Интересное из сети.
- Автор темы Salo
- Дата начала
Иван Гирин
Матёрый!
Коллекция фрейдических опечаток, неприлично исказивших первоначальный смысл.
- Адрянолин.
- Аллигарх.
- Амуральное поведение.
- Аналы Истории.
- Анахренизм.
- Близдец.
- Бредоносный.
- Будьте здоровы, живите рогато.
- Воссал моему вассалу не мой вассал.
- Вмондировано.
- Всё вглючено.
- Вы себе передвставляете?
- Вынимание! Вынимание!
- Выпусгной вечер.
- Высшее обрезование.
- Гееполитические интересы.
- Глистопад.
- Гореисполком.
- Глубоковводный.
- Депутанский.
- Дискутека.
- Дыршлаг.
- Дядел.
- Зажедран.
- Зудиак.
- Играй, гармон!
- Импатяга.
- Истошник пытания.
- Каллекция.
- Калоссально!
- Kрезидент компании.
- Лохопед.
- Любовный трахугольник.
- Мастер педик юра.
- Мишка на зевере.
- Минецкий язык.
- Многопорье.
- Мудификация.
- Мужыкальная школа.
- Мачегонное.
- Налогообложание.
- Напырница.
- Насмерть перепукан.
- Невсрачная фигура.
- Негрофил.
- Нежопустимо.
- Неприеблемо.
- Ни пуха, ни хера.
- Ноебходимо.
- Обломбировано.
- Обштановка.
- Онанимно.
- Орал - упорный край державы.
- Палецмейстер.
- Пездициды.
- Пездушие.
- Пердельный уровень.
- Пердловая каша.
- Побугровел.
- Постсоветское просранство.
- Прокурвор.
- Прыщемили.
- Программист пишет про граммы по алкоритму.
- Порнокопытные.
- Одну минеточку!
- Правоохренительный.
- Профессианальный риск.
- Ракомендую!
- Разуме.
- Сейчмограф.
- Сиксувальный.
- Скотство характеров.
- Спутаница жизни.
- Ссантехник.
- Суппродукты.
- Таиладн.
- Трахмал.
- Трахтат о любви.
- Углуплённый анализ.
- Упокуй душу, Господи!
- Удрочённый вид.
- Уличительное стекло.
- Умористический журнал.
- Факус-покус.
- Фальшваген.
- Форс-нажор.
- Харакиристика.
- Частолюбие.
- Чудовище Факенштейнa.
- Ширпотреп.
- Экономический криздец.
- Эргазм Роттердамский.
- Энти легенты.
- Энцефаллограмма.
- Этношения.
- Юное дурование.
Иван Гирин
Матёрый!
Леночка.
Идём это мы с Колькой из школы. Мне семь лет, ему восемь. Да вы его, наверно, знаете: чёрненький, лысый такой. Он ещё майором работал.
А впереди нас идёт одна особа, состоящая из ранца, двух огромных бантов и крошечного конопатого вздёрнутого носика. И Колька вдруг в задумчивости выдаёт потрясающую фразу:
- Никогда не пойму этих женщин... проживи я хоть и до двенадцати лет!
Теперь собственно история.
Один мой знакомый, по прозвищу Банан, влюбился ужасно. Ничего не скажешь, губа не дура - таких девочек ещё поискать. Смугляночка, глазищи бархатные, глубокие, бровки стрелкой вверх срослись на переносице, глаз не оторвёшь. Гюльчатай, да и только.
Она картаво говорила, нечисто "Р" произносила. Голос низкий, глубокий, в родне цыгане примешались, зовут Леночка. Хладнокровию её любой фельдмаршал бы позавидовал. Да, царственная была персона.
Впрочем, почему была? она и сейчас ещё ничего, даром что четверо детей, правда, у меня давние сведения.
Я сам к таким неравнодушен, и они ко мне; некоторое сходство Леночки с моей лучшей половиной вызвано именно этим обстоятельством и не должно вас запутать, да и было это тогда, когда моя-то жена даже не родилась.
Ну и водила же Лена его за нос! чего только наш Валерка не пробовал. Один кавказец из нашей компании выразил общее мнение, сказав как-то, что уже сам готов или отдаться, или за него попросить, а она - ни в какую.
Словом, симпатии коллектива были на Валеркиной стороне.
И вот добрые души из числа молодых инженеров удумали подстроить пикник Валерке в помощь - авось на Природе чего-нибудь да сдвинется. Поехали летом к кому-то на дачу, да далеко, да за город, да на два дня.
Ан фигу. Уж он, бедный, как только ни старался обратить на себя Ленкино внимание, а та - ну как будто его тут нет.
В общем, из обломов облом, да, собственно, никто уже и не надеялся. Включая самого Валерку. Ну, субботу отгуляли, ночь прошла, но не для них, в воскресенье пришли в себя и давай часика в 3 вечера в город собираться.
Трое из компании, как это нередко бывает, вчера вечером откололись, поехали на машине фестивалить в соседний населённый пункт. Теперь все во вторую машину не влезают. Само собой, не сговариваясь, оставили Валеру с Леной. Уехали и сломались; Жига вообще дрянь машина.
О мобильной связи в те времена не мечтали, потому, что даже не слышали о ней, и вот наша пара - прекрасная и невозмутимая, как терракотовый божок, Елена и злющий на себя за дурацкое бесперспективное увлечение Валерка - осталась наедине.
Из вещей на этой даче были только лавка, стол и лежак с пыльным матрацем.
А Ленка, надо сказать, из той породы людей, слабость у меня к таким, которые могут молчать и час, и два, и пять без какого-либо дискомфорта. Сидит себе на лавке и молчит, как статуй. Голова высоко, взгляд в центр стола.
Валерка, по опыту зная, что молчать так она будет хоть ещё неделю, стоит у окна, смотрит на закат и злится. Тут до него доходит, что их, видимо, бросили; прошло шесть часов, ноги затекли, сколько же можно ждать-то.
Смеркается, Ленка молчит. Валерка молчит тоже, но его ум лихорадочно решает новую задачу - а чё теперь делать-то? завтра с утра на работу! а они под Кыштымом. И есть нечего.
Вот влипли.
Наконец, Валерка, полностью осознав ситуацию, медленно поворачивается к Ленке и устало-насмешливо произносит, вложив в голос всю иронию, на которую только был способен:
- Ну, и что теперь?! раздевайся, что ли!
Леночка рывком поднялась с лавки, сверкнула глазами, занесла руку... помедлила секунду... и стала торопливо раздеваться!
Валеркино изумление не поддаётся описанию. Чего ему стоило не уронить челюсть, можно только догадываться. Но - взял себя в руки, сделал вид, что так и надо.
Конечно же, ввиду такой оказии Банан, выражаясь языком спортивным, выступил несколько ниже своих возможностей. Впрочем, это только его личное впечатление. Леночка по этому поводу хранила обычное молчание, только во вторник, когда они, наконец, добрались до работы, в кругу подруг передёрнула вдруг плечиками и произнесла:
- Он меня п'госто поко'гил своим немногословием.
Валерка же был вторым, от кого я услышал эти бессмертные слова:
- Никогда не пойму этих женщин...
- Проживи я хоть и до двенадцати лет - добавил я; пришлось объясниться.
Как ни странно, всё это мне даже пригодилось, но гораздо позже. Лет через 10 я сам заприметил одну юную особу, и что-то знакомое в развитии сценария заставило меня сказать себе:
- Стоп. Уже полгода, толку всё равно нет. Природа повторяется, где наша не пропадала!
И в следующую случайную встречу я подошёл к своей избраннице и строго сказал ей, глядя в глаза:
- Вот моя визитная карточка. Позвонишь мне в десять вечера.
По рассказам, бешенству её не было предела. "Да что он о себе возомнил, да кто он такой..." но к вечеру ярость угасла, любопытство взяло верх - и вот мы с ней много лет прожили, как один миг, душа в душу. А всё висело на волоске.
Я и сейчас по ней скучаю.
Всё это я рассказал только для того, чтобы снова вспомнить великие слова восьмилетнего Кольки и вслед за ним повторить:
- Никогда не пойму этих женщин... проживи я хоть до двенадцати лет!
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Идём это мы с Колькой из школы. Мне семь лет, ему восемь. Да вы его, наверно, знаете: чёрненький, лысый такой. Он ещё майором работал.
А впереди нас идёт одна особа, состоящая из ранца, двух огромных бантов и крошечного конопатого вздёрнутого носика. И Колька вдруг в задумчивости выдаёт потрясающую фразу:
- Никогда не пойму этих женщин... проживи я хоть и до двенадцати лет!
Теперь собственно история.
Один мой знакомый, по прозвищу Банан, влюбился ужасно. Ничего не скажешь, губа не дура - таких девочек ещё поискать. Смугляночка, глазищи бархатные, глубокие, бровки стрелкой вверх срослись на переносице, глаз не оторвёшь. Гюльчатай, да и только.
Она картаво говорила, нечисто "Р" произносила. Голос низкий, глубокий, в родне цыгане примешались, зовут Леночка. Хладнокровию её любой фельдмаршал бы позавидовал. Да, царственная была персона.
Впрочем, почему была? она и сейчас ещё ничего, даром что четверо детей, правда, у меня давние сведения.
Я сам к таким неравнодушен, и они ко мне; некоторое сходство Леночки с моей лучшей половиной вызвано именно этим обстоятельством и не должно вас запутать, да и было это тогда, когда моя-то жена даже не родилась.
Ну и водила же Лена его за нос! чего только наш Валерка не пробовал. Один кавказец из нашей компании выразил общее мнение, сказав как-то, что уже сам готов или отдаться, или за него попросить, а она - ни в какую.
Словом, симпатии коллектива были на Валеркиной стороне.
И вот добрые души из числа молодых инженеров удумали подстроить пикник Валерке в помощь - авось на Природе чего-нибудь да сдвинется. Поехали летом к кому-то на дачу, да далеко, да за город, да на два дня.
Ан фигу. Уж он, бедный, как только ни старался обратить на себя Ленкино внимание, а та - ну как будто его тут нет.
В общем, из обломов облом, да, собственно, никто уже и не надеялся. Включая самого Валерку. Ну, субботу отгуляли, ночь прошла, но не для них, в воскресенье пришли в себя и давай часика в 3 вечера в город собираться.
Трое из компании, как это нередко бывает, вчера вечером откололись, поехали на машине фестивалить в соседний населённый пункт. Теперь все во вторую машину не влезают. Само собой, не сговариваясь, оставили Валеру с Леной. Уехали и сломались; Жига вообще дрянь машина.
О мобильной связи в те времена не мечтали, потому, что даже не слышали о ней, и вот наша пара - прекрасная и невозмутимая, как терракотовый божок, Елена и злющий на себя за дурацкое бесперспективное увлечение Валерка - осталась наедине.
Из вещей на этой даче были только лавка, стол и лежак с пыльным матрацем.
А Ленка, надо сказать, из той породы людей, слабость у меня к таким, которые могут молчать и час, и два, и пять без какого-либо дискомфорта. Сидит себе на лавке и молчит, как статуй. Голова высоко, взгляд в центр стола.
Валерка, по опыту зная, что молчать так она будет хоть ещё неделю, стоит у окна, смотрит на закат и злится. Тут до него доходит, что их, видимо, бросили; прошло шесть часов, ноги затекли, сколько же можно ждать-то.
Смеркается, Ленка молчит. Валерка молчит тоже, но его ум лихорадочно решает новую задачу - а чё теперь делать-то? завтра с утра на работу! а они под Кыштымом. И есть нечего.
Вот влипли.
Наконец, Валерка, полностью осознав ситуацию, медленно поворачивается к Ленке и устало-насмешливо произносит, вложив в голос всю иронию, на которую только был способен:
- Ну, и что теперь?! раздевайся, что ли!
Леночка рывком поднялась с лавки, сверкнула глазами, занесла руку... помедлила секунду... и стала торопливо раздеваться!
Валеркино изумление не поддаётся описанию. Чего ему стоило не уронить челюсть, можно только догадываться. Но - взял себя в руки, сделал вид, что так и надо.
Конечно же, ввиду такой оказии Банан, выражаясь языком спортивным, выступил несколько ниже своих возможностей. Впрочем, это только его личное впечатление. Леночка по этому поводу хранила обычное молчание, только во вторник, когда они, наконец, добрались до работы, в кругу подруг передёрнула вдруг плечиками и произнесла:
- Он меня п'госто поко'гил своим немногословием.
Валерка же был вторым, от кого я услышал эти бессмертные слова:
- Никогда не пойму этих женщин...
- Проживи я хоть и до двенадцати лет - добавил я; пришлось объясниться.
Как ни странно, всё это мне даже пригодилось, но гораздо позже. Лет через 10 я сам заприметил одну юную особу, и что-то знакомое в развитии сценария заставило меня сказать себе:
- Стоп. Уже полгода, толку всё равно нет. Природа повторяется, где наша не пропадала!
И в следующую случайную встречу я подошёл к своей избраннице и строго сказал ей, глядя в глаза:
- Вот моя визитная карточка. Позвонишь мне в десять вечера.
По рассказам, бешенству её не было предела. "Да что он о себе возомнил, да кто он такой..." но к вечеру ярость угасла, любопытство взяло верх - и вот мы с ней много лет прожили, как один миг, душа в душу. А всё висело на волоске.
Я и сейчас по ней скучаю.
Всё это я рассказал только для того, чтобы снова вспомнить великие слова восьмилетнего Кольки и вслед за ним повторить:
- Никогда не пойму этих женщин... проживи я хоть до двенадцати лет!
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Иван Гирин
Матёрый!
Фонарик.
Расскажу вам совершенно трагическую историю взаимной любви с совершенно же ужасной концовкой; а всё из-за злых людей, но больше по роковому стечению обстоятельств.
Был у нас на работе связист, добрый малый, но шалопай; назовём его, к примеру, Шурик. Лет ему было около тридцати пяти, но по виду, одежде и жаргону мало кто давал ему больше восемнадцати.
Внешность Шурик имел довольно заурядную: что-то среднее между Жаном Рено и Богуславом Линдой, сыгравшим главную роль в польском фильме "Охранник для дочери"; росту в нём было тоже не лишку - чуть больше ста семидесяти.
Но было, было и у него то самое, присущее этим двоим - хитрющий чёрт в зелёном глазу, и липли к нему юные особи противного пола до самой старости, на зависть и изумление остальных мужиков.
И выбирал-то, паразит, самых что ни на есть красивых девчат, и ключики к ним подбирал до неприличия быстро, правда, и сам влюблялся иной раз до того, что полгода отойти не мог. Непрофессионал, словом; так, везунок - любитель.
Да он и сам бы рад остановить карусель своих побед, но его блудная репутация была так безнадёжно изгваздана, что на каждую очередную пассию тут же падал рой как бывших, так и обиженных данным обстоятельством небывших, и начинал этот рой зудеть в уши, и добивался рано или поздно успеха - по прошествии у ней, у пассии, первого головокружения, а Шурик из-за такой потери и связанного нарушения постельного режима был вынужден искать другую пассию, начиная новый виток и далее усугубляя репутацию.
И была одна девочка-мечта в конструкторском отделе.
Ростика около 160, фигурка - статуэтка, личико - куколка, глазищи синие; достаточно умна, чтобы быть, когда надо, прелесть какой глупышкой, в меру смешливая, в меру озорная, но, самое главное, натуральная блондинка со смугловатой кожей, и всё это ей очень шло.
Да, звали её Светка, и было ей 19 лет. Ничем её бог не обидел, только впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, выяснилось, что невезучая она в личной жизни.
Светка была Мисс Предприятие, эротический сон всех поголовно мужиков с этого самого предприятия.
Не приметить её было нельзя - и Шурик её приметил. Да и Светка так конфузливо-старательно Шурика не замечала, что даже неопытный взор сразу мог сделать свой вывод.
Ан не тут-то было. Завидя опасность, кумушки кинулись наперехват и вмиг просветили Светку, что тот, о котором она столько слышала, вот он самый и есть.
Для звезды первой величины, да ещё с верхних этажей, появиться в обществе нашего работяги-ловеласа означало бы навек сгубить свою репутацию, а она у Светки была, прошу заметить, безупречная.
В результате установилось статус-кво, патовая ситуация.
Заключалось статус-кво вот в чём.
Они, не будучи представлены, друг с другом не общались, но утром в 7:15 оба садились в переполненный автобус на предпоследней остановке, причём Шурик, как галантный кавалер, пропускал Светку вперёд и входил следом. Ехали стоя, на последней остановке ещё народ подпирал, и вот они оказывались ровно посередине прохода, Светка впереди, Шурик сразу за ней.
Ехать до работы было минут сорок, народ в полутьме досыпал сон, а наши влюблённые были на самом верху блаженства: Шурик, с полуприкрытыми глазами вдыхающий дурман ни с чем по прелести не сравнимого Светкиного аромата в состоянии сладкой эрекции и Светка, практически сидя на этой эрекции едущая, из-за давки деться им некуда и всё происходит скрытно, под действием неодолимой силы, следовательно, в пределах приличий.
Приехав, они всякий раз молча расходились в разные стороны - она в переднюю дверь, он в заднюю, и никогда, ни разу, Светка даже взглядом его не удостоила. Обеденный перерыв у них сильно не совпадал - у него в 11, у неё - в 13 часов, в их отношениях наблюдался напряжённый застой.
Для Шурика предпринять какие-то новые шаги без риска нарушить то немногое и прекрасное, что было, не представлялось возможным, для Светки - там более, и длилось у них это ежедневное счастье больше года.
Однажды утром Светки не оказалось на остановке, но так уже бывало в прошлый её отпуск и Шурика не встревожило. А через некоторое время ему сказали, что Светка вышла замуж за достойного молодого инженера и ушла из очередного в декретный отпуск.
Прошло два года.
Оболтус Шурик задурил с девушкой, далёкой от его кругов, править ей мозги было некому, и, верный варварской русской привычке - как любовь, так жениться, - Шурик женился.
У Светки, наконец, закончились декретный и все остальные отпуска, и однажды зимним утром - о, чудо! - Шурик опять увидел её там же, на остановке, и снова всё было, как прежде, за одним лишь изъяном.
Светка успела развестись и пребывала в свойственном этому периоду состоянии неслыханного ею ранее свербления, Шурик же, напротив, из дому, из тёплой постельки, красавицей-метиской досыта полюбленный, сексуальных эмоций почти не испытывал.
Но, повторюсь, это было единственное исключение.
Остальное случилось совсем как встарь: намедни вечером Шурик купил мощный круглый фонарик, и сунул его в левый карман пальто; так что для неосведомлённой Светки ничего не изменилось, а осведомлённый Шурик тоже, мерзавец, получал кайф, как ещё не больший, от сорокаминутного наблюдения за егозящей Светкой.
Да, это был их последний день.
Всё было, как встарь, да не всё. Когда они одновременно переступали с подножки автобуса на твердь остановки - она из передней двери, он из задней - Светка бросила-таки на него долгожданный внимательный взгляд.
И чёрт же дёрнул олуха-Шурика с извиняющимся видом высунуть фонарик из кармана! приобрёл в Светкином лице врага на всю жизнь.
Так у них ничего и не было. Не судьба!
Говорят, разъярённая Светка до сих пор убеждена, что и раньше это тоже был фонарик...
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Расскажу вам совершенно трагическую историю взаимной любви с совершенно же ужасной концовкой; а всё из-за злых людей, но больше по роковому стечению обстоятельств.
Был у нас на работе связист, добрый малый, но шалопай; назовём его, к примеру, Шурик. Лет ему было около тридцати пяти, но по виду, одежде и жаргону мало кто давал ему больше восемнадцати.
Внешность Шурик имел довольно заурядную: что-то среднее между Жаном Рено и Богуславом Линдой, сыгравшим главную роль в польском фильме "Охранник для дочери"; росту в нём было тоже не лишку - чуть больше ста семидесяти.
Но было, было и у него то самое, присущее этим двоим - хитрющий чёрт в зелёном глазу, и липли к нему юные особи противного пола до самой старости, на зависть и изумление остальных мужиков.
И выбирал-то, паразит, самых что ни на есть красивых девчат, и ключики к ним подбирал до неприличия быстро, правда, и сам влюблялся иной раз до того, что полгода отойти не мог. Непрофессионал, словом; так, везунок - любитель.
Да он и сам бы рад остановить карусель своих побед, но его блудная репутация была так безнадёжно изгваздана, что на каждую очередную пассию тут же падал рой как бывших, так и обиженных данным обстоятельством небывших, и начинал этот рой зудеть в уши, и добивался рано или поздно успеха - по прошествии у ней, у пассии, первого головокружения, а Шурик из-за такой потери и связанного нарушения постельного режима был вынужден искать другую пассию, начиная новый виток и далее усугубляя репутацию.
И была одна девочка-мечта в конструкторском отделе.
Ростика около 160, фигурка - статуэтка, личико - куколка, глазищи синие; достаточно умна, чтобы быть, когда надо, прелесть какой глупышкой, в меру смешливая, в меру озорная, но, самое главное, натуральная блондинка со смугловатой кожей, и всё это ей очень шло.
Да, звали её Светка, и было ей 19 лет. Ничем её бог не обидел, только впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, выяснилось, что невезучая она в личной жизни.
Светка была Мисс Предприятие, эротический сон всех поголовно мужиков с этого самого предприятия.
Не приметить её было нельзя - и Шурик её приметил. Да и Светка так конфузливо-старательно Шурика не замечала, что даже неопытный взор сразу мог сделать свой вывод.
Ан не тут-то было. Завидя опасность, кумушки кинулись наперехват и вмиг просветили Светку, что тот, о котором она столько слышала, вот он самый и есть.
Для звезды первой величины, да ещё с верхних этажей, появиться в обществе нашего работяги-ловеласа означало бы навек сгубить свою репутацию, а она у Светки была, прошу заметить, безупречная.
В результате установилось статус-кво, патовая ситуация.
Заключалось статус-кво вот в чём.
Они, не будучи представлены, друг с другом не общались, но утром в 7:15 оба садились в переполненный автобус на предпоследней остановке, причём Шурик, как галантный кавалер, пропускал Светку вперёд и входил следом. Ехали стоя, на последней остановке ещё народ подпирал, и вот они оказывались ровно посередине прохода, Светка впереди, Шурик сразу за ней.
Ехать до работы было минут сорок, народ в полутьме досыпал сон, а наши влюблённые были на самом верху блаженства: Шурик, с полуприкрытыми глазами вдыхающий дурман ни с чем по прелести не сравнимого Светкиного аромата в состоянии сладкой эрекции и Светка, практически сидя на этой эрекции едущая, из-за давки деться им некуда и всё происходит скрытно, под действием неодолимой силы, следовательно, в пределах приличий.
Приехав, они всякий раз молча расходились в разные стороны - она в переднюю дверь, он в заднюю, и никогда, ни разу, Светка даже взглядом его не удостоила. Обеденный перерыв у них сильно не совпадал - у него в 11, у неё - в 13 часов, в их отношениях наблюдался напряжённый застой.
Для Шурика предпринять какие-то новые шаги без риска нарушить то немногое и прекрасное, что было, не представлялось возможным, для Светки - там более, и длилось у них это ежедневное счастье больше года.
Однажды утром Светки не оказалось на остановке, но так уже бывало в прошлый её отпуск и Шурика не встревожило. А через некоторое время ему сказали, что Светка вышла замуж за достойного молодого инженера и ушла из очередного в декретный отпуск.
Прошло два года.
Оболтус Шурик задурил с девушкой, далёкой от его кругов, править ей мозги было некому, и, верный варварской русской привычке - как любовь, так жениться, - Шурик женился.
У Светки, наконец, закончились декретный и все остальные отпуска, и однажды зимним утром - о, чудо! - Шурик опять увидел её там же, на остановке, и снова всё было, как прежде, за одним лишь изъяном.
Светка успела развестись и пребывала в свойственном этому периоду состоянии неслыханного ею ранее свербления, Шурик же, напротив, из дому, из тёплой постельки, красавицей-метиской досыта полюбленный, сексуальных эмоций почти не испытывал.
Но, повторюсь, это было единственное исключение.
Остальное случилось совсем как встарь: намедни вечером Шурик купил мощный круглый фонарик, и сунул его в левый карман пальто; так что для неосведомлённой Светки ничего не изменилось, а осведомлённый Шурик тоже, мерзавец, получал кайф, как ещё не больший, от сорокаминутного наблюдения за егозящей Светкой.
Да, это был их последний день.
Всё было, как встарь, да не всё. Когда они одновременно переступали с подножки автобуса на твердь остановки - она из передней двери, он из задней - Светка бросила-таки на него долгожданный внимательный взгляд.
И чёрт же дёрнул олуха-Шурика с извиняющимся видом высунуть фонарик из кармана! приобрёл в Светкином лице врага на всю жизнь.
Так у них ничего и не было. Не судьба!
Говорят, разъярённая Светка до сих пор убеждена, что и раньше это тоже был фонарик...
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Иван Гирин
Матёрый!
КамАЗ.
Был я как-то раз у Геннадия Михайловича на Дне Рождения. И вот, после нескольких тостов и неизбежного падения нравов, именинник вдруг и говорит:
- Борисыч! а расскажи, как я рассказываю, как я попал в аварию?
Вот это сюрприз... действительно, история была из моих любимых. Поговаривали даже, что Главного я изображал хоть и передразнивая, но чертовски похоже. Сдал кто-то меня, из своих кто-то сдал... но думать было некогда, делать нечего, я согласился.
Теперь сама история.
Прихожу я утром на работу, а девчата все какие-то смурые. Я мол - что стряслось? - Геннадий Михайлович, - говорят, - в жуткую аварию попал.
- Жив?!!
- Живой. У себя в кабинете, и не выходит.
Михалыча мы любили, хотя начальник он был очень строгий. За справедливость любили.
Ну, я тут же изобрёл не помню какой предлог, охмурил секретаршу и проник. Смотрю - Михалыч внешне вроде ничего, но какой-то сам не свой. Вопрос мой был немедленно решён, а в конце я, помявшись, набрался духу спросить:
- Геннадий Михайлович! а правда болтают, будто Вы в аварию попали?
Михалыча надо знать. Говорит он предельно скупо. И делает скупой же жест рукой при этом, очень небольшой такой взмах руки, согнутой пополам, немного пальцами, будто берёт мячик в воздухе. Так, как делают, когда говорят - "А!", но скупее.
Михалыч делает это жест и говорит, хмурясь:
- Ну.
- И что?! - допытываюсь я.
- Да, - опять делает жест Михалыч. - С КамАЗом. Столкнулись.
- С КамАЗом? - изумляюсь я. - И что?
- Да ... - ( жест). - Фару. Помяли.
- Фару?! - начинаю недоумевать я. - А сами-то как?
- Жена. ( жест, пауза ). - Бровь. Рассекла.
- А... - теряюсь я. - А… а КамАЗ?
- (жест) Сгорел на %#й.
Честно говоря, моё воспитание не выдержало. Всё, что я успел - выбрать на ковровой дорожке кабинета место поуютней. И повалился на пол, визжа от хохота. Я вообще смешливый, очень неудобно получилось.
Как выяснилось впоследствии, история эта может служить примером фантастического, многослойного везения - сразу после некоторого невезения.
Дорога из Казахстана ( а они возвращались из отпуска ) длинная, пустынная и прямая. Впереди был медленный километровый спуск, за ним длинный же подъём. Вдали на пустынной трассе появился единственный КамАЗ, это его и сгубило.
Михалыч устал от длинной дороги и пустил за руль сына со школьными правами, была тогда такая мода. А тот попался на типичной ошибке начинающих водителей. Когда колесо соскочило вправо на обочину, сын, ныне известный медик, стал пытаться вернуть машину на асфальт и крутить руль влево.
Но не тут-то было: ступенька оказалась довольно высокая и колесо "не цепляло". Он ещё подвернул и ещё, за этими заботами начисто упустив КамАЗ из виду. И - то ли колесо, наконец, зацепило, то ли уровень гравия сравнялся с асфальтом, но машина с выкрученным влево рулём вдруг как рыскнула на встречную полосу - и прямо в КамАЗ.
Доверху гружёный свежепросмолёными шпалами.
Дальше пошёл сплошной триллер. От удара фарой в бензобак КамАЗа сорвало крышку бака и оросило шпалы в кузове струёй бензина. Жига завертелась, но не через крышу, а вокруг вертикальной оси, всё время оставаясь на колёсах. От замыкания ли в фаре, от удара ли - КамАЗ вспыхнул факелом, водитель едва успел покинуть кабину. Жига, продолжая крутиться, вылетела дальше, в безопасную зону, где наконец-то остановилась.
КамАЗ сгорел дотла, осталось раскалённое шасси и башмаки резины под ступицами колёс. Прибывшие гаишники долго о чём-то совещались с водителем по-казахски, после чего все подошли к бессребренику Михалычу, который уже прикидывал в уме стоимость КамАЗа, и говорят - мол, мужик, ты не против, если мы замнём это дело?
После долгой паузы изумлённый Михалыч сказал, что он не против. Асфальт на месте пожара расплавился. На дороге с обеих сторон образовались многокилометровые пробки.
Один Михалыч поехал дальше.
Вот такой казус!
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Иван Гирин
Матёрый!
42 стаканчика.
Был у нас в Сети Фидо системный оператор один, сокращённо "СисОп", по имени почему-то Андрей. Внешность яркая, собой приятный, чёрненький, мощный такой, умнющий, смешливый, к тому же псих - словом, мужик что надо.
Знакомых у него было - миллион.
А надо сказать, что в те времена была такая традиция: эпизодически устраивать попойку системных операторов - так называемую СисОпку. Пивную то есть попойку. Хотя, конечно, всякое случалось - и винопитие, и блиножратие, и песнопение, и словоблудие, и даже, болтают, любострастие.
А как же! люди ведь.
Причём и шашлык, и Пиво - всё было в щедрейших дозах, буквально до "больше не могу".
И вот однажды набирает обороты очередная сисопка: человек сорок оккупировали берег красивейшего пруда, готовят костёр, разбирают грузовик пива и надевают мясо на шомпуры.
Тут у одного из них вдруг звонит мобильник - диковина по тем временам. Оказалось - он, наш Андрюха, с единственным вопросом:
- Ну, вы там как?
- Блин! - отвечают ему. - Да мы-то так, а ты-то где?! тут всего - море!
- Да щас, щас. Я тут застрял маленько, скоро буду. А у вас там точно всё есть? Ничего прихватить по пути не надо?
Все, натурально, кинулись проверять, не надо ли чего прихватить по пути, должна же быть от этой связи польза.
И - о ужас! - обнаружили, что есть всё, вообще всё есть. Кроме стаканов!!!
- Андрюха ! - орут в трубку. - Алё! ты тут?! Стаканы, стаканы прихвати!!! стаканОв нема!!! Алё!!!!
- Да тут я, тут - отвечает насмешливо Андрюха. - Сколько стаканОв-то? То есть сколько хоть вас там?
Кинулись считать, сбились, перепроверили. Накинули для верности.
- Сорок! - орут. - Андрейка, СОРОК !!!
- Да сорок, сорок; успокойтесь. - успокаивает Андрейка. - Щас урегулируем.
И отправился неспешным шагом вдоль бережка по окраинной улице в расуждении встретить какой-либо магазин. Магазин тут же кстати попался, название "Урожай".
Адрейка заходит и видит сразу у входа "навынос - распивочно", очередь, продают в том числе одноразовые стаканчики и пиво, при виде которого природная сообразительность программиста немедленно пришла в действие.
- Чего это я всухую попрусь вдоль берега постепенно, трезвый, как дурак? - рассудительно помыслил Андрюха. - Ну и что, что там у них "всего море"... я-то тут! Надо бы взять на дорожку… хотя бы одну.
Пока он был занят этими богоугодными мыслями, очередь очнулась, один за другим составляющие индивиды обнаруживали Андрейкино присутствие.
Посыпались возгласы:
- Привет, Андрюха!
- ЗдорОво, Рудольфыч!
- Здрассьте, Андрей Рудольфович!
- О! Привет! Ты как здесь?!
- Давай проходи!
- Давайте без очереди, Андрей Рудольфович! мы подождём!
- Ага! - плотоядно ухмыльнулся сразу всем Андрей Рудольфович. - Здрассьте! Да вот... мы тут с друзьями забухать решили! Традиция у нас такая! Пиво пить на берегу! Много пива! Раз в месяц это точно! Напиваемся досыта! До больше не хочу!
Тут он протиснулся к прилавку, вспомнил, что идти по берегу далековато и гораздо лучше с бутылочкой... вспомнил про 40 человек... тоже накинул для верности...
- Уж напиваемся, так напиваемся! и сегодня тоже так напьёмся! Всласть! Да!
И, обратившись к продавщице, произнёс фразу, вызвавшую тяжкий столбняк у остальных присутствующих:
- Мне, пожалуйста, бутылку пива "Князь" и сорок два стаканчика...
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Иван Гирин
Матёрый!
Дедушка Крылов.
Есть у нас в городе художник один сaмобытный, типичный предстaвитель так наз. нaивного искусствa, дядя Kоля; воздвиженский родом, дом у него тaм.
А у дяди Kоли есть внучкa лет пяти. Онa, хоть и приехaлa в деревню в гости, стaрaтельно готовилaсь к новогоднему утреннику в детском сaду "Теремок", рaзучивaя бaсню дедушки Kрыловa "Стрекозa и Мурaвей".
Что-то понимaлa детским своим умом, что-то нет, но добросовестно копировaлa услышaнное. Ибо, не умея ещё читaть, зaучивaлa знaменитую бaсню с голосa. С бaбкиного, то есть, голосa. Бaбушки своей тёти Лиды, дaй ей Бог всех блaг и здоровья, прекрaсной души человек.
Hу, вот. И уже неплохо деклaмировaлa.
- Глядь! - дескaть, зимa кaтИт в глaзa!
А дед с бaбкой, люди простодушные, деревенские, откровенные, общaлись между собой нa сaмом что ни нa есть вольном нaречии, кaк, впрочем, и остaльнaя деревня Воздвиженкa.
Внучкa, опять же, что-то понимaлa, что-то нет, но в пaмять, естественно, врезАлось.
Hо это всё прискaзкa. А скaзкa вот в чём.
Haстaл и отшумел Hовый Год, чередой пошли детские утренники в детских же сaдикaх. И вот числa примерно шестого янвaря, при большом числе нaродa, три группы по 30 человек детей, штук двaдцaть свободных от рaботы родителей, воспитaтели, зaведующaя, нaчaльство с гороно; утренник идёт уже третий чaс и все сидят скушные-грустные, потому что им всё это ещё в детстве нaдоело...
И нaстaёт черёд дядиколиной внучки.
А онa в дедa тaлaнтливaя!
И с вырaжением лицa, с ручкaми - с глaзкaми сообщaет со сцены в зaл буквaльно следующее:
- Попрыгунья-стрекозa!!!
- Лето крaсное пропелa!!!
- Оглянуться не успелa!!! -
... нa этом месте девочкa сделaлa пaузу... хлопнулa себя ручкaми по пухлым щёчкaм...
- $лядь!... зимa кaтит в глaзa!!!
И, изумлённо глядя нa конвульсирующую aудиторию:
- Помертвело чисто поле...
Hет уж дней тех светлых боле.
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Есть у нас в городе художник один сaмобытный, типичный предстaвитель так наз. нaивного искусствa, дядя Kоля; воздвиженский родом, дом у него тaм.
А у дяди Kоли есть внучкa лет пяти. Онa, хоть и приехaлa в деревню в гости, стaрaтельно готовилaсь к новогоднему утреннику в детском сaду "Теремок", рaзучивaя бaсню дедушки Kрыловa "Стрекозa и Мурaвей".
Что-то понимaлa детским своим умом, что-то нет, но добросовестно копировaлa услышaнное. Ибо, не умея ещё читaть, зaучивaлa знaменитую бaсню с голосa. С бaбкиного, то есть, голосa. Бaбушки своей тёти Лиды, дaй ей Бог всех блaг и здоровья, прекрaсной души человек.
Hу, вот. И уже неплохо деклaмировaлa.
- Глядь! - дескaть, зимa кaтИт в глaзa!
А дед с бaбкой, люди простодушные, деревенские, откровенные, общaлись между собой нa сaмом что ни нa есть вольном нaречии, кaк, впрочем, и остaльнaя деревня Воздвиженкa.
Внучкa, опять же, что-то понимaлa, что-то нет, но в пaмять, естественно, врезАлось.
Hо это всё прискaзкa. А скaзкa вот в чём.
Haстaл и отшумел Hовый Год, чередой пошли детские утренники в детских же сaдикaх. И вот числa примерно шестого янвaря, при большом числе нaродa, три группы по 30 человек детей, штук двaдцaть свободных от рaботы родителей, воспитaтели, зaведующaя, нaчaльство с гороно; утренник идёт уже третий чaс и все сидят скушные-грустные, потому что им всё это ещё в детстве нaдоело...
И нaстaёт черёд дядиколиной внучки.
А онa в дедa тaлaнтливaя!
И с вырaжением лицa, с ручкaми - с глaзкaми сообщaет со сцены в зaл буквaльно следующее:
- Попрыгунья-стрекозa!!!
- Лето крaсное пропелa!!!
- Оглянуться не успелa!!! -
... нa этом месте девочкa сделaлa пaузу... хлопнулa себя ручкaми по пухлым щёчкaм...
- $лядь!... зимa кaтит в глaзa!!!
И, изумлённо глядя нa конвульсирующую aудиторию:
- Помертвело чисто поле...
Hет уж дней тех светлых боле.
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Иван Гирин
Матёрый!
Нина Павловна.
Был у нас на работе электрик один, Толя. Бука такой, минут 5 надо тормошить, пока ворохнётся и буркнет чего-то. И была такая, скажем, Нина Павловна, дама крупная, озорная, бывшая красавица, инженер-конструктор, активистка, язык - бритва, курит - словом, пальца в рот не клади.
Толя имел привычку сидеть почему-то за столом начальника и крайне неохотно двигался даже при его, начальника, появлении. И до того приучил босса, что тот, бывало: "да сиди-сиди, Толя" - и лезет в стол с виноватым видом.
И вот однажды сидит Толя, молчит, скучает. Тут впадает в дверь Нина Павловна, бой-баба, и с порога громогласно мол у неё на кульмане освещённость не соответствует, нормы не соответствуют, ничего не соответствует и всё больше распаляется, ошибочно полагая, что Толя и есть тут самый из всех электриков главный босс.
Обычно Толя людей слушал молча, не перебивая. Авторучку развинтит, свинтит. Пощёлкает. Опять развинтит. Разложит. Снова свинтит. Ноль на телефоне заведёт. Отпустит. Трубку снимет. Подует. Заглянет в неё. На место положит.
Минуты через 3 таких упражнений Нина Павловна дошла, натурально, до белого каления - тут-то всё и случилось. Когда она, уже собираясь уходить, заявила, что будет жаловаться в ЦК профсоюза, Толя отмочил такое, чего от него уж точно никто не ожидал.
Он вдруг поёжился и буркнул негромко, но очень твёрдо:
- #$у я Ваш ЦК .
Нина Павловна осеклась, хватанула ртом воздух - и бегом в кабинет к Самому Главному Толиному начальнику - начальнику того начальника, за чьим столом Толя изображал начальника.
Доподлинно известна только концовка их разговора. Когда шефу наконец-то удалось немного утихомирить разъярённую фурию, он вышел из-за стола, усадил её на стул, сам сел рядом и попросил точно воспроизвести, что же именно сказал электрик Толя.
Та - наотрез. Тогда шеф снова - дескать, я же должен знать, за что его карать; мы же с Вами взрослые люди, мы тут одни, да и в самом-то деле, Нина Павловна! я же от Вас довольно оглушительные вещи нередко слышу, а тут для следствия, так сказать... и уговорил.
Краснея и смущаясь, Нина Павловна на ушко шефу воспроизвела.
Тот поглядел на неё глазами старой мудрой птицы и говорит:
- Вы только поймите меня правильно, Нина Павловна. Вот именно за это я никак не могу его наказать.
- Это ещё почему?! - опять было вздыбилась Нина Павловна.
- Потому, что он сказал правду. (Тут Нина Павловна даже попятилась). Извините, никак. Его жена - член ЦК нашего профсоюза.
К чести Нины Павловны, дверь из кабинета она открыла головой, согнувшись пополам от сотрясавшего её дикого хохота...
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Был у нас на работе электрик один, Толя. Бука такой, минут 5 надо тормошить, пока ворохнётся и буркнет чего-то. И была такая, скажем, Нина Павловна, дама крупная, озорная, бывшая красавица, инженер-конструктор, активистка, язык - бритва, курит - словом, пальца в рот не клади.
Толя имел привычку сидеть почему-то за столом начальника и крайне неохотно двигался даже при его, начальника, появлении. И до того приучил босса, что тот, бывало: "да сиди-сиди, Толя" - и лезет в стол с виноватым видом.
И вот однажды сидит Толя, молчит, скучает. Тут впадает в дверь Нина Павловна, бой-баба, и с порога громогласно мол у неё на кульмане освещённость не соответствует, нормы не соответствуют, ничего не соответствует и всё больше распаляется, ошибочно полагая, что Толя и есть тут самый из всех электриков главный босс.
Обычно Толя людей слушал молча, не перебивая. Авторучку развинтит, свинтит. Пощёлкает. Опять развинтит. Разложит. Снова свинтит. Ноль на телефоне заведёт. Отпустит. Трубку снимет. Подует. Заглянет в неё. На место положит.
Минуты через 3 таких упражнений Нина Павловна дошла, натурально, до белого каления - тут-то всё и случилось. Когда она, уже собираясь уходить, заявила, что будет жаловаться в ЦК профсоюза, Толя отмочил такое, чего от него уж точно никто не ожидал.
Он вдруг поёжился и буркнул негромко, но очень твёрдо:
- #$у я Ваш ЦК .
Нина Павловна осеклась, хватанула ртом воздух - и бегом в кабинет к Самому Главному Толиному начальнику - начальнику того начальника, за чьим столом Толя изображал начальника.
Доподлинно известна только концовка их разговора. Когда шефу наконец-то удалось немного утихомирить разъярённую фурию, он вышел из-за стола, усадил её на стул, сам сел рядом и попросил точно воспроизвести, что же именно сказал электрик Толя.
Та - наотрез. Тогда шеф снова - дескать, я же должен знать, за что его карать; мы же с Вами взрослые люди, мы тут одни, да и в самом-то деле, Нина Павловна! я же от Вас довольно оглушительные вещи нередко слышу, а тут для следствия, так сказать... и уговорил.
Краснея и смущаясь, Нина Павловна на ушко шефу воспроизвела.
Тот поглядел на неё глазами старой мудрой птицы и говорит:
- Вы только поймите меня правильно, Нина Павловна. Вот именно за это я никак не могу его наказать.
- Это ещё почему?! - опять было вздыбилась Нина Павловна.
- Потому, что он сказал правду. (Тут Нина Павловна даже попятилась). Извините, никак. Его жена - член ЦК нашего профсоюза.
К чести Нины Павловны, дверь из кабинета она открыла головой, согнувшись пополам от сотрясавшего её дикого хохота...
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Иван Гирин
Матёрый!
< Х >
С электриком Толей, который прославился благодаря ЦК, связана ещё одна достославная история.
Как-то Толин начальник, за чьим столом Толя обычно изображал начальника, поручил ему проверить два огромных ящика пожарных извещателей (датчиков дыма, проще говоря), предположительно просроченных, а может, и нет.
Толя с обычной неспешностью собрал проверочный стенд, приволок невесть откуда ещё более огромный ящик и стал тщательно проверять каждый датчик.
Тут прибежал откуда - то начальник, на ходу уточнил, помечает ли Толя как-либо уже проверенные датчики.
- Конечно, Иван Александрович! - отвечал грустно Толя. - Что я, дурак?!
И продолжил свою работу. Две недели методический Толя по одному перебазировал датчики из двух исходных ящиков в один конечный и, наконец, объявил, что работа сделана.
Иван Александрович тут же вынул наудачу один из датчиков, повертел его и обнаружил на донышке нацарапанный символ "Х".
Вынул другой - "Х".
Вынул третий - снова " Х".
Ещё не веря закравшейся ужасной догадке, Иван Александрович осторожно спрашивает:
- Что, Толя, все хорошие?
- Да нет, почему... - отвечал печально Толя. - Есть и хреновые...
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
С электриком Толей, который прославился благодаря ЦК, связана ещё одна достославная история.
Как-то Толин начальник, за чьим столом Толя обычно изображал начальника, поручил ему проверить два огромных ящика пожарных извещателей (датчиков дыма, проще говоря), предположительно просроченных, а может, и нет.
Толя с обычной неспешностью собрал проверочный стенд, приволок невесть откуда ещё более огромный ящик и стал тщательно проверять каждый датчик.
Тут прибежал откуда - то начальник, на ходу уточнил, помечает ли Толя как-либо уже проверенные датчики.
- Конечно, Иван Александрович! - отвечал грустно Толя. - Что я, дурак?!
И продолжил свою работу. Две недели методический Толя по одному перебазировал датчики из двух исходных ящиков в один конечный и, наконец, объявил, что работа сделана.
Иван Александрович тут же вынул наудачу один из датчиков, повертел его и обнаружил на донышке нацарапанный символ "Х".
Вынул другой - "Х".
Вынул третий - снова " Х".
Ещё не веря закравшейся ужасной догадке, Иван Александрович осторожно спрашивает:
- Что, Толя, все хорошие?
- Да нет, почему... - отвечал печально Толя. - Есть и хреновые...
< Материал взят с сайта Каёткина Е.Б.- старшего >
Danil119
Местный
Из жизни.
Сцена в магазине. Продуктовом. Длиннющая очередь. Подходит бабулька
— божий одуванчик, дрожащая, с палочкой. Настолько дряхлая, что вся очередь проникается сочувствием и пропускает ее вперед. Бабулька берет хлебушек, кефирчик, дрожащими руками вытаскивает мелочь, губами шевелит...
И тут одна сердобольная тетенька не выдерживает:
— Бабушка, неужели некому за Вас в магазин сходить? Если одна живете, соседей бы попросили!
— Да как же одна! С дочкой живу! — отвечает божий одуванчик.
— Ну и что же она? — очередь, хором.
— Да разве современной молодежи что-нибудь доверишь? На них совсем положиться нельзя! — с явным негодованием.
— И сколько вашей дочке лет?
— Семьдесят через месяц будет...
Без комментариев.
(c)
Сцена в магазине. Продуктовом. Длиннющая очередь. Подходит бабулька
— божий одуванчик, дрожащая, с палочкой. Настолько дряхлая, что вся очередь проникается сочувствием и пропускает ее вперед. Бабулька берет хлебушек, кефирчик, дрожащими руками вытаскивает мелочь, губами шевелит...
И тут одна сердобольная тетенька не выдерживает:
— Бабушка, неужели некому за Вас в магазин сходить? Если одна живете, соседей бы попросили!
— Да как же одна! С дочкой живу! — отвечает божий одуванчик.
— Ну и что же она? — очередь, хором.
— Да разве современной молодежи что-нибудь доверишь? На них совсем положиться нельзя! — с явным негодованием.
— И сколько вашей дочке лет?
— Семьдесят через месяц будет...
Без комментариев.
(c)
Беспринципная Седовласка
Между прочим, здесь написано: «Вытирайте ноги»
Последнее редактирование модератором:
