Беспринципная Седовласка
Между прочим, здесь написано: «Вытирайте ноги»
Евро по 83 рубля торгуют сегодня. Уже не немножечко
Пусть торгуютЕвро по 83 рубля торгуют сегодня. Уже не немножечко
Жадно ловим ртом воздух. Шевелим пальцами рук и ног, чтобы не отморозить. И ждем. Это все, на что еще есть силы. Мы на пределе.
Гималаи, ледник на склоне горы Химлунг Химал на границе Тибета и Непала. 7000 метров над уровнем моря. На такой высоте организм слабеет на глазах. Не лучшее место для привала. Но идти дальше нет сил. Нужно переждать хотя бы до утра. Спать тоже невозможно — слишком разреженный воздух. Палатку сотрясают порывы ледяного ветра. Минус 30, не меньше.
Туго нам придется, говорят участники швейцарской экспедиции. Это точно. Не хватает воздуха, тепла, примусов для растопки снега. И даже палаток. В маленькую набилось три человека, в большую — девять. Из еды остался только пряник — один на всех.
Как мы переживем эту ночь?
И как дела у тех членов группы, которые не выдержали и повернули обратно? Одна из участниц упала в обморок. Спасатели все еще транспортируют ее в базовый лагерь. Только бы все остались живы и здоровы. До восхода еще целых одиннадцать часов.
Уровень кислорода в крови — ниже 65 процентов. При таких показателях пациентам назначают пересадку сердца. Но мы «больны» по собственной воле. Группа медиков и альпинистов штурмует
7126-метровую вершину Химлунг Химал специально для того, чтобы изучить, как человеческий организм реагирует на дефицит кислорода. Эти исследования облегчат жизнь не только альпинистам, которые сталкиваются с высотной болезнью в горах, но и обычным пациентам в отделениях скорой помощи.
Ради этого врачи и спасатели из швейцарского общества «Свисс-Экспед» организовали самый амбициозный медицинский проект по изучению высотной болезни. Никогда еще на такую высоту для проведения тестов не поднималось столько исследователей и испытуемых — сорок человек!
И вот сейчас экспедиция, которую готовили два года, оказалась на грани провала. Неужели все наши усилия пойдут прахом? А ведь как хорошо все начиналось...
Базовый лагерь на краю ледника, 4800 метров над уровнем моря. На этой высоте, где уже достаточно разреженный воздух, 16 дней назад стартовал первый этап эксперимента.
В одной из палаток оборудована полевая лаборатория. На двух складных столиках — шприцы, иглы, приборы для анализа крови. Под ногами — переплетения десятков проводов. Пятеро врачей в пуховиках и альпинистских ботинках сгрудились вокруг испытуемого номер 159. Это Урс Боллигер, 56 лет, альпинист из местечка Зенген в швейцарском кантоне Аргау. Он, как и большинство участников экспедиции, жалуется на головные боли и потерю аппетита. В базовый лагерь Урс поднялся всего два дня назад. И сейчас предпочел бы снова забиться в свой спальный мешок. На такой высоте лучше не напрягаться.
И уж тем более не стоит крутить педали велоэргометра, как это делает он. Медики называют эту пытку спироэргометрией. Цель процедуры — протестировать дыхание при возрастающей физической нагрузке. Даже сквозь маску, надетую на лицо Урса Боллигера, слышно, как он пыхтит. Пульс учащается. Кровяное давление растет. «Дыши глубже! Вот так. Молодец!» — подбадривает Урса научный руководитель Жаклин Пихлер, беря у него кровь из мочки уха. Через 15 минут, потратив 180 ватт энергии, Боллингер сдается.
«Отлично!» — хвалит его Пихлер. Вместе со своей командой она провела сегодня уже больше десяти таких тестов. Ей самой высота тоже дается нелегко.
Жаклин Пихлер 34 года. Она врач реанимационного отделения университетской клиники в Берне, столице Швейцарии. А еще — альпинистка, не раз бывавшая в Гималаях на высотах до 7500 метров.
Жаклин ходит в горы ради изучения последствий гипоксии — так на языке медицины называется кислородное голодание.
Сотни тысяч альпинистов, горнолыжников и шахтеров каждый год подвергаются риску гипоксии. В нормальных условиях человек пропускает через свои легкие около 2500 литров кислорода в день.
От этого газа зависит жизнь каждой клетки организма. Но на высоте атмосферное давление снижается, и содержание кислорода в воздухе начинает уменьшаться примерно
на десять процентов с каждым километром подъема. И на высоте 5000 метров в каждом глотке воздуха уже в два раза меньше кислорода, чем на уровне моря.
Это может вызвать коварную «высотную болезнь». Она начинается с обычной головной боли, головокружения и тошноты. Но может быстро привести к тяжелейшему поражению мозга, отеку легких и в конечном итоге — к смерти.
От кислородного голодания люди гибнут не только в горах. Пихлер и другие врачи каждый день имеют дело с пациентами, которые умирают от гипоксии, травмировав легкие в результате автомобильной аварии, отравившись дымом, заразившись инфекцией, перенеся инфаркт или инсульт (см. инфографику на стр. 50).
К примеру, недавно к Пихлер в Бернскую клинику поступил
55-летний строитель, которому на грудь упал пневмомолот. Произошла остановка сердца. Прибывшая по вызову реанимационная бригада 15 минут приводила мужчину в чувство. Все это время его мозг был лишен притока свежей крови, насыщенной кислородом. Чтобы спасти пациента, врачи срочно погрузили его в искусственную кому и охладили до 33 градусов Цельсия. В итоге все обошлось: у пациента лишь незначительно нарушилась кратковременная память, которая восстановилась через несколько дней после выхода из комы.
Но что именно произошло в его организме на клеточном уровне? Почему одни пациенты менее чувствительны к гипоксии, чем другие? Как бороться с последствиями кислородного голодания?
Для ответов на эти вопросы нужны сложные медицинские тесты. Но с пациентами реанимационных отделений их не проведешь. Вот почему Пихлер собрала команду из 19 швейцарских, немецких и непальских медиков и отправилась к вершинам Гималаев. Для ученых это идеальная природная лаборатория. С помощью альпинистов-добровольцев в возрасте от 26 до 70 лет они могут изучить реакцию среднестатистического организма на дефицит кислорода в высокогорье. А полученные знания возьмут на вооружение европейские клиники.
Научную программу экспедиции Пихлер курирует вместе со своим бернским коллегой Тобиасом Мерцем. А ее муж, спортивный врач и ортопед Урс Хефти, отвечает за материально-техническое обеспечение.
В базовом лагере развернуты четыре лаборатории в больших палатках. Специалисты проводят эргометрические тесты, отслеживают по УЗИ аномалии в легких и диафрагме, ведут мониторинг работы сердца, фиксируют изменения в кровоснабжении мозга. Терапевт замеряет у испытуемых капиллярный кровоток, сканируя специальной камерой язык.
А еще одна команда медиков берет через определенные промежутки времени пробы крови.
Приборы приходится постоянно калибровать заново. То скачет напряжение в электрогенераторе, то теряют концентрацию сами врачи, еще не пришедшие в себя после трудного восхождения. До базового лагеря четыре дня пути через бамбуковые рощи, глубокие каньоны и высокогорные плато.
Врачи воспринимают трудности с юмором, хотя и понимают, что по мере подъема воздух будет становиться все более разреженным. И не все медики смогут продержаться до конца эксперимента.
Ярким веером пробиваются из облаков лучи солнца. Молитвы носильщиков-шерп услышаны. Впервые открывается вид на гору Химлунг Химал. Вершина кажется недосягаемой. Страшно даже подумать, какие там дуют ветры.
Но пока экспедиция уютно устроилась в палаточном городке. В базовом лагере больше сотни человек: врачи, испытуемые, носильщики, повара. Сюда на 370 мулах подняли более 20 тонн снаряжения и оборудования. А главное «сокровище» экспедиции — низкотемпературный холодильник для хранения проб крови — доставил вертолет.
В лагере есть даже водопровод — 2500-метровая труба, проложенная от ближайшего ручья шерпами. Три душевые кабинки. В меню — блюда трех национальных кухонь на выбор: швейцарские мюсли и сырное фондю, свежеиспеченный хлеб и итальянская пицца, мясо яка по-непальски.
Поначалу такой комфорт на высоте вызывает удивление.
Но к хорошему быстро привыкаешь. Голова болит меньше, количество эритроцитов в крови увеличивается. Возвращаются силы.
Все понемногу акклиматизируются. Но как только поход к туалетной палатке перестает вызывать одышку, трубят сбор. Начинается восхождение.
Десять шагов. Остановка. Задержали воздух в легких. Постояли. Еще десять шагов. Подтянули рюкзаки. Снова глубокий вдох.
И так час за часом. Учимся заново ходить и дышать.
Первая стоянка — на высоте 5500 метров. И первые потери: одна из исследовательниц не может идти дальше. Она не спала всю ночь из-за невыносимой головной боли и теперь хочет вернуться в базовый лагерь и отдохнуть. Другой врач тоже чувствует себя неважно. Но держится на стероидах. «Кто еще возьмет кровь? Я не могу всех подвести», — говорит он, глотая таблетки.
Медленно, но верно мы поднимаемся по узкому гребню. Конечно, ради науки стоит стиснуть зубы и терпеть. Но даже когда перед тобой благородная цель, в какой-то момент разумнее повернуть назад. В горах это самое важное. Высотная болезнь может застигнуть врасплох кого угодно — и профессиональных альпинистов, и туристов-новичков, и даже привычных к разреженному воздуху горцев.
Вот и второй лагерь. Узкий снежный выступ над глубокой впадиной. 6100 метров над уровнем моря. Сюда поднимаются почти все исследователи и испытуемые. Лишь четверым пришлось повернуть назад. Это сенсация, говорит Пихлер.
Ночью температура опускается до минус двадцати градусов. Почти никто не спит. А те, кому все же удается задремать, вскоре просыпаются из-за перебоев в дыхании. Несмотря ни на что, наутро испытуемые проходят все тесты от начала до конца: крутят педали, терпеливо лежат под приборами УЗИ, сдают анализы крови и мочи.
У большинства наблюдается явный упадок сил. Сердце перекачивает кровь в усиленном режиме, чтобы компенсировать дефицит кислорода, но все равно не справляется. У некоторых на ультразвуковых снимках легких видны продолговатые тени. Врачи называют их «легочными кометами». Они указывают на то, что из кровеносных сосудов в поврежденные альвеолы просачивается жидкость, усугубляя дыхательную недостаточность.
Но для специалистов это хорошая новость. Значит, ультразвуковая диагностика достаточно точна, чтобы выявить отек легких даже на ранней стадии. Отличная альтернатива дорогостоящей магнитно-резонансной томографии.
Оказывается, можно «захлебнуться» и на высоте 6100 метров над уровнем моря. Из-за кислородного голодания организм испытывает сильный стресс.
У большинства уровень кислорода в крови уже ниже 80
и даже 70 процентов. Показатели такие же, как у пациентов в реанимации.
Все идет по плану.
Но зачем альпинисты добровольно подвергают себя таким истязаниям? Денег ведь им за это не платят. Наоборот, они сами покрывают немалые дорожные расходы — десять тысяч швейцарских франков. «Хотелось испытать свои физические возможности», — объясняют свое решение некоторые добровольцы. Других привлекает перспектива совершить безопасное восхождение в Гималаях под присмотром врачей. А кого-то вдохновляет мысль, что его страсть к горам впервые послужит на пользу другим людям.
Урс Боллигер подал заявку вместе с женой Росвитой. Ее экспедиция заинтересовала с медицинской точки зрения. А самому Урсу просто захотелось острых ощущений. Сейчас на высоте 6100 метров Урс, в отличие от супруги, которая в отличной форме, еле держится на ногах.
Еще накануне, на последнем отрезке восхождения ко второму лагерю, одному из проводников пришлось вести Урса за собой на тросе. Ночью он чувствовал себя сносно, но теперь у него сильно кружится голова.
«Похоже на отек мозга», — говорит научный руководитель экспедиции Тобиас Мерц. Скорее всего, в тканях мозга скопилась жидкость, которая давит на вестибулярные ядра, нарушая координацию движений и равновесие. Такие «протечки» происходят из-за увеличения проницаемости кровеносных сосудов при дефиците кислорода.
Досконально этот процесс пока не изучен. Ученые полагают, что причиной всему — биохимическое повреждение стенок сосудов, своеобразных мембранных «вентилей» клеток мозга. Но чтобы это доказать, необходимо еще проанализировать порядка 7000 собранных за время экспедиции проб крови (см. врезку «Горы информации» на стр. 52).
Отек мозга — одно из самых опасных осложнений от кислородного голодания в горах. Если не эвакуировать пострадавшего вниз, он может умереть. Головокружение — один из ранних симптомов отека. Во время рядового восхождения на него зачастую не обращают внимания. К счастью, это не рядовое восхождение.
Предварительный диагноз проверяют немецкие неврологи из Лейпцигского университета. Даже по УЗИ видно, что с момента первого сканирования ткани мозга у Боллингера сильно разбухли.
Ему дают дыхательный баллон с чистым кислородом, укладывают в спальный мешок и закрепляют ремнями на санях для транспортировки пострадавших. Группа из шести шерп в сопровождении врача спустит Урса в базовый лагерь.
Мы тоже направляемся вниз. На высоте 6100 метров организм испытывает перенапряжение даже во время отдыха. Именно поэтому опытные альпинисты покоряют вершину, попеременно поднимаясь, спускаясь и вновь продвигаясь вверх по склону чуть дальше.
Это самый безопасный путь к вершине. Хоть он и вдвое длиннее.
Большую часть снаряжения оставляем на месте в палатках. День-два подкопим силы в базовом лагере и вернемся.
Базовый лагерь, четыре дня спустя. На Индию обрушился циклон «Файлин». Разрушил сотни тысяч домов на восточном побережье, унеся 18 жизней. И запер нас на кромке ледника, насыпав почти метр снега. Лавиноопасная ситуация усугубляется ураганным ветром с порывами до 100 километров в час. О том, чтобы идти в такую погоду к исследовательской базе наверху, не может быть и речи.
Мы теряем драгоценное время, поэтому тесты, запланированные на последние дни, решено провести сейчас. Шерпы переносят почти
500 килограммов научного обору-дования из второго лагеря в базовый. Издержки огромны. Зато удается выиграть целый день. Метеослужба из Швейцарии сообщает: ожидается короткое улучшение погоды. В течение 36 часов будет ясно и безветренно. Для нас это единственный шанс добраться до вершины.
Второй лагерь. Через четыре дня в 8:30 утра снова выдвигаемся
к вершине, до которой не дошли в первый раз. Отправиться в путь к последнему исследовательскому лагерю на высоте 7050 метров решаются лишь 25 испытуемых
и 12 врачей.
Шерпы встали в два часа ночи, чтобы проложить трассу, изучить лавинную обстановку и обустроить верхний лагерь. Они расчистили первый и второй лагеря после снегопада. Починили палатки. Рассортировали засыпанное снегом оборудование. А теперь каждый из них несет 40 килограммов груза. Без шерп мы бы и близко не подобрались к вершине. Нам и себя-то нести трудно.
На высоте около 6500 метров — склад кислородных баллонов для последнего рывка. Каждый баллон — лишние шесть килограммов веса. Но в горах от глотка чистого кислорода зависит жизнь.
До полудня, как и предсказывали метеорологи из Берна, на склоне полный штиль, а на небе ни облачка. Но на высоте 6700 метров вдруг поднимается ветер. А вокруг ни одной впадины, где можно укрыться. Опять поворачивать обратно? Или продолжать движение, чтобы согреться? Жаклин Пихлер, обернувшись, кричит: «Идем наверх. Там палатки!»
Высота 7050 метров. В полном бессилии, дрожа от холода, валюсь на пол одной из палаток. Можно наконец укрыться от ветра.
Но, как выясняется, многие отстали, застряв на склоне,
а солнце уже опускается за горизонт. На такой высоте каждая минута без движения — большой риск. Тем более что многие не учли, что погода в горах меняется очень быстро, и оделись слишком легко. Холод подтачивает силы. Доктор раздает всем в качестве допинга стероиды.
И тут одна из испытуемых падает как подкошенная. Паралич зрительного нерва. Обморок.
Добравшись до верхнего лагеря, Тобиас Мерц сбрасывает рюкзак, закидывает на плечи три кислородных баллона и спешит вниз к отставшим. Он не знает, сколько человек уже повернуло обратно — просто протягивает баллоны тем, кто кажется ему слабее остальных. И помогает им идти.
Уже затемно последние члены группы добираются до третьего лагеря. У многих переохлаждение. У некоторых болят глаза. Одного тошнит. Другую мучает кашель.
И мало кому удается заснуть.
К полуночи по рации поступают долгожданные новости: все, кто повернул обратно, благополучно добрались до второго лагеря. Потерявшую сознание женщину трое шерп почти семь часов везли на самодельных санках из спального коврика.
Ужинаем пряником. Надо держаться. Рано или поздно снова взойдет солнце. Пар, который мы выдыхаем, замерзает под сводом палатки. И сверху на наши спальные мешки сыплются дождем крошечные льдинки.
Всем стало лучше. Значит, можно проводить тесты.
Надев кислородные маски, врачи обследуют 15 оставшихся испытуемых. Никогда прежде
на такой высоте не проводилось столь массовое тестирование на гипоксию. Только от велоэргометрии приходится отказаться: электроника не выдерживает такой холод.
Исследователи все равно довольны. Большинство из нас даже забираются на самую вершину. Полный восторг — 7126 метров над уровнем моря! Но уже миг спустя чувствуешь абсолютную опустошенность.
А впереди еще спуск.
Буквально через пару дней после возвращения на базу обморожения заживают. От «высотной болезни» не остается и следа. Эксперимент прошел удачно. Но для Пихлер, Хефти и Мерца это последняя медицинская экспедиция в «смертельную зону» Гималаев. Слишком много транспортных проблем. И слишком большая ответственность — вести в горы такой разношерстный коллектив.
«Несчастных случаев у нас пока не было», — говорит Мерц. Но искушать судьбу он не намерен. Какой бы замечательной научной лабораторией ни были Гималаи, он убежден: «Людям здесь не место».
Джейн Остен вошла в нашу жизнь вместе с дневниками Бриджет Джонс. Мы читали о страданиях полнеющей женщины за тридцать в трусах-палатке и с ведром мороженого в руке, сами еще пока не зная, что перед нами – переложенный на современный лад, но ставший уже вечным сюжет «Гордости и предубеждения».
Сюжет, который в целом можно свести к нескольким очень простым смыслам, главный из которых будет на первый взгляд очевиден: мужчина должен подходить женщине. Да, как обувь. Нет смысла втискивать ноги в лабутены, если на выходе (на выходе из лабутенов) вы получите кровавые обрубки ног, как у золушкиных сестер (читай – неудачный роман с разделом сердца и имущества).
Бриджет Джонс худела, красилась и держалась за неудачные отношения, пока не поверила, что в мире есть мужчина, которому она пригодится – в утягивающих трусах или без них.
Ноги у этой мысли, как ни странно, растут, как и все приключения Бриджет Джонс, из произведений Джейн Остен. Как ни странно, потому – что мысль-то простая, популярная нынче, диснеевская даже на первый взгляд: будь собой. Но это только на первый взгляд, конечно.
Мисс Джейн Остен написала «Гордость и предубеждение», когда была совсем еще юной девушкой – как и ее героине Элизабет Беннет, ей было что-то около двадцати одного года. Вместе с Элизабет появился на свет и мистер Дарси – самый неидеальный идеальный мужчина всех времен и народов, благодаря которому чуть меньше чем двести лет спустя Бриджет Джонс смогла выдохнуть себя из утягивающих основ общества и материнской морали и покорить мужчину в свитере с лосями. Это стало возможным потому, что Джейн Остен посреди нескончаемого потока идеальных красавцев и высокоморальных настоящих героев, посреди мрачных мистеров рочестеров, прикрывавших черными байроническими плащами дурной характер и вызванный разлитием желчи запах изо рта, сумела создать, словно Адама и Еву, двух настоящих людей и доказала, что их союз тоже может быть счастливым.
Читательницы – и российские читательницы в том числе – полюбили романы Остен как раз за вот это смутное ощущение свободы выбора, в котором она нас все время ненавязчиво, но твердо поддерживает.
Элизабет Беннет – не идеальная героиня. Она упряма, не знает, когда нужно вовремя прикрыть рот, любит стоять на своем и очень редко признает свои ошибки. Мистер Дарси – и того хуже. Он мрачен. Он высокомерен. В приличном обществе он не умеет и двух слов связать. Он может легко полить грязью всю твою родню, а если и опустится до предложения руки и сердца, то срочно хочется вымыть рот с мылом. Ему.
На фоне прямо-таки совершенных, как банка шоколадной «нутеллы», романных героинь, у которых всех недостатков, например, «слишком широко поставленные глаза» или «ни гроша за душой», на фоне всех этих мускулистых красавцев, которые только в кино работают простыми бухгалтерами, а потом неохотно спасают мир от конца света, кори и краснухи, на фоне этого огромной идеальности, отфотошопленной кожи и хеппи-эндов для несуществующих людей, которые переживают апокалипсис с прекрасно сохранившейся укладкой, – Лиззи и Дарси Джейн Остен остаются тем самым оазисом настоящести, к которому вольно или невольно тянутся обычные читательницы.
Давайте будем честными – мы все обычные люди. Все, кому повезло иметь прямой нос, классические черты лица, хороший метаболизм и сто очков везения, уже давно в Голливуде, или снимаются в рекламе «Шанели», или Анджелина Джоли. Нам приходится отдуваться за них – ходить в бакалею, бесплатные поликлиники и на свидания с мужчинами, которым так же страшно, как и нам. И с первого взгляда никто не кажется нам Джеральдом Батлером. Это в кино он может прийти к женщине в дом в роли очаровательного грузчика или сантехника. В реальной жизни сантехники похожи на сантехников, а грузчики забывают отдать вам сдачу с тысячи рублей.
Вот здесь на помощь нам и приходит мистер Дарси – как символ того, что может случиться настоящее, а не голливудское чудо, надутый мрачный мужик окажется надежным мужем и спасет вас ровно тогда, когда нужно (или хотя бы отдаст сдачу с тысячи).
Мы читаем Остен и видим живых людей. Мы видим, что два обычных человека могут быть счастливы друг с другом, даже если у одного из них много денег (единственный, пожалуй что, слишком удачный момент у Остен, но тут все надо списать на понимание того, насколько важен был с финансовой стороны брак для женщины в те времена. Поэтому можно и понять стремление писательницы не только найти своей героине подходящего мужа, но и дать ей возможность по-настоящему насладиться семейной жизнью – без расcчитывания прожиточного минимума).
Мы видим, что у двух обычных людей с настоящими недостатками – не слишком большими глазами или таинственным прошлым, скрывающим графский титул, а социопатией и упрямством – все тоже может получиться.
Конечно, для этого им придется постараться: кому-то стать терпимее, кому-то – научиться не держать людей за грязь. Но это все реальные и достижимые цели, для которых не нужно выращивать себе ноги под два метра, ослепительную улыбку и минус первый размер одежды.
Можно быть счастливой и быть собой.
С днем рождения, дорогая Джейн Остен, — женщина, которая научила нас тому, что идеальный мужчина совсем не обязан быть идеальным. И мы – тоже.
Сочи
Зимой самый популярный морской курорт России превращается в курорт горнолыжный: в феврале сочинская Красная Поляна принимала участников Олимпийских игр — 2014, сейчас сюда едут те, для кого катание с заснеженных склонов — это приятный и престижный вид проведения досуга, а не спорт или любовь на всю жизнь.
Отличные горнолыжные трассы, удобные подъемники, шикарные гостиницы и довольно высокие цены — это зимний Сочи.
Тем, кто на лыжах кататься не собирается, ехать сюда смысла, наверное, нет: им тут будет решительно нечего делать. Разве что гулять по набережной, романтически любоваться на холодное серое море и чувствовать себя Муми-троллем, который неожиданно проснулся от спячки и обнаружил, что зимний Муми-дол совсем не похож на то, к чему он привык.
Средняя цена гостиничного номера в Новый год — 11 тыс. руб.
Москва
В праздники в Москве хорошо. Особенно детям: катки в парках, иллюминация на бульварах, «Щелкунчик» в Большом театре и Музыкальном театре им. Станиславского и НемировичаДанченко, детские новогодние представления. Тем, кто окажется в Москве впервые, не избежать посещения главных достопримечательностей: Красной площади и Кремля, Третьяковской галереи, Театральной площади, Консерватории.
Если же вы все это уже видели, отправляйтесь гулять по бульварному кольцу, сходите в Музей Москвы или в Политехнический, съездите в Кусково.
Только не ходите в новогоднюю ночь на Красную площадь — слишком много пьяных. А увидите Измайловский Кремль, имейте в виду: он не настоящий.
И Арбат. Не надо туда — поверьте, это не самая красивая улица Москвы.
Средняя цена «бюджетного» гостиничного номера в Новый год — 5 тыс. руб.
Санкт-Петербург
Зима в Петербурге не создана для прогулок: слишком ветрено и холодно, чтобы долго гулять по Невскому проспекту или набережной Невы. Как только почувствуете желание завернуться в какую-нибудь шинель, скорее бегите в тепло — в кофейню или бар с крафтовым пивом, которых в Петербурге сейчас довольно много, в музей или во дворец. Часто дворец и музей — это одно и то же: пойти в Юсуповский дворец на Мойке, Михайловский замок, Меньшиковский дворец или какой-нибудь еще — это в прямом смысле блестящая идея. А где еще увидишь, как жила столичная аристократия в XVIII--XIX веках?
Питер, конечно, может быть и совсем другим: холодным, неуютным, обветшалым, со странными дворами-колодцами и сосульками, под которыми опасно ходить.
И таким его тоже можно любить. Ну просто потому, что все это — очень красиво.
Средняя цена гостиничного номера (три звезды, бронировать сильно заранее) в Новый год — 2,5 тыс. руб.
Казань
По оценке экспертов TripAdvisor, столица Татарстана занимает сейчас третье место в рейтинге развивающихся туристических направлений Европы. Не в последнюю очередь благодаря тому, что здесь много очень приличных и недорогих гостиниц. Найдя, где жить, ищите, где поесть. Только не бросайтесь с ходу в сетевые заведения, которые есть в каждом городе.
Глупо есть в Татарстане салат «Цезарь» — лучше отправляйтесь туда, где можно попробовать блюда национальной кухни, супы и пирожки всех форм и размеров.
В туристическом центре Казани, на пешеходной улице Баумана, можно обнаружить два подходящих заведения — Дом татарской кулинарии и Дом чая. А после еды можно идти осматривать казанский Кремль с его башнями, построенными XVI--XVII веках, губернаторским дворцом, возведенным в XIX веке, и мечетью Кул-Шариф, сооруженной в 2005-м.
Средняя цена гостиничного номера в Новый год — 2 тыс. руб.
Калининград
То, что самый западный город нашей страны до 1946 года назывался Кенигсбергом и находился не в России, а в Восточной Пруссии, чувствуется здесь до сих пор. Его и любят за это. За могилу Канта. За здания в стиле баухаус архитекторов Курта Фрика и Ханса Ноппа (это, например, Дом техники, Дом радио, кирха Христа в Ратсхофе — сейчас там клуб ДК вагоностроительного завода»). За кафедральный собор на острове Канта и кирхи, сохранившиеся в Калининграде и области с XIV--XV веков. За памятники Шиллеру, Канту, барону Мюнхгаузену, Высоцкому и гофмановскому коту Мурру. За форты и бастионы XIX века. Словом, за все то, чего в России больше нигде нет.
Ветер с Балтики кажется особенно соленым, воздух — свежим, запах смолы в Музее янтаря — пряным.
И не забудьте про еду: в Калининграде нужно есть блюда русской, литовской, польской и немецкой кухни.
Средняя цена гостиничного номера в Новый год — 3тыс. руб.
«Газета.Ru» сделала подборку новогодних кулинарных привычек представителей разных стран мира. Оказывается, не все едят на Новый год оливье. Они неправы.
Дания
Датчане всегда начинают новогодний ужин с вареной трески и выпаренной капусты. То есть эти странные люди на праздниках едят то, что не каждый из нас стал бы добровольно есть даже на диете. Зато когда уже кажется, что нет никакой надежды, наступает десерт. Вот тут-то и становится понятно, почему все начиналось так тоскливо. Они просто пытались оставить побольше места.
Итак, традиционный новогодний десерт — это пирамида из 18 рядов марципанов, облитая шоколадом, карамелью, ванильным кремом и взбитыми сливками. В общем, чувство вины за набранные килограммы наступает, стоит увидеть это блюдо, еще до того как его удастся попробовать. Это кулинарное чудо обязательно нужно доесть в ту же ночь — тогда в новом году вас ждет финансовое благополучие.
Тарелку из-под десерта нужно разбить об дом соседа или близкого друга — чтобы и ему перепало немного вашего благополучия.
Италия
Итальянцы обязательно едят свинину на Новый год. Жирный поросенок символизирует плодородную землю и много денег. Если их нет на целую свинью, подойдут и острые свиные сосиски, но отступать от традиции нельзя ни в коем случае, а то и в следующем году денег не будет. Еще обязательно нужно съесть что-нибудь круглое — чтобы в следующем году вам сопутствовала удача. Когда все насытятся, нужно обойти квартиру и прямо в окно выкинуть из нее все старые вещи, а то для новых не будет места и они в ваш итальянский дом не придут.
Япония
В рыбный бульон окунают обжаренные на гриле биточки, слепленные из вареного риса. Биточки должны быть круглые, чтобы ваша удача шла по кругу и всегда к вам возвращалась. Еще нужно поесть максимально длинной лапши, которая символизирует максимально длинную жизнь.
Японцам очень важен не только вкус новогодней еды, но и цвет. Для финансового процветания нужно съесть что-то красное и что-то белое, для того чтобы в дом пришло счастье — розовое (например, креветок).
Едой обязательно нужно поделиться с друзьями, соседями или теми, кому в жизни повезло не так, как вам. Это принесет удачу.
Филиппины
Филиппинские семьи устраивают традиционный новогодний ужин, который называется Media Noche. Главное, чтобы вся еда была округлых форм — на удачу. Особенно важны фрукты. На столе их должно быть ровно 12 разновидностей — по одной для каждого месяца. Желательно при этом не использовать яблоки и манго. Никаких суеверий про эти фрукты нет, просто они почему-то считаются бездарными и непраздничными.
В отличие от датчан, которым важно, чтобы к полуночи все было съедено, филиппинцы, наоборот, обязательно оставляют на столе как можно больше еды. Это очень плохая примета — начинать год с пустым столом. Если ослушаться, таким стол и останется.
Филиппинцы тоже считают, что если на Новый год съесть поросенка, то озолотитесь.
Испания
Если успеть проглотить 12 виноградинок по одной за каждый месяц года, пока часы бьют 12, ваше самое заветное желание будет исполнено, а также вас ждет счастье, удача и всяческое благополучие. Если на какой-то виноградине оступились — знайте, в том месяце, который она представляла, ваш ждут какие-то трудности. Зато вы теперь предупреждены.
Еще испанцы любят поесть на Новый год мяса — это должно привлечь в дом деньги.
И обязательно нужно съесть что-то свежее (овощи или фрукты), чтобы в новом году с вами случилось что-то новое и хорошее.
США
Неважно, что есть, важно — с кем. Американцы считают, что, с кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь. Так что очень важно, чтобы вокруг вас были только люди, которые вам нравятся. Еще — важно съесть что-нибудь зеленое, чтобы были деньги.
В южных штатах на Новый год очень популярно блюдо под названием «Hoppin' John» («Джон, который надеется»). Оно состоит из свинины, риса, черных бобов и тушеных овощей, и очень острое. Считается, что его придумали рабы из Южной Каролины и поглощение этого блюда приносит удачу.
Уже 91.Евро по 83 рубля торгуют сегодня. Уже не немножечко
Читала часов в шесть вечера про 100 рублей.Уже 91.