О. СОЛОМИНА - Я сегодня специально сходила в наш отдел кадров и посмотрела, какие у нас зарплаты у младших научных сотрудников. 13 тысяч рублей. У меня, я замдиректора, доктор наук 27 тысяч рублей.
Ю. РЫЖОВ - Насчет зарплаты младших научных сотрудников. Я заведую кафедрой уже давно с перерывом на Париж. Кафедра аэродинамики московского авиационного института. У меня сейчас уходят все, кто еще может работать. Старики только остаются в возрасте, близком к моему. Зарплата доцента 17 тысяч. Это не младший преподаватель.
Ю. РЫЖОВ - Почему? Во-первых, недостаточность средств. А самым главным несчастьем естественников… было отсутствие практически научного приборостроения в нашей стране. В СССР и сегодня.
О. СОЛОМИНА - На самом деле сейчас проблема даже не в этом. Например, федеральные университеты, покупается дорогостоящее оборудование, оно лежит в ящиках не открытое, потому что так же как в академии наук в университетах есть дедушки и внуки. Совершенно нет отцов. То есть нет среднего поколения, наиболее креативного, продуктивного. После 90-х годов. А после этой реформы мой прогноз, дедушек отправят на пенсию, а внуки сами разбегутся. Потому что они только, мы первое поколение начали, маленькая травка у нас еще пока, ее еще затопчут…
Ю. РЫЖОВ - Оля, а почему не распаковано оборудование?
О. СОЛОМИНА - А потому что некому работать.
С. СОРОКИНА – Одни уже не умеют, другие еще не умеют.
Ю. РЫЖОВ - Но кто-то заказывал из этой научной группы.
О. СОЛОМИНА - А потому что они думали, что они справятся. А их взяли и на 30% сократили в университетах. Все говорят, мы сейчас академию в университеты переведем. А в университетах наоборот выгнали людей. Потому что надо поднять зарплаты. То есть не выгнали, а перевели на полставки. Люди теперь работают больше, получают меньше. Поэтому никакие ящики они открыть никогда не откроют.
Ю. РЫЖОВ - Кафедра аэродинамики, это вам не просто на столе, это аэродинамические трубы довольно большие. Они учебные есть и работающие по науке. Я там в этих трубах одну задачку, за которую мне даже государственную премию дали. За посадку на Венеру. Дальше, значит, сейчас некому работать, во-первых, есть механики, которые могут запустить. Все ушли, один человек на кафедре ветеран остался. Который может запустить трубу. Но труба-то никому не нужна. Она нужна только для студенческих работ. Малая труба. Работать тоже некому из преподавателей. Не хватает. Девочки, которые уже сами насобачились в технике, тоже немолодые девочки, пол моего возраста минимум. Они сами ведут лабораторные занятия, а им говорят, надо вас сократить, чтобы поднять зарплату преподавателям.
Ю. РЫЖОВ - Мое впечатление такое. Страна находится в системном кризисе. Вся. Системный кризис серьезная вещь, не экономический, не политический просто, системный кризис в России всегда назывался смутой. В последние сто лет мы пережили два системных кризиса, это 1917 год и 1991. Мы вступили в третью смуту. Как она разрешится. Скорее всего, как всегда нездорово для России, но то, что эта система рухнет и заменится чем-то, все то, что было наделано этой системой изменится так же круто, как изменилось в 1917 и 1991 году.
С. СОРОКИНА – Вот так, взял и завершил. Оптимизм. Видите, какие у нас крайние полярные впечатления. От полного краха всей систем до того как все успокоится. Итак, это Андрей Ваганов - ответственный редактор приложения "НГ-Наука" "Независимой газеты", Юрий Рыжов - академик РАН и Ольга Соломина - член-корр. РАН, зам. директора Института географии РАН. Мы говорили о реформе РАН. Которая в том числе усилиями наших законодателей, судя по всему, состоится, поскольку завтра будет второе чтение и вполне возможно в пятницу уже третье чтение по этой реформе. Посмотрим, как будут развиваться события.
