то только собственную совесть. Которая, впрочем, с удовольствием отрубается. Усыпляют совесть, а животных убивают. Обычно убивают вводя в животное шприцом смертельный яд. И животное якобы не мучается, хотя кто знает? Кто у него может спросить?
Оправдывают это тем, что оно, животное, старое или больное, оно очень страдает. А мы такие добрые, мы прекращаем страдания. Интересно, почему тогда мы не усыпляем своих дедушек, бабушек и больных родственников? Они тоже страдают. Почему к ним мы не так добры, как к животным?
Некоторые религии утверждают, что у животных нет души. Поэтому животных позволяется убивать. Помнится, эти же самые религии не так давно полагали, что души нет у женщин. Ещё у негров тоже не сразу обнаружили душу. Это было трудно, но в итоге душу нашли и у женщин, и у негров. Может быть, когда-нибудь они смогут разглядеть душу и у животных.
Не знаю, что именно они называют особой теологической «душой», которой нет у животных. Возможно, у них самих тоже её нет. У животных нет такого, как у нас, развитого интеллекта, нет абстрактного мышления (у человеческого грудного ребёнка тоже нет ни того, ни другого – просто так, к слову пришлось). Но мы видим, что животные, как и мы, способны чувствовать. Им тоже бывает радостно, больно, страшно. Они тоже хотят жить. Они не хотят, чтобы их убивали.
Мы убиваем домашних животных, которые полностью нам доверяют. Это вдвойне низко и бесчестно. Они видят в нас своих богов, защитников, покровителей. Они думают, что мы везём их к ветеринару, чтобы помочь, чтобы вылечить. Они верят в нас. А мы убиваем. Убиваем тех, за кого несём ответственность. И убиваем их, когда они находятся в самом слабом, несчастном, зависимом и беззащитном состоянии, когда они старые или больные.
Люди эксплуатируют и убивают животных. Люди убивают животных, чтобы есть их плоть, чтобы носить их шкуры. К этому все привыкли. Но люди не делают исключения и для своих «домашних питомцев», для своих «любимцев». Точно так же эксплуатируют, а потом убивают. Пока кошечки мурлыкают, пока собачки весело скачут, человек наслаждается, забавляется с ними. Но когда животное начинает болеть, плохо пахнуть, портить вид квартиры и настроение хозяина, тогда его «усыпляют». Словно оно тамагочи какое-нибудь. Убивают и покупают новую забаву, новую зверушку-игрушку.
Для себя и для детей. Дети ведь должны расти в контакте с живой природой. Дети растут. И дети запоминают, как надо вести себя, как поступать с другими живыми существами. Эксплуатировать, покуда они приносят удовольствие. А потом убивать.
Отношения людей к домашним животным неизбежно проецируются и на отношения между людьми. Мы привыкаем общаться с другим человеком только тогда, когда нам от этого другого человека есть выгода, польза, удовольствие. Когда человек перестаёт нас удовлетворять, мы его «усыпляем»: разводимся, расходимся, удаляем из контактов. Мы не думаем о том, что все люди, появившиеся когда-то в нашей судьбе, это не случайные персонажи. Мы несём за них ответственность и должны выполнить определённую миссию в их жизни. Нет. Мы просто забавляемся, а потом «усыпляем».
Что же нам делать с животными? Как нам быть? Ведь мы живём в городских квартирах. Большая собака, умирающая в маленькой квартире – это проблема.
Если мы не можем это вытерпеть, тогда не надо заводить. Не надо заводить большую собаку в маленькой квартире. Никого не надо заводить, если мы не готовы быть с этим существом вместе в жизни и смерти. Кошки и собаки живут меньше, чем люди. Когда мы решаем брать «питомца», мы должны подумать: готовы ли мы содержать его до естественной кончины, даже если болезнь или старость продлятся долго? Выключите у себя в голове этот лживый вариант: «а если что, то мы его усыпим». Нет никакого успыления. Есть убийство.
Эвтаназия человека – большая моральная проблема. Но человека хотя бы можно спросить. Пока мы не можем спросить у животного, хочет ли оно, чтобы мы прекратили его страдания – никакой эвтаназии для животных быть не должно. Все умирают. Это тяжело. Но переживая с близкими нам существами, включая животных, всё, проходя весь путь, до самого конца, до смерти, наступающей в определённое судьбой время, мы сами духовно очищаемся и растём. Мы сами учимся жить. И не только жить.
И как поёт БГ: «Знаешь, Пабло, будь у тебя даже мучо миллионас песетас, если хочешь научиться красиво жить, давай сначала научись умирать».
https://snob.ru/profile/29534/blog/97745?v=1456564303
#соцреклама#Челябинск#мы_нужны_друг_другу
.
.
.
.
