Стихи

krtek

Уже освоился
Брось старуха сковородку,
Усеки поета суть-
От души-то, не от водки.
Бабка, дай чаво-нибудь
 

krtek

Уже освоился
Чебурашке негодуют?
Хватит уже осквернять чистые и светлые воспоминания из детства неуместными сравнениями! Можно взять какого-то менее ценного персонажа.А чебурашка неприкосновенен.
 

Copycat

Наташа с Ростова
Хватит уже осквернять чистые и светлые воспоминания из детства неуместными сравнениями! Можно взять какого-то менее ценного персонажа.А чебурашка неприкосновенен.
Не осквернять же красивое имя Юля?
 

Copycat

Наташа с Ростова
высоко, высоко сиди,
далеко гляди,
лги себе о том, что ждет тебя впереди,
слушай, как у города гравий под шинами
стариковским кашлем ворочается в груди.
ангелы-посыльные огибают твой дом по крутой дуге,
отплевываясь, грубя,
ветер курит твою сигарету быстрей тебя –
жадно глодает, как пес, ладони твои раскрытые обыскав,
смахивает пепел тебе в рукав, —

здесь всегда так: весна не к месту, зима уже не по росту,
город выжал ее на себя, всю белую, словно пасту,
а теперь обдирает с себя, всю черную, как коросту,
добивает пленки, сгребает битое после пьянки,
отчищает машины, как жестяные зубы или жетоны солдатов янки,
остается сухим лишь там, где они уехали со стоянки;
россиянки
в курточках передергивают плечами на холодке,
и дымы ложатся на стылый воздух и растворяются вдалеке,
как цвет чая со дна расходится в кипятке.

не дрожи, моя девочка, не торопись, докуривай, не дрожи,
посиди, свесив ноги в пропасть, ловец во ржи,
для того и придуманы верхние этажи;

чтоб взойти, как на лайнер – стаяла бы, пропала бы,
белые перила вдоль палубы,
голуби,
алиби –
больше никого не люби, моя девочка, не люби,
шейни шауи твалеби,
let it be.

город убирает столы, бреет бурые скулы,
обнажает черные фистулы,
систолы, диастолы
бьются в ребра оград, как волны,
шаркают вдоль туч хриплые разбуженные апостолы,
пятки босые выпростали,
звезды ли
или кто-то на нас действительно смотрит издали,
«вот же бездари, — ухмыляется, —
остопездолы».

что-то догнивает, а что-то выжжено – зима была тяжела,
а ты все же выжила, хоть не знаешь, зачем жила,
почему-то всех победила и все смогла –
город, так ненавидимый прокуратором, заливает весна и мгла,
и тебя аккуратно ткнули в него, он пластинка, а ты игла,
старая пластинка,
а ты игла, —
засыпает москва, стали синими дали,
ставь бокал, щелчком вышибай окурок,
задувай четыре свои свечи,
всех судили полгода,
и всех оправдали,
дорогие мои москвичи, —
и вот тут ко рту приставляют трубы
давно почившие
трубачи.
 

SNZme

Камертон
Препарирую сердце, вскрывая тугие мембраны.
Вынимаю комки ощущений и иглы эмоций.
Прежних швов не найти - но я вижу и свежие раны,
Ножевые и рваные - Господи, как оно бьется?..

Беспристрастно исследую сгустки сомнений и страхов,
Язвы злобы глухой на себя, поразившие ткани.
Яд неверия губит ученых, царей и монахов -
Мое племя в отважных сердцах его копит веками.

В моих клетках разлита бессилия злая отрава,
Хоть на дне их лучатся осколочки Божьего дара.
Слишком горьки разочарованья. Но мыслю я здраво:
Я больна. Мое сердце страшнее ночного кошмара.

Что мне может помочь? Только самые сильные средства.
Кардиохирургия не терпит неточных расчетов.
Я достану беспечность - лазурно-босую, из детства,
Небо южных ночей - рай художников и звездочетов,

Строки - сочно, янтарно-густые, как капельки меда,
Иль извилисто-страстные, словно арабские песни,
И далекое море, что грозно и белобородо,
И восточные очи, и сказки, да чтоб почудесней...

Запах теплого хлеба (со специями, если можно),
Воздух улиц парижских и кукольных домиков дверцы...
Я врачую себя, вынув чувственный сор осторожно.
Я с волненьем творю себе подлинно новое сердце.

Оно будет свободно от старого злого недуга.
Оно будет бесстрашно... Но я ведь о чем-то забыла...
Ах, ну да, чтобы биться ему горячо и упруго,
Нужно, чтобы оно - пощади нас, Господь! - полюбило...

Эй, мальчишка с глазами синее небесной лазури!
Ты, конечно, безбожник, и нужно задать тебе перцу,
Но в тебе кипит жизнь и поет настоящая буря...
Я, пожалуй, тебе подарю свое новорожденное сердце.
 

krtek

Уже освоился
Сотворение Жизни. Часть вторая.
Три сотни атомов кружили в пустоте,
Толкаясь суетно, звеня назло друг другу,
И восхищение открыв в самих себе,
В себе самих замкнулись и смешались в груду,
Чтоб восхищенье преумножив, прогреметь
На всю пустую бесконечную кастрюлю,
Чтоб зазвенела пустотой пустая медь
И покатилась лихо в сторону любую.
И покатилась медь серебряной волной,
Потоком яростным от сытого желанья
Всей груды атомов в зародыше сознанья
Наружу, падая упрямою водой.
Вода пустая разлеталась вверх и вбок,
Вода безумная ревела о высоком,
Потоки змеями сплетались, как в клубок,
В больную землю ядовитым красным соком.
Соединилась тьма с землёй,
Три сотни тел - в земле сырой.

1379070314_752748334.gif
 

Беспринципная Седовласка

Между прочим, здесь написано: «Вытирайте ноги»
Роберт Рождественский

Красивая женщина - это профессия.
И если она
до сих пор не устроена,
её осуждают,
и каждая версия
имеет своих
безусловных
сторонников.
Ей,
с самого детства вскормлённой
не баснями,
остаться одною
а, значит, бессильною,
намного страшнее,
намного опаснее,
чем если б она не считалась
красивою.
Пусть вдоволь листают
романы прошедшие,
пусть бредят дурнушки
заезжими принцами.
А в редкой профессии
сказочной женщины
есть навыки,
тайны,
и строгие принципы.
Идёт она молча
по улице трепетной,
сидит как на троне
с друзьями заклятыми.
Приходится жить -
ежедневно расстрелянной
намёками,
слухами,
вздохами,
взглядами.
Подругам она
улыбается весело.
Подруги ответят
и тут же обидятся...
Красивая женщина -
это профессия,
А всё остальное - сплошное любительство.
 

Беспринципная Седовласка

Между прочим, здесь написано: «Вытирайте ноги»
Эльдар Рязанов

Ты укрой меня снегом, зима,
Так о многом хочу позабыть я,
И отринуть работу ума.
Умоляю тебя об укрытии.

Одолжи мне, зима, одолжи
Чистоты и отдохновения,
Бело-синих снегов безо лжи.
Я прошу тебя, я прошу тебя,
Я прошу тебя об одолжении.

Подари мне, зима, подари
День беззвучный, что светит неярко,
Полусон от зари до зари.
Мне не надо богаче подарка.

Поднеси мне, зима, поднеси
Отрешенности и смирения,
Чтобы снес я, что трудно снести.
Я прошу тебя, я прошу тебя,
Я прошу у тебя подношения.

Ты подай мне, зима, ты подай
Тишину и печаль сострадания
К моим собственным прошлым годам.
Я прошу тебя, я прошу тебя,
Я прошу у тебя подаяния.
 

Copycat

Наташа с Ростова
Усталая серость разлита по свежим холстам.

Я верила в солнце, гулявшее по небу гордо,

Но город пронизан дыханьем сурового норда,

И, кажется, осень крадется за мной по пятам.

Я знаю, что будет — сценарий твержу наизусть.

Я помню эмоции всех своих прожитых жизней.

Я лишь узнаю их — по импульсам. Безукоризнен

Порядок в архивах моих состояний и чувств.

Я знала, что будет, когда я тебя отыщу.

Как знала и то, когда именно это случится.

И мир рассмеется и бликами будет лучиться,

И ты будешь дерзок, и я тебе это прощу,

И ты будешь грезить не мной и любить не меня

И, вряд ли нарочно, но будешь со мной бессердечен,

И что наш мирок будет хрупок и недолговечен,

Как жаркое пламя волшебного летнего дня.

Я знала, что это закончится серой тоской.

Да, даже печаль я задолго себе предсказала.

Тебя не терзала — сама же себя наказала.

Исчезла. Ушла. Обрела долгожданный покой.

Кассандра-провидица властвует сердцем моим.

Не знаю, каких еще слез я себе напророчу.

Но ты был мне подлинно дорог — беспечен, порочен,

Испорчен, утрачен — но истинно мною любим.

Пустынно в хранилище страхов и снов моих. Там

Душа моя копит веками свои ощущенья.

Там есть одно — как боялась его возвращенья! -

Как будто бы осень идет за тобой по пятам…
 

Copycat

Наташа с Ростова
А и все тебе пьется-воется, но не плачется,хоть убей. Твои мальчики — божье воинство,а ты выскочка и плебей; там за каждым такая очередь,что стоять тебе до седин,покучнее,сукины дочери,вас полгорода,я один; каждый светлый,красивый,ласковый,каждый носит внутри ледник — неудачники вроде нас с тобой любят пыточки вроде них.
Бог умеет лелеять,пестовать,но с тобой свирепеет весь: на тебе ведь живого места нет,ну откуда такая спесь? Стисни зубы и будь же паинькой,покивай Ему,подыграй,ты же съедена тьмой и паникой,сдайся,сдайся,и будет рай. Сядь на площади в центре города,что ж ты ходишь-то напролом,ты же выпотрошена,вспорота,только нитки и поролон; ну потешь Его,ну пожалуйста,кверху брюхом к Нему всплыви,все равно не дождешься жалости,облегчения и любви.
Ты же слабая,сводит икры ведь,в сердце острое сверлецо; сколько можно терять,проигрывать и пытаться держать лицо.
Как в тюрьме: отпускают влёгкую,если видят,что ты мертва. Но глаза у тебя с издевкою,и поэтому черта с два. В целом,ты уже точно смертница,с решетом-то таким в груди.
Но внутри еще что-то сердится. Значит,все еще впереди.
 

be-open

джедай
Не тишина — немота.
Усталость и ломота:
голова, голова болит.
Ветер в листве.
Ветер волосы шевелит
на больной голове.

Пой же, поэт,
новой зимы приход.
Без ревности, без
боли, пой на ходу,
ибо время в обрез,
белизну, наготу.

Пой же, поэт,
тело зимы, коль нет
другого в избе.
Зима мила и бела.
Но нельзя догола
раздеваться тебе.

Иосиф Бродский
 

Амалия

Активный пользователь
Подари мне на Новый Год
Бесконечную веру в нас…
В то, что даже в плену забот
Будет литься тепло из глаз…
Веру в то, что для нас с тобой
Не окажется пыткой быт…
В то, что буду твоей судьбой,
А не поводом для обид…

Подари мне на Новый Год
То, чего не купить вовек…
Знаешь, жизнь, как цветочный мёд,
Если любящий человек
Обнимает, когда рассвет
Освещает снежинок слёт…
Просто главный любви секрет –
Отдавать и любить за всё…

Подари мне на Новый Год
Не машину и не кольцо,
А надежду, что боль пройдёт…
Спрячь в ладони моё лицо…
Мне не страшно закрыть глаза
И уснуть на плече твоём…
Я не против, я только «ЗА!»
Счастье – это когда вдвоём…

Подари мне на Новый Год
Самый нежный любимый взгляд.
Без него этот мир – лишь лёд…

Я давно не смотрю назад…
Настоящее – это ты…
Все желанья, мечты не в счёт…
Мне хватает одной мечты –
Быть с тобой каждый Новый Год…
 

be-open

джедай
Деревья складками коры
Мне говорят об ураганах,
И я их сообщений странных
Не в силах слышать средь нежданных
Невзгод, в скитаньях постоянных,
Один, без друга и сестры.

Сквозь рощу рвется непогода,
Свозь изгороди и дома,
И вновь без возраста природа.
И дни, и вещи обихода,
И даль пространств - как стих псалма.

Как мелки с жизнью наши споры,
Как крупно то, что против нас.
Когда б мы поддались напору
Стихии, ищущей простора,

Мы выросли бы во сто раз.
Все, что мы побеждаем, - малость.
Нас унижает наш успех.
Необычайность, небывалость
Зовет борцов совсем не тех.

Так Ангел Ветхого Завета
Нашел соперника под стать.
Как арфу, он сжимал атлета,
Которого любая жила
Струною Ангелу служила,
Чтоб схваткой гимн на нем сыграть.

Кого тот Ангел победил,
Тот правым, не гордясь собою,
Выходит из такого боя
В сознаньи и расцвете сил.
Не станет он искать побед.
Он ждет, чтоб высшее начало
Его все чаще побеждало,
Чтобы расти ему в ответ.

Райнер Мария Рильке, "Созерцание". Перевод Бориса Пастернака.
 
Сверху