Притчи.

[Salo]

Письмо неродившегося сына

(За 2007 год в России совершено 1млн. 600 тыс. абортов. Из них 20% девушками до 18 лет. – Официальная статистика)

Представь себе, а если б я родился?
То жизнь твоя пошла б другим путём.
Характер твой, конечно б, изменился –
Ведь не одна теперь ты, а с дитём.

Увидела б ты, мама, мои глазки,
Точь-в-точь твои – печальные чуть-чуть.
И гладила б, рассказывая сказки,
Мне мягко ручки, ножки, мою грудь.

Услышать ты смогла бы запах нежный –
Так пах бы я, твой сын, твой милый сын.
И делать много дел, порой небрежно,
Чтоб быть со мной, чтоб я был не один.

И грудь твоя, красивая такая,
Давала бы мне пищу и покой.
Твоя улыбка, к свету увлекая,
Любовь даря, звала бы за собой.

И был бы сыном я тебе послушным,
Хоть сложности, волнения подчас
Случались бы. Но быть неравнодушной
Я знаю, ты смогла б, здесь и сейчас.

И, засыпая у моей кроватки,
И, чувствуя усталость, знаю я –
Меня б любила ты и не украдкой,
За жизнь мою бы Господа моля.

Когда болел бы я, ты б замирала,
Тревогу в сердце за меня тая.
И всё б боялась сделать очень мало,
Ведь наша жизнь одна – твоя, моя.

Ты помогала мне бы разбираться
Про суффиксы, Печорина, моря.
И чаще бы могла ты улыбаться
На милые каракули смотря.

А коль случалось бы тебе сердиться,
Ты б принимала сторону мою.
И я бы мог всегда тобой гордиться,
Любить тебя – защитницу свою.

Когда б я вырос, то с твоей защитой
Я б стал красивым, сильным смельчаком.
И прикрывал тебя б в бою открытом
Словами, позой, просто кулаком.

И я не мог не стать иным, родная,
И ты б гордилась мною навсегда.
И от меня подарки принимая,
Ты б забывала про свои года.

И, если б, в тот промозглый день весенний
Решила б ты не слушать вся и всех,
Я б жизнь узнал в различных построениях,
Узнал бы небо, птиц, весёлый смех.

Почувствовал, как пахнет снег весною,
Узнал бы боль отвергнутой любви,
Цену победы над самим собою
И долгие прогулки до зари.

Но ты идёшь по чавкающей грязи,
В руках платочек мокрый теребя.
Ведь мать твоя, используя все связи,
Меня забрать решила у тебя.

Забрать совсем, чтоб ты одна осталась,
Забыв меня: вот был – и вот уж нет.
Чтоб никогда с тобой не повстречались,
Чтоб не узнал я, что такое свет.

Ты думаешь – тебе не будет больно,
И ты забудешь быстро обо мне.
Но, знаешь мама, я вернусь невольно,
Туда, где ты не ждёшь меня – во сне.

Тебе я буду сниться часто, мама,
Но не затем, чтоб ты могла страдать.
Я просто был, я - есть, я - без обмана.
И это факт, который надо знать.

Мне очень жаль, что встреча не случилась,
И жизнь моя совсем не началась.
Коль получилось то, что получилось,
Хочу тебе сказать на этот раз -

Нас много здесь таких, нас миллионы,
И я тебя, как мать свою молю:
«Живите по любви и по закону,
А я тебя прощаю и люблю!»

Сергей Панчешный, автор стихотворения "Быть мамой"

 

[Frechling]

Ступени учения

Ле-цзы стал учиться.
Прошло три года, и я изгнал из сердца думы об истинном и ложном, а устам запретил говорить о полезном и вредном. Лишь тогда удостоился я взгляда Старого Шана.
Прошло пять лет, и в сердце родились новые думы об истинном и ложном, устами по-новому заговорил о полезном и вредном. Лишь тогда я удостоился улыбки Старого Шана.
Прошло семь лет, и, давая волю своему сердцу, уже не думал ни об истинном, ни о ложном, давая волю своим устам, не говорил ни о полезном, ни о вредном. Лишь тогда учитель позвал меня и усадил рядом с собой на циновке.
Прошло девять лет, и как бы ни принуждал я своё сердце думать, как бы ни принуждал свои уста говорить, уже не ведал, что для меня истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно; не ведал, что для других истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно. Перестал отличать внутреннее от внешнего. И тогда все чувства как бы слились в одно: зрение уподобилось слуху, слух — обонянию, обоняние — вкусу. Мысль сгустилась, а тело освободилось. Кости и мускулы сплавились воедино. Я перестал ощущать, на что опирается тело, на что ступает нога, о чём думает сердце, что таится в речах. Только и всего.
Тогда-то в законах природы для меня не осталось ничего скрытого.
©

 

[Salo]

Наставление старика

У одного состоятельного адыга был единственный сын. Отец перед смертью позвал сына и сказал ему: "Я дам тебе три совета, которые ты должен выполнять всю жизнь: никогда не здоровайся первым; каждый вечер кушай сладкое; каждое утро одевай новую обувь". Через некоторое время отец умер, сын начал выполнять завещания отца: никогда не здоровался первым; каждый вечер кушал сладкое; каждое утро одевал новую обувь. Но получилась странная вещь, с ним перестали в ауле разговаривать, ушли деньги на сладости и обувь. Тогда он пришел к матери и сказал: "Мама неужели отец был мне врагом, почему он дал мне такой наказ?", на что мать ответила: "Отец запретил мне вмешиваться в твои действия, пока ты сам у меня не спросишь. Первый наказ - никогда не здоровайся первым - означает "вставай раньше всех и работай в поле, а люди проходящие мимо, будут приветствовать тебя первыми"; второй наказ - каждый вечер кушай сладкое - означает "после того, как поработаешь целый день в поле, вечером любая еда покажется сладкой"; третий наказ - каждое утро одевай новую обувь - означает, что мужчина сам следит за своей одеждой и обувью. Никогда адыг не ложится спать, пока не почистит свою одежду, и утром она ему покажется новой. Со следующего утра юноша делал всё, что сказала ему мать. Через некоторое время он стал богатым, женился на самой красивой девушке и этот наказ передал своим детям.
(С)

 

[Frechling]

Страсть царя

Некогда царь Чжао Прекрасный пристрастился к фехтованию. Фехтовальщики осаждали его ворота, и гостили у него по три тысячи человек и более. Днём и ночью перед дворцом происходили поединки. За год убивали и ранили больше сотни удальцов. Страсть же царя оставалась ненасытной.
Прошло три года. Царство Чжао стало приходить в упадок, другие цари начали строить против него козни. Сокрушаясь об этом, наследник Печальный собрал всех придворных, чьи места справа и слева, и спросил:
— Кто бы взялся отвратить царя от его страсти и положить конец поединкам фехтовальщиков? Тому я дал бы в награду тысячу золотом.
— Это под силу только Чжуан-цзы, — ответили справа и слева.
Наследник отправил посланцев к Чжуан-цзы, чтобы поднести ему тысячу золотом. Чжуан-цзы золота не принял, но отправился вместе с посланцами и, представ перед наследником, спросил:
— Что повелит мне наследник, награждая меня, Чжоу, тысячей золотом?
— Прослышав о вашей проницательности и мудрости, учитель, — ответил наследник, — я почтительно поднёс тысячу золотом на дары вашей свите. Но разве осмелюсь я заговорить, если вы, учитель, дар отклонили!
— Я слышал, — сказал Чжуан-цзы, — что вы, наследник, хотите с моей помощью отвратить царя от его страсти. Предположим, что я, ваш слуга, отговаривая высшего, государя, стану ему перечить, и для низшего, для вас, наследник, не сумею уладить дело. Меня покарают смертью. К чему тогда мне, Чжоу, золото? Предположим, что я, ваш слуга, уговорю высшего, великого государя, улажу дело низшего, ваше, наследник. Ведь тогда я получу всё, что бы ни пожелал в царстве Чжао!
— Верно! — молвил наследник. — Но наш государь допускает к себе только фехтовальщиков.
— Прекрасно, — ответил Чжуан-цзы. — Я отлично фехтую.
— Верно, — сказал наследник, — но у всех фехтовальщиков, которых принимает наш государь, волосы всклокочены, борода торчит вперёд, шлемы с грубыми кистями надвинуты на глаза, платье сзади короче, чем спереди. У них сердитый вид, а речь косноязычна. Такие-то царю и нравятся. Если же ныне вы, учитель предстанете перед государем в платье мыслителя, дело примет плохой оборот.
— Дозвольте мне приготовить себе костюм фехтовальщика, — попросил Чжуан-цзы.
Через три дня Чжуан-цзы в костюме фехтовальщика встретился с наследником и вместе с ним предстал перед царём. Царь ожидал их, обнажив клинок. Не спеша, Чжуан-цзы вошёл в зал, а глянув на царя, не поклонился.
— Если желаешь чему-нибудь меня обучить, — сказал государь, — покажи сначала своё уменье наследнику.
— Я, ваш слуга, слыхал, что великому государю нравится фехтование, поэтому и предстал перед государем как фехтовальщик.
— Как ты управляешься с мечом? — спросил государь.
— Через каждые десять шагов меч в руке вашего слуги разит одного человека, на тысяче ли не оставляет в живых ни одного путника.
— В Поднебесной тебе нет соперника! — воскликнул обрадованный царь.
— Хорошо бы с кем-нибудь помериться силами. Фехтуя, я, сделав ложный выпад, даю противнику как будто преимущество. Но, нанося удар позже него, опережаю его в попадании.
— Вы, учитель, пока отдохните! Ожидайте приказа в своих покоях. Я же велю устроить забаву и приглашу вас, учитель, — сказал царь.
Тут государь устроил состязание меченосцев, и за семь дней убитых и раненых оказалось более шестидесяти человек. Отобрав пять-шесть победителей, царь велел вручить им мечи возле дворца, а сам призвал Чжуан-цзы и объявил:
— Сегодня испытаем, кто из мужей искуснее всех в фехтовании!
— Давно жду этого дня, — ответил Чжуан-цзы.
— Какова длина оружия, которым вы, учитель, будете сражаться? — спросил царь.
— Могу сражаться любым, которое вручат мне, вашему слуге, — ответил Чжуан-цзы. — Но у меня, вашего слуги, есть три меча. Буду драться любым, только по выбору государя. Прежде чем испробовать, дозвольте о них рассказать.
— Готов выслушать речь о трёх мечах, — согласился царь.
И Чжуан-цзы повёл свой рассказ:
— Первый меч — меч Сына Неба, второй — меч царский, третий — меч удальца.
— Каков же меч Сына Неба? — спросил его царь.
— У меча Сына Неба лезвие от Ласточкиного Потока до Каменной стены, остриё — пик горы Преемства в царстве Ци, тупая сторона — от Цзинь до Вэй, чашка эфеса — Чжоу и Сун, рукоять — Хань и Вэй, в ножны вмещаются все варвары, все времена года; в перевязи — море Бохай, в портупее — гора Вечности. С его помощью обуздывают пять первоэлементов, определяют преступления и достоинства, отделяют жар от холода, удерживают весну и лето, вершат дела осенью и зимой. Рубанёшь этим мечом прямо — никто перед тобой не устоит, взмахнёшь вверх — никто вверху не удержится, вниз — никого внизу не останется, поведёшь кругом — никого по сторонам не окажется. Вверху — рассечёт плывущие облака, внизу перережет земные веси. Только пустишь меч в ход — наведёшь порядок среди царей, и вся Поднебесная покорится. Таков меч Сына Неба!
— Каков же царский меч? — как в тумане, растерянно спросил царь Прекрасный.
— Лезвием царского меча служат мужи знающие и отважные; остриём — мужи бескорыстные и честные; тупой стороной — мужи достойные и добрые, чашкой эфеса — мужи преданные и мудрые; рукоятью — мужи отваги и доблести. Рубанёшь этим мечом прямо — никто перед тобой не устоит, взмахнёшь вверх — никто вверху не удержится, вниз — никого внизу не останется, поведёшь кругом — никого по сторонам не окажется. Наверху он уподобляется круглому Небу, чтобы послушны были все три рода светил, внизу уподобляется квадратной земле, чтобы послушны были времена года; в центре согласуется с желаниями народа, чтобы был покой во всех четырёх сторонах. Только пустишь меч в ход — поразит, словно удар грома, и каждый во всех четырёх границах явится в одежде гостя, чтобы повиноваться указам государя. Таков царский меч!
— Каков же меч удальца? — спросил царь.
— Меч удальца для всех, у кого волосы всклокочены, борода торчит вперёд, шлемы с грубыми кистями надвинуты на глаза, платье сзади короче, чем спереди; у кого сердитый вид, а речь косноязычна; кто вступает перед вами в поединки, сверху — перерезает горло, перерубает шею; снизу рассекает печень и легкие. Таков меч удальца, что не отличается от драчливого петуха. Жизнь его может прерваться в любое утро. Для государственных дел он не годится. Ныне у вас, великий государь, пост Сына Неба, а пристрастились вы к мечу удальца. Мне, вашему ничтожному слуге, стыдно за вас, великий государь!
Царь повёл Чжуан-цзы за собой в зал, стольничий подавал кушанья, но все перемены царь трижды отсылал по кругу.
— Доклад о мечах закончен, — заметил Чжуан-цзы. — Посидите в тишине, великий государь, успокойте своё дыхание.
После этого царь Прекрасный три месяца не покидал дворца, и все фехтовальщики, облачившись в траур, покончили с собой на своих местах.
©

 

[Salo]

Притча про деньги

За шумом дождя Лао не расслышал стука в дверь и пошёл открывать, только когда весь дом затрясся от сильных ударов. У ворот, держа на поводу навьюченного мула, стоял странно одетый человек. Он заговорил, сначала невесть что, но потом, увидев непонимание, перешёл на язык похожий на здешний.
- Я перешёл через горы. Я устал и голоден. Можно ли у вас переночевать иностранцу?
- Мы рады тому, кто идёт с миром. Заходи в дом, ты получишь еду и постель.
Сон был крепок, а наутро путник увидел голубое небо, солнце и вершины гор. Время собираться в дорогу.
- Прощай, хозяин. Благодарю за ночлег. Вот, держи.
- Что это?
- Это? Деньги.
- Прости, но в наших краях нет ничего подобного. Объясни, зачем даёшь ты мне эти предметы?
- Ты пустил меня в дом, накормил, дал новую одежду и еду на дорогу. Я же даю тебе за это деньги.
Тот, у кого много денег - самый уважаемый человек.
- Спасибо, я понял. У нас нет такого обычая, но я вижу, что он мудр.
- Прощай!
- Да помогут тебе боги!
Через час Лао был в доме у кузнеца.
- Сделай мне, мастер, сто дисков со знаком моей семьи. Мой сын поможет тебе. Дело в том, что вчера вечером пришёл ко мне один чужестранец, и он рассказал...
А некоторое время спустя, по всей этой небольшой стране распространился обычай: если кто-то делал другому человеку приятное, тот давал ему серебряный диск со знаком своей семьи. Эти диски хранят дома или мастерят из них ожерелья.
И человек, у которого много денег - самый уважаемый человек.
@

 

[Frechling]

Странствие сердцем

Конфуций увиделся с Лао-цзы. Тот только что вымылся и, распустив волосы, сушил их, недвижимый, будто не человек. Конфуций подождал удобного момента и вскоре, когда Лао-цзы его заметил, сказал:
— Не ослеплен ли я, Цю? Верить ли глазам? Только что вы, Преждерождённый, своей телесной формой походили на сухое дерево, будто оставили все вещи, покинули людей и возвысились, как единственный.
— Я странствовал сердцем в первоначале вещей, — ответил Лао-цзы.
— Что это означает? — спросил Конфуций.
— Сердце утомилось, не могу познавать, уста сомкнулись, не могу говорить. Но попытаюсь поведать тебе об этом сейчас. В крайнем пределе холод замораживает, в крайнем пределе жар сжигает. Холод уходит в небо, жар движется на землю. Обе силы, взаимно проникая друг друга, соединяются, и все вещи рождаются. Нечто создало этот порядок, но никто не видел его телесной формы. Уменьшение и увеличение, наполнение и опустошение, жар и холод, изменения солнца и луны, — каждый день что-то совершается, но результаты этого незаметны. В жизни существует зарождение, в смерти существует возвращение, начала и концы друг другу противоположны, но не имеют начала, и когда им придет конец — неведомо. Если это не так, то кто же всему этому явился предком, истоком?
— Разрешите спросить, что означает такое странствие? — задал вопрос Конфуций.
— Обрести такое странствие — это самое прекрасное, высшее наслаждение. Того, кто обрёл самое прекрасное, кто странствует в высшем наслаждении, назову настоящим человеком, — ответил Лао-цзы.
— Хотелось бы узнать, как странствовать? — спросил Конфуций.
— Травоядные животные не страдают от перемены пастбища. Существа, родившиеся в реке, не страдают от перемены воды. При малых изменениях не утрачивают своего главного, постоянного. Не допускай в свою грудь ни радости, ни гнева, ни печали, ни веселья. Ведь в Поднебесной вся тьма вещей существует в единстве. Обретёшь это единство — и станешь со всеми ровен, тогда руки и ноги и сотню частей тела сочтёшь прахом, а к концу и началу, смерти и жизни отнесёшься, как к смене дня и ночи. Ничто не приведёт тебя в смятение, а меньше всего приобретение либо утрата, беда либо счастье. Отбросишь ранг, будто стряхнёшь грязь, сознавая, что жизнь ценнее ранга. Ценность в себе самом, и с изменениями не утрачивается. Притом тьме изменений никогда не настанет конца, и разве что-нибудь окажется достойным скорби? Это понимает тот, кто предался пути!
— Добродетелью вы, учитель, равны Небу и Земле, — сказал Конфуций. — Всё же позаимствую ваши истинные слова для совершенствования своего сердца. Разве мог этого избежать кто-нибудь из древних благородных мужей?
— Это не так, — ответил Лао-цзы. — Ведь бывает, что вода бьёт ключом, но она не действует, эта способность естественная. Таковы и свойства настоящего человека. Он не совершенствуется, а вещи не могут его покинуть. Зачем совершенствоваться, если свойства присущи ему так же, как высота — небу, толщина — земле, свет — солнцу и луне.
Выйдя от Лао-цзы, Конфуций поведал обо всём Янь Юаню и сказал:
— Я, Цю, в познании пути подобен червяку в жбане с уксусом. Не поднял бы учитель крышку, и я не узнал бы о великой целостности неба и земли.
©

 

[Salo]

Рецепт

Коту на старости лет стало трудно ловить мышей.
"Плохо моё дело" - подумал кот - "надо что-то придумать".
И придумал.
Намотал на голову чалму в знак того, что он уже стал хаджи, и велел передать мышам, что он покаялся в своих грехах и хочет помириться с мышами.
- Стар я уже стал и чувствую, что не сегодня завтра умру - передал кот мышам - А среди вас есть такие, у кого я съел отца, мать или сына. Соберитесь все на собрание, и я буду просить у мышей, чтобы они простили меня.
Услышав об этом, мыши обрадовались, возликовали. Но среди них оказалось и много таких, которые не поверили раскаянию кота.
- Святых котов не бывает! - говорили Они - Тому, кто поедал нас, а теперь говорит, что не будет нас есть, верить нельзя!
Больше всех не верили коту две старые мыши - Асран и Ауджедж; они сами не верили и других мышей предостерегали. Но большинство мышей не послушали их уговоров и пошли на собрание, назначенное котом-хаджи. Старые опытные мыши Асран и Ауджедж не пошли на собрание; взобравшись на плетень, они издали наблюдали за происходящим.
И вот мыши собрались. Пришёл и кот-хаджи.
- Очень хорошо, что вы собрались, Аллах сделай вас здоровыми. - сказал кот - Но это место не подходит для собрания. Я стал стар и слабоват глазами. Лучше вы войдите в печь, я сяду у дверцы, и так мы будем разговаривать, чтобы лучше видеть и слышать друг друга.
Кот говорил тихим и мягким голосом, и мыши послушались его. Подбадривая друг дружку и весело шутя, они вошли в печь и расселись там. Кот-хаджи сел у дверцы.
И только что мыши ладненько высказали коту свои жалобы, как он выпустил свои страшные когти и стал хватать мышей и сворачивать им шеи.
Так и передавил всех мышей, собравшихся в печке. Остался в живых только один молодой мышонок Салим.
- Тебя я отпущу, чтобы ты мог рассказать тем двум старым мышам - Асран и Ауджедж, что произошло с остальными мышами! - сказал кот и, ободрав ему уши, отпустил.
Вырвавшись из лап кота, мышонок Салим пустился бежать от него со всех ног.
- Ох, кажется, чего мы боялись, то и случилось! - в страхе сказали две старые мыши, Асран и Ауджедж, увидя бегущего мышонка - Смотри, у этого мышонка нет обоих ушей! Салим! Что случилось? - в сильной тревоге пискнули старые мыши, когда мышонок поравнялся с ними.
- Вестей хороших нет, - дрожа от страха, отвечал мышонок - Из всех мышей, которые собрались в печке, ушёл живым только я один, да и то оставил там свои уши.
Услышав это, старые мыши со страху попадали с плетня, и при этом Асран сломал себе ребро, а Ауджедж - лапку.
Тяжело раненных их отнесли в дом; они долго лежали там и не допускали к себе ни мышиного лекаря, ни других мышей.
Долгое время они не пускали к себе никого. Пустили только одну старую мышь из уважения к её старости.
- Что такое служилось с вами, мои дети? - спросила мышь-старуха, войдя в дом, где они лежали, и поставила перед ними немного теплого хантупса, который она принесла с собой, чтоб угостить больных.
- Ох, случилось такое горе, что теперь не стоит жить на свете... - отвечали ей те две мыши.
- Ну, до этого ещё не дошло - стала утешать их мышь-старуха - Когда-то со мной случилось ещё и не такое горе: моих девятерых мышат заклевал орел, моих десятерых мышат задушила просяная шелуха. И вот, хотела я тогда удавиться, но у меня не хватило сил поднять на себя руки... Взобравшись на балку, я бросилась оттуда вниз головой, чтобы разбиться, но упала в корзину с шерстью и осталась невредимой. После этого я решила сломать свои зубы о твердый сыр. Думала так: "Оставшись без зубов, скорее умру". Стала грызть сыр - и что же? - зубы не сломались. "Утоплюсь в масле" - решила я. Но, всунув голову в густое масло, не утонула - опять осталась жива.
И вот, живу и веселюсь, и ничуть не жалею о том, что мне тогда не удалось покончить с собой! - бодро закончила старая мудрая мышь - Советую и вам выбросить из головы невесёлые мысли. Ваше горе в сравнении с моим - небольшое горе.
Уходя от больных, старушка-мышь посоветовала им допустить к себе лекаря и принимать пищу, которую им принесут.
Те послушали её и скоро выздоровели. Потом они вывели маленьких мышат, и после этого мыши размножились вновь.
(С)

 

[Salo]

Обычай

В одном ауле был такой обычай: после свадьбы невестка не может разговаривать со своим свёкром, только со свекровью.
И вот, как-то раз, поженились молодые люди. Привёл муж жену к себе домой, а у него не было матери.
Жена готовит, убирает, всё делает и свято чтит обычаи - не разговаривает со свёкром.
Отцу так хочется поговорить с невесткой, а она ни в какую.
Тогда он зовёт сына и говорит: "Сынок, зарежь бычка и собери всех аксакалов".
- Ты что, отец, у нас после свадьбы осталось всего два бычка.
- Не спрашивай, зачем, сделай, как говорю.
Не мог ослушаться сын - зарезал бычка, собрал аксакалов. Пируют аксакалы, а невестка кушанье и вино подносит.
В конце пира встаёт отец и говорит: "Уважаемые аксакалы, снимите обет молчания с моей невестки, она такая хорошенькая, такая милая, такая старательная, ну, просто не нарадуюсь, а со мной не говорит.
Встаёт самый старый аксакал и говорит: "Ты очень уважаемый человек в нашем ауле, ради тебя мы снимаем обет молчания с твоей невестки".
Наступило утро после пира. Отец проснулся, видит невестку.
- Доброе утро, доченька!
- ПРИВЕТ.
- Доченька, принеси мне покушать.
- Что, старый, не можешь сам взять?
- Доченька, дай попить.
- Иди к колодцу и набери.
И так всю неделю.
Тогда он зовёт сына и говорит: "Сынок, зарежь бычка и собери всех аксакалов".
- Ты что, отец, у нас остался всего один бычок
- Не спрашивай, зачем, сделай, как говорю.
Не мог ослушаться сын - зарезал бычка. Собрал аксакалов. Пируют аксакалы, а невестка кушанье и вино подносит.
В конце пира встаёт отец и говорит: "Уважаемые аксакалы, наложите обет молчания на мою невестку.
Тогда встаёт самый старый аксакал и говорит: "Ты очень уважаемый человек в нашем ауле, НО ЧТОБЫ ПОНЯТЬ ОБЫЧАЙ, ТЕБЕ ПРИШЛОСЬ ЗАРЕЗАТЬ ДВУХ БЫЧКОВ.
ТАК ДАВАЙТЕ НИКОГДА НЕ НАРУШАТЬ ОБЫЧАИ.
(С)

 

[Salo]

Поцелуй красавицы

Жила-была девушка несравненной красоты, но у нее не было ни мужа, ни жениха. Дело в том, что рядом с ней жил мудрец, и он сказал:
- Тот, кто решится поцеловать красавицу - умрет!
Все знали, что мудрец никогда не ошибался, поэтому сотни отважных джигитов глядели на девушку издалека, не решаясь даже подойти к ней. И вдруг однажды появился юноша, который с первого взгляда, как и все остальные, влюбился в красавицу. Но он мгновенно перелез через ограду, подошел и поцеловал девушку.
- Ах! - вскричали джигиты. - Сейчас он умрет! Но юноша поцеловал девушку еще раз, и еще. И она тут же согласилась выйти за него замуж.
- Но как же так?! - воскликнули остальные джигиты. - Ты, мудрец, предрекал, что поцеловавший красавицу - умрет?!
- Так и будет, - ответил мудрец. - Но я никогда не говорил, что это случится тотчас. Он умрет когда-нибудь потом, когда после многих лет счастливой жизни придет его срок.

Кубок

При виде кубка, аргентинец говорит: «Это «copa». Англичанин возражает: «Нет, это «cup». «Ну что вы –говорит француз-, это «tasse”. Китаец возмущается: «Вы все трое ошибаетесь, это – «pei» . А индонезиец смеется: «Ну и глупые же вы все, это – «cawan». Аргентинец приносит словарь и говорит: «Вот доказательство, что это «copa». «Значит, твой словарь ошибается –отвечает француз-. В моем словаре ясно написано, что это “tasse”. «А мой словарь на тысячи лет старше ваших –с гордостью заявляет китаец-. Поэтому верно то, что написано в моем словаре. Кроме того, большая часть мира говорит на китайском языке». Пока они яростно спорят, приходит буддист и пьет воду из кубка. Утолив жажду, он говорит: «Ты можешь называть это «cup», “copa”, “tasse”, “pei” или “cawan”, но предназначение этого инструмента – это пить из него. Хватит дискуссий, утолим лучше нашу жажду».
(С)

 

[Salo]

Пять серебрянных звезд

Пять серебряных звезд светили с небес.
Первая для меня, чтобы я записала эти истории.
Вторая для вас, чтобы вы их прочитали.
Третья – для всех рассказчиков, от которых я научилась этим историям.
Четвертая – для всех рассказчиков, которые рассказали моим рассказчикам эти истории, уходящие своими корнями к началу времен.
Пятая – для всех вас, которые по-своему рассказывают эти истории другим. Когда вы рассказываете историю, придавая ей новое звучание, вы увеличиваете сумму знаний о мире, и вы утверждаете ваше собственное бессмертное творческое начало.

 

[Frechling]

Столетний череп

Учитель Ле-цзы, направляясь в царство Вэй, решил закусить у дороги. Его спутники заметили столетний череп и, отогнув полы, показали учителю.
Посмотрев на череп, Ле-цзы сказал своему ученику Бо Фыну:
— Только мы с ним понимаем, что нет ни рождения, ни смерти. Как неверно печалиться о смерти! Как неверно радоваться жизни!
©

 

[Salo]

Булочка

Муж и жена прожили вместе 30 лет. В день 30-летия совместной жизни жена, как обычно, испекла булку — она пекла ее каждое утро, это было традицией. За завтраком она разрезала ее поперек, намазала маслом обе части, и как обычно, подает мужу верхнюю часть, но на полпути рука ее остановилась...
Она подумала: "В день нашего тридцатилетия я хочу сама съесть эту румяную часть булочки; я о ней мечтала 30 лет. В конце концов, я 30 лет была примерной женой, я вырастила ему прекрасных сыновей, была верной и хорошей любовницей, вела хозяйство, столько сил и здоровья положила на нашу семью".
Приняв это решение, она подает нижнюю часть булочки мужу, а у самой рука дрожит — нарушение 30-летней традиции! А муж, взяв булочку, сказал ей: "Какой неоценимый подарок ты мне сделала сегодня, любимая! 30 лет я не ел свою любимую, нижнюю часть булочки, потому что считал, что она по праву принадлежит тебе".

 

[Salo]

Обезьяна и рыба

Случилось как-то раз большое наводнение, и застигло оно обезьяну и рыбу.
Обезьяна, создание проворное и опытное, ухитрилась вскарабкаться на дерево и ускользнула от бушующих вод. Посмотрев со своего безопасного места вниз, она увидела, как отчаянно несчастная рыба борется со стремительным потоком.
С самыми добрыми намерениями обезьяна наклонилась и вынула рыбу из воды. Результат был печален.

Д. Адамс

 

[Salo]

Эйнштейн и интеллект

Однажды Эйнштейна спросили, в чем он видит основное различие между собственным интеллектом и интеллектом других людей. Он задумался ненадолго, а затем ответил: «Если люди ищут иголку в стоге сена, то большинство из них останавливаются, как только найдут ее. Но я продолжаю поиски, обнаруживая вторую, третью и, возможно, если мне очень повезет, даже четвертую и пятую иголку.»

Альберт МакМахон

 

[Frechling]

Сон или не сон?

Чжэнец-дровосек, собирая топливо в отдалённом месте, повстречал испуганного оленя, ударил его и убил. Боясь, что кто-нибудь заметит оленя, дровосек поспешил спрятать его во рву и прикрыть хворостом. Но от радости он вдруг забыл, где спрятал добычу, и решил, что всё это случилось во сне.
По дороге дровосек пел о том, что с ним случилось. Песню подслушал прохожий и благодаря этому нашёл оленя. Придя домой, он сказал своей жене:
— Дровосек во сне добыл оленя, но не знал, где он находится. Теперь же я его нашёл. Дровосек воистину видел вещий сон.
Жена возразила:
— Не приснилось ли тебе, что дровосек добыл оленя? Откуда взялся дровосек? Поистине ты добыл оленя, значит, твой сон и был вещим.
Муж ответил:
— Зачем разбираться, кому приснилось: ему или мне? Я же добыл оленя!
Дровосек вернулся домой, но не мог примириться с потерей оленя. Той же ночью в вещем сне увидел он место, где спрятал добычу, и человека, который нашёл её. На следующее утро дровосек отыскал приснившегося ему человека, а затем пошёл в суд спорить из-за оленя. Его послали к Наставнику мужей.
Наставник мужей сказал:
— Если ты сначала действительно добыл оленя, то напрасно называешь это сном. Если же на самом деле добыл оленя во сне, то напрасно называешь это действительным. Если прохожий действительно взял твоего оленя, то спорит с тобой из-за оленя. Если же его жена правильно говорит, что он узнал о чужом олене во сне, тогда никто не добыл оленя. Однако вот доказательство — олень. Прошу разделить его на две части, и пусть услышит об этом царь Чжэн.
Царь Чжэн сказал:
— Увы! Не видел ли и сам судья во сне, что разделил чужого оленя?
Царь спросил совета у помощника. Помощник же сказал:
— Ваш слуга не может разобраться, сон это был или не сон. Отличить сон от яви могли лишь Жёлтый Предок и Конфуций. Кто же их различит, если ныне нет ни Жёлтого Предка, ни Конфуция? Значит, можно довериться решению Наставника мужей.
©

 

[kroha]

Пришла как-то к старцу некая семейная пара.

- Отче, - говорит супруга, - я ожидаю ребенка, а у нас уж и так четверо детей; коли пятый родится - не проживем. Благословите сделать аборт.

- Вижу, живется вам не просто, - отвечает старец, - что ж, благословляю вам убить своего ребенка. Только убивайте старшую дочь, ей ведь уже пятнадцать лет: чай, пожила уже на свете, кое-что повидала, а тот кроха и лучика солнечного еще не видел, несправедливым будет лишать его этой возможности.

В ужасе женщина закрыла лицо руками и зарыдала…

По длинной, дикой, утомительной дороге шел человек с собакой.
Шел он себе шел, устал, собака тоже устала. Вдруг перед ним - оазис!
Прекрасные ворота, за оградой - музыка, цветы, журчание ручья,
словом, отдых.
- Что это такое? - спросил путешественник у привратника.
- Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть
по-настоящему.
- А есть там вода?
- Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны...
- А поесть дадут?
- Все, что захочешь.
- Но со мной собака.
- Сожалею, сэр, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь.
И путешественник пошел мимо.. Через некоторое время дорога привела его
на ферму. У ворот тоже сидел привратник.
- Я хочу пить, - попросил путешественник.
- Заходи, во дворе есть колодец.
- А моя собака?
- Возле колодца увидишь поилку.
- А поесть?
- Могу угостить тебя ужином.
- А собаке?
- Найдется косточка.
- А что это за место?
- Это рай.
- Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай - там.
- Врет он все. Там ад.
- Как же вы, в раю, это терпите?
- Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает
своих друзей.

Голос нерождённого ребёнка

- Какие же пушистые сегодня облака-то!
Вот только далеко они – им не подняться к Раю...
Смотрите, самолёт из них выходит, как из ваты.
Эх, жаль – не стал я лётчиком,
как дед мечтал, летая...

- А я не стал писателем...
- А я не стал судьёю...
- А мне не быть актрисою –
красивою, как мама...
- Ты называешь мамою?
Она с тобой такое...!
- Я с ней всё время рядышком,
и злости нет ни грамма.

- А я свою не «трогаю»...
Забыла всё – и чЁрт с ней!
- О нет!
Моя - всё кается... бедняжка, плачет в Храме.
Причины были, видимо...
Отец заставил – чёрствый...
Мне б плоть хоть на минуточку,
чтоб лишь прижаться к маме.

- А я «хожу» за братиком –
малыш такой забавный,
Весь конопатый, рыженький –
Антошка «тили-тили»…
И всё ему прощается...
Сейчас он в доме - главный...
Какой велосипед ему недавно подарили!

- А у моих родителей детей уже не будет...
Теперь вместо меня у них красивая собака...
А чем я хуже?
Странные они, наверно, люди...
Но видел я, как папа мой однажды ночью плакал...

- Смотрите, у нас новенький –
ревёт, как все - вначале...
Ну что ты?
Тише, миленький,
не принятый землёю...
- Забудешь...
Успокоишься...
- Меня на части рвали!
Ах, больно-то как, Господи!
- Мы все прошли такое.
Нас всех когда-то предали,
зарыв Любовь в могилу,
За то, что мы – не вовремя...
случайно...
да не в строчку...
Неужто на земле для нас местечка б не хватило?
Глотка водицы,
солнышка,
да хлебушка кусочка?

Наталья Григорьева

 

[Salo]

коротенькая притча:

Все мы стареем постепенно.
С годами не понять уже:
что это - ноги "от ушей",
иль просто уши до колена?

 

[Frechling]

Создай желание и исполни его

Пришёл однажды монах в пещеру к отшельнику и обратился к нему со следующей речью:
— О, Достойный почитания, прошёл среди нашей братии слух о том, что ты зарабатываешь себе на пропитание каким-то необычным способом. Не будешь ли ты так любезен раскрыть мне, в чём его суть?
Усмехнулся отшельник и говорит:
— Всё очень просто: я сначала создаю желание, а потом исполняю его.
Задумался монах и спрашивает:
— Говорят: лучше увидеть, чем услышать. Не может ли Достойный почитания показать мне, как он это делает?
— Конечно, может, — ответил отшельник и схватил монаха за горло, да так сильно, что у того дыхание перехватило.
Подождав немного, отшельник спросил монаха:
— Подышать хочешь?
Не в силах вымолвить ни слова, монах знаками показал, что очень хочет этого. Взяв плату за исполнение желания, отшельник спросил хрипящего и кашляющего монаха:
— Может быть ты посоветуешь кому-нибудь из своей братии обучиться моему ремеслу?
— Конечно, посоветую, — прохрипел монах, мысленно припоминая своих обидчиков.
©

 

[Salo]

За девять месяцев до нашей эры

Иосиф проснулся среди ночи от ощущения того, что Марии не было рядом. Он ощупал соломенную постель и потому, как место, где обычно лежала она было холодным понял, что ее и в самом деле рядом нет, причем довольно таки долго. Он разволновался. Спустя некоторое время Иосиф встал, зажег лучину, выпил воды и задумался. Почти уже светало когда она вернулась. Странная улыбка на ее лице несколько смутила Иосифа и он нерешительно спросил:
-Мария, где ты была?
-Ходила по нужде.
-А чего так долго?
-Так ведь и нужда то была большая, божья.

Орли Би Дорси

 

[Salo]

Рожденный зайцем

Неизвестно где и неизвестно когда, но точно известно, что жил был заяц. Самый обыкновенный, самый, что ни есть заурядный косой, разве, что чуть-чуть более наблюдательный и более эмоциональный, чем другие зайцы. Жил себе и жил бы дальше, но дело в том, что в силу своей наблюдательности и особенно эмоциональности, видя какие заботы обременяют жизнь его сородичей, он не находил себе покоя, днями и ночами размышляя над бренностью заячьей жизни и над той несправедливостью, которая эту жизнь преследовала в лице волков, лис и им подобных.
Как-то раз, бродя по лесу, он молил всевышнего о помощи в избавлении своих сородичей от тех опасностей, которые были неизменными спутниками их жизни. И как ни странно, всевышний его услышал.
Подойдя в молитве к развилке трех тропинок, он увидел большую каменную глыбу, на которой было написано:
"Прямо пойдешь - сильным зайцем станешь, себе и племени своему неоценимую услугу окажешь. Направо пойдешь - волком станешь, польза будет тебе, но собратьям своим много неприятностей принесешь. Налево пойдешь - львом станешь, огромную пользу себе найдешь, но роду своему принесешь много горя"
Прочитал все это заяц и задумался.
-Ну, какая польза от того, что я стану сильным зайцем? Заяц - он и есть заяц. Любой паршивый волк или дохлая лиса сожрут меня, не выплевывая даже моих косточек. Разве это дело?
Предположим, стану я волком. Не вижу, какие бы неприятности я принес своим сородичам. Даже наоборот. Я стал бы их защищать от лис и тех же волков. Да, но ведь есть звери и пострашнее лисы с волком. И что тогда? Нет, это не дело.
Надо непременно становиться львом, и это уже совсем другое дело. Я буду царем зверей, и тогда уж моему племени точно никто и ничто не посмеет угрожать. Уж я то об этом позабочусь. Пусть кто-нибудь только подумает их пальцем тронуть. А с горем тут явно, что-то напутано.
И пошел заяц налево. Шел он шел и постепенно превращался в царя зверей, но по мере своего удивительного превращения, он стал забывать о заботах своих бедных собратьев. Когда же, наконец, он полностью превратился во льва, то и вовсе забыл почти, что все: кем был, чем жил и как стал, тем, кем стал. Но это было еще полбеды, другая же половина заключалась в том, что он был очень голоден и не забыл дорогу в заячий стан…

(с)