Интересное из сети.

[Дoчь*Cамурая]

 

[ecosolver]

Посмотреть вложение 313433

Твой игнор не такой уж и проигрыш...

 

[Дoчь*Cамурая]

 

[ecosolver]

Истина в том ,что сравнение с хомячками.... некорректное. На самом деле нет "хомячков" и нет "нехомячков" - есть Крабы.
Все в ведре, только одни пытаются выбраться, а другие ...не дать этого сделать)

 

[natooar]

 

[ask]

https://woman.rambler.ru/love/41282121-ya-natrahalas-lyublyu-tebya-obratno/

Для матриархальной женщины мужчина — не более чем набор опций. Эдакое тело с комплектом полезных и бесполезных, а иногда и вредных для дамочки функций.
Полезные: послушность, добычливость + щедрость, красивый внешний вид, высокий статус, умения в постели. Чтобы всё разрешал, ничего не заставлял делать и ничего не требовал. Ухаживал, добивался, завоёвывал, ублажал, угождал. Всё время посвящал цыпочке.

Бесполезные: добычливость без послушности и щедрости (деньги есть, да не отожмёшь), разные хобби, а также работа, которая отнимает время от ухаживаний за цыпочкой.
Вредные: самодостаточность (не зависит от цыпочки — нет рычагов для манипуляшек), независимость в мышлении и поступках (не удастся манипулировать), целеустремлённость (на первом месте должна быть цыпочка, а не какая-то там Цель), понимание основ женского поведения (все инстинкты и манипуляшки видит!), умение обращаться с капиталом (инвестирует в дело вместо того, чтобы купить шубу цыпочке!), умение держать удар (не вгонишь в депрессию скандалом!) и т.п. В общем, все качества высокорангового и особенно низкопримативного мужчины.
Поэтому матриархальная женщина рассуждает как покупатель в магазине. Ей нужен товар, в котором было бы максимум полезного и минимум вредного. К мужчине она тоже относится, как к товару. Его можно сдать в течение 14 дней, если не понравился, и поменять да другой. Взять третьего по той же схеме. Если второй хуже первого, то никто не запрещает вернуться к первому образцу. Или к третьему после шестого. Просто поставить шестой товар на полку и взять с неё третий, который из всего испробованного ассортимента понравился больше всего. Третий, разумеется, только и ждёт, когда его выберут. Он бессловесный и бесчувственный. Товар ведь, железяка.
Верность, чуткость, боязнь навредить мужчине матриархальной женщине не свойственны.
Матриархальная женщина всегда находится в состоянии поиска. Даже когда в отношениях. Единственный период, когда она вне поиска — гормональный угар, который по недоразумению называют любовью. Этот период длится до полутора лет (чаще — гораздо меньше). Характеризуется громадным выбросом гормонов в кровь (и медиаторов в мозги) и проявляется типичной картиной ослеплённой любви. Женщина без ума от мужчины, считает его любовью все своей жизни, не замечает недостатков. Он для неё идеален. Как раз в этот период женщина ведёт себя так, как того хочет мужчина, подстраивается под него (та самая демо-версия). Вот именно и только в этот период матриархальная женщина находится вне состояния поиска. Повторю, что длится этот период до полутора лет. Чаще всего, меньше.
Обрывается период гормонального угара не внезапно. Он сходит на нет постепенно, и так же постепенно обнажается истинный характер женщины. Просто уровень гормонов медленно снижается. Одновременно с этим в голове женщины появляются сомнения, главное из которых кратко можно сформулировать так: «А тому ли я дала? Не прогадала ли я, связав себя с Ивановым?».
Это происходит из-за нескольких причин. Условимся, это будет вариант А.


1. Женщина начинает видеть, что у Иванова есть не только сплошные достоинства, но и недостатки.
Он и ростом не гвардейских статей, в отличие от Петрова. И зарабатывает, не как Сидоров. И не такой щедрый и послушный, как Костиков. У женщины потихоньку нарастает внутреннее недовольство Ивановым, а к трём другим возникает интерес. Причём чем больше недостатков, реальных или вымышленных, матриархальная женщина видит в Иванове, тем сильнее её интерес к Петрову, Сидорову и Костикову.
2. Женщина уже давно с Ивановым и успела изучить его вдоль и поперёк.
Иванов просто наскучил женщине. Те же темы для разговора, тот же секс, то же времяпрепровождение. А дамочке хочется новизны. Новых острых ощущений. Она ведь не знает, как трахается атлет Петров. Но судя по бицепсам, в штанах есть за что подержаться. А как заманчиво флиртует сердцеед Сидоров! А какой обходительный и многообещающий Костиков! Не то что приевшийся Иванов.
Интерес к Петрову, Сидорову и Костикову только нарастает.
3. Матриархальная женщина не имеет понятия, как быть с мужчиной. Она не умеет строить серьёзные, длительные отношения с ним.

В начале гормональная буря и поток влечения к Иванову помогали ей вести себя, как нормальная женщина. Быть нежной, любящей, верной, покорной. Но когда гормональный взрыв, любовный угар сошёл на нет, сдерживать свой истинный, стервозный, капризный, взбалмошный нрав становится всё труднее и труднее.
Дурной стервячий характер, старательно взрощенный в дочке мамашей-разведёнкой, рвётся наружу и начинаются ссоры с некогда обожаемым Ивановым. Матриархальное воспитание, агрессивное бабье доминирование одерживает верх и над любовью, и над привязанностью, и над всем остальным. Иванов, разумеется, обороняется или даже переходит в наступление, пытаясь образумить разнузданную даму. И как ты думаешь, кого во всех этих скандалах дамочка обвиняет? Себя? Ошибаешься. Иванова. Ведь он мужчина, он должен. А она — прекрасный цветок, за которым так красиво пытается ухаживать Костиков. И на который так брутально и многообещающе поглядывает Петров.
4. Обычные бабьи тараканы в голове и брожение ума. Начинаются сравнения, ночные фантазии, сладкие грёзы — и всё не в пользу Иванова.
И однажды женщина вдруг осознаёт, что Иванова она не любит. А любит Петрова / Сидорова /Костикова (нужное подчеркнуть).
Что делает дамочка? Если остались хоть какие-то следы совести, то мирно расстаётся с Ивановым. Если нет, то рвёт через скандал или даже измену.
Впрочем, есть и другой сценарий. Условимся, что это будет вариант Б. Без Костиковых и Сидоровых. Когда у дамочки любовный угар исчезает и проявляется дерьмовый характер, начинается пора скандалов с нарастающей амплитудой. Вначале мелкие, потом крупнее, а заканчивается критическими выходками дамочки вплоть до рукоприкладства. Никаких посторонних мужчин тут не нужно. Женщина сама, своим дурным нравом, ломает отношения, что заканчивается разрывом. Следующих мужчин она ищет уже после расставания.
Впрочем, это всё понятно. Самое интересное начинается дальше.
Пройдя через нескольких партнёров в варианте А или потратив долгое время на бесплодные поиски и неудачные знакомства в варианте Б, дамочка понимает, что упустила в лице Иванова отличного мужчину. Она осознаёт, что зря ушла от него, позарившись на Петрова и Сидорова. Зря развалила отношения скандалами. Чаще всего, к таким мыслям приводит одиночество, когда нормальных, желанных мужчин вокруг либо нет, либо они сами не интересуются дамочкой.
Она всё чаще и чаще вспоминает Иванова и понимает, что надо бы вернуться к нему.
Существует заблуждение, что возвращаются всегда к первому мужчине. Это неверно. Возвращаются к тому, кто в данный момент удовлетворил бы самые важные потребности женщины. Если у неё недотрах, она попытается вернуться к тому, кто лучше в постели. Если у неё жажда сладкой жизни, то — к наиболее щедрому. Если тоска по сильному мужскому духу, по лидеру, то к самому высокоранговому. Если желание красивых и разнообразных добивательств, то к самому послушному.
Итак, пройдя через ряд партнёров или погоревав в одиночестве, женщина решает вернутся к Иванову. Как на это будет делать, зависит от её характера. Та, что поняла свою вину, настрадалась, упадёт в ноги, прося прощения, с клятвами, что впредь она будет идеальной женщиной. Зазвездившаяся принцесса, которой жестяная корона мешает признать вину, будет делать вид, что ничего не произошло. Мозолить Иванову глаза, кидать ничего не значащие штучки-дрючки типа эсэмэсок или болтовни ни о чём. В надежде, что Иванов сам сделает первый шаг по старой памяти.
Поведение дамочки можно охарактеризовать следующей фразой: «Я натрахалась с другими и поняла, что ты лучший. Поэтому гордись этим и прими меня обратно».
Разумеется, нормальный мужчина отреагирует на это отказом. Не хватало ещё принимать обратно дуру, которая решила попрыгать по чужим постелям. Тем более если такое желание было раньше, оно непременно возникнет вновь. С тем же результатом.
ВАЖНО! Исключение из правила
Бывает, что в начале отношений у кого-то из партнёров случается какой-нибудь бзик. Почему я говорю только о начале? Потому что именно в начале отношений люди притираются, приглядываются, приспосабливаются друг к другу и порой не знают, как вести себя с партнёром в данной ситуации. Сюда же добавляются всяческие мучительные сомнения («действительно ли он меня любит, или только делает вид?», «есть ли у него планы на семью, или только на разовый секс?», «что за баба у него на странице в контакте всё время ошивается? Не любовница ли его?» и т.п.). Это брожение в мозгу повышает вероятность закидона.
Поэтому оба партнёра косячат, где могут. Иногда при этом совершают очень дурные косяки, которые приводят к разрыву. К досадному разрыву людей, которые в принципе могли бы быть вместе. Если бы не этот косяк одной из сторон.
Чаще всего косяки выдают женщины из-за их эмоциональности и инстинктивности. Они в состоянии любовного стресса и всяких брожений не могут держать своих тараканов внутри головы и дают им волю.
Проходит какое-то время, и виновница понимает, что накосячила. Обычно это осознание приходит быстро, в течение нескольких дней — недель. Ну максимум месяц-полтора.
Она понимает, что:
Она виновата.
Она действительно любит мужчину и хочет его вернуть.
Она готова приложить все силы, чтобы исправить ситуацию и вернуть доверие партнёра.
ПРИ ЭТОМ она не пытается вступить в новые отношения, а ищет способ примирения с тем, с кем поссорилась из-за своего закидона. В этом случае ей можно дать второй шанс при условии выполнения ею трёх вышеуказанных пунктов. Подробнее — в статье о прощении.
Если она не делает этого, а ищет новые отношения, ситуация из исключения переходит к теме статьи. Её возврат уже будет не следствием любви и раскаяния, а следствием того, что она не смогла найти нормальную замену тому, с кем поссорилась. «Ладно, раз пока никого подходящего нет, то и ты сгодишься до поры, до времени».
Приведу пример обеих ситуаций.
1. Одна девица на фоне вполне нормальных отношений вдруг заявила, что хочет расстаться. Но мои расспросы ничего внятного сказать не смогла. Прошло два с половиной года (!). Вижу от неё сообщение в контакте: «Поняла, что люблю только тебя и больше ни с кем быть не могу». Я навёл справки и выяснил, что у неё за два с половиной года были как минимум шесть более-менее длительных отношений. Чтобы понять, что она любит именно меня, ей понадобилось спать с шестью как минимум. Вот так любовь!
Дамочка была послана.
2. На одном из начальных свиданий (на 3-4) женщина перенервничала, хорошенько загналась, беспричинно разревелась, вызвала такси и уехала домой. На мои расспросы — ноль ответа, только слёзы. Я, зная, что моей вины нет, успокоился — мало ли разрывов в жизни бывает. Начал присматриваться к другим женщинам.
Через три недели бывшая партнёрша позвонила мне, извинилась и сказала, что вела себя как дура и хочет вернуться. Что очень мучилась и не знала, как подойти ко мне и что сказать. Наконец набралась смелости и позвонила. Пообещала сделать всё возможное, чтобы я поверил ей. Я колебался, но всё-таки решил помириться. И правда, она старалась изо всех сил. Она не только говорила, что любит (слова — фуфло). Её любовь можно было видеть и чувствовать. Видно было, что ссора и разлука были для неё реально болезненным происшествием и она делает всё возможное, чтобы меня не потерять вновь.
За время разлуки она не только не пыталась найти нового мужчину — она вообще не реагировала на мужчин. Настолько была сильна боль от потери. Информация достоверная, так как у нас было много общих знакомых, которые видели её повседневное поведение.
Я ни разу не пожалел, что дал ей второй шанс и помирился с ней.
Если в первом случае бабу надо гнать поганой метлой, то во втором к женщине стоит присмотреться, если нет других, критических косяков типа измены, стервячести и тому подобного.

 

[ecosolver]

https://woman.rambler.ru/love/41282121-ya-natrahalas-lyublyu-tebya-obratno/


Для матриархальной женщины мужчина — не более чем набор опций. Эдакое тело с комплектом полезных и бесполезных, а иногда и вредных для дамочки функций.
Полезные: послушность, добычливость + щедрость, красивый внешний вид, высокий статус, умения в постели. Чтобы всё разрешал, ничего не заставлял делать и ничего не требовал. Ухаживал, добивался, завоёвывал, ублажал, угождал. Всё время посвящал цыпочке.

Бесполезные: добычливость без послушности и щедрости (деньги есть, да не отожмёшь), разные хобби, а также работа, которая отнимает время от ухаживаний за цыпочкой.
Вредные: самодостаточность (не зависит от цыпочки — нет рычагов для манипуляшек), независимость в мышлении и поступках (не удастся манипулировать), целеустремлённость (на первом месте должна быть цыпочка, а не какая-то там Цель), понимание основ женского поведения (все инстинкты и манипуляшки видит!), умение обращаться с капиталом (инвестирует в дело вместо того, чтобы купить шубу цыпочке!), умение держать удар (не вгонишь в депрессию скандалом!) и т.п. В общем, все качества высокорангового и особенно низкопримативного мужчины.
Поэтому матриархальная женщина рассуждает как покупатель в магазине. Ей нужен товар, в котором было бы максимум полезного и минимум вредного. К мужчине она тоже относится, как к товару. Его можно сдать в течение 14 дней, если не понравился, и поменять да другой. Взять третьего по той же схеме. Если второй хуже первого, то никто не запрещает вернуться к первому образцу. Или к третьему после шестого. Просто поставить шестой товар на полку и взять с неё третий, который из всего испробованного ассортимента понравился больше всего. Третий, разумеется, только и ждёт, когда его выберут. Он бессловесный и бесчувственный. Товар ведь, железяка.
Верность, чуткость, боязнь навредить мужчине матриархальной женщине не свойственны.
Матриархальная женщина всегда находится в состоянии поиска. Даже когда в отношениях. Единственный период, когда она вне поиска — гормональный угар, который по недоразумению называют любовью. Этот период длится до полутора лет (чаще — гораздо меньше). Характеризуется громадным выбросом гормонов в кровь (и медиаторов в мозги) и проявляется типичной картиной ослеплённой любви. Женщина без ума от мужчины, считает его любовью все своей жизни, не замечает недостатков. Он для неё идеален. Как раз в этот период женщина ведёт себя так, как того хочет мужчина, подстраивается под него (та самая демо-версия). Вот именно и только в этот период матриархальная женщина находится вне состояния поиска. Повторю, что длится этот период до полутора лет. Чаще всего, меньше.
Обрывается период гормонального угара не внезапно. Он сходит на нет постепенно, и так же постепенно обнажается истинный характер женщины. Просто уровень гормонов медленно снижается. Одновременно с этим в голове женщины появляются сомнения, главное из которых кратко можно сформулировать так: «А тому ли я дала? Не прогадала ли я, связав себя с Ивановым?».
Это происходит из-за нескольких причин. Условимся, это будет вариант А.


1. Женщина начинает видеть, что у Иванова есть не только сплошные достоинства, но и недостатки.
Он и ростом не гвардейских статей, в отличие от Петрова. И зарабатывает, не как Сидоров. И не такой щедрый и послушный, как Костиков. У женщины потихоньку нарастает внутреннее недовольство Ивановым, а к трём другим возникает интерес. Причём чем больше недостатков, реальных или вымышленных, матриархальная женщина видит в Иванове, тем сильнее её интерес к Петрову, Сидорову и Костикову.
2. Женщина уже давно с Ивановым и успела изучить его вдоль и поперёк.
Иванов просто наскучил женщине. Те же темы для разговора, тот же секс, то же времяпрепровождение. А дамочке хочется новизны. Новых острых ощущений. Она ведь не знает, как трахается атлет Петров. Но судя по бицепсам, в штанах есть за что подержаться. А как заманчиво флиртует сердцеед Сидоров! А какой обходительный и многообещающий Костиков! Не то что приевшийся Иванов.
Интерес к Петрову, Сидорову и Костикову только нарастает.
3. Матриархальная женщина не имеет понятия, как быть с мужчиной. Она не умеет строить серьёзные, длительные отношения с ним.

В начале гормональная буря и поток влечения к Иванову помогали ей вести себя, как нормальная женщина. Быть нежной, любящей, верной, покорной. Но когда гормональный взрыв, любовный угар сошёл на нет, сдерживать свой истинный, стервозный, капризный, взбалмошный нрав становится всё труднее и труднее.
Дурной стервячий характер, старательно взрощенный в дочке мамашей-разведёнкой, рвётся наружу и начинаются ссоры с некогда обожаемым Ивановым. Матриархальное воспитание, агрессивное бабье доминирование одерживает верх и над любовью, и над привязанностью, и над всем остальным. Иванов, разумеется, обороняется или даже переходит в наступление, пытаясь образумить разнузданную даму. И как ты думаешь, кого во всех этих скандалах дамочка обвиняет? Себя? Ошибаешься. Иванова. Ведь он мужчина, он должен. А она — прекрасный цветок, за которым так красиво пытается ухаживать Костиков. И на который так брутально и многообещающе поглядывает Петров.
4. Обычные бабьи тараканы в голове и брожение ума. Начинаются сравнения, ночные фантазии, сладкие грёзы — и всё не в пользу Иванова.
И однажды женщина вдруг осознаёт, что Иванова она не любит. А любит Петрова / Сидорова /Костикова (нужное подчеркнуть).
Что делает дамочка? Если остались хоть какие-то следы совести, то мирно расстаётся с Ивановым. Если нет, то рвёт через скандал или даже измену.
Впрочем, есть и другой сценарий. Условимся, что это будет вариант Б. Без Костиковых и Сидоровых. Когда у дамочки любовный угар исчезает и проявляется дерьмовый характер, начинается пора скандалов с нарастающей амплитудой. Вначале мелкие, потом крупнее, а заканчивается критическими выходками дамочки вплоть до рукоприкладства. Никаких посторонних мужчин тут не нужно. Женщина сама, своим дурным нравом, ломает отношения, что заканчивается разрывом. Следующих мужчин она ищет уже после расставания.
Впрочем, это всё понятно. Самое интересное начинается дальше.
Пройдя через нескольких партнёров в варианте А или потратив долгое время на бесплодные поиски и неудачные знакомства в варианте Б, дамочка понимает, что упустила в лице Иванова отличного мужчину. Она осознаёт, что зря ушла от него, позарившись на Петрова и Сидорова. Зря развалила отношения скандалами. Чаще всего, к таким мыслям приводит одиночество, когда нормальных, желанных мужчин вокруг либо нет, либо они сами не интересуются дамочкой.
Она всё чаще и чаще вспоминает Иванова и понимает, что надо бы вернуться к нему.
Существует заблуждение, что возвращаются всегда к первому мужчине. Это неверно. Возвращаются к тому, кто в данный момент удовлетворил бы самые важные потребности женщины. Если у неё недотрах, она попытается вернуться к тому, кто лучше в постели. Если у неё жажда сладкой жизни, то — к наиболее щедрому. Если тоска по сильному мужскому духу, по лидеру, то к самому высокоранговому. Если желание красивых и разнообразных добивательств, то к самому послушному.
Итак, пройдя через ряд партнёров или погоревав в одиночестве, женщина решает вернутся к Иванову. Как на это будет делать, зависит от её характера. Та, что поняла свою вину, настрадалась, упадёт в ноги, прося прощения, с клятвами, что впредь она будет идеальной женщиной. Зазвездившаяся принцесса, которой жестяная корона мешает признать вину, будет делать вид, что ничего не произошло. Мозолить Иванову глаза, кидать ничего не значащие штучки-дрючки типа эсэмэсок или болтовни ни о чём. В надежде, что Иванов сам сделает первый шаг по старой памяти.
Поведение дамочки можно охарактеризовать следующей фразой: «Я натрахалась с другими и поняла, что ты лучший. Поэтому гордись этим и прими меня обратно».
Разумеется, нормальный мужчина отреагирует на это отказом. Не хватало ещё принимать обратно дуру, которая решила попрыгать по чужим постелям. Тем более если такое желание было раньше, оно непременно возникнет вновь. С тем же результатом.
ВАЖНО! Исключение из правила
Бывает, что в начале отношений у кого-то из партнёров случается какой-нибудь бзик. Почему я говорю только о начале? Потому что именно в начале отношений люди притираются, приглядываются, приспосабливаются друг к другу и порой не знают, как вести себя с партнёром в данной ситуации. Сюда же добавляются всяческие мучительные сомнения («действительно ли он меня любит, или только делает вид?», «есть ли у него планы на семью, или только на разовый секс?», «что за баба у него на странице в контакте всё время ошивается? Не любовница ли его?» и т.п.). Это брожение в мозгу повышает вероятность закидона.
Поэтому оба партнёра косячат, где могут. Иногда при этом совершают очень дурные косяки, которые приводят к разрыву. К досадному разрыву людей, которые в принципе могли бы быть вместе. Если бы не этот косяк одной из сторон.
Чаще всего косяки выдают женщины из-за их эмоциональности и инстинктивности. Они в состоянии любовного стресса и всяких брожений не могут держать своих тараканов внутри головы и дают им волю.
Проходит какое-то время, и виновница понимает, что накосячила. Обычно это осознание приходит быстро, в течение нескольких дней — недель. Ну максимум месяц-полтора.
Она понимает, что:
Она виновата.
Она действительно любит мужчину и хочет его вернуть.
Она готова приложить все силы, чтобы исправить ситуацию и вернуть доверие партнёра.
ПРИ ЭТОМ она не пытается вступить в новые отношения, а ищет способ примирения с тем, с кем поссорилась из-за своего закидона. В этом случае ей можно дать второй шанс при условии выполнения ею трёх вышеуказанных пунктов. Подробнее — в статье о прощении.
Если она не делает этого, а ищет новые отношения, ситуация из исключения переходит к теме статьи. Её возврат уже будет не следствием любви и раскаяния, а следствием того, что она не смогла найти нормальную замену тому, с кем поссорилась. «Ладно, раз пока никого подходящего нет, то и ты сгодишься до поры, до времени».
Приведу пример обеих ситуаций.
1. Одна девица на фоне вполне нормальных отношений вдруг заявила, что хочет расстаться. Но мои расспросы ничего внятного сказать не смогла. Прошло два с половиной года (!). Вижу от неё сообщение в контакте: «Поняла, что люблю только тебя и больше ни с кем быть не могу». Я навёл справки и выяснил, что у неё за два с половиной года были как минимум шесть более-менее длительных отношений. Чтобы понять, что она любит именно меня, ей понадобилось спать с шестью как минимум. Вот так любовь!
Дамочка была послана.
2. На одном из начальных свиданий (на 3-4) женщина перенервничала, хорошенько загналась, беспричинно разревелась, вызвала такси и уехала домой. На мои расспросы — ноль ответа, только слёзы. Я, зная, что моей вины нет, успокоился — мало ли разрывов в жизни бывает. Начал присматриваться к другим женщинам.
Через три недели бывшая партнёрша позвонила мне, извинилась и сказала, что вела себя как дура и хочет вернуться. Что очень мучилась и не знала, как подойти ко мне и что сказать. Наконец набралась смелости и позвонила. Пообещала сделать всё возможное, чтобы я поверил ей. Я колебался, но всё-таки решил помириться. И правда, она старалась изо всех сил. Она не только говорила, что любит (слова — фуфло). Её любовь можно было видеть и чувствовать. Видно было, что ссора и разлука были для неё реально болезненным происшествием и она делает всё возможное, чтобы меня не потерять вновь.
За время разлуки она не только не пыталась найти нового мужчину — она вообще не реагировала на мужчин. Настолько была сильна боль от потери. Информация достоверная, так как у нас было много общих знакомых, которые видели её повседневное поведение.
Я ни разу не пожалел, что дал ей второй шанс и помирился с ней.
Если в первом случае бабу надо гнать поганой метлой, то во втором к женщине стоит присмотреться, если нет других, критических косяков типа измены, стервячести и тому подобного.

Отличная статья, но я в ней отыскал-таки одну манипуляшку.
"скандалом или ДАЖЕ изменой". Т.е. столь грамотный чел считает какую-то "измену" более серьезным проступком, чем скандалы и склоки...

 

[JET]

Так много написано ..... ))
Взял и заменил слово "Женщина" на слово "Мужчина" и ничего в смысле не изменилось. Всё остаётся в том же ключе.

Всё таки не в обобщении суть, а в ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ.
И женщины и мужчины РАЗНЫЕ.
А здесь типаж ...., который присущ и тем и другим.

 

[ecosolver]

Так много написано ..... ))
Взял и заменил слово "Женщина" на слово "Мужчина"...

Простите великодушно. А ЗАЧЕМ?)
И как мне представляется, такая замена породит забавные несуразицы вроде "2. На одном из начальных свиданий (на 3-4) мужчина перенервничал, хорошенько загнался, беспричинно разревелся, вызвал такси и уехал домой. На мои расспросы — ноль ответа, только слёзы. Я, зная, что моей вины нет, успокоилась — мало ли разрывов в жизни бывает. Начала присматриваться к другим мужчинам. " - а вообще мысль с заменой интересная - смешно.)

 

[JET]

Потому что данная "характеристика" дана как дежурное блюдо в круглосуточной столовке.
Подойдёт для любого "забегающего"....

 

[ecosolver]

Потому что данная "характеристика" дана как дежурное блюдо в круглосуточной столовке.
Подойдёт для любого "забегающего"....

Ну в таком случае "фастфуд" полезнее , чем "я же тут уродуюсь на кухне, ешь давай что приготовили" - полезнее хотя бы, способом подачи и аппетитной органолептикой, тем, что стимулирует впрыск эндорфинов в ... да, туда, словом в место для переваривания пищи духовной)

 

[JET]

Занимайтесь физикой ... ((

 

[Дoчь*Cамурая]

Для матриархальной женщины мужчина — не более чем набор опций. Эдакое тело с комплектом полезных и бесполезных, а иногда и вредных для дамочки функций.

Что такое "матриархальная женщина"?
В посте как раз сугубо патриархальную женщину описали. Но дорогую и востребованную.
Феминистка сама себя прекрасно обеспечивает, занята делом своей жизни, и никаких "опций" ей от мужика не надо. Он просто друг, партнер и такой же человек с такими же правами и обязанностями.
А пост от обиженного мужчинки, которого отвергают дорогие женщины с красивым телом, за него же надо платить, инвестировать.
А дешевую расторопную клушу - он не хочет, она для него некачественный товар. Хотя она счастлива быть хоть с кем-то. Как описанные ниже мокрощелки без достоинства и гордости. Мужнины прилипалки.

 

[ecosolver]

Что такое "матриархальная женщина"?

Матри - "женщина"
Арх - власть

"Матриархальная" стало быть , желающая властвовать по половому признаку -над мужчинами)
Не по признаку умения чего-либо, а именно на том основании, что женщина.
Авторитарная властительница.
Ну а властительство может в себя включать как раз юзанье набора опций своих подданых, а работать? ,ну а зачем работать влатистителю,
если есть слуги???)

 

[ecosolver]

Занимайтесь физикой ... ((

Да ,вы правы, нет, пожалуй науки более "аппетитной" - в смысле более занимательной и имеющей приложение при этому буквально к каждой ..ситуации)

 

[Дoчь*Cамурая]

 

[Дoчь*Cамурая]

 

[Дoчь*Cамурая]

Гёте — один из самых признанных литераторов всех времен, однако живой читательский интерес к его наследию в наши дни большая редкость. При этом останки автора «Фауста» давно стали в Германии чем-то вроде святых мощей, у немцев крайне популярны гётевские цитатники, а в интернете по мотивам его произведений пишут фанфики. Почему сложилась такая ситуация и как читать Гёте сегодня: эти и многие другие вопросы мы обсудили с филологом Ириной Лагутиной.

Мне кажется, Гёте давно превратился в нечитаемого классика: все восхищаются его гением, но никого не интересуют его книги; кто-то вынужден проходить «Фауста» по программе, но, разумеется, не заглядывает дальше первой части. Так ли это, и если да, то когда сложилась такая ситуация и почему?
Гёте активно читали, когда он был еще совсем юным и принадлежал к направлению «Буря и натиск», немецкой версии европейского сентиментализма. Его первая, опубликованная в 1773 году драма на сюжет немецкой истории «Гёц фон Берлихинген», принесла ему прозвище «немецкий Шекспир». В ту пору Гёте было едва за двадцать.
Роман «Страдания юного Вертера» и первые лирические стихи открыли немцам совершенно новый язык, которым можно говорить о своих чувствах. Об этом забывают, но Гёте ввел в немецкую поэзию язык повседневности, язык реальных любовных переживаний (прежде подобного в Германии не было, да и в остальной Европе, в общем, тоже). Интонации, ритм, синтаксис — простые, разговорные. «Вертер» был жутко популярен и почти сразу переведен на несколько европейских языков — известный факт, что после его выхода началась волна самоубийств, так называемая вертеровская горячка, болезненная самоидентификация с героями книги. Во Франкфурт, где в это время Гёте совершал свою «литературную революцию», хлынул поток молодых людей, мечтающих познакомиться с гением. Веймарский герцог Карл Август, почти ровесник Гёте, с той же целью прибыл во Франкфурт — и судьба Гёте круто переменилась. Он переселяется в Веймар и до самой смерти пользуется покровительством герцогского дома, помогая Карлу Августу вести политические дела и участвуя в экономических преобразованиях небольшого государства.
Впрочем, первое место в немецкой литературе Гёте удерживал всегда. Правда, теперь вместо сумасбродного гениального юноши, собравшего вокруг себя таких же молодых бунтарей, готовых к «буре и натиску» и мечтающих снести все возможные границы, как литературные, так и социальные, мы видим олимпийца, который неизменно пользуется незыблемым авторитетом у современных поэтов — особенно в самом конце XVIII века, когда в Германию приходит романтизм.
Веймар становится, как когда-то Ферне (поместье Вольтера), местом паломничества: туда со всей Европы стекаются поклонники Гёте — живой классик, к которому можно приехать поклониться, поздороваться, повосторгаться, просто глянуть на него со стороны или заглянуть в окошко его дома (как это делал Н. М. Карамзин во время своего заграничного путешествия). В веймарском доме неоднократно бывал русский поэт В. А. Жуковский, сохранивший в своем альбоме засушенный листочек из сада Гёте, или Вильгельм Кюхельбеккер, записавший в дневнике: «Я видел бессмертного…».
Интересен такой факт. Немецкие романтики (несмотря на то, что Гёте неоднократно критиковал романтизм, называя его «больным искусством») также видели в нем олимпийца, диктующего художественные законы и правила. Самый потрясающий пример — знаменитое эссе Новалиса «Христианский мир или Европа», сначала произнесенное как доклад в кружке йенских романтиков в доме братьев Шлегелей. И вот Доротея Шлегель (жена Фридриха Шлегеля), которая также входила в кружок, спрашивает мнение Гёте о возможности публикации этого текста, в котором речь идет о необходимости «спасения» нашей культуры через реставрацию средневекового католицизма — религии, с точки зрения Новалиса, объединившей Европу в единый «христианский мир». И Гёте отечески «рекомендует» его не публиковать. Сохранилось письмо Доротеи философу Фридриху Шлейермахеру, где есть такие строки: «Гёте взяли третейским судьей, и он эту мысль всецело отверг! Виват Гёте!». Это романтическое «Виват Гёте!» практически на сто лет закрыло возможность публикации замечательных — пусть и утопических — размышлений Новалиса. Впервые эссе было опубликовано в конце XIX века в качестве приложения к публикации переписки Новалиса и с этого времени прочно вошло в издания его сочинений.
В эпоху романтизма в Европе был очень популярен роман Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера», в котором романтики увидели прообраз «универсального романа», соединившего все жанры, поэзию и прозу, вымысел и реальность в единое целое. Фридрих Шлегель провозгласил этот роман в числе трех величайших тенденций эпохи, наряду с Французской революцией и философией Фихте, а Новалис издал собственный роман «Генрих фон Офтердингерн» как результат полемики с Гёте, пытаясь «переиграть» классика на его Олимпе. В русской культуре можно найти множество аллюзий на «Мейстера». Не только история «воспитания» главного героя, но и такие, казалось бы, второстепенные детали, как образ Миньоны, или арфиста, или амазонки, и даже гётевский образ Италии, имеют целую историю рецепции в России. Назову лишь романс П. И. Чайковского «Нет, только тот, кто знал», созданный под впечатлением от романа о Мейстере.
Вступив в зрелую фазу, Гёте написал сборник стихотворений «Западно-восточный диван» — прозвучал первый звоночек. Его впервые не поняли, не стали читать. Это была весьма странная книга с точки зрения тематики и подхода, она не вписывалась ни в одну литературную традицию, выстраивала какую-то «перво-реальность», в которой растворялись все единичные и разнородные элементы, восточные и западные поэтические образы соединялись в гармонию «мировой литературы». Структурным каркасом книги стали нанизанные друг на друга и перебивающие друг друга «голоса» — переходящие одна в другую цитаты средневековых персидских поэтов и лирика самого Гёте. Одна из частей книги («Хульд-наме: книга рая») — это лирическая интерпретация мусульманской религии, настолько глубокая, что один из романтиков, Август Вильгельм Шлегель, даже язвительно обвинил Гёте в том, что он принял ислам, назвав его «новым ревнителем Аллаха и пророка его». Эту же ставшую расхожей формулу повторяет и Генрих Гейне.

Тогда была эпоха наполеоновских войн, вокруг все говорили «долой Наполеона», в Германии процветал консервативно-националистический патриотизм, а Гёте вдруг написал такой космополитический текст с нападками на националистов: «кто британит, кто французит». Гёте говорил, что национализм ведет не просто к вражде государств и наций, а к потере своей собственной культуры, поскольку отграничивает ее от мировой. Он говорил, что национализм разрушает еще и личность, которая попадает в слишком узкие рамки.
Потом Гёте умирает. Новое политизированное поколение 1840-х годов, литературная группа «Молодая Германия», последовательно выстраивает отрицательный образ Гёте как поэта, равнодушного к решению злободневных социальных вопросов и воспевающего абстрактные идеалы. В России, как известно, в эти годы происходит то же самое, в культуру приходят разночинцы. В Германии было чуть по-другому, но итог один — его высокая поэзия становится ненужной.
Следующий этап. Когда Германия объединялась, требовалась национальная идея, классик, который бы выразил эту национальную идею в своей поэзии, и Гёте оказался очень удачной фигурой. Он немец, всемирно признанный классик и бюргер с точки зрения обыденного сознания, потому что служил герцогскому двору, был министром. С этого времени начинается странная история: теперь Гёте на государственном уровне объявляется главной национальной ценностью, а его могила в Веймаре, помещенная в семейный герцогский склеп (туда позже были перенесены и останки Шиллера), превращается в сакральное место поклонения. Кстати, во время Второй мировой саркофаг Гёте был перемещен в тайный бункер, а после войны возвращен на свое место (насколько мне известно, наших классиков не трогали). То есть это уже настоящие святые мощи, которым молится нация. Веймарская республика почему так называется, как вы думаете?
Потому что там жил Гёте?
Да. Конечно, были разные причины, по которым Веймар стал центром нового государственного образования, но Гёте тоже сыграл большую роль. Гёте и веймарская классика вообще как символы культурного единства нации, германской идентичности, позволяющие пережить культурную травму Первой мировой войны. Первое заседание нового правительства прошло в национальном театре Веймара, директором которого был Гёте (и, кстати, позже Рихард Вагнер). Первый президент Веймарской республики Фридрих Эберт в своей инаугурационной речи цитировал большие фрагменты из романа Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера» и из второй части трагедии «Фауст».
А его универсалистская позиция, о которой вы говорили выше, просто затушевывалась?
Его универсалистская позиция никогда не становилась государственно-политическим лозунгом, она оставалась личной позицией Гёте. Возможно потому, что «Западно-восточный диван» особо не читали; кажется, Август Шлегель назвал его «очень красивой безделушкой», другой романтик, Адам Мюллер, — «загадкой без ключа к ней».
Есть интересный пример, свидетельство писательницы Мариэтты Шагинян, пламенной гётеанки. В начале ХХ века она входила в московский круг русских символистов и была влюблена в Эмилия Карловича Метнера. Тот путешествовал в вагонах первого класса со своим знаменитым братом-композитором, Николаем, который давал концерты по всей Европе и всей Германии, а Шагинян с рюкзачком за ними следовала. После Октябрьской революции она издала книжку про Веймар, про свое путешествие, где написала, что большинство немцев читают не Гёте, а из Гёте («подобно тому, как читают из Библии» — это ее слова), у всех дома стоят его бюстики, есть его цитатники. Как заметила Мариэтта Шагинян, «тяжелые медовые соты» сочинений Гёте приятны Богу, но не «среднему» читателю, менее всего желающему учиться. Кстати, такой цитатник Гёте есть и у меня, мне его подарили мои немецкие друзья.
И с тех пор ничего не изменилось?
Конечно, в школе Гёте сейчас изучают, некоторые его произведения вошли в фольклор, даже интернетовский. Например, «Лесной царь», который начиная с XIX века входит во все школьные хрестоматии — и немецкие и российские, — а сейчас является центром одного из фандомов, по нему пишут фанфики. В какой-то степени Гёте входит в массовую культуру. С другой стороны, он важная фигура для элитарной культуры. Практически все ключевые немецкие философы и писатели ХХ века — вдумчивые читатели и почитатели Гёте: например, Томас Манн, досконально знавший все гётевские тексты, или Мартин Хайдеггер, постоянно обращающийся к истолкованию гётевских образов и концептов в своей философии. Мой любимый пример — фильм Александра Сокурова «Фауст», где он «переводит» Гёте с немецкого языка на немецкий, на мой взгляд, просто гениальный. Вы смотрели этот фильм?
Я не осилил.

Понятно. Сокуров перетолковывает Гёте в контексте современной культуры, при этом довольно точно его цитирует. Некоторые фрагменты гётевского текста, прочитанные по-новому, очень смешные и трагические одновременно, совсем как у Гёте. Если хорошо знать текст «Фауста» и при этом быть русским, то есть «чувствовать» и знать русскую классику (Гоголя, Достоевского), можно найти множество аллюзий и цитат.
Гёте, безусловно, остается классиком на все времена. 1999 год в честь его 250-летия ЮНЕСКО объявило годом Гёте, в Германии тогда много чего издали. В Веймаре ожидалось огромное количество туристов, которые захотят посмотреть, где жил Гёте. И что же делают немцы? Когда молодой поэт приехал в Веймар с Карлом Августом, у него не было своего дома, и герцог подарил ему домик в саду в долине Ильма, куда сам любил приезжать по вечерам. Там они с Гёте, видимо, занимались всякими мальчишескими забавами: устраивали пирушки, скакали на лошадях, водили хороводы с крестьянками. Потом Гёте остепенился, стал семейным человеком и купил себе хороший дом в центре Веймара, где сейчас знаменитый музей. В юбилейный год немцы построили примерно в ста метрах от его домика в саду второй «садовый домик», точную копию первого, и пустили всю толпу туристов к этому симулякру, а настоящий домик законсервировали и открыли только через год.
Чтобы не затоптали?
Конечно. Он деревянный, там нет света, работает только в течение светового дня. Немцы не крушат стены, чтобы туда провести проводку, нет. Они оберегают свои национальные сокровища.
То есть Гёте перестали читать значительно раньше, чем можно было бы подумать.
Это сложный вопрос. Самый большой всплеск ненависти к Гёте пришелся на 1840–1860 годы, в эпоху «Молодой Германии», о которой я уже говорила, и зарождающегося марксизма. Карл Маркс и Фридрих Энгельс критиковали Гёте за то, что он «прислуживал» высшим классам. Энгельс, например, в своей статье, посвященной разбору книги «О Гёте с человеческой точки зрения», написал, что «немецкое убожество» победило Гёте.
Еще несколько слов по поводу марксизма и Гёте. Наш первый нарком просвещения Луначарский также был гётеанцем; он написал, между прочим, по мотивам второй части гётевского «Фауста» экспрессионистскую драму «Фауст и город». Так вот, Луначарский, переформатируя Энгельса, вводит в советскую науку формулу о «внутренней двойственности» Гёте, чтобы вписать его в советскую действительность. Что это за двойственность? Гёте — великий поэт, но при этом ничтожный угодливый бюргер, «предатель», и с этой формулой он будет существовать все советские годы. Как мне кажется, диссиденты в Советском Союзе недолюбливали Гёте именно потому, что в советской идеологии он был прописан не только как гениальный поэт, но и как прислужник власти — в отличие от романтиков.
Мне кажется, постепенно различия между Гёте, который не любил романтиков, и самими романтиками стираются не только в сознании обычного читателя. Недавно я листал научно-популярную книгу под названием «История души от античности до современности» и заинтересовался, кто там указан в главе про романтиков — оказалось, Руссо и Гёте. Романтизм порой трактуется очень широко.
Гёте — романтик скорее в сознании чужой культуры. Если вы посмотрите русские тексты XIX века (да и сейчас популярно такое мнение), то увидите, что да, Гёте вписан там в парадигму романтизма. Возможно, так получилось потому, что он был очень популярен среди европейских романтиков. У него были сложные отношения с немецкими романтиками, но вся романтическая Европа шла к нему на поклон. Например, когда в России появилась потребность в формировании классического канона, а это были двадцатые годы XIX века, когда в России процветал романтизм, когда появился Пушкин, что делают русские романтики? Им нужно легитимировать себя, нужно утвердить репутацию Пушкина как национального классика. Для этого они используют литературный авторитет Гёте. Поэт Дмитрий Веневитинов публикует стихотворение «К Пушкину», призывая его воспеть Гёте как наставника русских поэтов, он выражает надежду, что именно Пушкин станет преемником поэтической славы Гёте. Журнал русских романтиков «Московский вестник» публикует из номера в номер переводы из Гёте вместе со стихотворениями Пушкина, выстраивая тем самым перспективу их восприятия как двух равноправных поэтов. И наконец, они пишут ему письма. Один малоизвестный писатель, сейчас даже не вспомню фамилию, послал ему свой перевод русской статьи о «Фаусте», тот вежливо и благожелательно ответил: «Я очень рад, что моя поэзия известна в России» — и все русские романтики рады, что Гёте ответил, благословил. Этот ответ Гёте публикуется в журнале, Пушкин пишет: «наш германский патриарх». Есть легенда, не имеющая, впрочем, никаких оснований, о том, что Жуковский привез от Гёте перо, которое нужно было передать Пушкину. Не случайно это было именно перо — символический знак Поэта, сохраняющий магическую энергетику гениального Гёте. То есть Гёте как бы благословил нашу романтическую культуру во главе с Пушкиным.

Иоганн Тишбейн. «Гете в Римской Кампанье», 1787 год
Фото: public domain
У Сергея Дурылина, по-моему, была большая статья на эту тему.
Да, действительно, в «Литнаследстве» к юбилею Гёте в 1932 году выходил объемный том, где была напечатана большая статья Сергея Дурылина о русских паломниках к Гёте. Очень интересно, не устарело до сих пор по фактографии.
В составленной Беньямином книжке «Люди Германии» собраны письма людей вроде Гёте и в то же время обычных бюргеров — удивительно, но они говорили примерно на одном языке. Почему между обывателями и Гёте не было пропасти?
Предположу, что этому было несколько причин и попробую обозначить их контур.
Первое: Веймар во времена Гёте был одновременно и герцогской резиденций, где кипела придворная жизнь, и маленьким провинциальным городком с почти деревенским укладом жизни, в котором проживало едва ли шесть тысяч жителей, и они все друг друга знали. Гёте, как все, ходил по улицам, к нему в гости запросто захаживал герцог Карл Август. Есть знаменитая картина «Карл Август в гостях у Гёте» — не «Гёте в гостях у Карла Августа». Такая жизненная среда формирует особый дискурс, сочетающий патриархальность с публичностью, позволяющий в публичном, но одновременно дружеском общении вести серьезные интеллектуальные беседы. Гёте, когда вернулся из Италии, женился на горожанке, шляпнице Кристиане Вульпиус (у нас обычно пишут, что она была крестьянкой, но это не так). Знаете кем был брат Кристианы Вульпиус? Это Христиан Август Вульпиус, автор знаменитого романа «Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников», ставшего прообразом романа Пушкина «Дубровский». Такая вот крестьянка — посмотрите, кто у нее брат и кто муж. То есть само устройство общежития способствовало культурному обмену.
Второй момент. Германия в это время была таким своеобразным «лоскутным одеялом», множеством крошечных государств, политически обособленных и конфессионально разобщенных. В интеллектуальном пространстве Веймара вызревает идея формирования единой национальной культуры, единого языка. Это был период так называемого «веймарского классицизма», когда Гёте и Шиллер сознательно брали за образец античные полисы. У Гёте есть на эту тему статья «Литературное санкюлотство», где он пишет, что если в Древней Греции при таком множестве полисов была возможна единая культура, то чем немцы хуже? Вот они и создавали вместе с Шиллером такую модель: форма античная, но внутри все немецкое. Именно тогда появляется миф о Веймаре как немецких Афинах. Но как такую модель воплотить в реальности? Нужен театр и нужны журналы, которые будут воспитывать вкус и даже формировать немецкий национальный характер. Поэтому Гёте берет на себя управление национальным Веймарским театром, пишет несколько трагедий с антично-немецким контуром, например «Ифигения в Тавриде», основывает вместе с Шиллером несколько журналов с античными названиями «Пропилеи», «Оры», где обсуждаются насущные вопросы национальной культуры. Так постепенно формируется единое культурное сообщество, единый язык общения. Приведу пример, который показывает, как «лично» взаимодействовали разные культурные группы. Знаменитый немецкий драматург Август фон Коцебу, обласканный русским и венским двором, в духе своих комических персонажей постоянно всех провоцировал. Гёте его терпеть не мог и не принимал в своем доме. Коцебу при этом был постоянным читателем гётевских журналов. Когда он в пьесе «Визит» сатирически высмеял журнал «Пропилеи», Гёте ответил довольно резкой карикатурой, изобразив Коцебу со спущенными штанами и оскверняющим античные пропилеи. Коцебу быстро состряпал новую комедию «Немецкое захолустье», премьера которой прошла с огромным успехом. Под именем Вороньей слободки (Krähwinkel) и ее обитателей легко узнавался Веймар. Чтобы представить себе веймарское «захолустье», можно вспомнить пьесу Н. В. Гоголя «Ревизор», среди литературных источников которой была и эта комедия Коцебу. Вероятно, такая неформальная коммуникация также способствовала уменьшению культурной дистанции между людьми.
И, наконец, третье. Что такое классический Веймар и Йена, где появляется немецкий романтизм? Это города, принадлежащие одному герцогству и расположенные рядом. Гёте регулярно ездил на научные заседания в Йену, Шиллер все время циркулировал между Йеной и Веймаром. Это действительно была одна культура.
Какие, на ваш взгляд, тексты Гёте сегодня стоит в первую очередь рекомендовать читать неспециалистам и почему?
У меня студенты с большим удовольствием читают «Вертера», мы обсуждаем его на семинаре вместе с Руссо. Новый эпистолярный роман, который родился в конце XVIII века, с новым языком, новыми героями, новыми чувствами, которым не страшны никакие социальные преграды. Сама я обожаю все романы Гёте, и «Вильгельма Мейстера», и «Избирательное сродство» — его обязательно надо читать, этот текст неслучайно очень любят постмодернисты: там игра с языком, знаки, репрезентации. Развитие сюжета (перекрещивание двух любовных пар) обусловлено необъяснимым притяжением друг к другу, названном Гёте химическим термином «избирательное сродство». Насколько законы природы (в частности, химии) могут управлять нравственной сферой? Или человек является существом, способным осуществить свободный выбор? Что происходит с человеком после смерти? Может ли физическая форма сохраниться как произведение искусства? Весь этот комплекс проблем решается в романе на разных уровнях: и на уровне языка (имена героев Отто, Оттилия, Шарлотта доказывают их «избирательное сродство», но их судьба разрушена), и на уровне сюжета (рождение ребенка, похожего на того, с кем никогда не было физической близости, но о ком героиня постоянно мечтала; однако ребенок этот тонет в озере), и на уровне рефлексии в афоризмах, введенных в текст. Упомяну еще знаменитую киноадаптацию «Избирательного сродства», сделанную итальянскими режиссерами братьями Тавиани, которая начинается с примечательного эпизода, когда из морской глубины вытаскивают старую, покрытую илом, но сияющую мраморной белизной античную статую.
В «Западно-восточном диване» есть тонкие лирические строки, и мне кажется, что они понятны многим. Здесь же находится одно из моих любимых стихотворений Гёте «И в тысячи не можешь форм укрыться» (In tausend Formen magst du dich verstecken), пронзительная лирика о любви, которая есть закон Природы.
Гёте очень глубок, поэтому сперва лучше почитать литературу о нем, хотя на русском ее мало. Есть тексты, которые вошли в массовую культуру, тот же «Фауст» — он тоже сложный, но его цитируют, знают. Еще мы забыли сказать про гётевские нехудожественные достижения: он был гениальным ученым, сделал несколько открытий. Открыл межчелюстную кость, которая отличает человека от обезьяны, создал собственную теорию цвета.
В общем, Гёте требует вдумчивого и медленного чтения, к которому, к сожалению, не каждый готов в наш век мобильных телефонов и социальных сетей.

 

[ASCO]

Гёте — один из самых признанных литераторов всех времен, однако живой читательский интерес к его наследию в наши дни большая редкость. При этом останки автора «Фауста» давно стали в Германии чем-то вроде святых мощей, у немцев крайне популярны гётевские цитатники, а в интернете по мотивам его произведений пишут фанфики. Почему сложилась такая ситуация и как читать Гёте сегодня: эти и многие другие вопросы мы обсудили с филологом Ириной Лагутиной.

Мне кажется, Гёте давно превратился в нечитаемого классика: все восхищаются его гением, но никого не интересуют его книги; кто-то вынужден проходить «Фауста» по программе, но, разумеется, не заглядывает дальше первой части. Так ли это, и если да, то когда сложилась такая ситуация и почему?
Гёте активно читали, когда он был еще совсем юным и принадлежал к направлению «Буря и натиск», немецкой версии европейского сентиментализма. Его первая, опубликованная в 1773 году драма на сюжет немецкой истории «Гёц фон Берлихинген», принесла ему прозвище «немецкий Шекспир». В ту пору Гёте было едва за двадцать.
Роман «Страдания юного Вертера» и первые лирические стихи открыли немцам совершенно новый язык, которым можно говорить о своих чувствах. Об этом забывают, но Гёте ввел в немецкую поэзию язык повседневности, язык реальных любовных переживаний (прежде подобного в Германии не было, да и в остальной Европе, в общем, тоже). Интонации, ритм, синтаксис — простые, разговорные. «Вертер» был жутко популярен и почти сразу переведен на несколько европейских языков — известный факт, что после его выхода началась волна самоубийств, так называемая вертеровская горячка, болезненная самоидентификация с героями книги. Во Франкфурт, где в это время Гёте совершал свою «литературную революцию», хлынул поток молодых людей, мечтающих познакомиться с гением. Веймарский герцог Карл Август, почти ровесник Гёте, с той же целью прибыл во Франкфурт — и судьба Гёте круто переменилась. Он переселяется в Веймар и до самой смерти пользуется покровительством герцогского дома, помогая Карлу Августу вести политические дела и участвуя в экономических преобразованиях небольшого государства.
Впрочем, первое место в немецкой литературе Гёте удерживал всегда. Правда, теперь вместо сумасбродного гениального юноши, собравшего вокруг себя таких же молодых бунтарей, готовых к «буре и натиску» и мечтающих снести все возможные границы, как литературные, так и социальные, мы видим олимпийца, который неизменно пользуется незыблемым авторитетом у современных поэтов — особенно в самом конце XVIII века, когда в Германию приходит романтизм.
Веймар становится, как когда-то Ферне (поместье Вольтера), местом паломничества: туда со всей Европы стекаются поклонники Гёте — живой классик, к которому можно приехать поклониться, поздороваться, повосторгаться, просто глянуть на него со стороны или заглянуть в окошко его дома (как это делал Н. М. Карамзин во время своего заграничного путешествия). В веймарском доме неоднократно бывал русский поэт В. А. Жуковский, сохранивший в своем альбоме засушенный листочек из сада Гёте, или Вильгельм Кюхельбеккер, записавший в дневнике: «Я видел бессмертного…».
Интересен такой факт. Немецкие романтики (несмотря на то, что Гёте неоднократно критиковал романтизм, называя его «больным искусством») также видели в нем олимпийца, диктующего художественные законы и правила. Самый потрясающий пример — знаменитое эссе Новалиса «Христианский мир или Европа», сначала произнесенное как доклад в кружке йенских романтиков в доме братьев Шлегелей. И вот Доротея Шлегель (жена Фридриха Шлегеля), которая также входила в кружок, спрашивает мнение Гёте о возможности публикации этого текста, в котором речь идет о необходимости «спасения» нашей культуры через реставрацию средневекового католицизма — религии, с точки зрения Новалиса, объединившей Европу в единый «христианский мир». И Гёте отечески «рекомендует» его не публиковать. Сохранилось письмо Доротеи философу Фридриху Шлейермахеру, где есть такие строки: «Гёте взяли третейским судьей, и он эту мысль всецело отверг! Виват Гёте!». Это романтическое «Виват Гёте!» практически на сто лет закрыло возможность публикации замечательных — пусть и утопических — размышлений Новалиса. Впервые эссе было опубликовано в конце XIX века в качестве приложения к публикации переписки Новалиса и с этого времени прочно вошло в издания его сочинений.
В эпоху романтизма в Европе был очень популярен роман Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера», в котором романтики увидели прообраз «универсального романа», соединившего все жанры, поэзию и прозу, вымысел и реальность в единое целое. Фридрих Шлегель провозгласил этот роман в числе трех величайших тенденций эпохи, наряду с Французской революцией и философией Фихте, а Новалис издал собственный роман «Генрих фон Офтердингерн» как результат полемики с Гёте, пытаясь «переиграть» классика на его Олимпе. В русской культуре можно найти множество аллюзий на «Мейстера». Не только история «воспитания» главного героя, но и такие, казалось бы, второстепенные детали, как образ Миньоны, или арфиста, или амазонки, и даже гётевский образ Италии, имеют целую историю рецепции в России. Назову лишь романс П. И. Чайковского «Нет, только тот, кто знал», созданный под впечатлением от романа о Мейстере.
Вступив в зрелую фазу, Гёте написал сборник стихотворений «Западно-восточный диван» — прозвучал первый звоночек. Его впервые не поняли, не стали читать. Это была весьма странная книга с точки зрения тематики и подхода, она не вписывалась ни в одну литературную традицию, выстраивала какую-то «перво-реальность», в которой растворялись все единичные и разнородные элементы, восточные и западные поэтические образы соединялись в гармонию «мировой литературы». Структурным каркасом книги стали нанизанные друг на друга и перебивающие друг друга «голоса» — переходящие одна в другую цитаты средневековых персидских поэтов и лирика самого Гёте. Одна из частей книги («Хульд-наме: книга рая») — это лирическая интерпретация мусульманской религии, настолько глубокая, что один из романтиков, Август Вильгельм Шлегель, даже язвительно обвинил Гёте в том, что он принял ислам, назвав его «новым ревнителем Аллаха и пророка его». Эту же ставшую расхожей формулу повторяет и Генрих Гейне.

Тогда была эпоха наполеоновских войн, вокруг все говорили «долой Наполеона», в Германии процветал консервативно-националистический патриотизм, а Гёте вдруг написал такой космополитический текст с нападками на националистов: «кто британит, кто французит». Гёте говорил, что национализм ведет не просто к вражде государств и наций, а к потере своей собственной культуры, поскольку отграничивает ее от мировой. Он говорил, что национализм разрушает еще и личность, которая попадает в слишком узкие рамки.
Потом Гёте умирает. Новое политизированное поколение 1840-х годов, литературная группа «Молодая Германия», последовательно выстраивает отрицательный образ Гёте как поэта, равнодушного к решению злободневных социальных вопросов и воспевающего абстрактные идеалы. В России, как известно, в эти годы происходит то же самое, в культуру приходят разночинцы. В Германии было чуть по-другому, но итог один — его высокая поэзия становится ненужной.
Следующий этап. Когда Германия объединялась, требовалась национальная идея, классик, который бы выразил эту национальную идею в своей поэзии, и Гёте оказался очень удачной фигурой. Он немец, всемирно признанный классик и бюргер с точки зрения обыденного сознания, потому что служил герцогскому двору, был министром. С этого времени начинается странная история: теперь Гёте на государственном уровне объявляется главной национальной ценностью, а его могила в Веймаре, помещенная в семейный герцогский склеп (туда позже были перенесены и останки Шиллера), превращается в сакральное место поклонения. Кстати, во время Второй мировой саркофаг Гёте был перемещен в тайный бункер, а после войны возвращен на свое место (насколько мне известно, наших классиков не трогали). То есть это уже настоящие святые мощи, которым молится нация. Веймарская республика почему так называется, как вы думаете?
Потому что там жил Гёте?
Да. Конечно, были разные причины, по которым Веймар стал центром нового государственного образования, но Гёте тоже сыграл большую роль. Гёте и веймарская классика вообще как символы культурного единства нации, германской идентичности, позволяющие пережить культурную травму Первой мировой войны. Первое заседание нового правительства прошло в национальном театре Веймара, директором которого был Гёте (и, кстати, позже Рихард Вагнер). Первый президент Веймарской республики Фридрих Эберт в своей инаугурационной речи цитировал большие фрагменты из романа Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера» и из второй части трагедии «Фауст».
А его универсалистская позиция, о которой вы говорили выше, просто затушевывалась?
Его универсалистская позиция никогда не становилась государственно-политическим лозунгом, она оставалась личной позицией Гёте. Возможно потому, что «Западно-восточный диван» особо не читали; кажется, Август Шлегель назвал его «очень красивой безделушкой», другой романтик, Адам Мюллер, — «загадкой без ключа к ней».
Есть интересный пример, свидетельство писательницы Мариэтты Шагинян, пламенной гётеанки. В начале ХХ века она входила в московский круг русских символистов и была влюблена в Эмилия Карловича Метнера. Тот путешествовал в вагонах первого класса со своим знаменитым братом-композитором, Николаем, который давал концерты по всей Европе и всей Германии, а Шагинян с рюкзачком за ними следовала. После Октябрьской революции она издала книжку про Веймар, про свое путешествие, где написала, что большинство немцев читают не Гёте, а из Гёте («подобно тому, как читают из Библии» — это ее слова), у всех дома стоят его бюстики, есть его цитатники. Как заметила Мариэтта Шагинян, «тяжелые медовые соты» сочинений Гёте приятны Богу, но не «среднему» читателю, менее всего желающему учиться. Кстати, такой цитатник Гёте есть и у меня, мне его подарили мои немецкие друзья.
И с тех пор ничего не изменилось?
Конечно, в школе Гёте сейчас изучают, некоторые его произведения вошли в фольклор, даже интернетовский. Например, «Лесной царь», который начиная с XIX века входит во все школьные хрестоматии — и немецкие и российские, — а сейчас является центром одного из фандомов, по нему пишут фанфики. В какой-то степени Гёте входит в массовую культуру. С другой стороны, он важная фигура для элитарной культуры. Практически все ключевые немецкие философы и писатели ХХ века — вдумчивые читатели и почитатели Гёте: например, Томас Манн, досконально знавший все гётевские тексты, или Мартин Хайдеггер, постоянно обращающийся к истолкованию гётевских образов и концептов в своей философии. Мой любимый пример — фильм Александра Сокурова «Фауст», где он «переводит» Гёте с немецкого языка на немецкий, на мой взгляд, просто гениальный. Вы смотрели этот фильм?
Я не осилил.

Понятно. Сокуров перетолковывает Гёте в контексте современной культуры, при этом довольно точно его цитирует. Некоторые фрагменты гётевского текста, прочитанные по-новому, очень смешные и трагические одновременно, совсем как у Гёте. Если хорошо знать текст «Фауста» и при этом быть русским, то есть «чувствовать» и знать русскую классику (Гоголя, Достоевского), можно найти множество аллюзий и цитат.
Гёте, безусловно, остается классиком на все времена. 1999 год в честь его 250-летия ЮНЕСКО объявило годом Гёте, в Германии тогда много чего издали. В Веймаре ожидалось огромное количество туристов, которые захотят посмотреть, где жил Гёте. И что же делают немцы? Когда молодой поэт приехал в Веймар с Карлом Августом, у него не было своего дома, и герцог подарил ему домик в саду в долине Ильма, куда сам любил приезжать по вечерам. Там они с Гёте, видимо, занимались всякими мальчишескими забавами: устраивали пирушки, скакали на лошадях, водили хороводы с крестьянками. Потом Гёте остепенился, стал семейным человеком и купил себе хороший дом в центре Веймара, где сейчас знаменитый музей. В юбилейный год немцы построили примерно в ста метрах от его домика в саду второй «садовый домик», точную копию первого, и пустили всю толпу туристов к этому симулякру, а настоящий домик законсервировали и открыли только через год.
Чтобы не затоптали?
Конечно. Он деревянный, там нет света, работает только в течение светового дня. Немцы не крушат стены, чтобы туда провести проводку, нет. Они оберегают свои национальные сокровища.
То есть Гёте перестали читать значительно раньше, чем можно было бы подумать.
Это сложный вопрос. Самый большой всплеск ненависти к Гёте пришелся на 1840–1860 годы, в эпоху «Молодой Германии», о которой я уже говорила, и зарождающегося марксизма. Карл Маркс и Фридрих Энгельс критиковали Гёте за то, что он «прислуживал» высшим классам. Энгельс, например, в своей статье, посвященной разбору книги «О Гёте с человеческой точки зрения», написал, что «немецкое убожество» победило Гёте.
Еще несколько слов по поводу марксизма и Гёте. Наш первый нарком просвещения Луначарский также был гётеанцем; он написал, между прочим, по мотивам второй части гётевского «Фауста» экспрессионистскую драму «Фауст и город». Так вот, Луначарский, переформатируя Энгельса, вводит в советскую науку формулу о «внутренней двойственности» Гёте, чтобы вписать его в советскую действительность. Что это за двойственность? Гёте — великий поэт, но при этом ничтожный угодливый бюргер, «предатель», и с этой формулой он будет существовать все советские годы. Как мне кажется, диссиденты в Советском Союзе недолюбливали Гёте именно потому, что в советской идеологии он был прописан не только как гениальный поэт, но и как прислужник власти — в отличие от романтиков.
Мне кажется, постепенно различия между Гёте, который не любил романтиков, и самими романтиками стираются не только в сознании обычного читателя. Недавно я листал научно-популярную книгу под названием «История души от античности до современности» и заинтересовался, кто там указан в главе про романтиков — оказалось, Руссо и Гёте. Романтизм порой трактуется очень широко.
Гёте — романтик скорее в сознании чужой культуры. Если вы посмотрите русские тексты XIX века (да и сейчас популярно такое мнение), то увидите, что да, Гёте вписан там в парадигму романтизма. Возможно, так получилось потому, что он был очень популярен среди европейских романтиков. У него были сложные отношения с немецкими романтиками, но вся романтическая Европа шла к нему на поклон. Например, когда в России появилась потребность в формировании классического канона, а это были двадцатые годы XIX века, когда в России процветал романтизм, когда появился Пушкин, что делают русские романтики? Им нужно легитимировать себя, нужно утвердить репутацию Пушкина как национального классика. Для этого они используют литературный авторитет Гёте. Поэт Дмитрий Веневитинов публикует стихотворение «К Пушкину», призывая его воспеть Гёте как наставника русских поэтов, он выражает надежду, что именно Пушкин станет преемником поэтической славы Гёте. Журнал русских романтиков «Московский вестник» публикует из номера в номер переводы из Гёте вместе со стихотворениями Пушкина, выстраивая тем самым перспективу их восприятия как двух равноправных поэтов. И наконец, они пишут ему письма. Один малоизвестный писатель, сейчас даже не вспомню фамилию, послал ему свой перевод русской статьи о «Фаусте», тот вежливо и благожелательно ответил: «Я очень рад, что моя поэзия известна в России» — и все русские романтики рады, что Гёте ответил, благословил. Этот ответ Гёте публикуется в журнале, Пушкин пишет: «наш германский патриарх». Есть легенда, не имеющая, впрочем, никаких оснований, о том, что Жуковский привез от Гёте перо, которое нужно было передать Пушкину. Не случайно это было именно перо — символический знак Поэта, сохраняющий магическую энергетику гениального Гёте. То есть Гёте как бы благословил нашу романтическую культуру во главе с Пушкиным.

Иоганн Тишбейн. «Гете в Римской Кампанье», 1787 год
Фото: public domain
У Сергея Дурылина, по-моему, была большая статья на эту тему.
Да, действительно, в «Литнаследстве» к юбилею Гёте в 1932 году выходил объемный том, где была напечатана большая статья Сергея Дурылина о русских паломниках к Гёте. Очень интересно, не устарело до сих пор по фактографии.
В составленной Беньямином книжке «Люди Германии» собраны письма людей вроде Гёте и в то же время обычных бюргеров — удивительно, но они говорили примерно на одном языке. Почему между обывателями и Гёте не было пропасти?
Предположу, что этому было несколько причин и попробую обозначить их контур.
Первое: Веймар во времена Гёте был одновременно и герцогской резиденций, где кипела придворная жизнь, и маленьким провинциальным городком с почти деревенским укладом жизни, в котором проживало едва ли шесть тысяч жителей, и они все друг друга знали. Гёте, как все, ходил по улицам, к нему в гости запросто захаживал герцог Карл Август. Есть знаменитая картина «Карл Август в гостях у Гёте» — не «Гёте в гостях у Карла Августа». Такая жизненная среда формирует особый дискурс, сочетающий патриархальность с публичностью, позволяющий в публичном, но одновременно дружеском общении вести серьезные интеллектуальные беседы. Гёте, когда вернулся из Италии, женился на горожанке, шляпнице Кристиане Вульпиус (у нас обычно пишут, что она была крестьянкой, но это не так). Знаете кем был брат Кристианы Вульпиус? Это Христиан Август Вульпиус, автор знаменитого романа «Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников», ставшего прообразом романа Пушкина «Дубровский». Такая вот крестьянка — посмотрите, кто у нее брат и кто муж. То есть само устройство общежития способствовало культурному обмену.
Второй момент. Германия в это время была таким своеобразным «лоскутным одеялом», множеством крошечных государств, политически обособленных и конфессионально разобщенных. В интеллектуальном пространстве Веймара вызревает идея формирования единой национальной культуры, единого языка. Это был период так называемого «веймарского классицизма», когда Гёте и Шиллер сознательно брали за образец античные полисы. У Гёте есть на эту тему статья «Литературное санкюлотство», где он пишет, что если в Древней Греции при таком множестве полисов была возможна единая культура, то чем немцы хуже? Вот они и создавали вместе с Шиллером такую модель: форма античная, но внутри все немецкое. Именно тогда появляется миф о Веймаре как немецких Афинах. Но как такую модель воплотить в реальности? Нужен театр и нужны журналы, которые будут воспитывать вкус и даже формировать немецкий национальный характер. Поэтому Гёте берет на себя управление национальным Веймарским театром, пишет несколько трагедий с антично-немецким контуром, например «Ифигения в Тавриде», основывает вместе с Шиллером несколько журналов с античными названиями «Пропилеи», «Оры», где обсуждаются насущные вопросы национальной культуры. Так постепенно формируется единое культурное сообщество, единый язык общения. Приведу пример, который показывает, как «лично» взаимодействовали разные культурные группы. Знаменитый немецкий драматург Август фон Коцебу, обласканный русским и венским двором, в духе своих комических персонажей постоянно всех провоцировал. Гёте его терпеть не мог и не принимал в своем доме. Коцебу при этом был постоянным читателем гётевских журналов. Когда он в пьесе «Визит» сатирически высмеял журнал «Пропилеи», Гёте ответил довольно резкой карикатурой, изобразив Коцебу со спущенными штанами и оскверняющим античные пропилеи. Коцебу быстро состряпал новую комедию «Немецкое захолустье», премьера которой прошла с огромным успехом. Под именем Вороньей слободки (Krähwinkel) и ее обитателей легко узнавался Веймар. Чтобы представить себе веймарское «захолустье», можно вспомнить пьесу Н. В. Гоголя «Ревизор», среди литературных источников которой была и эта комедия Коцебу. Вероятно, такая неформальная коммуникация также способствовала уменьшению культурной дистанции между людьми.
И, наконец, третье. Что такое классический Веймар и Йена, где появляется немецкий романтизм? Это города, принадлежащие одному герцогству и расположенные рядом. Гёте регулярно ездил на научные заседания в Йену, Шиллер все время циркулировал между Йеной и Веймаром. Это действительно была одна культура.
Какие, на ваш взгляд, тексты Гёте сегодня стоит в первую очередь рекомендовать читать неспециалистам и почему?
У меня студенты с большим удовольствием читают «Вертера», мы обсуждаем его на семинаре вместе с Руссо. Новый эпистолярный роман, который родился в конце XVIII века, с новым языком, новыми героями, новыми чувствами, которым не страшны никакие социальные преграды. Сама я обожаю все романы Гёте, и «Вильгельма Мейстера», и «Избирательное сродство» — его обязательно надо читать, этот текст неслучайно очень любят постмодернисты: там игра с языком, знаки, репрезентации. Развитие сюжета (перекрещивание двух любовных пар) обусловлено необъяснимым притяжением друг к другу, названном Гёте химическим термином «избирательное сродство». Насколько законы природы (в частности, химии) могут управлять нравственной сферой? Или человек является существом, способным осуществить свободный выбор? Что происходит с человеком после смерти? Может ли физическая форма сохраниться как произведение искусства? Весь этот комплекс проблем решается в романе на разных уровнях: и на уровне языка (имена героев Отто, Оттилия, Шарлотта доказывают их «избирательное сродство», но их судьба разрушена), и на уровне сюжета (рождение ребенка, похожего на того, с кем никогда не было физической близости, но о ком героиня постоянно мечтала; однако ребенок этот тонет в озере), и на уровне рефлексии в афоризмах, введенных в текст. Упомяну еще знаменитую киноадаптацию «Избирательного сродства», сделанную итальянскими режиссерами братьями Тавиани, которая начинается с примечательного эпизода, когда из морской глубины вытаскивают старую, покрытую илом, но сияющую мраморной белизной античную статую.
В «Западно-восточном диване» есть тонкие лирические строки, и мне кажется, что они понятны многим. Здесь же находится одно из моих любимых стихотворений Гёте «И в тысячи не можешь форм укрыться» (In tausend Formen magst du dich verstecken), пронзительная лирика о любви, которая есть закон Природы.
Гёте очень глубок, поэтому сперва лучше почитать литературу о нем, хотя на русском ее мало. Есть тексты, которые вошли в массовую культуру, тот же «Фауст» — он тоже сложный, но его цитируют, знают. Еще мы забыли сказать про гётевские нехудожественные достижения: он был гениальным ученым, сделал несколько открытий. Открыл межчелюстную кость, которая отличает человека от обезьяны, создал собственную теорию цвета.
В общем, Гёте требует вдумчивого и медленного чтения, к которому, к сожалению, не каждый готов в наш век мобильных телефонов и социальных сетей.

Представляю,что на данный пост ответит Гуля,всю ночь будет болезный отписываться!

 

[Дoчь*Cамурая]

Представляю,что на данный пост ответит Гуля,всю ночь будет болезный отписываться!

Вряд ли. Не его умишка уровень. Вряд ли даже поймёт о чем это.