Стихи

[Salo]

Я восхищен твоею красотой,
И плотью формы нежной.
Не уходи! Прошу - постой!
Не жить мне жизнью прежней!

Хочу смотреть в твою невинность глаз,
С ума сойти, себя отдать на растерзанье.
Узнать твой плен из рук твоих хоть раз...
Как болен я тобой, прекрасное созданье!

Хочу прожить с тобою жизнь,
В огне гореть, и в горе раствориться.
Хочу, чтоб ты хотела жить.
Ты сон? Так пусть мне он присниться!

Не улетай, прошу тебя, постой!
Мой нежный ангел, дай любви напиться!
Я, словно амфора веков, пустой.
Я так хочу тебе присниться!

Ангел, я знаю, не спит по ночам,
Крыло обжигает воска свеча,
Ангелу больно. Ты счастье мое!
Пусть спит. Я сон охраняю ее!!!
S_A_S_H_A

 

[Salo]

___ Не говори ___

Не говори, что все – случайно,
Нет в этом мире беспорядка –
Цель нашей жизни изначально
Друг друга выпить без остатка.
А неизбежность первой встречи
Давно завещана звездою –
Ты посмотри, как плачут свечи,
Когда не вместе мы с тобою.
И так бессмысленна разлука,
Ведь время к нам неумолимо,
Но даже боль,… но даже мука
Ничто, раз Богом ты хранима.
И как же пристально с иконы
Тебе в глаза глядят Святые –
Любовью пишутся законы,
И незаконны все другие!
Земля опять летит по кругу –
Ей не устать, раз мы вернемся –
Нам все равно идти друг к другу,
Пока однажды не найдемся…
Иначе – множить бесконечность,
Иначе – ничему не сбыться…
Давай с тобой обманем вечность?
Позволь себе в меня влюбиться...

Сказоч-Ник

 

[Salo]

Айседора

Написал на зеркале в гримерной
Золотоголовый парень в черном,
Непомерно влюбчив, в меру пьян...
Первый на Руси, как первый в Риме,
В час признанья прима-балерине:
- “Люблю Айседору Дункан”.

Всех на свете баб подмять готовый,
Золотоголовый и бедовый,
Сплетней уподоблен кобелю...
Сердцу не найдя до сих отрады
По стеклу алмазом скреб-карябал:
“Айседора, я тебя люблю...”

Русских кабаков без драк не сыщешь.
Серебро стихов - в пропойных тыщах.
Золото волос летит в стакан...
Хор цыганский весел безучастно
И рыдает поутру участок:
“...Люблю Айседору Дункан...”

Выплеснулась синь из глаз как возглас -
Юношеский пыл - на женский возраст.
Плавает, не топится в хмелю.
Не роман - спанье при всех и в свете.
Как стекло алмазом - сердце сплетни:
“...Айседора, я тебя люблю...”

Что ж ты, жеребенок, бледно-розов,
Долго ли протянешь под извозом,
Непривычен окрикам, пинкам?
Мил тебе галоп иль кнут мил злобный -
В имени ее твои оглобли:
“...Люблю Айседору Дункан...”

Целый мир готовый взять на глотку,
Волоком тащимый к околотку,
Миром загоняемый в петлю...
Зеркалу свою оставил тайну
Тихо и светло и так скандально:
“Айседора, я тебя люблю”...
Александр Новиков

 

[Salo]

Булат Окуджава
Давайте восклицать
Давайте восклицать, друг другом восхищаться.
Высокопарных слов не стоит опасаться.
Давайте говорить друг другу комплименты -
Ведь это все любви счастливые моменты.

Давайте горевать и плакать откровенно
То вместе, то поврозь, а то попеременно.
Не надо придавать значения злословью,
Поскольку грусть всегда соседствует с любовью.

Давайте понимать друг друга с полуслова,
Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.
Давайте жить во всем друг другу потакая,
Тем более что жизнь короткая такая.

 

[YANataly]

Окуджава

В раннем детстве верил я,
что от всех болезней
капель Датского короля
не найти полезней.
И с тех пор горит во мне
огонек той веры...
Капли Датского короля
пейте, кавалеры!

Капли Датского короля
или королевы —
это крепче, чем вино,
слаще карамели
и сильнее клеветы,
страха и холеры...
Капли Датского короля
пейте, кавалеры!


Рев орудий, посвист пуль,
звон штыков и сабель
растворяются легко
в звоне этих капель,
солнце, май, Арбат, любовь —
выше нет карьеры...
Капли Датского короля
пейте, кавалеры!

Слава головы кружит,
власть сердца щекочет.
Грош цена тому, кто встать
над другим захочет.
Укрепляйте организм,
принимайте меры...
Капли Датского короля
пейте, кавалеры!

Если правду прокричать
вам мешает кашель,
не забудьте отхлебнуть
этих чудных капель.
Перед вами пусть встают
прошлого примеры...
Капли Датского короля
пейте, кавалеры!

 

[YANataly]

Тарас ШЕВЧЕНКО

Вітер з гаєм розмовляє,
Шепче з осокою,
Пливе човен по Дунаю
Один за водою.
Пливе човен води повен,
Ніхто не спиняє,
Кому спинить — рибалоньки
На світі немає.
Поплив човен в синє море,
А воно заграло,—
Погралися гори-хвилі —
І скіпок не стало.
Недовгий шлях — як човнові
До синього моря —
Сиротині на чужину,
А там — і до горя.
Пограються добрі люди,
Як холодні хвилі;
Потім собі подивляться,
Як сирота плаче;
Потім спитай, де сирота,—
Не чув і не бачив.

[1841, С.-Петербург]

 

[Salo]

Да, я шут, я циркач, так что же?
Пусть меня так зовут вельможи.
Как они от меня далеки, далеки
Никогда не дадут руки.

Цветы роняют лепестки на песок,
Никто не знает, как мой путь одинок,
Сквозь ночь и ветер
Мне пройти суждено,
Нигде не светит мне родное окно.

Устал я греться у чужого огня,
Ну где же сердце, что полюбит меня?
Живу без ласки, боль свою затая,
Всегда быть в маске - судьба моя

пел Георг Отс

 

[YANataly]

Ішов кобзар до Києва
Та сів спочивати,
Торбинками обвішаний
Його повожатий.
Мале дитя коло його
На сонці куняє,
А тим часом старий кобзар
І с у с а співає.
Хто йде, їде — не минає:
Хто бублик, хто гроші;
Хто старому, а дівчата
Шажок міхоноші.
Задивляться чорноброві —
І босе, і голе.
“Дала,— кажуть,— бровенята,
Та не дала долі!”
Іде шляхом до Києва
Берлин шестернею,
А в берлині господиня
З паном і сем'єю.
Опинився против старців —
Курява лягає.
Побіг Івась, бо з віконця
Рукою махає.
Дає гроші Івасеві,
Дивується пані.
А пан глянув… одвернувся..
Пізнав, препоганий,
Пізнав тії карі очі,
Чорні бровенята…
Пізнав батько свого сина,
Та не хоче взяти.
Пита пані, як зоветься?
“Івась”,— “Какой милый!”
Берлин рушив, а Івася
Курява покрила…
Полічили, що достали,
Встали сіромахи,
Помолились на схід сонця,
Пішли понад шляхом.

 

[Salo]

Я жизнь люблю
безбожно!
Хоть знаю наперёд,
что
рано или поздно
настанет
мой черёд.
Я упаду
на камни
и, уходя
во тьму,
усталыми руками
землю
обниму...
Хочу,
чтоб не поверили,
узнав,
друзья мой.
Хочу,
чтоб на мгновение
охрипли
соловьи!
Чтобы
впадая в ярость,
весна
по свету
шла...
Хочу, чтоб ты
смеялась!
И счастлива
была.
Роберт Рождественский

 

[Salo]

Никогда мы не были так далеки,
Но забыв обиды свои,
Самым злым доказательствам вопреки
Верю в прочность любви.
Не в мертвую прочность камня, о нет,
в живую прочность ствола...
И вот я стираю пыль с твоего
письменного стола.
Ласкаю, глажу живой рукой
книг твоих корешки,
И в тысячный раз нахожу покой,
ухожу от своей тоски.
Бывают разлуки - особый счет,
как в бою, на войне...
День за месяц,
месяц за год -
вот это зачтется мне.
/В. Тушнова/

 

[Salo]

Спалю в накале фонарей вечерних улиц дня остатки из листьев жёлтых. В переплёты запрячусь от формальных дней. Разбавлю книгой пустоту, поймаю образы в сетчатку. Абсентом выпью хэппи-энды, мечты орешком на лету поймаю. Ночь. Седой дурман погонит в забытьё - закладки сквозь коридоры. Нет опоры. Обман вокруг сплошной обман. Сентябрь латаю полусном, да книжным счастьем шью заплатки на прозу быта.
Ручко Лариса (lararuchko@yandex.ru)

 

[Salo]

ЗАЧЕМ МЫ ПИШЕМ ДНЕВНИКИ?

Зачем мы пишем дневники?
Кому мы доверяем тайны?
Так друг от друга далеки
Сквозь расстояния и страны.

Скрывают Ники имена,
Но проступают наши души,
Как будто просят: - «И меня
Прочти, пожалуйста, послушай!»

Листай страницы этих дней
В них смех и слезы, грусть и нежность,
Рассказы искренних людей
И их наивные надежды…

Я тоже здесь, веду дневник,
Стихи и даты, вспоминая.
Привык, придумал этот ник…
Дневник – вселенная иная.

- Скажи, зачем ты каждый день
Сюда заходишь неизменно?
И забываешь кучу дел,
Не в силах вырваться из плена?

- Пусть - плен!
Соблазн, самообман,
Но как приятно манят фразы.
Как хорошо общаться нам!
Как много приключений разных!

Я и не знал, что есть ЛиРу!
Бродил без адреса по миру…
А вот теперь я здесь живу,
Пишу,
Настраиваю лиру…

Зачем мы пишем дневники?
Кому мы доверяем тайны?
Так друг от друга далеки
И так случайны...

 

[Salo]

В приливе вдохновенья,
Во власти мыслей грешных,
Сварила я варенье
Из поцелуев нежных.
Не земляники красной -
Не клюквы, не вишенья -
Я поцелуев страстных
Скопила для варенья.
Усердье и терпенье -
И вот оно готово!
Я разолью варенье
По банкам поллитровым.
Уеду я, наверно,
Далёко и надолго.
А баночки с вареньем
Расставлю впрок на полках.
С малиной чай не пей ты,
Забудь лимон и сахар.
А пей с моим вареньем
Без грусти и без страха.
Вернусь я непременно!
И буду, обещаю,
Опять варить варенье
Из поцелуев - к чаю.

© Whity11

 

[Думаю]

Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!

Э.Асадов

 

[Salo]

Ждала - перестала, лгала - отреклась.
Быть может, устала, быть может, сдалась.
Заламывать руки не стану с тоски,
забудутся звуки, замолкнут звонки.
Как булькнувший камень скрывает вода,
лицо твое канет, увы, навсегда.
Глаза твои сгинут, и голос умрет,
но сердце не вынуть мне, сердце живет.
И это живое в горячей крови,
лишившись покоя, запросит любви.
Мне не в чем, любимый, тебя упрекнуть,
но если б могли мы назад все вернуть...
Но клонится ива к воде, ни души,
и нету призывам ответа в тиши.
Ударь ли, погладь ли - глухая стена.
Такая у давней ошибки цена...
Dana Dana

 

[Salo]

Дана свобода на три дня!
Три дня - для праздника души!
Уйдите, стирка и стряпня!
Придите, счастья миражи!

Еще раз про любовь
А в прошлую среду в соседнем пивбаре
Он пропил свой галстук и дочкин гербарий,
Вязала его санитаров бригада...
Права была мама! Но жалко мне гада...

Время
Бежало, дышало, держало, лежало,
Секундными стрелками вмиг прошуршало,
И снова дышало, и снова бежало,
И вечность его навсегда провожала

 

[Salo]

ПАНАЦЕЙНОЕ...
О некоторых мерах борьбы с бытовым бешенством любимых

Когда я задымлюсь от буравящих звуков и серого цвета,
от сверла повседневности и вездесущего общества,
от магнитной пучины паучьих сетей Интернета,
и мое заводное недолготерпение кончится,
а проевшее плешь приказное "подай-принеси"
станет хрустом стекла на зубах или запахом серы,
запотеют очки и заклинит Земля на оси,
огрызаясь, уйдут чувство юмора, долга и меры,
а в коллапсе зрачка отразится пылающий вызов,
напружинятся пальцы в готовности рвать и метать
и до судорог впишутся в первый попавшийся выступ,
бесполезно себе говорить в этот миг "от винта".

Все, что можно и нужно в нештатной такой ситуации -
Взять меня, невзирая, не веря, и даже не слушая,
Посадить на колени, не важно, что буду кусаться я,
И пущусь, наконец, на уловки, естественно, ушлые.
Обеспечив рукам принудительную обездвиженность,
Постараться прижать мою злющую глупую голову,
У которой упрямство на лбу, разве только не выжжено,
И держать меня крепко за пазухой пойманным голубем.
Я услышу (а что мне останется?) гулкое тиканье,
Отогреюсь, оттаю, ручная, смешная и сонная,
В эти пару минут, на которые сладко притихла я,
Вся щенячья тоска недоласканной жизни спрессована.

Нелли Ткаченко

 

[Salo]

Серенада

Я жаден к жизни: часто видел смерть
на снеге безразличия и злобы,
с осенним ветром меченой колодой
играя листьями своих потерь.

Я шил рубахи, мерял сюртуки
из льда непонимания и споров,
Но, сталью из отчаянья пришпорив
кобылку страха, ездил - вопреки.

Я выдышу на жизненном окне
кружок тепла на инее безличий,
Зрачком, прикрытым веками привычек,
увижу Предназначенную мне.

Я выстроил свой безоружный храм
из снега одиночеств и прощаний.
Здесь нежность ночи с тайною венчанья
продлится столько, сколько нужно нам.

Навечно закалив клинок любви
в морозе отчуждения и - в жАре
полночных встреч, в эфесе я смешаю
яд скорпиона с именем твоим.

А если в полнозвучьи наших нот
фальшиво прозвучит любови песня -
решительность меча в его эфесе -
за лезвие возьму я свой клинок...

LonelyLion

 

[Salo]

Любовь из-под крана

Я лакаю любовь из-под крана,
Омываю ей руки и плечи.
Я ведь помню: душевные раны
Кофеином, увы, не залечишь.

Я кидаю таблетки… на счастье.
По привычке уже не глотаю.
Я устал быть зависимой частью,
И с катушек почти не слетаю

Не хочу быть влюбленным в Джульетту.
Лишь Тибальтом. Пусть даже убитым.
Кто-то взглянет с улыбкой на это
И шепнет: «Не будите, он спит и…»

Все столпятся:
«Урод! Обкололся!»
«До семнадцати даже не дОжил»
«До последнего парень боролся
с пустотой». Ну, а Кто-то продолжит:

«… как прекрасно… два вздоха до рая…
Вы актеры, а смерти боитесь,
Сколько раз за всю жизнь умирая…
…не шумите, ведь вы ему снитесь»

Саша Бес

 

[copycat]

Очнулся колокол, и ветер чуть колышет
Лаванду и чабрец в рассветном холодке,
И молится дитя, и день покоем дышит,
А наверху звонарь -- с веревкою в руке.


Он ждет, когда над ним последний круг опишет
Ослепший гомон птиц, в безвыходной тоске
Латинские стихи бормочет и не слышит,
Как чуден благовест, плывущий вдалеке.


Так я ночной порой во славу Идеала
С молитвою звонил во все колокола,
И неотзывная раскалывалась мгла,


И стая прошлых бед покоя не давала,
Но верь мне, Люцифер, я силы соберу
И на веревке той повешусь поутру.