Интересное из сети.

В Японии разбитые вещи часто исправляют, заполняя трещины золотом. Недостаток видят, как уникальный элемент истории предмета, который добавляет ему красоты. (Эмили Макдауэлл)

Вспомните об этом, когда чувствуете себя разбитыми.

Кинцуги (яп. — золотая заплатка) — японское искусство реставрации керамических изделий с помощью лака, полученного из сока лакового дерева (уруси), смешанного с золотым, серебряным или платиновым порошком.
Философская основа искусства кинцуги заключается прежде всего в том, что поломки и трещины неотъемлемы от истории объекта, и поэтому не заслуживают забвения и маскировки, они учат правильно воспринимать неудачи и ценить красоту изъянов.
 

ask

Местный
1634146422610.png
Первые пять Маршалов Советского Союза (слева направо) сидят: Михаил Николаевич Тухачевский (расстрелян), Климент Ефремович Ворошилов, Александр Ильич Егоров (расстрелян); стоят: Семён Михайлович Будённый и Василий Константинович Блюхер (арестован, умер в Лефортовской тюрьме от пыток). 1935 г
 

kroha

Местный
Многодетный отец

В 60-х годах в Институт Физики АНБ работал младший научный сотрудник, у которого к довольно скромному еще возрасту, менее 30 лет, имелось уже 10 детей. Все от единственной любимой жены.

На беззлобные подшучивания со стороны товарищей по научному оружию, мол, как его так угораздило, м.н.с. отвечал:

- Да так получилось... Сначала - двойня родилась, через год - тройня... А потом уже было все равно
 

kroha

Местный
Матушка моя – незаурядная женщина. Утомившись в деревне от чтения Лескова и музицирования на деревянных ложках, она решила разгрести снег на сарае. Забралась по приставной лестнице на крышу и перекидала всё вниз. Снежная куча получилась большая и красивая. Матушка посмотрела на неё, радостно засмеялась, разбежалась и прыгнула.
И застряла.
О чём, хохоча, рассказала мне на следующее утро.

– Представляешь, – говорит, – сижу в снегу, машу руками, а выбраться не могу.

– А если бы, – говорю, – ты не вылезла?

– Ждала бы оттепели, – с преступным легкомыслием ответила матушка.

Разумеется, я наябедничала папе. Однако и он отнесся к случившемуся с поразительной беззаботностью.

– Она могла что-нибудь сломать, – строго сказала я, имея в виду маменькины конечности.

– Пускай ломает, – благодушно отозвался папа. – Для неё и сарая не жалко...
 
Сверху