Интересное из сети.

[A1e)(]

 

[A1e)(]

 

[A1e)(]

и опять тортег...

 

[A1e)(]

 

[Беспринципная Седовласка]

 

[anchiko]

Секс и поведенческая экономика: как мы выбираем партнеров
Человеческую сексуальность можно обосновать с позиций поведенческой экономики. Выбор партнера и последующее развитие отношений — процесс хорошо предсказуемый и во многом просчитываемый. Все дело в явлении, которые ученые назвали «гедонистическая адаптация». Этот термин означает способность приспосабливать наши потребности и запросы к окружающим реалиям.

Ассортативные браки
Возможно, браки и впрямь заключаются на небесах, однако у психологов и экономистов есть иное логическое объяснение того, почему конкретно эти два индивидуума образовали пару. Люди выбирают партнеров, находящихся на их собственном «уровне привлекательности». Возможно, это положение многим интуитивно ясно, однако всегда приятно, когда есть научные факты, подтверждающие подобные догадки.

Понятие «мезальянс» в культуре существует именно потому, что в глубине души мы считаем: чем более похожи у влюбленных природные данные и внешние жизненные обстоятельства, тем гармоничнее будет их союз. Такие браки и называются ассортативными.
Из-за усложнения социального и экономического уклада количество ассортативных браков неуклонно растет. К примеру, если в 1960 году только 25 % мужчин с университетскими дипломами женились на женщинах с высшим образованием, то к 2005 году доля таких супружеских союзов возросла до 48 %. Помимо увеличения совокупного дохода домохозяйств, ассортативность браков ведет к улучшению демографической ситуации, правда объяснить эту закономерность наука пока не может.
Такой расклад выглядит выигрышным с точки зрения общественного прогресса. Но каково приходится тем, кто ощущает себя далеко не топовыми игроками на сексуальном рынке? К примеру, те, кто не имеет престижного образования и привлекательной внешности, не унаследовали серьезных капиталов — как они выстраивают свою личную жизнь? У поведенческой экономики есть ответ на этот каверзный вопрос.
Эксперименты на сайте знакомств
Изначально у исследователей было три гипотезы относительно линий поведения «слабых игроков» на сексуальном рынке:
1) смена эстетических критериев,
2) переключение внимания на другие качества человека,
3) отказ от адаптации.
В первом случае предполагается, что человек меняет свои представления о сексуальной привлекательности партнеров, убеждая в этом себя и окружающих («это у тебя лицо страшненькое — ты на ее изгибы посмотри!»). Во втором человек начинает смотреть «за внешность» и ценить в партнере другие качества: чувство юмора, общительность и т. п. («эти вешалки все дуры высокомерные, а моя хоть и не 90-60-90, зато с ней есть о чем поговорить»).
Наконец, в третьем случае (отказ от адаптации) человек не соглашается умерить свои аппетиты. «Мне нужна Моника Беллуччи и больше никто!»
Эти три гипотезы было необходимо проверить на практике. В качестве площадки для испытаний исследователи выбрали сайт Hot or Not, который является не столько сервисом знакомств, сколько социальной сетью для ранжирования фотографий по 10-балльной шкале красоты.
Ресурс позволял убить одним выстрелом нескольких зайцев. В первую очередь портал давал возможность выявлять пользователей с невзрачной внешностью (то есть тех, кого низко оценивают другие посетители сайта) и смотреть, как они сами оценивают внешность других. Анализ массива данных показал полную несостоятельность первой гипотезы (про смену эстетических критериев): оценки, которые выставляли эти пользователи сайта другим, вполне вписывались в общий тренд.
Вне зависимости от того, какой была их собственная внешность, люди были согласны с тем, что Анджелина Джоли и Брэд Питт — это хорошо, а Квазимодо — не очень. Первая, вполне логичная на первый взгляд гипотеза потерпела крах, за ней пала третья.
Сайт предоставлял возможность пригласить того или иного человека на встречу (кнопка Meet me под фотографией). Анализ запросов пользователей, имевших низкие позиции в рейтинге привлекательности, позволил опровергнуть третью гипотезу — про отказ от адаптации. Они старались приглашать на свидания тех, кто, скорее всего, не откажет им.
Эксперименты с быстрыми свиданиями
Сайт позволил опровергнуть предположения 1 и 3, однако вторая гипотеза — об акценте на других качествах партнера — оставалась непроверенной. На Hot or Not все строилось вокруг оценки внешности, поэтому для ее проверки этот ресурс не годился. Исследователи остановили свой выбор на формате speed dating и провели серию тестов с участниками. Испытуемые ответили на вопросы о своих приоритетах в поиске сексуальных партнеров, перед тем как усесться за столы и начать знакомиться. После каждого раунда им также приходилось отвечать на вопросы исследователей: что понравилось и что не понравилось в человеке и т. п. Проанализировав ответы на эти вопросы, исследователи пришли к двум выводам.
Во-первых, люди, не отличавшиеся внешней красотой, изначально выдвигали такие критерии, как «чувство юмора», «доброта», «порядочность» etc. Но что еще интереснее, так это их впечатления от быстрого свидания. Если верить тому, что они сказали исследователям, встретиться во второй раз им намного больше хотелось с собеседницами (и собеседниками), которые обладали желаемым набором качеств (чувство юмора, доброта и т. п.), чем с теми, кто был внешне привлекателен.
Это позволило сделать вывод, что гипотеза 2 верна.
Никто из этих добрых людей не просыпается утром с мыслью: «О ужас, что это рядом лежит?».
Тотальный гедонизм
Феномен, который стоит за вышеописанной мутацией взглядов, называется «гедонистическая адаптация». Это инструмент, позволяющий нашей психике приспосабливать реальность под себя таким образом, чтобы избежать сильного дискомфорта.
Каждому индивиду свойствен определенный уровень «удовлетворенности» жизнью, к которому он регулярно возвращается, несмотря на пережитые потрясения или, наоборот, радостные события. Боль от потери конечности со временем притупляется, равно как и радость от повышения на работе. Сексуальный партнер, который изначально рассматривался как проходной вариант на полном безрыбье, со временем может обрести в ваших глазах новые, привлекательные черты.
Гедонистическая ловушка
Гедонистическая адаптация, вне всякого сомнения, призвана защищать нашу психику. Однако, этот механизм со временем притупляет не только негативные, но и позитивные эмоции. Не случайно в английском языке наравне с hedonic adaptation также часто используется термин hedonic treadmill, то есть «гедонистическое колесо», в котором современный социум вынужден бежать как белка.
Чтобы поддерживать желаемый уровень удовольствия, мы вынуждены рваться дальше вверх, по головам окружающих, менять сексуальных партнеров и покупать новые вещи. Проблема настолько серьезная, что для нее существует даже специальный термин — «безрадостная экономика» (или «экономика без удовольствий», если быть совсем точным).
Выход из гедонистической ловушки
Поведенческая экономика рекомендует по возможности распределять акты потребления во времени. К примеру:

Иными словами, необходимо «дробить» удовольствия. А вот неприятные моменты в жизни, наоборот, лучше стараться переживать «на одном дыхании».

 

[Беспринципная Седовласка]

 

[Беспринципная Седовласка]

 

[anchiko]

11 главных котов науки

В 2001 году в результате операции CopyCat в Техасском университете A&M появилась ТК («точная копия») — первая в мире клонированная домашняя кошка. National Geographic описал процесс так: «Кошка была клонирована путем переноса ДНК Радуги, трехлетней кошки черепахового окраса, в яйцеклетку, из которой удалили ядро. Затем эмбрион был имплантирован суррогатной матери, кошке по имени Алли».
Хотя ТК генетически идентична Радуге, кошки не похожи внешне. Это происходит потому, что окрас зависит не столько от генетики, сколько от эпигенетических изменений, происходящих в утробе, то есть метаморфоз «вне» ДНК.
По данным на 2011 год, ТК была еще жива и даже успела родить несколько совершенно обычных котят.

Кота, который сидит на руках у астронома Эдвина Хаббла, зовут Николай Коперник — в честь астронома эпохи Возрождения, который осмелился утверждать, что Земля вращается вокруг Солнца. Сотрудники библиотеки Хантингтон в Сан-Марино, штат Калифорния, обнаружили письмо, написанное женой Хаббла. В нем есть упоминания того, как кот Коперник вдохновлял Хаббла на постижение секретов расширяющейся Вселенной: «Когда [Эдвин] работал в своем кабинете, Николай торжественно укладывался на столько страниц, на сколько мог растянуться. „Он мне помогает“, — объяснял Э.».

Легенда гласит, что Альберт Эйнштейн использовал метафору кота, чтобы объяснить принцип работы беспроводного телеграфа: «Видите ли, телеграф — это нечто вроде очень длинного кота. Дергаешь его за хвост в Нью-Йорке — и он мяукает в Лос-Анджелесе. И радио работает в точности так же: здесь вы посылаете сигналы — там их принимают. Единственная разница в том, что никакого кота нет».

Забудьте о шпионских гаджетах. В 60-е ЦРУ запустило операцию «Акустический кот»; план был в том, чтобы натренировать кошек подслушивать разговоры русских. Первый кот-агент с микрофоном в ухе, трансмиттером в ошейнике и антенной, имплантированной в хвост, был доставлен на позицию и… трагически погиб под колесами такси.
Частично отцензурированный меморандум ЦРУ 1967 года гласит, что «с практической точки зрения эта программа не подходит для наших узкоспециальных нужд».

В 2010 году Оскар стал первым котом с протезами, сращенными напрямую с костями лодыжки. Технология под названием «остеоинтегрированное эндостальное протезирование» используется для того, чтобы сплавлять плоть и металл в единое целое, и позволяет избежать попадания грязи и размножения бактерий в месте закрепления протеза. Эта технология тестировалась на людях, и они утверждают, что имплантированные протезы гораздо удобнее отстегивающихся.

Когда в 2011 году ученые выводили эту генетически модифицированную светящуюся кошку, они добавили ей ген, который теоретически мог сделать ее устойчивой к кошачьему СПИДу. Флюоресцентный зеленый цвет — это результат проявления другого гена-индикатора, роль которого — показать, имплантировался ли нужный ген в геном кота. По последним данным, ученые как раз собираются проверить подопытных на устойчивость к вирусу кошачьего иммунодефицита. Если светящиеся кошки действительно не будут ему подвержены, для человечества могут открыться новые горизонты в области предотвращения ВИЧ.

«Миссис Чиппи» на самом деле была котом. Когда Эрнест Шеклтон отправился в Антарктику на Endurance, он взял ее (его) с собой на борт. Миссис Чиппи все любили (ну, кроме ездовых собак), а она берегла команду от инфекций, переносимых грызунами. Увы, когда корабль застрял во льдах, Шеклтон и его команда были вынуждены бросить и сам Endurance, и весь лишний груз, в том числе кота, на произвол судьбы. Миссис Чиппи щедро накормили напоследок. Но память о нем живет: бронзовая статуя кота в натуральную величину возвышается на могиле его владельца.

Действительно ли коты всегда приземляются на все четыре лапы? В 1947 году американское правительство захотело узнать правду. Поэтому Отдел авиационной и космической медицины взял двух котов в самолет C-131, совершавший полет по параболической траектории. Там котам пришлось пережить несколько секунд невесомости. Для них выдался не самый приятный день (видео здесь).
Спойлер: нет, коты не всегда приземляются на все четыре лапы.

Первые видео с котиками появились вскоре после того, как Томас Эдисон изобрел кинетограф (ранний прототип видеокамеры) в 1892 году. Вот остроумный тест прибора — ролик с боксирующими котами.

Фелисетт стала первой кошкой в космосе: ее полет состоялся в 1963 году. Судя по всему, она была просто очень уживчивой уличной кошкой, подобранной в Париже, — и оставалась ею до тех пор, пока французское правительство не начало тренировать ее и еще 13 котят на центрифуге и в барокамере. 18 октября Фелисетт полетела в космос на французской зондирующей ракете «Вероника AG1» внутри специальной капсулы, а набор электродов, имплантированных в ее мозг, фиксировал нейронную активность во время полета. Капсула поднялась вместе с ракетой на 100 миль, после чего отделилась и на парашюте опустилась обратно на Землю. Фелисетт пережила спуск, но ученые усыпили ее несколько месяцев спустя, чтобы исследовать импланты в ее мозгу. Вместо длиной жизни на помойке Фелисетт получила свои 15 минут славы, а ее морда красуется на почтовых марках во всем мире.

Лучшим другом детства Николы Теслы был Масак, «лучший кот на свете». В письме, опубликованном PBS, Тесла пишет о том, как кот вдохновил его на дело всей его жизни: «Однажды в вечерних сумерках, когда я гладил Масака по спине, я увидел чудо, которое лишило меня дара речи. Спина Масака превратилась в сплошное полотно света, а треск искр от моей руки было слышно на весь дом… Моя мать, казалось, была зачарована. „Хватит играть с котом, — наконец сказала она. — Он дом подпалит“. Но я размышлял абстрактно. Природа — это гигантский кот? И если да, то кто гладит его по спине?.. Невозможно переоценить силу воздействия этого чудесного вечера на мое детское воображение. День за днем я спрашивал себя: „Что такое электричество?“»
Возможно, без Масака Тесла никогда бы не открыл переменный ток, который поступает в ваш компьютер прямо сейчас.

 

[Беспринципная Седовласка]

 

[Беспринципная Седовласка]

Париж, 1950

 

[Беспринципная Седовласка]

 

[Беспринципная Седовласка]

 

[anchiko]

Вполне себе статья) Видимо, пора что-то менять)

История моего провала
Что может быть скучнее чужого успеха? Только истории о нем, особенно поданные в виде этих 10 пунктов, от которых веет равнодушием, как от перечня вещей на опознании в морге. Почему меня должно хоть как-то заботить, что и как делал очередной умник, чтобы заработать свои миллионы? К тому же подозреваю, что эти истории успеха никогда не имеют окончания. Как знать, что случилось с чуваком через пару лет?

Помню, с большим удовольствием читал рассказ Марка Твена, где писатель приделал концовки популярным нравоучительным историям: скажем, добропорядочный джентльмен спас замерзающего уличного пса, а тот оказался бешеным и перекусал всю семью, включая грудного ребенка. Так что никаких побед. Сегодня в программе — история фиаско! Называется она «Как Коле С. за 20 лет стараний не удалось стать преуспевающим финансистом». Интересно, сколько из вас узнает себя в этой истории.

Когда я сел обдумывать тему, то понял, что она настолько огромна, что можно написать целый трактат, а у меня всего 7 000 знаков. Придется тезисно.
Я пошел учиться в экономический потому, что туда было легче всего поступить после провала с политехническим. Впрочем, я и в него-то поступать не хотел. Справедливости ради, «не хотел» предполагает некую определенность нежелания, верно? А мне было попросту все равно куда: желания у меня отсутствовали — за меня хотели мои родители. Так я выучился по специальности «финансы и кредит», потому что какая разница? А что у вас? Уголовное право? Философия?
Потом я устроился работать в банковский аудит и провел там 5 лет. Объехал родную небольшую страну, почувствовал себя взрослым ответственным человеком, собственноручно зарабатывающим деньги. Работы было полно, расслабляться некогда, начальство спуску не давало. Когда в банковском секторе перестали платить, я ушел в аудит частный и там еще 5 лет проездил по командировкам. Женился. Обзавелся заморенной «ауди». Стал хозяином судьбы и т. д. Примерно через 10 лет появились симптомчики.

От этого появляется ощущение жизни на бумажном кораблике: плывешь в нем по реке, не имея никаких средств изменить направление или скорость, каждый день похож на предыдущий, как шарики для пинг-понга. Постичь причины я не мог, да и не был готов: для этого нужен хоть какой-то житейский опыт.
Зависть. Зависть моя длилась не то чтобы очень долго — лет десять в общей сложности. Сперва ты обращаешь внимание на успехи других, потом на эти успехи обращают твое внимание такие же недовольные, и вы совместно принимаетесь искать объяснения. Многие посвящают этому увлекательному занятию остаток жизни и приходят к выводу, что мир фундаментально порочен и вообще вступил в сговор с целью уничтожить талантливых людей вроде них. Мне, можно сказать, повезло: через 10 лет я просто понял, что следует прекратить надрачивать вхолостую.
На следующем этапе появилась апатия. Она имеет несколько форм, и кому-то они, наверняка, уже знакомы. Сперва становится скучно ходить на работу. В работе нет ничего увлекательного, с сослуживцами давно переговорено обо всем, о чем только можно, обстановку оживляют разве что новые слухи или очередная корпоративная пьянка, где кто-то перебрал и устроил ералаш. Такими событиями офис живет неделю, после чего возвращается к обычному анабиозу. Раз на работу ходить скучно, туда начинаешь опаздывать, это элементарный фокус психики. Я не мог заставить себя лечь спать вовремя — всегда находилось что-то интересное. Да и перспектива ложиться спать лишь затем, чтобы с утра тащиться на работу, меня совершенно не одухотворяла. Я не слышал будильника, просыпал, натощак тянулся по пробкам, материл попутчиков и исходил паром. Будучи не в состоянии честно проанализировать ситуацию, я решил, что поможет смена места работы. Раз здесь моих усилий не оценили по достоинству — пойдем к другому дому. Так началась «декада неудовлетворенности».

С той поры мое резюме по объему напоминает роман «Двадцать лет спустя» в трех книгах, написанный Дюма в период, когда ему платили построчно. Для американского работодателя я сделал своему резюме липосакцию — чтобы не шокировать потенциального читателя. Все мое профессиональное развитие в тот период жизни заключалось в том, что я научился блестяще манипулировать бестолковыми кадровиками на собеседованиях, надеясь, что настоящие профессионалы интервьюировать меня не станут или поведутся на обаяние. Разоблачить человека вроде меня не составило бы никакого труда.
Я всегда работал от звонка до звонка, и это очередной симптом. Появляешься на работе в 9 утра, полчаса включаешь компьютер, пьешь чай, читаешь рабочую почту, читаешь личную почту, потом еще что-то читаешь, натянув на лицо суровое выражение человека до усрачки занятого. К 11 часам начинаешь что-то делать, в 12 по всему зданию проносится тень обеденного перерыва, которую каждый офисный жук ловит своими антеннами. В час — обед, после которого еще час заставляешь кровь побежать наконец в направлении от желудка к мозгу. И если успеешь создать что-то общественно полезное с 2 до 5, то чувствуешь себя героем Шипки. В 5 часов офис пустеет, и ты бежишь в первых рядах. В период с 17:05 до 9:00 следующего дня работа для тебя не существует. До завтра ты — безработный, ничего не знаешь и знать не хочешь, и это твое законное время, за святость которого ты готов убивать и жечь.

Все время что-нибудь да было дерьмово. Я терпеть не мог перепроверять сделанное и желал поскорее сбыть его с рук. В случае с цифрами это всегда чревато неприятностями — так оно и выходило. При этом, парадоксально, мне было страшно предъявлять свою работу, потому что шансов на то, что там найдутся ошибки, всегда было больше. Я существовал в амбивалентном состоянии: работу надо сдавать — и сроки прошли, и смотреть на нее больше невозможно — а отчитываться боязно — наверняка, где-нибудь прячется Злой Косяк.
Удивительно, сколько способов убить время способен найти человек, который занят нелюбимым делом. Есть способы очевидные, вроде веб-серфинга, но с ним научились более-менее эффективно бороться. Тогда на помощь прокрастинатору пришла мобильная связь и интернет. Курение — заслуженный ветеран борьбы с продуктивным трудом. Хочешь не хочешь, а закуришь и будешь дымить, пока не позеленеешь. Никогда в жизни не пьешь в таких количествах чай и кофе, как на рабочем месте, допиваешься до того, что кофеин превращает тебя в неврастеника. Компании, предоставляющие сотрудникам бесплатные напитки, теряют вдвойне: сперва они тратят деньги на сами напитки, а потом еще и оплачивают рабочее время, проведенное за потреблением дармовых ништяков. Ах да, туалет. Теплый просторный сортир — идеальное убежище для того, кто не может прожить последние 15 минут в офисе. В нем я тоже посиживал.
И в конце, как вишенка на торте, чувство вины. Ты годами существуешь в подавленном состоянии, не понимая толком, почему твоя жизнь никуда не движется. Кругом люди, которые, не будучи умнее или образованнее, продвигаются успешнее, больше зарабатывают, и у них такие щеки, что можно с них рисовать закаты. А ты в поисках ответа предсказуемо вздыхаешь: я недостаточно стараюсь. Наверное, я ленив. Сперва на это намекали родители, потом учителя, теперь жена. Надо стараться больше — и с этим девизом на устах ты уходишь на новый виток петли Мебиуса, чтобы через год-два оказаться ровно на том же месте.

Это я зачем все написал? Если вы замечаете у себя симптомчики — сядьте, подумайте. Если они укладываются в стандартную схему нежелания трудиться, свойственного всему человечеству без исключения, значит беспокоиться не о чем. Стоит почитать, какие алкоголи-амфетамины принимал Сартр, чтобы заставить себя работать, — и тут же становится легче. Если же ваша история все больше напоминает мою — делайте выводы. Вы не виноваты — просто вы работаете не там, где хочется, и это вовсе не конец света.

 

[anchiko]

Злой баллон, моль и оверлок: бытовые занятия, которые мы потеряли
Последние несколько лет я постоянно слышу одну и ту же бесконечную дискуссию: прошлое против будущего. Причем дискуссия всегда возникает в тот момент, когда писатель решает поиграть на популярной теме сентиментальных воспоминаний о детских годах (сам он, как правило, советских времен не застал), на эхо сбегаются реальные свидетели, у которых до сих пор не зажило и чешется, и происходит небольшой армагеддон. В итоге, как ни парадоксально, довольны все: первые получают свое паблисити, вторые в очередной раз получают возможность поговорить о застарелых травмах и наслаждаются терапевтическим эффектом. Нормальный сетевой симбиоз, за этим мы сюда и ходим. Не стану скрывать своих истинных намерений: я здесь для того, чтобы вспомнить, на что мы тратили время, пока прогресс нам его не освободил, и как мы живем сегодня.

Я еще помню целый ряд занятий, которые либо уже канули в Лету, либо постепенно полностью исчезнут из нашего обихода, как после нескольких десятилетий прививочной практики исчезли вирусы оспы и чумы.

Скажем, чистили ли вы когда-нибудь столовый мельхиор и серебро зубным порошком? Куском влажной тряпки, все до единого предмета, причем подлые вилки требуют полировки каждого зуба, а в итоге у вас черные от оксида пальцы, пустая голова и чувство голода? Занятие удивительно отупляющее, а в мире, где существуют столовые приборы из нержавеющей стали, и вовсе преступное. Лично мне никогда не приходило в голову изображать из себя южного помещика из романов Фолкнера, трапезничающего на надраенном фамильном серебре. И вообще, неужели зубной порошок еще продается? Если да, то кому он нужен?

В Советском Союзе существовали целые товарные категории продуктов питания, требующих доработки покупателем, скажем натуральные соки с песком, которые следовало фильтровать перед употреблением. Непотрошеные куры, из которых ловкие женщины учились извлекать желчные пузыри так, чтобы те не порвались, иначе мясо будет непоправимо горчить. Кстати, курей к тому же следовало обжигать над газом, потому что ощипаны они были отвратительно и походили на свиней в щетине. Гречка содержала в себе камни разного размера, поэтому тем, кто не хотел рисковать зубами, приходилось рассыпать крупу на столе и выбирать оттуда булыжники. Прелесть, правда?

Я уверен, что сотни тысяч людей по-прежнему выносят мусор в мешках и свертках и волокут его до мусорных баков, иногда за сотни метров от подъезда. Нюанс в том, что полиэтиленовые пакеты еще не так давно были вещью редкой и использовались многократно, говорить же о специальных пакетах для утилизации мусора в те времена было примерно так же бессмысленно, как и о перспективах туристических полетов в межпланетное пространство. Моя бабушка виртуозно заворачивала мусор в газетный лист, и эту ляльку надо было спешно донести до бака, чтобы влажные отходы не продырявили бумагу где-нибудь сбоку и не пришлось позорно подбирать картофельную шелуху.

Чистка ковров на улице — вид социальной казни для любого школьника, полного подростковых комплексов: в какое бы время суток ты ни пер эти проклятые ковры — непременно встретишь девицу, к которой питаешь романтические чувства, чтобы она могла насладиться твоим фиаско. Эшафоты для этого унизительного занятия до сих пор стоят во дворах. Час колотишь, как галерник, ветер непременно в лицо, рот и глаза полны пыли, в руках поломанная выбивалка и щетка. Зимой — то же самое, только на снегу.

Коврам я был обязан и еще одним увлекательным занятием. Знакомо ли вам слово «оверлок»? Нет, не «оверлорд», это из другой оперы. «Оверлочить ковер» — это прострочить край ковра при помощи специальной машины, в случае если он растрепался под ногами, ему угрожает разрушение и он начинает рассыпаться, как речной берег, подмываемый водой. На весь двухмиллионный город Минск было всего две или три мастерских, обладавших загадочными оверлоками, и ковер на реставрацию приходилось везти через весь город. К тому же процесс занимал недели две. Вероятно, помимо прострочки, там еще совершались магические обряды экзорцизма или читались заговоры от моли.

Кстати, насчет моли. Кто из ваших родных годами собирал отрезы на платья и пальто, которые так никогда и не смогли продвинуться вверх по карьерной лоскутной лестнице? Единственное предназначение которых — стать питомником моли, тихим, теплым местом, полным дармовой еды? У меня за это отвечали мама и бабушка: последнюю, принимая во внимание эпоху, в которую она родилась, можно было понять, а вот мама страдала от наведенного бабушкой «советского морока». Советский морок — ситуация, когда все домашнее имущество без исключения является результатом битв и очередей и расстаться с этими победами — все равно что выкинуть на помойку треть своей жизни, проведенной в боях. Сперва появлялись белесые мотыльки — это означало, что ущерб уже нанесен, осталось только его оценить и начинать борьбу за спасение. Если кто с этой борьбой незнаком, методы были простыми: шкафы потрошились, одежда из них выбрасывалась на прожарку (или проморозку, в зависимости от сезона) на балкон, уцелевшее засыпалось ударными дозами нафталина. Вспоминая масштабы войн, удивляюсь, как ни у кого из нас не возникло аллергических реакций или отравлений.

Про перемотку аудиокассет при помощи карандаша только ленивый не писал, а вот про износ прижимных валиков и регулировку звукоснимающих головок как-то все забыли. Целая культура утрачена с тех пор, как цифра победила аналог. Абразивная магнитная пленка пропиливала настоящие борозды в головке, и, чтобы вернуть высокие частоты, приходилось регулировать отверткой специальный винтик. Резиновые прижимные валики просто высыхали, а новые взять было негде — приходилось снимать их с оси и периодически переворачивать, как блины, чтобы добиться более-менее равномерного износа.

Особое внимание хотелось бы уделить газовым баллонам — источникам борщей и жареного картофеля. Свою дачную элегию я изложил однажды вот здесь. Однако, помимо многочисленных способов занять себя на шести сотках, существовала отдельная каторга под названием «заправка газовых баллонов». Стоит ли говорить о том, что организована она была, как и все в советском мире, таким образом, чтобы максимально извести гражданина и заставить его страдать? Станция заправки находилась в районе, наиболее удаленном от цивилизации, среди мрачных промзон, где солнце никогда не появлялось от стыда за пейзаж. Ехать туда приходилось с тремя пересадками; когда бы вы там ни оказались, вас встречал бесконечный обеденный перерыв, запах пропана за сто метров и понурая очередь, бренчащая пустыми баллонами, как кандальники на этапе.

Как насчет семейных походов в общественную прачечную? Там, где можно найти огромные гладильные аппараты, через которые пропускают простыни и полотенца. Там, где крахмал плещется в стальных чанах и надо его зачерпывать кувшином, а древние стиральные машины начинают исходить пеной, как эпилептики, если переборщить со стиральным порошком. Эти прачечные по-прежнему выглядят так же, как и 20 лет назад?
Полагаю, структурировать время ранее было куда легче. Из-за этого тоталитарные религиозные секты так и не сумели совершить серьезных прорывов на территории бывшего Союза до начала 90-х годов: граждане были постоянно заняты. Стирка белья вручную, отбеливание кипячением, пришивание петель на занавески, наклейка уголков в фотоальбомы, мойка окон с протиркой газетами, ремонт обуви при помощи струбцин, домашняя консервация, набор номеров на дисковых телефонах, макраме, вязание и еще хрен знает что.
С другой стороны, на что мы тратим освободившееся от этих занятий время? На компьютерные игры, мобильные приложения и политическую дрочку в фейсбуке. Стараясь не впасть в брюзжание, замечу, что поменяли мы шило на мыло и с этим придется как-то мириться. Не всем показана литература, и даже массовый кинематограф бывает вытеснен на периферию доступными алкогольными напитками. Да что там, жизнь вообще требует труда. Как говорит мой любимец Даг Стэнхоуп, «жизнь — она не каждому подходит, это как порно с животными».
Давайте по традиции почтим ее минутой молчания и подумаем, на что мы ее расходуем. Спасибо.

 

[anchiko]

Как научиться слышать собеседника
Все, что человек говорит, быть может будет использовано против него. Да, это искаженная цитата из стандартного американского полицейского протокола ареста, знакомая каждому благодаря чудесам Голливуда. Сегодня речь пойдет о том, как сильно мы зациклены на себе, любимых, в момент общения. Человек, который всего-навсего умеет внимательно слушать, читает нас как раскрытую книгу. А персонаж, таящий злой умысел, может даже управлять нами. Не верите? Давайте разберемся.

Простой факт наличия у вас ушей и слухового аппарата не гарантирует вообще ничего. Двое типичных современников способны часами общаться, в итоге вынеся из беседы только бесполезный набор самых банальных сведений о собеседнике, то есть ровным счетом ничего. Дело в том, что слова, которые нервные окончания доносят до вашего головного мозга, в большинстве случаев разобьются там об огромную букву «Я». Да-да, потому, что в 90 % случаев мы думаем лишь о себе и о том, как себя выгодней подать. Общаясь таким образом, люди просто создают колебания воздуха, ни на йоту не приближаясь к пониманию того, кем является собеседник, о чем он думает, чего хочет и чего боится.

Это два монолога (от греческого monologos — короче, вы поняли), перекрещивающихся как косичка у первоклассницы: вот мой кусок — а вот ваша часть, но она меня вообще не интересует, пусть я и киваю как китайский болван. Вы мне что-то говорите, а я только вижу, как вы шевелите губами, не в состоянии дождаться своей очереди, чтобы сказать, наконец, о себе. Иногда мне приходится переспрашивать, потому что, вместо того чтобы слушать, я в уме оттачивал свою партию. Если тема мне близка, я, признаюсь, к стыду своему, иногда при этом еще и думаю: когда же ты заткнешься, болтливая тварюга! Если я чувствую себя неуверенно, мне страшно, грустно или одиноко, я звоню поделиться наболевшим — нет ничего хуже, когда на том конце чувствуют то же самое, ведь это чистое предательство! Вместо того чтобы терпеливо принять порцию моего скепсиса по поводу этой сраной жизни и утешить по мере сил, вы имеете наглость завернуть разговор на себя! Нет у вас ни совести, ни сердца — одно только нахальство и длинный болтливый язык.
О чем бишь я? Умение самому вовремя заткнуться — вот один из наиболее недооцененных талантов нашего времени. Способность отвлечься хоть на несколько минут от сияющей, как солнце, ослепительной литеры «Я» в своей голове и взаправду послушать, о чем говорит собеседник, должна быть поощряема как никакая другая.

А скорее всего, это будет репутация опасного Вольфа Мессинга, способного к телепатии, или просто неприятного козла, который вечно норовит залезть собеседнику в задницу без мыла. А всего-то потому, что способен на некоторое время забыть про неповторимого себя. Так что пользуйтесь советами, которыми я делюсь, с осторожностью и на свой страх и риск: вас могут превратно понять люди в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, супруги (беременные женщины особенно), а также водители транспортных средств.
Вот несколько простых, как детский карточный фокус, приемов, которые помогут вам понять, о чем же на самом деле сейчас говорит ваш собеседник или оппонент. Каждый из них, наверняка, имеет научное название, однако я с терминологией знаком слабо и просто опишу вам практические аспекты.

Когда вам говорят или пишут предложения вроде «не хотите ли вы поучаствовать?», «почему бы нам с вами не сотрудничать» или «не пожертвуете ли на домики для бездомных поросят?» — чувствуете ли вы эту частицу «не», летящую вам прямо в лоб с самого начала? Не правда ли, непроизвольно хочется ответить «не хочу», «не буду» и «гореть вашим поросятам в аду»? Потому, что собеседник с самого начала настроен на поражение и вообще не уверен ни в успехе предприятия, ни даже в своем желании в нем участвовать. Зачем вы ему понадобились, вообще остается неясным.

«Я — графоман номер один в этой стране», «я — самый большой зануда Северного полушария» и прочее вербальное аутодафе есть не что иное, как плохо замаскированное указание на то, кем себя в действительности считает человек, при этом боясь заявить об этом открыто. Да, он думает о себе как о великом писателе и гениальном комике — только, вот беда, кто-то его научил тому, что скромность украшает, «блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» и прочей канители вроде этой.

«В каждой шутке есть доля шутки» — одно из тех высказываний, которые замызгали до полной потери смысла, несмотря на то что это абсолютная правда. Человек, который подает сигналы, упаковывая их в шуточную обертку, на самом деле нуждается в поддержке. Увы, прямо просить о помощи ему не позволяет пресловутое «воспитание» — если так можно назвать переходящий набор комплексов, которым нас награждают родители и прочие авторитеты. Большинство таких юмористов будут все горячо отрицать, уверяя, что все у них отлично, просто пришла пора пошутить, но надо сразу отдавать себе отчет в том, что цена подобных отмазок — в базарный день грош. Напомню классические «это так, стишки-стишочки, куда мне до Беллы Ахмадулиной», «у меня опять, ха-ха, разыгралася гангрена» и номер один в моем личном рейтинге, бессмертное «в мои-то пенсионерские 42, на краю могилы». Ему и правда страшно, у него болит, и он очень не уверен в себе — и вообще, как-то все сразу навалилось.

Кое-кто из собеседников настолько сильно боится прямого высказывания, что прибегает к помощи третьих лиц: воображаемых друзей или родственников, моральных авторитетов и популярных личностей. «Мой друг в таких случаях говорит» и «как учил мой покойный папа» будут вам примерами. Бывает, в разговор привлекаются Ньютоны – Лейбницы, Ульяновы-Ленины или Гомеры – Мильтоны, для придания своим словам особого веса в случаях, когда обычных доводов перестает хватать: попробуй побори, когда у меня Платон в полузащите, а в нападении Гегель. Чрезвычайно удобно прикрываться Священным Писанием, где множество мужчин наговорили прекрасных туманных вещей со многими степенями свободы интерпретации или, наоборот, надавали живописных конкретных указаний, как следует поступать в определенных случаях: «да камнями их, как учит Писание» (разве что указания эти частенько устарели на пару тысяч лет). Надо всегда иметь в виду, что этот человек вещает исключительно от своего лица, а говорящие головы ему нужны для того, чтобы избежать ответственности.

Хотите узнать мнение человека, который не горит желанием отвечать на вопрос напрямую? Расскажите сюжет кинофильма на соответствующую тему, анекдот, повесть малоизвестного писателя тоже сгодится — и просто следите за губами: дальше он сам. Примитивнейшие методы а-ля «а вот у моей кузины была щекотливая ситуация — что бы ты сделала?», обкатанные во времена какого-нибудь «Слуги двух господ», с тех пор ничуть не изменились и по-прежнему работают. Подходят еще опросы общественного мнения вроде «а что б ты делал, если б у тебя был миллион баков?» или «а если б ты оказался на необитаемом острове?», которые отлично иллюстрируют подлинные желания вместо «приличных», вмененных социумом.
Интеллектуальный уровень собеседника, а также методы работы его сознания особенно легко определяются в нынешние турбулентные времена, когда каждый день какая-то чрезвычайщина и у каждого (к несчастью) есть возможность высказаться. Это несомненный сенсорный и интеллектуальный абьюз, но также и бонус: пользуйтесь этим для фильтрации своих онлайн-попутчиков и ориентации среди них! Грубо говоря, кто чем дышит, становится понятно с полуслова.
О языке тела поговорим в другой раз, это еще одна примечательная тема. Предлагаю вам пока проанализировать самих себя с точки зрения сказанного выше: бьюсь об заклад, вам будет над чем подумать, ведь мы понимаем себя едва ли не хуже, чем годовалые дети, — а нам с собой жить до самой могилы! Не говоря уже о том, что нас окружают пришельцы, с которыми мы еще и не умеем коммуницировать.

 

[anchiko]

Нерезиновое сердце: сколько друзей в состоянии иметь человек
Тысячи друзей в фейсбуке — не повод щеголять коммуникабельностью: число социальных связей, которые может поддерживать человек, ограничено. И это число — 150.

Хорошо, не ровно 150, а от 100 до 230 человек. Количество людей, которых вы пригласили бы на очень большую вечеринку, к которым подсели бы при встрече в баре или которых могли бы попросить об одолжении, зная, что они не откажут, — это и есть оно, число Данбара. Им руководствуются при выстраивании структуры все крупные организации, будь то армия, государственный аппарат или коммерческая компания. Руководители могут быть незнакомы с теорией Данбара, но они начинают делить людей на подгруппы, интуитивно понимая: когда группа разрастается до определенного размера, продуктивность сотрудников тут же падает.

Все дело в развитии неокортекса, утверждает антрополог Робин Данбар. У низших млекопитающих он едва выражен, а у человека составляет основную часть коры головного мозга. Чем больше неокортекс, тем больше и количество особей, с которыми его обладатель может поддерживать стабильные отношения.
Исследования ученого начались с гелад — мохнатых обезьян, живущих весьма насыщенной социальной жизнью. Тут и заговоры, и интриги, и даже перевороты — социальные связи более чем важны. Устанавливают их обезьяны с помощью груминга — выискивания паразитов друг у друга в шерсти (ср.: «социальные поглаживания»). Данбар заметил: чем больше стая, тем больше времени гелады тратят на ковыряние в мехе сородичей. Когда животных становится так много, что на взаимный груминг едва хватает времени, стая распадается надвое.

В дальнейших исследованиях ученый переключился на других приматов, что позволило ему к 1992 году обнаружить вторую закономерность — корреляцию между размером группы и величиной неокортекса. Данбар связал его развитие с повышением важности социальных коммуникаций в ходе эволюции. Жизнь в стае дает множество преимуществ, но и порождает море проблем: нужно удерживать в голове массив информации о сородичах и сознательно выстраивать отношения с ними. Для этого-то приматам и понадобился более развитый неокортекс. Зная средний размер новой коры у человека, Робин рассчитал и соответствующее количество социальных связей. У него получилось 147,8.
По мнению Данбара, язык возник у людей как «дешевая» альтернатива грумингу. Регулярное выискивание блох у полутора сотен друзей занимало бы слишком много времени, а так можно ограничиться периодическими встречами, перепиской и телефонными звонками.

В 2002-м Данбар и его коллега, антрополог Рассел Хилл, решили проверить теорию на людях и подсчитали, сколько открыток отправляют и получают англичане на Рождество. Открытки Данбар выбрал в качестве аналога груминга по двум причинам: во-первых, они стоят хоть и небольших, но денег, во-вторых, требуют времени и усилий на написание текста и отправку. Он рассудил, что открытки шлют только тем людям, отношения с которыми стоят этих усилий.
Отобразив траектории отправленных открыток на карте, исследователи увидели, что они образуют сети, а каждая такая сеть есть сообщество. Среднее количество людей в сети оказалось равным 153,5. Что и требовалось доказать.

Сводить все обилие взаимоотношений к 150 связям было бы недопустимым упрощением. На этот случай Данбар уточнил, что существуют и другие группы, побольше и поменьше, и степень близости общения в них, соответственно, разная. Количество людей в этих группах всегда изменяется в соответствии с «правилом трех».
Разделите, например, число Данбара на 3 — и получите группу из 50 единомышленников, коллег, с которыми есть что обсудить в обеденный перерыв. Делите на 3 еще раз, затем делайте поправку на то, что Данбар не математик, а антрополог, — и вот перед нами группа из 15 человек, события в жизни которых имеют для вас значение, даже если это восьмой за год рафтинг в Карелии или покупка кофейного сервиза. Еще одно деление на 3 — остаются 5 самых близких людей, которым можно поведать о любых душевных терзаниях.
Если же пойти в другую сторону и умножать, то сначала вы, снова округлив, получите 500 всевозможных знакомых, друзей друзей и троюродную тетку из Сыктывкара. Умножив еще раз — 1500 человек, которых вы помните в лицо и, если приложить определенные умственные усилия, даже можете назвать по имени.

Количество людей в каждой группе относительно стабильно, чего не скажешь о составе. Вы перешли на новую работу — и больше половины тех, кто составлял круг единомышленников, моментально сменилось. Те двое, что были вашей поддержкой и опорой полгода назад, сегодня уже не кажутся столь близкими, и на место лучших друзей начинают претендовать другие персонажи.
Иногда круги могут уменьшаться — например когда дело пахнет романтикой. В 2010 году Данбар опросил 540 человек старше 18 лет и выяснил, что у влюбленных ближайший круг сужается с 5 до 4 человек, причем одним из этих четверых становится новая пассия — то есть, заводя отношения, вы теряете двоих близких друзей. Что закономерно, ведь объект влюбленности требует внимания, которого на всех теперь не хватает, и кто-то выпадает из ближайшего круга в следующий.

Развитие социальных сетей поставило незыблемость числа Данбара под сомнение, но, к чести ученого, он сам подверг свою теорию испытанию на прочность, как только такие сомнения появились. В 2010 году, анализируя связи в фейсбуке, он выяснил: даже если человек тысячами френдит кого попало, постоянно активно общаться он сможет только с полутора сотнями из них.
Затем трое исследователей из Индианского университета в Блумингтоне решили проверить жизнеспособность числа Данбара в твиттере. В течение 4 лет они анализировали активность 3 млн пользователей, которые за это время успели написать 380 млн твитов. Полноценной социальной связью микроблогеров считался регулярный обмен репликами.

Выяснилось, что сразу после создания аккаунта в твиттере количество онлайн-друзей активного пользователя начинает расти, но лишь до отметки в 100 – 200 человек. После этого он начинает игнорировать часть пользователей, по-прежнему отдавая предпочтение лишь 100 – 200 избранным, даже если нафолловил больше тысячи.
Число Данбара остается незыблемым во многом потому, что общением в соцсетях мы подкрепляем общение в реальной жизни. Но что будет через несколько лет, когда повзрослеет поколение, выросшее в обнимку с гаджетами? Возможно, социальная константа устоит, однако есть и еще два сценария развития событий. По первому из них люди станут проводить все больше времени, общаясь виртуально. Написать короткое сообщение с кучей смайликов куда проще, чем полтора часа обсуждать сложности семейной жизни подруги, а лайк поставить — это вообще доли секунды, и ехать никуда не надо.

Экономя таким образом время и силы, можно будет уделять внимание гораздо большему количеству людей, а не 150 «избранным». Фактически мы станем более поверхностно распределять знаки внимания, как будто размазываем как варенье по коржу, вместо того чтобы щедро накладывать его в отдельные розетки. Количество социальных связей вырастет, но глубина их значительно уменьшится. Второй сценарий логически вытекает из первого. Став поверхностным, общение значительно упростится: в случае конфликта можно просто выйти из сети, не тратя сил на поиск решения. Соответственно, социальные навыки, которые мы развиваем при близком общении, будут утрачиваться. Это закономерно приведет к тому, что количество постоянных социальных связей начнет уменьшаться.

Сам Данбар революционных прогнозов не дает. Ученый верит, что виртуальное общение не сможет полностью вытеснить реальное, потому что ему недостает двух важных компонентов: физического контакта и опыта совместного проживания событий. Онлайн-переписка не заменит обыкновенных дружеских объятий или совместного поедания гамбургеров в заснеженном парке. Так что созвонитесь со старыми приятелями, пока неокортекс позволяет.

 

[anchiko]

Как скидки и бонусы управляют вашим поведением
На интуитивном уровне многие из нас понимают, что в ходе распродаж компании остаются в выигрыше, несмотря на демпинг. Выигрыш этот объясняется тем, что многие товары изначально переоценены и цены с учетом скидок на самом деле просто отражают их реальную рыночную стоимость, плюс производителям как-то нужно сбывать худший (пользующийся наименьшим спросом) товар и получать прибыль от продукции, срок годности которой подходит к концу. Но несмотря на интуитивное недоверие, потребители продолжают активно скупаться на распродажах.

Аналогичным образом дело обстоит и с картами, которые позволяют накапливать подарочные баллы. Потребители осознают, что компания не станет работать себе в ущерб, однако все равно оформляют эти карты. Исследования в области поведенческой экономики (науки на стыке экономики, психологии и нейрологии) показывают, что действенность этих маркетинговых приемов имеет глубокую психологическую подоплеку. Эффективность скидок и бонусов объясняется смесью того, что находится в голове у среднего покупателя и перевешивает рацио. Это гремучая смесь из страха потерь, собственнического инстинкта и склонности к соревновательному поведению.

Данные поведенческой экономики свидетельствуют о том, что мы крайне иррационально реагируем на мнимую «бесплатность» товаров. Одно из следствий так называемой перспективной теории рисков гласит: наше сознание панически боится принять неверное решение и потерять на этом деньги.
А если товар идет бесплатно, то никакого риска вроде бы и нет. Во всяком случае, для бюджета.
Представьте себе, что вам предлагают выбор: приобрести подарочный сертификат на 200 рублей за 60 рублей или БЕСПЛАТНО получить сертификат на 100 рублей. Большинство выбирает второй вариант, хотя элементарнейшие подсчеты должны были бы подталкивать к иному решению:

Американский профессор поведенческой экономики Дэн Ариэли в ходе остроумного эксперимента доказал, что «бесплатность» обладает колоссальной властью над потребителем. Он останавливал своих студентов в коридорах Университета Дьюка и предлагал им выбор между элитным швейцарским шоколадом за 15 центов и дешевой конфетой за 1 цент. Более 70 % опрошенных прикинули, что по такой цене швейцарский шоколад больше нигде не найдешь, и раскошелились на 15 центов. А второй группе студентов предложили совершенно другой расклад: 14 центов за швейцарский трюфель или простая конфета за 0 центов. То есть бесплатно. И в этот раз почти 70 % подопытных выбрали бесплатную конфету.
Трюк с «бесплатностью» работает даже тогда, когда ты предупрежден и вооружен. За примером далеко ходить не надо: система скидок, создающих ощущение, что часть товара отдается за просто так. На некоторых сайтах даже появилась возможность сортировать товар по размеру скидок.

Однако скидок и бесплатных ковриков для мыши при покупке целого компьютера иногда бывает недостаточно. В краткосрочной перспективе они и правда неплохо работают, но вот чтобы у покупателя сформировалась четкая привязанность к конкретной марке, маркетологам приходится попотеть. Потребительская лояльность — это, конечно, не бином Ньютона, но вещь непростая. Очень сложно заставить человека возвращаться и просить добавки именно в ваш магазин, особенно когда конкуренты предлагают аналогичный товар дешевле.
Идеальным выходом из этой ситуации оказались пластиковые карты, позволяющие накапливать скидочные/бонусные баллы. Они напоминают вам о бренде каждый раз, когда вы залезаете в свой кошелек, создавая эмоциональные связи на уровне тактильных ощущений. Однако их главное достоинство не в этом. Карточки геймифицируют процесс потребления, превращая покупку в гонку за новыми баллами.
В 1930-х годах американские психологи под руководством Кларка Халла (идейного последователя Павлова), наблюдавшие за поведением крыс в лабиринте, заметили: чем ближе грызун находится к еде, тем быстрее он начинает бежать. Открытый феномен был обобщен и назван «гипотезой градиента цели»: чем ближе заветная цель, тем активнее субъект к ней стремится.
Это верно и для потребителей.
Гипотеза градиента цели виртуозно используется маркетологами, вынуждающими нас потреблять все больше и больше. Чем ближе заветная «бесплатная чашка кофе», тем чаще мы заходим в кафе рядом с работой.
Несколько лет назад в Journal of Marketing Research вышла статья под названием «Воскрешение гипотезы градиента цели». Ее авторы показали, что иллюзия приближения к цели также является очень мощным стимулом для потребителя.
Двум группам испытуемых раздали кофейные карты. Первой группе достались карты, которые давали право на бесплатную чашку кофе после выпитых 10. Второй группе было необходимо выпить 12 чашек, но 2 из них уже были якобы «подарены». То есть в сухом остатке речь шла про те же 10 чашек кофе. В идеальном мире всеобщей рациональности обе группы испытуемых повели бы себя одинаково. Однако в реальности вторая группа (та, которая получила 2 чашки «в подарок») проявила куда большую активность и покупала кофе намного чаще. Но «подарок» был исключительно виртуальным. Никто не угощал их за счет заведения, просто на карте было проставлено 2 штампа. Этого, однако, было вполне достаточно, чтобы создать иллюзию постепенного приближения к цели и подстегнуть потребительскую активность.

Маркетинговое достоинство бонусных карт не ограничивается вышеперечисленными эффектами. Обычно, набирая баллы, потребители представляют, какой конкретно предмет они хотели бы с их помощью получить. И вот здесь сознание играет с ними очередную шутку, заранее заставляя воспринимать этот предмет как свою собственность.
В поведенческой экономике есть понятие «эффект владения» (endowment effect). Суть этого эффекта заключается в том, что мы склонны завышать стоимость вещей, которые принадлежат нам. Вряд ли вы будете готовы заплатить мне больше, скажем, 5 рублей за огрызок карандаша. Но я никогда не отдам его за такую смехотворную сумму, потому что помню, как писал им сочинение еще в первом классе и пытался освоить с его помощью эльфийский алфавит на втором курсе. Собственнический инстинкт не дремлет.
Этот инстинкт собственника может сработать даже в том случае, когда предмет нам еще не принадлежит. Именно на этом основываются всевозможные маркетинговые приемы с тест-драйвами машин и обещанием вернуть деньги, если пылесос вас вдруг не устроит. Посидев за рулем автомобиля в ходе пробной поездки, мы начинаем бессознательно воспринимать его как свою собственность со всеми вытекающими последствиями.
В случае с бонусными картами это так же актуально. Когда вы долго набираете баллы, чтобы бесплатно получить несчастную сковороду, набор бижутерии, элитное полотенце (подставьте нужное), вы постепенно начинаете воспринимать этот (пока еще виртуальный) предмет как свою собственность, которую необходимо защищать и оберегать от внешних посягательств.

После прочтения этой статьи у вас могло сложиться впечатление, что скидок и программ лояльности следует избегать в принципе. Это не совсем так. И хотя панацеи здесь не существует, определенными антидотом может стать стремление к рационализации своих покупок.
В первую очередь, помните про описанные маркетинговые эффекты и регулярно задавайтесь вопросом: почему я собираюсь вот это купить?
Во-вторых, необходимо четко понимать, что именно вы хотите приобрести. Речь может идти как о конкретных товарах, так и о наборах субститутов. К примеру, если вы четко знаете, что вам нужен учебник «Экономика» Пола Самуэльсона, почему бы не купить его там, где он продается со скидкой? А если вы выбираете между учебниками двух-трех равновеликих экономистов, то разумным решением станет приобретение того из них, который идет с дисконтом. Но ситуаций вроде «я просто увидел, что этот товар идет с огромной скидкой, и купил его на всякий случай» лучше избегать. Как? Попробуйте вместо совершения импульсивной покупки записывать, сколько вы бы на нее потратили, и в конце месяца на сумму, сэкономленную на «бесполезняке», приобретите нечто действительно нужное. И рубли целы, и полезный предмет в кармане, и самооценка повысилась от собственной похвальной разумности.
В-третьих, важно понимать, как часто вы готовы совершать покупки в определенном месте. Если вы заведете скидочную карту в фитнес-клуб, расположенный прямо напротив вашего дома или офиса, это будет рациональным шагом. А вот в ситуации, когда вы совершаете разовую покупку, например покупаете подарок другу-охотнику в соответствующем магазине, от карты с баллами лучше отказаться.
Наконец, есть смысл изучить свои «ритмы потребления», чтобы избежать эффекта «градиента цели». Скажем, если у вас есть традиция каждый раз перед работой покупать себе чашечку латте, то в кофейной карте и правда есть смысл. Но если вдруг вы начинаете специально бегать за кофе несколько раз в день, это повод задуматься и одернуть себя.
Важно понимать, что вне зависимости от уровня образования и социального статуса никто из нас не застрахован от ошибок. Ограниченность человеческой рациональности была доказана Гербертом Саймоном еще 50 лет назад. Каждый день мы принимаем какое-то количество решений (в том числе и потребительских), и возможности тщательно анализировать и взвешивать каждое из них просто нет. Классическая экономическая теория ошибочно полагает, что индивид подобен суперкомпьютеру, который способен просчитать все возможные риски и моментально принять оптимальное решение. На деле же речь идет только о поиске приемлемой опции. А поэтому все мы периодически будем становиться жертвами маркетинговых трюков, но понимание психологических механизмов, лежащих в основе этих приемов, позволит минимизировать их влияние на нашу повседневную жизнь.

 

[anchiko]

Золотой Остап
За что мы любим Ильфа с Петровым? За последнюю легкую литературу перед наступлением чугунной пяты. Ребята еле-еле успели до того, как все в стране круто перевернулось. «Двенадцать стульев» были написаны в 1929 году, «Золотой теленок» — в 1931-м, всего через два года. Как удалось создать такие несерьезные романы в столь серьезное время и не поплатиться за это? И почему их хочется перечитывать снова и снова, цитировать наперебой и смеяться?

Многие из вас, конечно, в курсе, что идея «Стульев» на самом деле принадлежала писателю Валентину Катаеву, брату Евгения Петрова. Катаев (к тому времени известный писатель) предложил молодым людям подработать литературными неграми: он им сюжет — они ему черновик на доработку. Полагаю, пообещал долю в гонораре и отбыл в творческую командировку.

Катаев был человеком благородным и от дальнейшего участия отказался, поняв, что справились и без него. Он переписал договор с издательством на Ильфа и Петрова, а взамен потребовал, чтобы роман был посвящен ему, а еще золотой портсигар с гонорара.
Что «Стулья», что «Теленок» читаются взахлеб. Потому, полагаю, что и писались они таким же образом: когда они начинали, Ильфу было 30, Петрову — 26. Представим себе двоих молодых разгильдяев во цвете лет: оба писали фельетоны в газету «Гудок», а Ильф еще и несколько лет работал редактором юмористического журнала. Записные хохмилы самой высшей пробы. Берем два этих желчных пузыря и помещаем в самую что ни на есть питательную среду — Советскую Россию времен НЭПа.

Страна только-только начала выбираться из ямы, в которую падала целую декаду: мировая война, вооруженный переворот, гражданская война. Что ни человек, то карикатура. Вспомним другого сверхпопулярного автора тех времен — Михаила Зощенко. Он прославился благодаря тому же материалу — невероятным персонажам, «новому человеку», заселявшему российские города. Вчера это был крестьянский сын, никто — сегодня он перебрался в город, прихватив с собой родную деревню.
Так что Ильфу с Петровым не надо было ничего выдумывать — они просто хватали руками краску из бочки и бросали на холст, в бочку же по трубе непрерывно подавалась свежая.

Если «Стулья» все еще полны персонажей из прошлого: обломок эпохи предводитель дворянства Воробьянинов, ностальгирующий дворник Тихон, отец Федор, разные перековавшиеся Чарушниковы, — то в «Золотом теленке» все блестит новым елеем, разве что безумный монархист Хворобьев оставлен нам на потеху да весь состав «Вороньей слободки», которую авторы с нескрываемым наслаждением сожгли.
Остап был настоящей удачей, персонажем, который вывез всю франшизу, если позволите. Оставим в «Стульях» одного Кису — и получим историю престарелого неудачника, способного только на то, чтобы мотать тещины средства и топорщить усы. Воробьянинов, как мы помним, никогда не протягивал руки и справедливо протянул бы ноги. Не представляю, как бы ему удалось найти хотя бы один из стульев. Бендер, человек без носков и в капитанской фуражке, — вот кто гальванизирует весь сюжет. Бендера оказалось так много, что он не поместился в одну книгу, и Ильфу с Петровым пришлось писать вторую; его даже убить не удалось — сын турецкоподданного оказался живучим, как кошка.

Во-первых, это образец человека, который неуклонно идет к своей цели, не разбирая средств: вранье, шантаж, попрошайничество, аферы, насилие — все сгодится. Мужчина, не теряющий присутствия духа, способный на поступок и широкий жест. Остап, при всем своем декларативном уважении к закону (помните «я чту Кодекс»?), — типичный уголовник, но и тут он нам оказывается мил! В стране с таким традиционно уважительным отношением ко всяческим уркаганам и привольной жизни в духе «украл-выпил» мошенник скорее будет «успешным штрихом», нежели лихим человеком, заслуживающим порицания.
Во-вторых, красавец мужчина, которому не способна отказать ни одна женщина, пусть даже он использует их исключительно в своих меркантильных интересах. Парадоксально, но это лишь добавляет ему популярности в нашем обществе, которое славится мужским шовинизмом.
Вообще, женские персонажи в обоих романах симпатий не вызывают — вспомните самых ярких из них: Эллочка-Людоедка, мадам Грицацуева, сдобная Варвара Птибурдукова и попадья Вострикова, жертва мужниных безумств. Единственная, кого можно выделить из этой галереи малопривлекательных женских образов, — Зося Синицкая, однако и она дама весьма здравомыслящая: влюбленный Корейко ей не подходит по причине того, что зарабатывает мало, «у нее искания, а у него сорок шесть рублей», не разгуляться. К моменту, когда Остап возвращается к ней, не представляя, куда девать миллион, Зося уже замужем за неким Фемиди.

Ильф с Петровым, не удержавшись, придали Бендеру такое количество харизмы, что не полюбить его невозможно. Помимо ярко выраженного острословия, это еще и человек непреклонной воли — вспомните его портрет, данный в «Теленке»: «атлет с точным, словно выбитым на монете, лицом… Балаганов вдруг почувствовал непреодолимое желание вытянуть руки по швам». В связи с этим у меня, как у внимательного читателя, есть справедливые претензии к кастингу советских экранизаций романов — двух из трех самых известных. Истерический Сергей Юрский, с характерной вековой скорбью во взгляде, никак не тянет на непотопляемого Остапа. Захаровский Бендер в исполнении Андрея Миронова вызывает у меня одно раздражение. Более эфемерного, бесхребетного и малосимпатичного Остапа надо было еще поискать. Как сказал один мой друг, закрыв этим тему Миронова в кинематографии Ильфа – Петрова навечно, «душный фраер».

Не буду распинаться и говорить про «энциклопедию советской жизни того периода», констатировать очевидное и засыпать вас избитыми литературоведческими штампами. Вместо этого прикинем, сколько архетипов из романов благополучно пережило почти век со времени написания книг и добралось до наших дней. Что Александр Корейко, что «голубой воришка» Альхен — вон они, современнички, глядят на нас с экранов прозрачными детскими глазами.

Средний класс, который во времена НЭПа имел свои короткие 15 минут советской славы (члены «Союза меча и орала», инженер-летун Талмудовский), сегодня скупает холодильники, по всем известному поводу. Не говоря о полном составе литерного поезда: фоторепортер Меньшов, фельетонист Гаргантюа, журналисты Паламидов и Лавуазьян, братья-репортеры Ян Скамейкин и Лев Рубашкин — все перекочевали в наше время, не утратив ни капли актуальности. Пишут о легенде озера Иссык-Куль, фотографируют верблюда, нюхающего рельс.
То, что оба романа стали популярны так стремительно, спасло их от участи других талантливых книг той эпохи — тех, что были изданы спустя десятилетия. Повезло писателям, поперло, угодили в «правильное» окно — «уже не война, еще не террор». Изменения же вокруг были настолько стремительными, что к «Золотому теленку» истинный посыл романа уже читался любым вменяемым человеком однозначно: личности пришел конец — настало время государства. У Бендера не было никаких шансов на удачное завершение своего личного крестового похода за миллионом.

Полагаю, выполнив свою жизненную программу — ведь делать им в стране стали и пшеницы больше было нечего.

 

[anchiko]

Смотреть или не смотреть: «Игра в имитацию»
Самый бескомпромиссный кинокритик Александр Павлов, который умеет не только хвалить кино, но еще и справедливо ругать его, посмотрел «Игру в имитацию» — фильм, претендующий на «Оскар».

Плохие новости, друзья.
Кажется, нас с вами — простых людей — хотят обмануть, жестоко и цинично. Сегодня в прокате стартует фильм «Игра в имитацию» с кумиром всех женщин Бенедиктом Камбербэтчем, который недавно, кстати, разбил сердца всем этим женщинам, объявив о помолвке с какой-то другой женщиной. Фильм, как полагается, выдвинут на «Оскар».

Ничего не поделаешь — придется проспойлерить. Не для того, чтобы омрачить вам просмотр, а для того лишь, чтобы предупредить о возможной опасности, которая поджидает вас, друзья, если соберетесь вдруг в кинотеатр.
Дело такое. Кино как бы сложное: про супергения, про посредственность, шпионов и про войну еще, которую нам, впрочем, не покажут. «По книге», которая как бы «по реальным событиям» (вы понимаете, о чем я). Поначалу вроде даже все нормально, начинаешь смотреть — и подвоха особо-то и не ждешь. И смотришь.
Обычный гений-математик, который любит разгадывать кроссворды, приходит устраиваться на секретную работу в секретную службу. Этот гений — Алан Тьюринг, мечтающий построить машину, которая должна расшифровывать немецкие кодировки и победить то, что называется в фильме «Энигма». Гении, как правило, эксцентричные же все, и этот не исключение. Обычный, в общем, гений, задавака, плевал он на всех людей вокруг. Ну то есть на всех, да не на всех. Дело в том, что в определенный момент фильма начинаются флэшбэки. Так, минут через тридцать даже самый невнимательный зритель понимает, что фильм не только про гения, шпионов и войну, а точнее даже совсем не про это. В общем, про геев это кино. Оказывается, гей он, этот ваш Тьюринг.

Был у него в детстве дружок, подсадивший Тьюринга на кроссворды и на криптографию. Вот с ним-то Тьюринг и хотел отношений, да судьба распорядилась по-другому, не вышло. Но геем он от этого быть не перестал. Потом — уже не во флэшбэках — Тьюринг вырос и стал в себе эту гомосексуальность культивировать. И все кино — про его гомосексуальную сущность и про то, как тяжело было в Британии геям, когда их преследовали. Теперь-то их не преследуют, сейчас вон у них Элтон Джон всем заправляет. А тогда — преследовали. Нормально вообще? Самая настоящая кинокриптография: начинаешь про войну и шпионов, а тебе — про геев. Да, оказывается, эти геи еще и Вторую мировую выиграли, Тьюринг так прямо в конце и говорит: не Бог войну выиграл, а мы, мол, геи.
Может, помните, во времена вашей молодости был такой неплохой фильм с Джорджем Скоттом, называется «Паттон» (1970, режиссер Франклин Дж. Шаффнер). Этот Паттон в начале кино эффектно так выходит к зрителям и заявляет: «Ребята, хочу вам сказать вот что: войну выигрывают не те засранцы, которые бегут в атаку с флагами и умирают под пулями, а тот засранец, который этих засранцев в атаку ведет». А еще лучше — посылает их в атаку, командует ими. Здесь как бы можно еще поверить словам военного: генерал Паттон (по фильму вроде бы натурал) может себе позволить так говорить — присваивать себе заслуги бойцов. В конце концов, хотя бы военный.
А в «Игре в имитацию» что же? В новом фильме уже и не генералы, как выясняется, войну-то выигрывают. Тьюрингу там не раз говорят: кто ты такой, люди на фронте умирают — а ты что? А он знай себе кроссворды разгадывает. Когда же союзники побеждают, он заявляет, что он выиграл войну, разгадывая эти самые кроссворды. Ок, может быть, он, действительно, сильно выручил, но вот так беспардонно себе все заслуги приписывать — это уж извините.

Два часа все это длится. Война выиграна, у всех все хорошо, и только у Тьюринга не очень. Это, кстати, не смешно, потому что он все же покончил с жизнью, но тем не менее. Его изобличили, и вот он страдает. Сидит дома, депрессует, а к нему приходит его бывшая невеста, с которой у него тоже не вышло. Она ему нравилась когда-то как умная женщина. То есть просто как умная, как женщина — не очень нравилась. Она ему объясняет, что гениям нельзя быть другими, и если бы он таким не стал, ничего бы не получилось и войну бы проиграли. Все чистая правда. Поддержала как могла его, в общем.
Вот такой фильм. И даже можно глянуть одним глазком, если вы женщина и поклонница главного актера. Но это еще не все. Должен предупредить еще об одной большой опасности.
Женщину эту играет Кира Найтли. Поясню: Кира Найтли идет к успеху и вскоре станет женским аналогом Николаса Кейджа и Джона Кьюсака одновременно. Кто ее половозрелой догадался в кино снимать — вообще загадка. Ее присутствие в кадре вызывает у нормального зрителя по меньшей мере раздражение, в последнее время она любой фильм может испортить. Кстати, возможно, те, кто фильм делали, ее специально и пригласили, чтобы кино не очень было, тоже эдакая своеобразная криптография, такой сигнал адекватным зрителям: мол, будет в фильме Кира — имейте в виду, что мы несерьезно это все. Тонко, конечно, но вряд ли так, хотя и здорово было бы.

Одна отрада в фильме — всегда бесподобный Марк Стронг. Но его немного, и он поэтому кино спасти не может. Хотя Марк Стронг, в принципе, может спасти любое кино, это вот не спас: не позволили. Наверное, Марк Стронг, когда его друзья ругаются на него за то, что он вот в таком снялся, со слезами на глазах говорит им: «Я честно старался, друзья, делал что мог — но они мне не позволили. Да и что тут сделаешь, если Кира Найтли в кадре?» Так что у него есть железное оправдание, и обвинять мы его ни в чем не можем.
В общем, как итог.
Хотите снимать про геев? Пожалуйста. Сколько угодно. Но не так же! А как тогда? Да хоть бы как в фильме «Шпион, выйди вон!». Это фактически своеобразный аналог «Игры в имитацию»: Бенедикт Камбербэтч там шпион и гей, и Марк Стронг есть (кстати, он там тоже гей). Есть Колин Ферт. Отгадаете, кто он там? Точно: гей. И есть гений, которого играет Гари Олдман (натурал, представьте себе). Еще там Джон Херт и Том Харди (тоже натуралы) и много других актеров. И фильм опять про разведку. То есть и про разведку, и про гениев, и про геев, но при всем том честное кино.
Знаете, я не случайно привел в пример этот маленький (на самом деле большой) шедевр. Например, «Шпион, выйди вон!» снял Томас Альфредсон, который в 2008-м взорвал танцпол картиной «Впусти меня». Талантливого шведа тут же заметили и пригласили в Великобританию снять хит — он и снял. Режиссер «Игры в имитацию» норвежец Мортен Тильдум тоже приезжий и в англоязычном кино недавно. Он также взорвал танцпол в 2011 году картиной «Охотники за головами». Пресса рукоплескала. В принципе, для норвежского кино это — неплохой «триллер, криминал» (так определяет жанр фильма один кинопортал — сам я точно не знаю, что за жанр у кино; я бы его охарактеризовал как «норвежский экшен»).

Так что же мы в итоге имеем? Имеем мы два англоязычных знаковых фильма, снятых выходцами из Северной Европы, оба с Бенедиктом Камбербэтчем и еще с Марком Стронгом. Но один — насквозь фальшивый. «Игру в имитацию» можно смотреть разве что геям, эксцентричным гениям (геям) и тем, кто геям сочувствует. «Шпион, выйди вон!» — нефальшивый и еще без Киры Найтли. Его можно смотреть как натуралам, так и геям. Чувствуете разницу? Это я к тому, что, правда, (пере)смотрите лучше «Шпион, выйди вон!». Точно не пожалеете.