Marise
закрытый космос
Вот иногда смотрю на Дорогого и понимаю, что я ему досталась авансом. Потому как ничего равноценно прекрасного, чтобы получить меня в награду, этот подлец еще не совершил.
Не, ну в самом деле, я вот вся такая красивая, молодая еще (относительно), умная настока, шо аж сама тащусь, и он — почти старенький, почти с пузиком, и из умного за свои годы научился только одному — прикидываться, что щас от голоду помрет перед холодильником. Достаааааньте тарелочку, положииииииите в нее котлееееточку, а не то как наброшусь на колбасу, да как ее дубиной, да как прям так, неразделанной, как употреблю...
Где тут геройство, я вас спрашиваю? Где тут мамонту по башке, дракону по загривку? Никакой романтики. Никаких брульянтов, платины и прочих осязаемых приятственностей, приятно согревающих своим пристуствием и дающих надежду на обеспеченную старость где нить на Мальдивах, как минимум. Одни расстройства.
И вот гляжу я на это чудо, которое даже ноготка моего не заслужило, и понимаю — подойдет какая нить мамонтиха, или, того хуже, дракониха, поглядит на него алчно, слюной покапает — а я ей каааааак жахну! По челюстям загребущим. Кааааак тынцну по глазенапам расподлющим.
Потому как драконих с мамонтихами вокруг — хоть афедроном жуй. Так и ходят вокруг, так и кружат. Пора уже лицензии на отстрел выдавать. И ладно бы молодые, в самом соку. А то посмотришь — мама родная, да она ж еще с бабушкой Тутанхамона в дурака резалась, пока Тутанхамонов папочка на горшке сидел! И вот выбралось такое чудище, и все оно в поисках автора для любовного своего романа. Правда, в романе там ключевой сценой может быть только одна, и в кратком изложении она будет выглядеть так : — протянув свои артритные руки, она расстегнула верх бикини и явила его испуганному взору длинные трепетные груди...
А мой почти старенький, почти с пузиком, такой вот один, хороший. Люблю я его, сволочугу , в хозяйстве бесполезную. И фик он когда от меня избавится, ему за меня еще мирозданию кредит выплачивать. За такую красивую.
Эт я к чему, собсно, девы.
А к тому, что сколько бы ни вопило свободное от мужчин дамское население свое коронное «все самцы козлы», вокруг этих самых самцов оно вьется, как пчелки вокруг цветочка (хотела применить другое сравнение, но даже не знаю, для кого оно обиднее будет — для тех, кого равняют с предметом, вокруг которого вьются, или для тех, кто вокруг этого предмета вьется).
Так что, если вам тоже кажется, что ваш мужчина вас недостоин, мамонта не заколбасил и башку дракона над камином не приколотил — вы все равно, поглядывайте вокруг. Желательно, дубиной еще по руке похлопывайте — чиста за ради предупреждения. И не реагируйте на их визги типа «Ты что, убогая такая, мужчине своему не доверяешь, в себе сомневаешься?».
Эти звуки природой предусмотрены как отвлекающие внимание. И правильный ответ на них — я и мужику своему доверяю, и в себе не сомневаюсь. А вот тебе — и не доверяю, и сомнения ты во мне сильные вызываешь, своими подергиваниями и покачиваниями. Ага. Можно еще пинка дать — для убедительности.
И ничего в этом такого нет. В пинке. Наоборот. Будут знать, что не фик на чужое добро покушаться.
А иначе — так и придется самой всю жизнь думать, что ни один мужик недостоин...
Не, ну в самом деле, я вот вся такая красивая, молодая еще (относительно), умная настока, шо аж сама тащусь, и он — почти старенький, почти с пузиком, и из умного за свои годы научился только одному — прикидываться, что щас от голоду помрет перед холодильником. Достаааааньте тарелочку, положииииииите в нее котлееееточку, а не то как наброшусь на колбасу, да как ее дубиной, да как прям так, неразделанной, как употреблю...
Где тут геройство, я вас спрашиваю? Где тут мамонту по башке, дракону по загривку? Никакой романтики. Никаких брульянтов, платины и прочих осязаемых приятственностей, приятно согревающих своим пристуствием и дающих надежду на обеспеченную старость где нить на Мальдивах, как минимум. Одни расстройства.
И вот гляжу я на это чудо, которое даже ноготка моего не заслужило, и понимаю — подойдет какая нить мамонтиха, или, того хуже, дракониха, поглядит на него алчно, слюной покапает — а я ей каааааак жахну! По челюстям загребущим. Кааааак тынцну по глазенапам расподлющим.
Потому как драконих с мамонтихами вокруг — хоть афедроном жуй. Так и ходят вокруг, так и кружат. Пора уже лицензии на отстрел выдавать. И ладно бы молодые, в самом соку. А то посмотришь — мама родная, да она ж еще с бабушкой Тутанхамона в дурака резалась, пока Тутанхамонов папочка на горшке сидел! И вот выбралось такое чудище, и все оно в поисках автора для любовного своего романа. Правда, в романе там ключевой сценой может быть только одна, и в кратком изложении она будет выглядеть так : — протянув свои артритные руки, она расстегнула верх бикини и явила его испуганному взору длинные трепетные груди...
А мой почти старенький, почти с пузиком, такой вот один, хороший. Люблю я его, сволочугу , в хозяйстве бесполезную. И фик он когда от меня избавится, ему за меня еще мирозданию кредит выплачивать. За такую красивую.
Эт я к чему, собсно, девы.
А к тому, что сколько бы ни вопило свободное от мужчин дамское население свое коронное «все самцы козлы», вокруг этих самых самцов оно вьется, как пчелки вокруг цветочка (хотела применить другое сравнение, но даже не знаю, для кого оно обиднее будет — для тех, кого равняют с предметом, вокруг которого вьются, или для тех, кто вокруг этого предмета вьется).
Так что, если вам тоже кажется, что ваш мужчина вас недостоин, мамонта не заколбасил и башку дракона над камином не приколотил — вы все равно, поглядывайте вокруг. Желательно, дубиной еще по руке похлопывайте — чиста за ради предупреждения. И не реагируйте на их визги типа «Ты что, убогая такая, мужчине своему не доверяешь, в себе сомневаешься?».
Эти звуки природой предусмотрены как отвлекающие внимание. И правильный ответ на них — я и мужику своему доверяю, и в себе не сомневаюсь. А вот тебе — и не доверяю, и сомнения ты во мне сильные вызываешь, своими подергиваниями и покачиваниями. Ага. Можно еще пинка дать — для убедительности.
И ничего в этом такого нет. В пинке. Наоборот. Будут знать, что не фик на чужое добро покушаться.
А иначе — так и придется самой всю жизнь думать, что ни один мужик недостоин...
