Стихи

[Gertruda]

Поехать в августе на юг
на десять дней, трястись в плацкарте,
играя всю дорогу в карты
с прелестной парочкой подруг.
Проститься, выйти на перрон
качаясь, сговориться с первым
о тихом домике фанерном
под тенью шелестящих крон.
Но позабыть вагонный мат,
тоску и чай за тыщу двести,
вдруг повстречавшись в том же месте,
где расставались жизнь назад.
А вечером в полупустой
шашлычной с пустотой во взоре
глядеть в окно и видеть море,
что бушевало в жизни той.

Борис Рыжий

 

[be-open]

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это -
города, человеков, но для начала зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу, покамест остатки года,
как собака, сбежавшая от слепого, переходят в положенном месте асфальт.
Свобода -
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза.

Иосиф Бродский

 

[Gertruda]

Черный бархатный шмель, золотое оплечье,
Заунывно гудящий певучей струной,
Ты зачем залетаешь в жилье человечье
И как будто тоскуешь со мной?

За окном свет и зной, подоконники ярки,
Безмятежны и жарки последние дни,
Полетай, погуди - и в засохшей татарке,
На подушечке красной, усни.

Не дано тебе знать человеческой думы,
Что давно опустели поля,
Что уж скоро в бурьян сдует ветер угрюмый
Золотого сухого шмеля!

И. А. Бунин

 

[Беспринципная Седовласка]

 

[Беспринципная Седовласка]

Расул Гамзатов
Напрасно плачешь ты, меня ревнуя,
Несправедливо ты меня коришь.
Я, может быть, и вспомню ту, другую,
Когда мне ты обиду причинишь.
Верь, не она - хоть ты ее не хвалишь -
В моей судьбе играет злую роль.
Она и помнит обо мне тогда лишь,
Когда другой ей причиняет боль.

 

[Беспринципная Седовласка]

На житейских внезапных экзаменах,
где решенья — крутые и спешные,
очень часто разумных и праведных
посрамляют безумцы и грешные.
Губерман И.

 

[Беспринципная Седовласка]

ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Так долго вместе прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
что удивленно поднятая бровь,
как со стекла автомобиля - дворник,
с лица сгоняла смутную печаль,
незамутненной оставляя даль.

Так долго вместе прожили, что снег
коль выпадал, то думалось - навеки,
что, дабы не зажмуривать ей век,
я прикрывал ладонью их, и веки,
не веря, что их пробуют спасти,
метались там, как бабочки в горсти.

Так чужды были всякой новизне,
что тесные объятия во сне
бесчестили любой психоанализ;
что губы, припадавшие к плечу,
с моими, задувавшими свечу,
не видя дел иных, соединялись.

Так долго вместе прожили, что роз
семейство на обшарпанных обоях
сменилось целой рощею берез,
и деньги появились у обоих,
и тридцать дней над морем, языкат,
грозил пожаром Турции закат.

Так долго вместе прожили без книг,
без мебели, без утвари на старом
диванчике, что - прежде, чем возник,-
был треугольник перпендикуляром,
восставленным знакомыми стоймя
над слившимися точками двумя.

Так долго вместе прожили мы с ней,
что сделали из собственных теней
мы дверь себе - работаешь ли, спишь ли,
но створки не распахивались врозь,
и мы прошли их, видимо, насквозь
и черным ходом в будущее вышли.
Бродский
1968

 

[A1e)(]

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
@

 

[Беспринципная Седовласка]

Никто ведь не должен тебе ничего...
Ты праздника хочешь? Придумай его.
По песне тоскуешь? Так песню сложи!
И всех окружающих приворожи!...
По свету скучаешь? Чтоб радовал свет
Ты сам излучай его. Выхода нет...

 

[Беспринципная Седовласка]

 

[Беспринципная Седовласка]

Когда мы раздражаемся и злы,
обижены, по сути, мы на то,
что внутренние личные узлы
снаружи не развяжет нам никто.
Губерман И.

 

[Амалия]

Да, Вы со мною были нечестны.
Вы предали меня, и может статься,
Не стоило бы вовсе разбираться,
Нужны Вы мне иль больше не нужны.

Но Вы с душой нечистою своей
Всего скорее даже не увидели,
Что вслед за мною не за что обидели
Совсем для Вас неведомых людей.

Всех тех, кому я после встречи с Вами,
Как, может быть, они и хороши,
Отвечу не сердечными словами,
А горьким недоверием души.

Эдуард Асадов

 

[Амалия]

Я думала, нас не коснётся война –
Людей прогрессивного, «умного» века,
Что канули в прошлое те времена,
Когда человек убивал человека.
Но снова шагают отряды солдат,
Курки взведены и нацелены пушки,
И это, дружок, не военный парад -
То взрослые дяди «играют в войнушку».
И мир - хрупкий мир - полем стал игровым,
Кровавым, разгромленным, чёрным, сожжённым.
Не страшно стрелять по мишеням живым,
Когда не твои это дети и жёны.
Не жалко на бойню отправить спецназ –
Пусть кто-то умрёт, кто-то станет калекой.
Ведь это не ты выполняешь приказ -
Жестокий приказ УБИВАТЬ ЧЕЛОВЕКА.
И что-то не так (чья же это вина?)
Во всей этой яростной «службе Отчизне»,
Коль в ней игроками к нулю сведена
Святая цена человеческой жизни.
Пусть горе чужое, чужая беда,
Но вы мне скажите, чего это ради?
И как же вам спится теперь, господа?
И как вам живётся со всем этим, дяди?
Юлия Вихарева

 

[be-open]

Мне снилась осень в полусвете стекол,
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.

Но время шло, и старилось, и глохло,
И, поволокой рамы серебря,
Заря из сада обдавала стекла
Кровавыми слезами сентября.

Но время шло и старилось. И рыхлый,
Как лед, трещал и таял кресел шелк.
Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола, смолк.

Я пробудился. Был, как осень, темен
Рассвет, и ветер, удаляясь, нес,
Как за возом бегущий дождь соломин,
Гряду бегущих по небу берез.

Борис Пастернак

 

[be-open]

А затем прощалось лето
С полустанком.
Снявши шапку,
Сто слепящих фотографий
Ночью снял на память гром.

Борис Пастернак

 

[Беспринципная Седовласка]

Игорь Северянин
ПОЭЗА СТРАННОСТЕЙ ЖИЗНИ

Встречаются, чтоб разлучаться...
Влюбляются, чтобы разлюбить...
Мне хочется расхохотаться,
И разрыдаться - и не жить!

Клянутся, чтоб нарушить клятвы...
Мечтают, чтоб клянуть мечты...
О, скорбь тому, кому понятны
Все наслаждения тщетны!..

В деревне хочется столицы...
В столице хочется глуши...
И всюду человечьи лица
Без человеческой души...

Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота...
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.

Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?!

Февраль 1916

 

[Беспринципная Седовласка]

Подумаешь - с женой не очень ладно,
Подумаешь - неважно с головой,
Подумаешь - ограбили в парадном, -
Скажи еще спасибо, что - живой!

Ну что ж такого - мучает саркома,
Ну что ж такого - начался запой,
Ну что ж такого - выгнали из дома, -
Скажи еще спасибо, что - живой!

Плевать - партнер по покеру дал дуба,
Плевать, что снится ночью домовой,
Плевать - в "Софии" выбили два зуба, -
Скажи еще спасибо, что - живой!

Да ладно - ну уснул вчера в опилках,
Да ладно - в челюсть врезали ногой,
Да ладно - потащили на носилках, -
Скажи еще спасибо, что - живой!

Да, правда - тот, кто хочет, тот и может,
Да, правда - сам виновен, бог со мной,
Да, правда, - но одно меня тревожит:
Кому сказать спасибо, что - живой!
В.Высоцкий
1969

 

[be-open]

 

[Амалия]

Молчи. Так будет лучше нам обоим.
Молчи, нам разговаривать нельзя.
Я справиться должна сама с собою,
Смириться с тем, что мы с тобой – друзья.

Мы заблудились в сумраке намеков,
Мы слишком далеко с тобой зашли
В блаженстве полу-дружеского слога
На грань уже почти полу-любви.

«Я не хочу. Я не имею права.»
И – тьма причин. И кругом голова!
И я шепчу сама себе устало:
«Молчи. Ты обещала.» Не смогла…

Я не хочу тебе быть только другом,
И сердца нет уже – одни клочки.
И я иду по замкнутому кругу,
И наплевать на миллион причин.

И я кричу тебе сквозь расстоянья,
На переломе гордости, в ночи:
Я не хочу такого расставанья!
Я так скучаю! Слышишь? Не молчи…

Наталья Миронова

 

[Copycat]

я крикнул в поле: «здравствуй, поле!»
«здорово!» - поле прокричало
я крикнул в море: «здравствуй, море!»
«ну, здравствуй!» - море отвечало

я крикнул в тучу: «здравствуй, туча!»
«здоров!» - мне туча прогремела
я крикнул в кучу: «здравствуй, куча!»
«приветик!» - куча прошипела

я крикнул дубу: «здравствуй, ясень!»
«я дуб!» - мне древо возражало
я крикнул мухе: «птичка, здравствуй!»
«бонж-ж-жур!» - мне птичка прожужжала

ежу я крикнул: «здравствуй, ёжик!»
«лоша-а-адка!» - крикнул ёж (небритый
я снегу крикнул: «здравствуй, дождик!»
он бросил холодно: «иди, ты!»

я крикнул в небо: «здравствуй, стая!»
«курлы-курлы!» - мне стая спела
зиме я крикнул: «до свиданья!»
«пока!» - зима мне прохрипела

весне я крикнул: «здравы будем!»
«салют!» - воскликнула весна
я крикнул людям: «люди! люди!»

и...

тишина...