Беспринципная Седовласка
Между прочим, здесь написано: «Вытирайте ноги»
В январе 1942-го в одном из ленинградских госпиталей умирал от дистрофии Николай Молчанов, журналист, литературовед, кандидат филологических наук. Несмотря на свою инвалидность, он отправился на строительство укреплений на Лужском рубеже. В его боевой характеристике написано: «Способен к самопожертвованию». Из лекарств в госпитале была одна валерьянка, два раза в день больным и раненым давали баланду. Каждый день к умирающему Николаю Молчанову приходила жена, Ольга Берггольц. Через весь город, пешком...
30 января, войдя в палату, Ольга Фёдоровна увидела, что кровать мужа пуста. Ей сказали, что Николай Степанович умер ещё вчера, сразу после её ухода.
— Если хотите похоронить отдельно, поможем найти, он в самом низу, там за сутки трупов наложили до самого верха, — предложил доктор.
— Он умер, как солдат, пусть и будет похоронен, как солдат, в братской могиле, — отказалась Ольга Фёдоровна.
Раненые из соседней палаты попросили на прощанье зайти к ним, почитать стихи. Ольга Берггольц зашла, стала читать стихи. Её слушали молча, некоторые плакали, не хлопал никто. По рядам пустили пустой котелок, и каждый налил туда ложку супа. Последний протянул котелок Ольге Фёдоровне: «Поешьте, товарищ поэтесса!» ... https://vk.com/wall-70409513_49005
29 ЯНВАРЯ 1942 ГОДА
Памяти друга и мужа Николая Степановича Молчанова
Отчаяния мало. Скорби мало.
О, поскорей отбыть проклятый срок!
А ты своей любовью небывалой
меня на жизнь и мужество обрек.
Зачем, зачем?
Мне даже не баюкать,
не пеленать ребенка твоего.
Мне на земле всего желанней мука
и немота понятнее всего.
Ничьих забот, ничьей любви не надо.
Теперь одно всего нужнее мне:
над братскою могилой Ленинграда
в молчании стоять, оцепенев.
И разве для меня победы будут?
В чем утешение себе найду?!
Пускай меня оставят и забудут.
Я буду жить одна — везде и всюду
в твоем последнем пасмурном бреду…
Но ты хотел, чтоб я живых любила.
Но ты хотел, чтоб я жила. Жила
всей человеческой и женской силой.
Чтоб всю ее истратила дотла.
На песни. На пустячные желанья.
На страсть и ревность — пусть придет другой.
На радость. На тягчайшие страданья
с единственною русскою землей.
Ну что ж, пусть будет так…
30 января, войдя в палату, Ольга Фёдоровна увидела, что кровать мужа пуста. Ей сказали, что Николай Степанович умер ещё вчера, сразу после её ухода.
— Если хотите похоронить отдельно, поможем найти, он в самом низу, там за сутки трупов наложили до самого верха, — предложил доктор.
— Он умер, как солдат, пусть и будет похоронен, как солдат, в братской могиле, — отказалась Ольга Фёдоровна.
Раненые из соседней палаты попросили на прощанье зайти к ним, почитать стихи. Ольга Берггольц зашла, стала читать стихи. Её слушали молча, некоторые плакали, не хлопал никто. По рядам пустили пустой котелок, и каждый налил туда ложку супа. Последний протянул котелок Ольге Фёдоровне: «Поешьте, товарищ поэтесса!» ... https://vk.com/wall-70409513_49005
29 ЯНВАРЯ 1942 ГОДА
Памяти друга и мужа Николая Степановича Молчанова
Отчаяния мало. Скорби мало.
О, поскорей отбыть проклятый срок!
А ты своей любовью небывалой
меня на жизнь и мужество обрек.
Зачем, зачем?
Мне даже не баюкать,
не пеленать ребенка твоего.
Мне на земле всего желанней мука
и немота понятнее всего.
Ничьих забот, ничьей любви не надо.
Теперь одно всего нужнее мне:
над братскою могилой Ленинграда
в молчании стоять, оцепенев.
И разве для меня победы будут?
В чем утешение себе найду?!
Пускай меня оставят и забудут.
Я буду жить одна — везде и всюду
в твоем последнем пасмурном бреду…
Но ты хотел, чтоб я живых любила.
Но ты хотел, чтоб я жила. Жила
всей человеческой и женской силой.
Чтоб всю ее истратила дотла.
На песни. На пустячные желанья.
На страсть и ревность — пусть придет другой.
На радость. На тягчайшие страданья
с единственною русскою землей.
Ну что ж, пусть будет так…
